***
Сквозь полукруглое окно без штор свободно лился солнечный свет. Он растекался яркими волнами по комнате, танцуя на бежевых стенах, отражаясь в зеркалах, играя на светлых волосах ее дремлющей хозяйки. Наконец, золотистый луч добрался до ее закрытых серо-голубых глаз, что заставило девушку вернуться в реальность, где все было немного сложнее, чем хотелось бы. Пасифика Нортвест устало потерла глаза с несколькими лопнувшими сосудами. Бессонница не давала ей восстановиться. А то недолгое время, которое она проводила во сне, утомляло еще больше. Уже три дня подряд ей снился лес. В своих снах она плакала. Она не помнила почему. Но сколько боли и безысходности орошало землю вместе с ее бессильными слезами… А вокруг расцветали черные цветы на шипастых кистях. Казалось, даже сейчас ощущались сырость и сладковато-горький запах. Пасифика взяла телефон. Но того, что она так хотела увидеть, не было уже третий день. Она звонила десять раз, отправила десять эсэмэсок. Но ответа не было. Диппер Пайнс пропал. Три дня назад он позвонил ей, сказал, что приболел, и попросил не навещать его. По его словам, инфекция была очень заразной. И Нортвест, непреступная снежная королева, испугалась. Для нее он был всем. Именно с ним она начала позволять себе быть собой, не скрывать эмоции. И теперь Диппер болен, а она ничего не может сделать. Неизвестность и самые жуткие предположения доводили до слез одинокими вечерами. Зависеть от одного конкретного человека опасно. Уйдет он – никого не останется. Только боль и пустота. Сейчас ее сердце оплел еще один уродливый цветок страха. Может, Диппер просто не хочет с ней общаться? Не простил ей уже отживший образ высокомерной стервы? Робкие надежды на их совместное счастье рушились, разлетаясь отравленными осколками. Даже если все так, она переживет. Лишь бы у Пайнса было все хорошо. А ее спасет отточенное годами мастерство прятать настоящую себя под маской холодного безразличия. Она выдержит все. Духота вполне способна свести с ума. Пасифика, распахнув окно, вдохнула аромат леса. Он совсем не был похож на гиблый запах, который ей снился. Пахло елью, ягодами… жизнью. Небольшой двухэтажный дом, в котором жила Нортвест, располагался на окраине Гравити Фолз, почти в лесу. Это был подарок от родителей на восемнадцатилетие. Ее семья уехала в Калифорнию решать организационные вопросы, связанные с их бизнесом. С шестнадцати лет Пасифика работала моделью. Было непросто. Съемки, лицемерие, подиумы, непристойные предложения, постоянные процедуры, недосып, всеобщая зависть... Все это выматывало и морально, и физически. Но лучиком света в атмосфере интриг и жесткой конкуренции стало общение, пусть и на расстоянии, с дорогим сердцу человеком. Работа окупила себя, и за два года девушка накопила приличный капитал, поэтому с чистой совестью решила устроить себе отдых в маленьком провинциальном городке, который якобы основал ее «славный» предок. Гравити Фолз звал ее. Но дело было вовсе не в городе. Да, здесь прошло ее детство, но это было далеко не главной причиной. Ее тянуло к Дипперу Пайнсу, который собирался провести тут некоторое время. Как же она была счастлива в их первую за последние пять лет встречу! И Диппер, как ей казалось, тоже… Пасифика позавтракала и привела себя в порядок, из одежды выбрав сиреневую футболку, рубашку с черной и фиолетовой клеткой, джинсы и кеды. К черту неопределенность. Она не может больше ждать. Нужно увидеться с Мэйбл. И вот, между толстыми стволами елей замелькал дом с эксцентричной архитектурой – Хижина Чудес. У крыльца Нортвест увидела Мэйбл и компанию. Что странно, все были чем-то вооружены. Девочка-которая-любит-игуан, вроде бы Гренда, с битой и рыжеволосая, кажется, Вэнди, с топором воплощали добро с кулаками. Мэйбл одной рукой прятала абордажный крюк в рюкзак Кэнди, вероятно, с аптечкой. Пасифика привыкла к всеобщему вниманию и выступлениям на публике. Но сейчас ее выдержка дала сбой. Сердце не успокаивалось. Блондинка сделала глубокий вдох и вышла из тени. – Привет, Мэйбл! Привет всем! Простите, что отвлекаю, мне нужно поговорить, с тобой… – Хорошо, – Пайнс ободряюще улыбнулась. – Три дня назад мне звонил Диппер и сказал, что приболел, но сейчас я не могу до него дозвониться, и я… волнуюсь… «Схожу с ума от страха за него». – Как он? Улыбка Мэйбл померла, в лучистых карьих глазах блеснули невыплаканными слезами