Я не дам тебе погаснуть

Не было ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы, ни времени. Вокруг не было ничего – лишь слепящая пустая белизна. Стэнфорд пытался что-то сказать, но безуспешно. А вернуться обратно команда не могла даже при всем желании. Из ничего не было выхода. Не было арки, коварно заманившей их в никуда. Оставалось только ждать. И вдруг раздался противный щелкающий звук, показавшийся адски громким в абсолютной пустоте, и ничто пошло черными трещинами. А мужчины, влекомые гравитацией или иной силой, провалились за пределы поврежденного небытия, словно под лед. К счастью, полет был недолгим, но столкновение с каменным полом вышло болезненным. Форд тихо чертыхнулся, потирая ушибы. Стэн, схватившись за поясницу, воскликнул: «Твою мать, спина!» Раненая конечность Диппера загорелась и запульсировала, парень тихо выругался. Оклимавшись, они осмотрелись. Отряд оказался в круглом полутемном помещении со стенами из черного камня. Колдовское пламя факелов на каждой из массивных колонн, расположенных по кругу вдоль стен, было всех цветов радуги. На высоком потолке светилось загадочным синеватым светом колесо Билла Сайфера, что делало обстановку еще более тревожной. Младший Пайнс поежился. Внезапно символы на потолке ярко вспыхнули, осветив силуэт в центре зала. Существо дернулось, сверкнул металл цепей. Тело красного льва венчала почти человеческая голова, окаймленная огненно-рыжей гривой. Бурый шипастый хвост с жалом блестел от черного яда. А глаза… Пронзительные льдинисто-голубые, их взгляд царапал самую душу. – Добро пожаловать в мою скромную обитель, – пропел приятный мелодичный голос. – Я бы с удовольствием приняла вас, как подобает гостеприимной хозяйке, но обстоятельства не позволяют. Может быть, вы исправите это? – Ха! И не мечтай, чудовище! – выдал Стэн. – Стэнли, тихо! – шикнул на брата Стэнфорд. – Вблизи оно выглядит еще ужаснее, – Стэнли понесло. – Стэн! – в один голос воскликнули Диппер и Форд, которые понимали, что с таким отношением мантикора вряд ли отдаст локон. По комнате покатился чистый, красивый смех. Зверь одарил путников жуткой улыбкой, обнажив три ряда острых желтоватых зубов. – Чудовище, монстр, страшилище... Ваша банальность вгоняет меня в тоску, жалкие людишки, – после этих слов насмешливый тон сменился на задумчивый. – За миллион лет вы первые, кто пришел сюда. Это заслуживает награды. Так что, кроме смерти, вы надеетесь здесь отыскать? Стэнфорд выступил вперед и слегка поклонился. – Госпожа мантикора, не будете ли вы столь любезны поделиться несколькими прядями из вашей прекрасной гривы, чтобы мы смогли победить нашего общего врага? – Мой единственный враг уже был повержен моим ядом, – ответило существо и ехидно добавило. – Как я понимаю, вы думали, что я пребываю в царстве снов. И вам нечего предложить мне в обмен на волосы… А освобождать меня вы вроде как не планировали… Даже как-то обидно. А как насчет того, чтобы отдать мне того вредного старика? Мантикора кивнула в сторону дяди Стэна. – Ты кого это назвала стариком?! Вот сейчас подойду и отрежу кусок твоей шевелюры, и никаких жертв не потребуется! – Не спеши, – холодный бас отражался от стен, создавая пробирающее до костей многоголосье. – Меня не смогли уничтожить – лишь ослабили. Энергия хаоса, пришедшая сюда, в подлунный мир, разрушила оковы сна. И хоть мое логово так и осталось тюрьмой, а меня заковали в зачарованные путы, я все равно сильнее тысячи таких, как вы! И ты, ничтожный, смеешь дерзить мне! Уродливый хвост с шипастыми наростами угрожающе качнулся. Из зубастой пасти показалась лента длинного змеиного языка. Глаза сверкнули алым. Существо взревело и яростно забилось в кандалах. Через несколько минут ужаса зверь затих, судорожно втянув воздух. В голубых глазах снова загорелся разум. Диппер мысленно посчитал количество новых седых волос. – Дремать