あたらしい未来 The New Future
August 5, 2007 С ощущавшейся даже на таком расстоянии вибрацией в воздухе пророкотал один из самых сильных фейерверков, осыпаясь ярко сверкавшими лепестками, исчезавшими с приятным слуху потрескиванием. Прежде, чем его сменил стремительно взлетевший следующий пламенный цветок, Цугэмия Ран и Ронан Хеффернан синхронно вздрогнули, услышав, как в горячем воздухе разлился морозной свежестью вкрадчивый баритон: — Что это значит? — Хибари Кёя по-прежнему выглядел расслабленным и обыденно спокойным, что вовсе не соответствовало общепринятой реакции на смерть, да ещё знакомого ему человека — хорошо знакомого. Одарив подозрительным взглядом лидера Дисциплинарного комитета, который тот равнодушно проигнорировал, Ран обернулась к помощнику, чем молчаливо подтвердила, что он может ответить. — Его подчинённый утверждает, что Каваллоне находился в их кругу, — деловым тоном начал Хеффернан, хотя волнение ясно читалось в тёмно-изумрудных глазах, — как неожиданно начал корчиться в судорогах и хвататься за горло. Всё произошло мгновенно, по его словам. Никто не успел ничего понять, — пересказывал молодой мужчина, мельком посмотрев на Кёю и вновь вернувшись взором к начальнице. — Врач семьи Каваллоне, всегда путешествующий со своим боссом, констатировал смерть от удушения, — тяжёлый вердикт упал оземь вместе со вспыхнувшим в небе очередным фейерверком, звук взрыва которого показался похожим на оглушительно бомбардировочный. — Это же… звучит как убийство, — Ран прокомментировала доклад Ронана севшим голосом. Её тёмные без естественного освещения, но всё же поблёскивавшие золотинкой глаза расширились. С таким ей ещё сталкиваться не приходилось, и девушка банально растерялась. — Вероятно, это так и есть, — попробовал мягко подтвердить это Хеффернан, с сопереживанием рассматривая юную руководительницу, но даже такая интонация в сочетании с новостью вовсе не помогла Ран собраться с духом и мыслями. — Как ты… — обращаясь непосредственно к Ронану, обронил забытый представителями Ризольверы Хибари, коего ничто не могло смутить, как уверенно считала Ран. Даже насильственное умерщвление его… а кем вообще приходился ему Дино?.. Цугэмия впала в большее недоумение, но заданный Кёей хладнокровный вопрос вернул её к действительности: — …об этом узнал? Хеффернан смерил высокомерно всматривавшегося в него из-под чернильной чёлки парня недовольным взглядом, и тот ответил ещё более жёстким и повелительным, приподнимая вопросительно бровь, показывая всем своим видом, что ожидает от мужчины скорейший ответ и не намерен всячески церемониться с ним. Ронану такое отношение не понравилось: всякий раз, что можно было пересчитать по пальцам, когда он пересекался с этим заносчивым мальчишкой, последний умудрялся раздражить помощника Ран одним только надменным взором, как если бы этот школьник-молокосос ставил себя по умолчанию выше остальных. Впрочем, отвечать ему он не собирался, тем более что Кёя не приходился ему боссом или в принципе лицом, коему бы позволялось требовать от него что-то. Будто соревнуясь с юношей в спесивости, Ронан с толикой пробившегося на поверхность гонора усмехнулся. Не одобривший подобный наглый невербальный выпад Кёя слегка прищурился: ему привиделось или этот кандидат в травоядные попытался бросить ему жалкий вызов? Впрочем, оная мысль надолго в тёмноволосой голове не задержалась — негоже такой мелочи занимать время и сознание самого Хибари Кёи. Помнившая о собственном поручении Ронану обсудить с главой Каваллоне вопрос об официальном финансировании Ризольверы, которым обычно в числе прочих занимался Кай, а Хеффернан был на подхвате по связям с лояльными семьями, Ран тоже сочла, что вопрос Хибари можно оставить без конкретного ответа, а потому сухо бросила через плечо бывшему оппоненту, даже толком не взглянув на него: — Это конфиденциальная информация, и она тебя не касается, — и тут же обратилась к Ронану: — Кто ещё уже в курсе? «Нужно ли уведомить Саваду…» — задумалась Ран ненадолго, догадываясь, что в борьбе с ульем тот вряд ли успел узнать новость. С подозрением наблюдая, как лидер Дисциплинарного комитета сделал неспешный шаг вниз, и ошибочно посчитав, что тот наконец-то решил добровольно покинуть их, Хеффернан вернулся к обсуждению: — Мною оповещён только Альфани-сан, и, насколько