печаль и тревога. – Диппер действительно болен. И сейчас находится в полузабытьи. Дело в том, что в последней экспедиции с Фордом его укусила ящерица, и в рану попал какой-то новый неизвестный вирус. Форд говорил что-то про шестой тип азотистых оснований… Но не в этом суть. Мы отправляемся на болото искать черный вереск, отвар из которого вылечит Диппера. Это растение представляет собой кисти с шипами и черными цветами. Пасифика вспомнила свои сны. По позвоночнику пробежал холодок. Получается, они были вещими! Но почему она плакала? Не потому ли, что они не спасут Пайнса? Нет. Он выздоровеет, и она больше никогда его не отпустит. – Я иду с вами. И это не обсуждается, – твердо заявила Нортвест, порадовавшись, что сегодня предпочла летнему платью джинсы, а босоножкам – кеды. Затем она продолжила уже менее решительно, виновато опустив глаза. – И еще кое-что. Я прошу у вас прощения. Сейчас я осознаю, какой я была сукой. Я завидовала вам, потому что вы были самими собой. А я должна была держать лицо и соответствовать глупому статусу достойной дочери богатых снобов. Нет, вы не подумайте, я люблю своих родителей, но признаю, что в некоторых вопросах они далеки от идеала. Впрочем, как и я сама. Простите. Вэнди пожала плечами, показав, что не против взять ее в команду. Они с Пасификой никогда не пересекались. Кэнди и Гренда переглянулись, и Чиу просто сказала: – Ладно. Нортвест облегченно выдохнула. На большее она и не рассчитывала. Просто не имела права. И чувствовала благодарность. Невозможно в один момент простить человека, регулярно отравлявшего жизнь. Прежде чем отправиться в путь, Вэнди решила проинструктировать подопечных. – Девчонки, минуту внимания. Я должна вас предупредить. О тех местах, куда мы отправимся, ходит дурная слава. Но лично я слухам и дурацкой замшелой легенде не очень-то верю. – Легенде? – в Пайнс взыграло недюжинное любопытство. – Эта история произошла еще до официального основания Гравити Фолз, когда первые поселенцы только-только начали обживать здешние места. Одна девушка влюбилась в сына местного управляющего. Но ее любовь не была взаимной. И взмолилась она духам леса о любви своего ненаглядного, прекрасной свадьбе и детях. Хранители леса услышали ее и явились ей во сне. Они согласились исполнить ее сокровенное желание в обмен на жизнь одного человека. Девушка спросила, знает ли она его. Ей ответили – нет. Поколебавшись, она согласилась. И алое пламя скрепило их договор. Милый ее сердцу влюбился в нее без памяти. Прошло время, и девушка понесла дитя. Девочка родилась с рыжей копной волос и яркими зелеными глазами, не похожая ни на одного из родителей. Девушку обвинили в колдовстве. Взяв свою дочь, она попыталась скрыться в лесу. Тут-то ее и настигла расплата. Духи потребовали ее ребенка – человека, которого она не знала, когда заключала сделку. Девушка заплакала горючими слезами, которые пропитали болотистую землю, и на месте том выросли черные цветы. Отвар из них был ядом для здорового и панацеей – для больного. Бедняжка так и не выбралась из топи. Поговаривают, что она до сих пор бродит по болотам, охраняя свои цветы, как напоминание о единственной дочери. И кличут ее Хозяйкой Болота. Ее звали Браяр, отсюда и название – Браярова Топь. Но ее проклятье можно снять, если оживить болото соком чистого сердца. Пасифика с ужасом поняла, что в своих снах была несчастной Браяр. Это было плохим знаком. Но зато Нортвест могла безошибочно узнать злополучное растение. А сейчас ей оставалось только одно – уподобиться оптимистичной Мэйбл Пайнс.***
Лес принял каждую из маленького отряда по-своему. Вэнди чувствовала себя в своей стихии. Мэйбл, несмотря на перелом, не испытывала неудобства, лавируя между деревьями, – поиски энергетических точек с конвертами закалили ее. Кэнди и Гренда передвигались вполне уверенно, сосредоточенно глядя под ноги. А Пасифика то и дело норовила упасть, споткнувшись о корни. Девушка была в хорошей форме, но она была здесь чужой. Нортвест мысленно попрощалась с промокшими кедами. Но ей было не жалко. Только бы Диппер поправился. В какой-то момент все разговоры прекратились. Чем дальше они заходили, тем печальнее становился лес. Насекомые исчезли. Птицы замолчали. Мох терял зелень, становясь голубым. И тем больше у Пасифики крепко чувство, что она уже была в этом странном месте. Вэнди остановилась у изъеденного