миллион лет – весьма утомительное занятие, за последнюю тысячу лет, хотя для таких, как я, это несколько дней для вас, я успела порядком соскучиться. Развлеките меня, отгадайте загадку, – в голосе, снова ставшем девичьим, мелькнули капризные нотки. – Хм… Я думал, загадки – по части сфинксов... если мы дадим правильный ответ, ты поделишься с нами волосами? – Слово мантикоры, шестопал. Форд скривился. Это обращение он переносил только из уст брата. – Итак? – Какие мы нетерпеливые… Как будто это вы провели в заточении миллион лет, будто это вас терзали одиночество, голод, однообразие, от которого медленно сходишь с ума, будто вы обречены на вечные муки наедине с собой! Я никогда! Никогда не убивала больше, чем было необходимо для поддержания жизни. Я убивала только конченных ублюдков! Я нападала только для защиты! Я убивала, только потому что меня такой создали! Потому что я просто хотела жить! А теперь скажите, за что… За что все это? Она кричала. Она дрожала. Когти скребли черный камень. Сколько боли стояло в пронзительных голубых глазах, блестевших невыплаканным ядом. Пайнсы виновато опустили взгляд. Проняло даже Стэна. Вскоре тяжелое дыхание зверя выровнялось, и мантикора продолжила. – Ладно, жизнь не стоит грусти. Слушайте: «Она нежеланная гостья, Объятия ее никому не нужны. Она не ценит геройства, Ей плевать, для нее все равны». Вот что ждет всех вас. – У меня есть ответ, но он мне категорически не нравится. Надеюсь, это ждет нас не сегодня и не завтра… Да лучше б вообще никогда, – произнес Стэнфорд. – Я тоже догадался и полностью согласен с тобой. Хором? – Хором, – поддержал Стэнли. – Смерть, – одновременно прозвучали три голоса. – Что ж, неплохо… неплохо… Да только я дала слово мантикоры, что позволю вам уйти отсюда живыми. А вот мои прислужники – нет. Вы не получите моих волос. Если страдаю я, почему не страдают другие? Каждая колонна засветилась цветом пламени своего факела. Стены комнаты начали вращаться. Все цвета смешались, наложились друг на друга, обесцветив пространство. Мантикора растворилась в белом вихре. Ее искаженное злым торжеством лицо было достойно самых жутких кошмаров. Пайнсы снова оказались в небытии. Только на этот раз рядом с ними парила серебряная арка, и команда утонула в ее темном проходе. Под ногами оказалась ставшая родной каменистая поверхность островка посреди подземного озера, идеальное зеркало которого было искажено волнами, исходившими от окруживших остров рептилий. – Черт, эти ящерицы-переростки все-таки умеют плавать! Это было последнее, что услышала Мэйбл, прежде чем планшет зашипел, а экран пошел серой рябью. Сигнал пропал.

***

Мэйбл Пайнс не плакала, молча наматывая круги в их с Диппером спальне. Иногда молчание и тягучую тишину разрезал ее крик, с которым выходили ее боль и страхи. Ее родные в опасности. Подземных тварей слишком много. Но что она может? Если их не станет… Ее мир разрушится, не оставив ничего. Разве что пустую оболочку без чувств, надежд, мечтаний – всего, что делает человека человеком. Она ничего не могла сделать. Ожидание сводило с ума. Она сжимала и разжимала кулаки. «Думай, Мэйбл! Просто думай». И ее осенило. Она ужаснулась своим мыслям, но другого выхода не видела. Есть крошечная возможность помочь семье, и она ее ни за что ее не упустит. Есть только одно существо, способное помочь ей. В голове зазвучал голос Форда. «У тебя и Билла есть особая связь…» Девушка всем сердцем понадеялась, что эта связь двусторонняя. Но как использовать это знание? Она вернулась на балкончик. Для начала можно просто подумать о Билле. Мэй зажмурилась. Она представила его волосы цвета расплавленного золота, в которые хотелось запустить руку, глаз цвета серой грозы, от взгляда которого бежали мурашки по коже, кривую усмешку, что смотрелась на его лице так естественно, его хищную улыбку, от которой сердце билось сильней... – У