мне известно от сеньора Ромарио, они собираются скрывать информацию до полного выяснения обстоятельств смерти как минимум до завтра. Но неизвестно, насколько это будет возможно, учитывая масштаб случившегося, — медленно спускавшийся Хибари отвлекал Ронана и даже немного нервировал той аурой опасности, коя могла исходить лишь от настроенного атаковать хищника. Однако его беспокоила не собственная сохранность, а то, что этот мальчишка неминуемо приближался к юной Ризольвенти, стоявшей к нему спиной, и та, вероятно, сего не знала или самонадеянно предпочитала не замечать. Впрочем, а что он сделает ей? Ничего. Тем более, когда он, Хеффернан, присутствует здесь лично. Цугэмия и впрямь не понимала, что расстояние между ней и её бывшим оппонентом, ставшим нынешним неприятелем, сокращалось с каждой тянувшейся вечность минутой, и тем более не подозревала, что тот собирался предпринять. Поэтому когда рядом с ней угрожающе неожиданно щёлкнули о каменные ступени каблуки, чей владелец определялся моментально, девушка крупно вздрогнула. Спокойно отбивавшее обычный ритм сердце подпрыгнуло от внезапности осознания и легонько ускорилось. Стараясь держаться хладнокровно, Ран бросила предупредительный взгляд на Кёю и осталась в ловушке властно блестевших в темноте обсидиановых омутов. Дыхание перехватило на долю секунды: агатовый, обманчиво мягкий взор усмехался, при этом обещая скорейшую жестокую расправу в случае малейшего неповиновения. Остановившемуся плечом к плечу с Цугэмией Хибари было достаточно лишь немного повернуть к ней склонённую голову, чтобы вцепиться в жертву доминантным взглядом и более не отпускать. — Помнишь ли ты… — начал он тихо, но Ран отлично его слышала, о чём свидетельствовала прокатившаяся по коже мелкими волнами дрожь. Где-то вдалеке взорвался последний разноцветный фейерверк, осыпаясь шептавшими прощальные слова каплями на тёмно-синем бархате ночного неба. — …что только я имею право на убийство? — в его интонациях сквозила снисходительность, кою сложно было назвать безобидной, точно он внушал страх одним только голосом, даже не приступая к любым конкретным действиям. — Да ла-адно, — вырвалось у наглой Ризольвенти случайно вместо должного испуга, и она криво ухмыльнулась. — А помнишь ли ты, что это я глава Ризольверы? — вторя ему, Ран щекотала себе нервы самым настоящим образом. — И я не припомню, что давала тебе такое право. — Мне нет дела до твоих игр в кайчо, — непринуждённо откликнулся Кёя, и Цугэмия чуть не задохнулась от возмущения. Как он смеет приравнивать её работу к развлечению? Сам-то хорош! — Но только пока ты мне не мешаешь. — Это кто здесь мешает? — не сдержалась девушка и сжала кулаки, разворачиваясь к нему полностью. Существенная близость бывшего соперника напрягала и нервировала, но это её никогда не смущало, ведь чувство опасности частенько заставляло Ран лезть на рожон без всякого рационального страха. Вряд ли она осознавала, что Кёя был особенным триггером. Однако Хибари проигнорировал её вопрос, ответ на который он счёл и без того слишком очевидным, и снизошёл до объяснения, медленно также поворачиваясь к ней лицом: — Есть целых три вещи, которые ты должна запомнить, — вкрадчиво произнёс он. — Первое, — тяжёлое числительное жёстко упало вниз и разбилось так громко, словно кто-то где-то уронил на каменные ступени толстую хрустальную вазу. Ран передёрнулась, скривившись, но обратной реакцией молодого человека стала только всё та же высокомерная усмешка. — все, кто нарушают дисциплину… должны быть мною наказаны, — Цугэмия выразительно закатила глаза, показывая всем своим видом, как она устала это слышать, но в ответ получила лишь ужесточившийся голос, продолжавший читать ей лекцию: — Второе, — Кёя не был намерен отвлекаться на глупые гримасы не менее неразумной слушательницы. — так как лишь я имею право… Хмуро смотревшему на молодых людей и забытому ими Ронану всё мерещилось навязчивое ощущение, что он здесь — третий лишний, и мужчина вмешался, стремясь избавиться от сего неприятного чувства, тем более что ему было, что сказать. — Никто не имеет право на убийство, — жёстко произнёс Хеффернан, твёрдо веря в это и сжимая кулаки. Своим смешным заявлением ему всё же удалось привлечь внимание Кёи и добиться от него комментария, который, впрочем, его вовсе не порадовал. — Если