термитами клена, а вместе с ней и остальные. – Итак, отсюда начинается Топь. С тропы не сворачиваем. Идем за мной след в след. Девушки пошли, внимательно смотря по сторонам. И настал момент, когда дорожка утонула в седине голубого мха. Путь вперед перегородила мертвая ель. Дальше лес приглашал пойти по одному из двух проходов, ведущих в разные стороны. Перед командой оказалась развилка, созданная будто специально для них. Одна дорога с расступившимися деревьями выглядела светлой, относительно ровной и мягкой со мхом, вернувшим себе живой зеленый цвет. Другая выглядела менее привлекательно. Темные кроны гасили солнечные лучи, не давая им пробиться к бледной растительности на полужидкой земле. «Серый мох, усталый вяз…» «Серый мох и черные цветы...» – Нам туда! – синхронно воскликнули Мэйбл и Пасифика, указав на вторую. Мэй задумалась. Нортвест что-то знала. Но Пайнс решила расспросить ее потом. Хотя бы потому что она сама раскрыла не все карты. Да и атмосфера и так была напряженной. Прищурившись, Вэнди начала сканировать взглядом оба пути. Девушка взяла массивную палку и кинула ее в сторону первой, дружелюбно настроенной дороги. Мох поглотил ветку с противным чавкающим звуком. – Думаю, выбор очевиден, – подытожила Кордрой. Отряд снова выстроился колонной и направился во мрачный коридор. Вскоре девушки вышли на небольшую унылую поляну. Солнца не было. Его заволокли угрюмые синие тучи. Мятая трава и блеклые мшистые кочки совсем не красили это место. В центре стоял полуголый вяз с безвольно свисающими ветвями. А под деревом росли раскидистые кусты с шипастыми стеблями. Пришедших разглядывали сидящие на кистевидных соцветиях черные цветы. – Мы нашли их! – Пасифика не смогла сдержать эмоций. Она ощутила облегчение, радость, надежда на лучшее. С ее Диппером все будет в порядке! – Черный вереск! – одновременно с ней выкрикнула Мэйбл. Обе сорвалась с места. Но если Вэнди в последний момент схватила Пайнс за рукав, то Нортвест никто остановить не успел. – Нет, стой! – крикнула ей рыжеволосая. Но девушка будто не слышала. Цветы зачаровали ее, лишив всякого контроля. Они манили. Они звали. Пасифика тянулась к ним всеми фибрами души. Краем сознания она понимала, что совершает глупость. Но другая, большая, часть едва ли не кричала, умоляя протянуть руку и коснуться их. Это было так необходимо... Она почти добежала до вереска, когда споткнулась о мшистый бугорок. И пришла в себя, задавшись вопросом, что она творит. Но было поздно. Из-за деревьев показалась фигура в черном балахоне. Капюшон надежно скрывал лицо. – Как вы посмели явиться за моим вереском, смертные? – пророкотал гробовой голос. Не успели все отреагировать, как Пасифика вскочила на ноги, отработанным движением достала перцовый баллончик и распылила адскую смесь. А Дух Болота... ...Закашлялся, как самый обычный человек. Плащ был скинут, незнакомка начала тереть слезящиеся глаза. – Блин, Нортвест, совсем сдурела! – прохрипела она, давясь отравленным воздухом. Все стояли, раскрыв рты. Ошарашенная Пасифика осторожно приблизилась к пострадавшей. – Минутку… Астория?! Какого?.. – Ну я, и что? Я слышала ваш разговор и решила напугать вас, чтобы вам не досталась эта дурацкая трава! А существование шестого типа азотистых оснований – полный бред! – Это Гравити Фолз! Здесь возможно все, – вдохновенно произнесла Пайнс, нарисовав руками полукруг невидимой радуги. Но, вспомнив о брате, погрустнела. – А как ты получила такой жуткий голос? – поинтересовалась Кэнди. – Со смартфонами нет ничего не возможного, – между приступами кашля на лице Астории мелькнула самодовольная улыбка. – Так, у меня только один вопрос. Зачем? – сурово сказала Нортвест, скрестив руки на груди. – В выпускном классе ты опозорила меня перед половиной школы, отказавшись дружить со мной! – Я изменилась, а ты продолжила вести себя как сволочь. А то, что за мной таскалось полшколы, не мои проблемы, Тори, – сладко протянула блондинка. – Как ты опередила нас? – раздосадованно проговорила Вэнди. Внезапно подул промозглый ветер. Пахнуло сыростью и гнилью. Под старым вязом сгустилась сизая дымка, из которой вышла девушка. На ней были светло-зеленая юбка с передником в бурых пятнах, грязно-рыжая блузка и серый чепец. Лицо девушки с правильными чертами было прекрасно, но его портили глаза. В них стояла чернота безлунной ночи. Заглянешь – пропадешь и