меня из-за тебя началась икота, Звездочка. Он до сих пор полностью не привык к человеческому телу. А ведь он существовал без него всего лишь шестьсот лет. Мэйбл вздрогнула. Билл Сайфер стоял перед ней, облокотившись спиной о кровлю, чуть прикрыв глаза. Она не ожидала, что демон откликнется так скоро, и растерялась. – Так чего ты хотела? – в глазу мелькнул интерес. Несмотря на свою ненависть и убеждения, она, наступив себе на горло, сама позвала его. Значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Он почти физически ощущал ее отчаянную надежду. И жалел, что не может читать ее мысли. Девушка, не сдержав всхлип, хрипло проговорила: – Билл, прошу, спаси мою семью. Я… я согласна на любую сделку, только вытащи их. Демон помрачнел. Ленивой полуулыбки как не бывало. Его взгляд потемнел от сгустившихся грозовых туч в единственном глазу. В мгновение ока он оказался совсем рядом, от чего ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она боялась. Она ненавидела. Она так зависела. – Ты понимаешь, о чем просишь? По-твоему, я должен спасти собственных врагов? Мэй знала, что будет нелегко, но все же решилась поставить на кон все, что у нее было. – Если мы враги, почему за все это время ты даже не попытался навредить нам? Почему, Сайфер?! – она едва не кричала, хоть и осознавала, что находится не в том положении. Эмоции были сильнее. Билл красноречиво покосился на ее поврежденную руку и осторожно приподнял ее, обхватив загипсованное запястье. – То есть… У тебя было столько возможностей! Я… я не понимаю… Ты – могущественный демон, а мы – всего лишь два старика и два подростка! Билл скрипнул зубами. Она не должна знать, что нужна ему. Что он бездействует из-за нее. Что его Звезда не должна погаснуть раньше, чем он ей воспользуется. Только использует… Ведь верно? Она – его ключ на пути к свободе и отмщении. – А они… Они отправились за волосом мантикоры… – Что?! Повтори! – его сердце екнуло. Эти чертовы Пайнсы – мастера лезть, куда не следует. Они даже не представляют, с чем имеют дело… От злости он сжал ее руку. Послышался треск. Гипс лопнул. Мэйбл пискнула от жгучей боли, но не отстранилась, продолжая говорить. – Они не получили его. Мантикора не дала... Они в пещере, куда ведут шахты! Оба замолчали, тяжело дыша, разгоряченные своими чувствами. – Пожалуй, у тебя есть, что мне предложить, – придя в себя, сказал демон. – Я согласна на все, – она понимала, что отрезает все пути к отступлению. – Мне нужны твои жизненные силы. До капли. Это истощит тебя, но не убьет. Ты восстановишься. Он взял ее за талию и властно притянул ее к себе. Она рефлекторно выставила здоровую руку вперед, уперевшись в его грудь. – Начинай привыкать, Звездочка, – на выдохе произнес он. И приник к ее губам. Они были сухими и теплыми. Безумно приятными. Так контрастировали с его жесткостью и холодом. Чувствовалось, что до него ее никто не касался. Маленькая наивная девочка. Такая чистая... Такая… Скоро будет полностью его. Он углубил поцелуй, запустив руку в ее растрепанные мягкие волосы, пахнущие миндалем. Он вдыхал ее запах и жизненные силы. И точно не мог сказать, что из этого сводило с ума в большей степени. Он был требователен. Он подавлял. Мэйбл била мелкая дрожь. Было страшно. Не так она представляла свой первый поцелуй. Да-да, несмотря на все эпичные «романы», он был первым. Потекли слезы. От того, что она больше себе не принадлежит. От того, что демон может обмануть. Что-то жгло ее изнутри, лишая ее последних сил. Ей было стыдно. Она обжимается со своим злейшим врагом, добровольно продав себя. Все происходящее противоречило ее убеждениям. Это ломало. С каждой секундой она чувствовала, как слабеет. Рассудок мутнеет, воздуха перестает хватать. Темные пятна заиграли во влажных глазах. Она пропустила момент, когда огонь внутри превратился в лед. Холодно. Очень холодно… Она утонула.