это травоядные, то да, — благосклонно согласился лидер Дисциплинарного комитета, поправив формулировку и вернувшись суженным взором к примолкшей Ран. — …убивать, — Хибари продолжил прерванную фразу, — кто бы и кого бы ни убил, это действие будет расценено как нарушение дисциплины, — управительница Ризольверы лишь скептически приподняла бровь, не собираясь прерывать собеседника. — Третье, — проникавший под кожу девушки подобно тонкой игле баритон воздействовал на неё гипнотически, как если бы её приговаривали к смерти, а сделать было уже ничего нельзя. — Право забить Ханэуму до смерти принадлежит исключительно и только мне. Уже смекнувшая, к чему клонит Кёя, Цугэмия всё равно не собиралась признавать какие бы то ни было привилегии на убийства и потому выглядела всё столь же своенравно и строптиво. Слишком разговорившемуся молодому человеку и подавно поднадоело общаться с несмышлёной девчонкой. Он самоуверенно считал, что, снизойдя до объяснения простых правил ничему не учившейся пигалице, делает ей огромное одолжение и в качестве намеренной благотворительности способствует её дальнейшему развитию — если то вообще было возможно. То, что она смела смотреть на него так надменно, пока имела честь слушать его нотации, юноша планировал оставить на потом: в конце концов, за ней числится немалое количество грехов, и за этот, что был одним из них, рано или поздно точно так же, как и за остальные, девушка будет наказана в порядке очереди. И непременно с особой жестокостью: в последнем не стоило и сомневаться. — Понятно ли тебе? — милостиво уточнил неведанно терпеливый Кёя у поджавшей губы Ран, и, прежде, чем та успела открыть рот, полный возмутительных возражений, прервал её гневный вдох: — Другими словами… это нелепое убийство имеет ко мне самое прямое отношение. Закончив с поучениями, Хибари развернулся — лёгкие на подъём черные пряди взметнулись от резкого разворота своего господина и покорно вернулись в незаметном беспорядке на место — и как ни в чём ни бывало расслабленно стал спускаться дальше, тут же минуя Ронана, который в свою очередь отчего-то отшатнулся, пропуская лидера Дисциплинарного комитета, и мысленно выругал себя за этот невольный жест тела. Проследив за тем, как, выражая безразличием пренебрежение к парочке Ризольвенти даже собственной спиной, молодой человек удалялся вниз, Хеффернан и Цугэмия переглянулись, и девушка постаралась взять себя в руки, опять проиграв в вербальной схватке с покинувшим их тёмнооким мерзавцем. Сколько можно вообще? Что он о себе думает! И она высказалась резко и без всякой доли привычной подчинённому мягкости, чем удивила своим показавшимся на поверхности и взятым, по его мнению, из ниоткуда раздражением: — Мне нужно поговорить с представителем семьи Каваллоне. Где сейчас Ромарио-сан?.. И где Альфани-сан? …Неспешно держа путь в нужном ему направлении, Кёя всё же приостановился, когда его опередили представители Ризольверы. Ран вышагивала решительно и важно, приложив огромное количество усилий, чтобы проигнорировать Хибари, а Ронан шёл за ней напряжённо, как будто его босса окружала толпа врагов. Мужчина, в отличие от начальницы, не стал удерживать себя от того, чтобы не полоснуть безразличного Кёю острой сталью суженного с подозрением взгляда изумрудных глаз. Проводив их обоих равнодушно-прохладным режущим взором, молодой человек неприязненно нахмурился, когда увидел, как Хеффернан обогнал внизу лестницы Цугэмию и почтительно подал ей руку, чем она не преминула воспользоваться — его повадки джентльмена более не смущали руководительницу Ассоциации Арбитров, уже к ним привыкшую. В момент незначительной помощи школьнице её подчинённый бросил новый заносчивый взгляд на продолжившего спуск Хибари, точно пытаясь ему что-то доказать таким образом, но лидер Дисциплинарного комитета вовсе не стремился вдаваться в глупые мысли и намерения всяких… травоядных. Впрочем, на этом причины для ощущения покалывавшей антипатии по отношению к этим двоим сразу для Кёи не закончились на сегодня, потому что ему пришлось издалека пронаблюдать, как Ронан услужливо открыл перед Ран дверцу в собственной машине, пропуская на пассажирское сидение спереди, и затем торопливо занял место водителя, чтобы тронуться в направлении, кое юноше, в принципе, было и так понятно. Хмыкнув, он отправился к своему транспортному средству.・・・