погибнешь. Глаза были черные – без белков и радужек. – Это я ее провела, – в мелодичном голосе звенело серебро. – Нам одним на болоте бывает тоскливо. – Нам – это кому? – не удержалась Мэйбл. – Мне и моей дочери, конечно, – ответила Хозяйка Болота, удивившись, будто ее спросили о самой элементарной вещи на свете. Она медленно обошла группу по кругу. Девушки, не отрываясь, настороженно следили за каждым ее движением. – Какой интересный набор... Все вы разные, и каждая хороша по-своему… Ты! – Браяр указала на Вэнди. – В твоем сердце вижу отвагу и верность. – В твоем – искренность и преданность, – обратилась она к Гренде. – В тебе живут доброта и рассудительность, – девушка повернулась к Кэнди. И задержалась рядом с Мэйбл. – Хм… интересно... ты отравлена ненавистью. Но она ненастоящая – лишь завеса, призванная спрятать и защитить истинные чувства. – Это не правда! – Мэй яростно сжала кулак на здоровой руке. – Сердце не обманешь, – черноглазая подошла к Пасифике и грустно улыбнулась ей. – А в твоем поселилась любовь... Итак, зачем вы пришли? – Нам нужен черный вереск, чтобы вылечить моего больного брата, – взяла слово Пайнс. Получилось резко. Она не успела отойти от обличающих слов духа. Браяр безумно захохотала, поместив в свой смех всю свою боль от проклятья, одиночества, безысходности... – На что вы рассчитывали, дети? Что я так просто отдам мою Диану?! Вам здесь нечего делать. Убирайтесь... Пока я отпускаю вас! – Что ж, ты сама напросилась, кикимора! Гренда, заходи справа, я буду слева! – скомандовала Вэнди. И девушки, вооруженные топором и битой, побежали к Хозяйке Болота. Она подпустила их совсем близко и, увернувшись от атаки, с презрительной усмешкой щелкнула пальцами. Серо-голубой мох ожил и проглотил Гренду по пояс. Ее горло сдавила болотная тина, лишив возможности нормально дышать. Кордрой сковали шипастые ветви соседнего дерева. Острые сучья впились в кожу, местами проколов до крови. – Почему мы должны страдать из-за твоих ошибок? – надломленно выкрикнула Нортвест. – Я просто хотела быть счастливой! – Браяр потеряла самообладание, а после перешла на горький шепот. – А у меня забрали мою девочку, мою Диану… – Позволь сорвать хотя бы одну кисть! Ты ведь тоже сделала все ради любви! – Пасифика не собиралась сдавать позиции. – Только цена оказалась непомерно высока... – глухо произнесла Хозяйка. – Хорошо. Я отдам тебе черный вереск и душу моей дочери. Но ты, родив от своего ненаглядного, отдашь мне вашего первенца. Отчаяние горячей волной расплавило душу Нортвест. Она осталась одна, беспомощная перед судьбоносным выбором. Она не могла принять ни один из вариантов. И потому… Заплакала. Слезы текли по покрасневшим щекам, оставляя темные разводы туши. Горячие соленые капли, словно кислота, разъедали мертвый покров земли… которая в то же мгновение расцветала свежей зеленью. И из того маленького островка, куда упали первые слезинки, восстала сама жизнь и начала захватывать новые территории. Черные цветы загорелись багряным. Изменения коснулись и Хозяйки Болота. Из ее образа исчезла серость. Она подняла к синему безоблачному небу золотисто-карие глаза. «Проклятье можно снять, если оживить болото соком чистого сердца…» Послышался серебристый детский смех, и на поляну выбежала девочка лет четырех с рыжими волосами и лучистыми ярко-зелеными глазами. – Диана... – не до конца веря в свое счастье, прошептала Браяр. И бросилась к дочери. Подхватив ее на руки, девушка повернулась к освобожденной и немного дезориентированной команде. Пасифика похолодела. Она уничтожила единственное лекарство для Диппера. Но погрузиться в новую пучину отчаяния ей не позволила Хозяйка Болот. – Пасифика Нортвест, твоя любовь очистила твое сердце. И теперь мы свободны. Ты не повторила моей ошибки, и это спасло всех нас, – и девушка протянула блондинке несколько кистей черного вереска. Нортвест дрожащими руками приняла дар болот. Она не могла различить свои чувства в сумасшедшей буре эмоций. К ней подскочила Мэйбл и крепко обняла ее. – Я выведу вас. Эта дорога безопасна, – Браяр открыла им новый светлый коридор. – Будьте счастливы! И еще кое-что... Хозяйка щелкнула пальцами, и все царапины и синяки исчезли. – Подождите, а где Астория? – опомнилась Пасифика. – Она поступила некрасиво, в наказание погуляет часок по топи, и я отпущу ее. И девушки отправились домой. Приключение сплотило их.