— Извините за задержку, — пропуская перед собой Цугэмию, обеспокоенно произнёс Ронан, возвышаясь над девушкой, тут же обратившей внимание на сидевшего на диване Ромарио, схватившегося за голову и немного раскачивавшегося, как если бы он не совсем присутствовал в гостиной отельного номера, где остановился Дино с ближайшими соратниками. В шикарно обставленной комнате в данный момент находились лишь Ромарио и представитель Ризольверы — Кай Альфани, и, возможно, именно поэтому консильери Каваллоне позволил себе размякнуть в свалившемся на него горе и отключиться от реальности. Переведя задумчивый тёмный взгляд с мужчины на появившихся коллегу и начальницу, старший Ризольвенти мягким кивком поприветствовал обоих. — Какие действия уже были предприняты? — деловито осведомилась Ран, обращаясь по большей части к Альфани, нежели к Ромарио, достучаться до коего казалось практически маловероятным. — Тело босса Каваллоне… — услышав про «тело», школьница едва не передёрнулась, вспомнив яркий образ вечно солнечного Дино, который, впрочем, заставил бы её передёрнуться снова, если бы это было уместно. Не ставший придавать значение реакции молодой кайчо Кай флегматично закончил начатое: — …сейчас находится под сохранением человека Каваллоне с атрибутом Солнца. Пребывавший в своих далёких мыслях Ромарио всхлипнул и что-то неразборчиво пробормотал, еле сдерживаясь от рыданий, чем отвлёк на мгновение Ран: сложно было не посочувствовать ему. Не сталкивавшаяся со смертью девушка подумала о том, как это, разумеется, тяжело и подобно кошмарному сну, но тут же пришла к хладнокровному выводу, что Ромарио относительно и сам виноват в гибели босса — кто, как не его ближайший подчинённый, должен был уследить за тем, чтобы на главу семьи Каваллоне не свершилось покушение? То-то и оно — не исполнил собственные святые обязанности по обеспечению защиты Дино. Хотя… хорошо помня о последнем как о далеко не самом слабом человеке в мафии, Цугэмия усомнилась, что в силах Ромарио было что-то сделать. Тем более — согласно словам Ронана, который ещё раз расписал убийство в красках ей в машине — всё произошло мгновенно и шокирующе для всех. — Также было решено предать произошедшее скорейшей огласке, — безэмоционально произнёс Альфани приятным, но отстранённым и прохладным голосом, вносившим в напряжённую атмосферу номера нотки спокойствия. Склонив голову чуть набок, чтобы вернуть тёмно-карий взгляд к Ромарио, он позволил мрачноватой тени скользнуть на довольно-таки жёсткое лицо с прямыми, грубоватыми чертами, кои никак не скрывались обрамлявшими их длинными прядями густых чёрных волос, заплетённых в небрежную толстую косу, свисавшую ниже поясницы. Одетый в коричневую зэн-буддийскую монашескую робу и штаны-балахоны и ходивший в тонкой, похожей на женские балетки обуви, старший Ризольвенти с его высоким ростом и авторитетной фигурой представлял из себя интересную экзотичную смесь, будучи итальянцем по происхождению, но выглядя при этом совершенно как азиатский послушник какого-нибудь горного храма. Однако это было отчасти правдой: мало знавшая о собственном подчинённом Ран всё же слышала от Масаэ нечто подобное о прошлом Кая. — Завтра с утра будет оповещён Альянс, чтобы была возможность взяться за расследование, — Альфани сухо ронял равнодушные заключения всего долгого диалога с Ромарио так, как будто перебирал любимые нефритовые чётки. — Завтра же будут оповещены семьи-союзники, поскольку первое прощание состоится здесь же, в Японии, прежде, чем тело увезут на родину усопшего. — Это уже прямо решено? — осторожно поинтересовалась Цугэмия, слегка выступая вперёд и обращая на себя внимание главного помощника. — Предварительно, да, — отозвался Кай, всматриваясь нечитаемым взглядом шоколадных глаз в начальницу. — Завтра будет решаться не только этот вопрос, но и сами детали прощания. Полагаю, сеньор Ромарио сейчас не в том состоянии, чтобы разобраться с этим как можно быстрее. Не слушавший их разговор Ромарио снова всхлипнул и сильнее вцепился в и без того короткие волосы. — Ясно… — выдохнула юная Ризольвенти и закончила: — В таком случае нам пора удалиться. Предпочитавший произносить хоть что-либо только строго по делу и не тративший попусту слова Альфани лишь кивнул и беззвучным, но уверенным шагом направился прочь из номера, выходя из него первым. Затем комнату покинула Ран, молчаливо последовав за старшим помощником к лифту, и последним стал Ронан, пропустивший вперёд Цугэмию и бросивший несколько жалостливый взгляд на Ромарио, никак их не проводившего и, похоже, даже не заметившего, как они оставили его одного. …Спускаясь на первый этаж в бесшумном лифте с богатой отделкой, трое Ризольвенти пребывали каждый в своих мыслях, витавших в основном вокруг случившейся трагедии, когда хмурившаяся Ран наконец-то изрекла тихо, но твёрдо: — Здесь не может быть всё так чисто и гладко, разумеется, — Кай скосил взгляд на маленькую руководительницу, а Хеффернан обеспокоенно повернулся к ней. — Альянс может проводить свои расследования сколько угодно, конечно, — протянула девушка, на секунду задумавшись о том, что произнести далее, — но Ризольвера не может пустить всё на самотёк, — сделала она очевидный вывод со взрослой решительностью. — Альфани-сан, — короткий взгляд на старшего помощника, — Ронан, — такой же на младшего, — завтра к вечеру я должна иметь на руках полную информацию о произошедшем, — морща лоб из-за тяжёлых мыслей, категорично настроенная на борьбу за справедливость — что входило в её прямые обязанности — школьница в это мгновение была мало похожа на обычную третьеклассницу средней школы. — Да, можете рассчитывать на меня, кайчо, — охотно отозвался Хеффернан, игнорируя в своей фразе Кая, который, впрочем, не пожелал вставить ни единого слова от себя. Мягко, с нежным шёпотом разъехавшийся перед троими Ризольвенти лифт выпустил их на свободу из своих недр, разукрашенных столь вычурно, что почти безвкусно, и Альфани без всякого прощания с коллегой и начальством двинулся к медленно вращавшемуся стеклянному выходу отеля и, покидая отделанный мрамором холл, исчез в поглотившей его темноте вечера. Продолжая напряжённо думать обо всём, что сегодня случилось, Цугэмия невольно затормозила и остановилась, что вынудило остановиться и Ронана: — Что такое? — обратился он к кайчо, чей взгляд даже немного отсутствовал ввиду загруженности сознания владелицы. — М-м, ничего, — рассеянно откликнулась девушка спустя мгновение, неторопливо возобновляя ход. — Вас подвезти? — заботливо осведомился Хеффернан, желая услышать положительный ответ, но этого не произошло. — Нет, я хочу прогуляться, — тяжко вздохнула Ран, снова останавливаясь и складывая руки под грудью. — Спасибо. Ты можешь идти, — она улыбнулась одними губами, пребывая в дальних размышлениях, — Увидимся завтра. Недовольный полученным отказом Ронан тем не менее успешно скрыл неудовлетворение и, кивнув, расслабленным шагом направился прочь из отеля к машине. Спустя какое-то время, вынырнув из раздумий, Цугэмия тоже поспешила покинуть здание. Неприветливый августовский вечер встретил её духотой и немного смягчившейся жарой, что в целом казалось более приемлемым, чем то, что творилось при свете дня. Уставшая от навалившейся информации, как если бы сама погода устала от палящего солнца, школьница собралась было оглянуться по сторонам, чтобы понять, в какую сторону ей идти, как вдруг затихший из-за светофора шум дорожного движения дополнил властный, доминировавший над всеми звуками рёв мотоцикла, не обратить внимание на который не предоставлялось и шанса. Ран вздрогнула и медленно похолодела, несмотря на то, что ещё мгновение назад томилась от чрезмерного удушавшего тепла, ведь мотоцикл припарковался рядом с ней, а его несовершеннолетний водитель с довольной усмешкой встретил её поражённый взгляд. — Я… — обронил Хибари Кёя обманчиво мягким баритоном, покидая верного друга и делая медленный шаг навстречу застывшей, как изваяние, Ризольвенти. — …разговор с тобой… — он склонил голову, и смоляная чёлка упала на глаза, делая стальной взор жёстче и опаснее. — …ещё… — Цугэмия подавилась дыханием, — …не закончил. Однако не прошло и доли секунды, как ошеломлённая тем, что лидер Дисциплинарного комитета не поленился её разыскать, девушка оправилась от изумления и тут же нашлась с колким ответом: — Ох… Кёя, — театрально выдыхая, бросила она ему, вынимая словесную рапиру, — давно бы уже пора понять, — Ран хмыкнула и первая сделала лёгкий выпад, не понимая, насколько пророчески он может звучать: — Что-то мне подсказывает, что… этот разговор мы никогда не закончим.