Irrepressible Madness

現在の世界 The Present World August 4, 2006. Friday. Day Seven.

      Прикрывая предплечьем глаза, чтобы на них падала хоть какая-то тень, дабы спасаться от безжалостных лучей разгоревшегося солнца, Цугэмия смотрела высоко вверх, следя за поединком Торы и Рёхэя вместе с остальными зрителями.       Эти двое увлечённо перемещались в воздухе на немалой скорости, что усложняло наблюдение. Сражение давалось Сасагаве с трудом, и это было очевидно каждому: Оозорэ просто не подпускала к себе противника, чьим коронным стилем был бокс и ближний бой, и атаковала снова и снова, используя в основном извергавший её пламя вместо пуль пистолет. При помощи него же она вполне умело держалась на большой высоте, практически не используя меч, который казался больше помехой, чем подмогой. Летавший куда более профессионально в своей необычной обуви молодой человек уворачивался от нападений с молчаливым терпением и сцепив зубы. Одной из его попыток прорваться к противнице стали удары перчатками на нацеленные на него огненные пули, однако отчего-то даже объятые его собственным Пламенем Посмертной воли перчатки не смогли противостоять жару Пламени Урагана Рэдберри: левую руку прожгло свозь толщу ткани, и он не решался использовать правую для тех же движений.       Не вкладываясь эмоционально в поединок, Ран смотрела на бившуюся парочку с почти полным равнодушием и пребывала в размышлениях. Если вольтметр определил Тору в оппоненты Сасагаве, значило ли это, что против Хибари Кёи у неё изначально не было ни единого шанса, как бы она ни была уверена в себе? Не знакомая с ребятами Нео-Вонголы и их способностями девушка могла только предполагать, какими возможностями обладал Рёхэй. Даже если он один из самых сильных в их молодой семье, Ризольвенти сомневалась, что он равен поклоннику дисциплины, ведь сейчас даже она уже знала, что лидер Дисциплинарного комитета превосходил своих… Впрочем, кто они ему?.. Товарищи? Друзья? Соратники? Коллеги? Вряд ли что-то из этого, вполне логично рассудила арбитр. Да и неважно.       Но если не Оозорэ, то кто ещё мог бы из Рэдберри сравниться с Хранителем Облака Нео-Вонголы так, чтобы абсолютно точно победить его? Вероятно, рассчитывать на то, что пакостного негодяя изотрут в порошок, уже было бесполезно, оставалось лишь надеяться на его безоговорочное поражение от соперницы.       А ведь количество девушек против ребят — не считая бледной женской тени с трезубцем — уступало им, вдруг резко сообразила Ран и упала духом. Тут же ей пришла в голову пугающая мысль: что, если бы Кёя, вступи она в Рэдберри, достался бы ей самой в противники? Судья содрогнулась, отказываясь представлять подобную несправедливость — или справедливость?.. — и не собираясь окончательно признаваться себе, что прекрасно понимает, что она не ровня Хибари по силе. Пока. Она ведь многому научилась за последний год!.. Даже жаль, что не выйдет продемонстрировать этому заносчивому выскочке приобретённые навыки. Но проблема оставалась открытой — у Кёи могло просто не найтись равной оппонентки, не считая того, что он и вовсе мог не явиться. Одно сплошное расстройство, по-другому и не скажешь.       Тяжко выдохнув, Цугэмия задумалась над другим вопросом: а почему, собственно, она так жаждет, чтобы хоть кто-то поставил высокомерного мерзавца на место? Разве у неё самой не вышло тогда в кабинете, пусть и не надолго, приструнить его?.. «Бедная его гордость…» — самодовольно усмехнулась девушка, прямо ощущая даже в закипевшей крови собственное всемогущество. Нет, одного раза было явно недостаточно: кто-то был обязан популярным методом объяснить наглому юнцу, что он — не пуп Земли, что ему никто ничего не должен, что забивать до смерти может не только он, но и его могут, что бояться должен он, а не она…       Чем дольше Ран крутила эти навязчивые мысли в голове, тем больше распалялась и начинала злиться на отсутствующего в зрительском составе криминального, но несовершеннолетнего элемента с чёрными ледяными глазами. Что он себе позволяет!.. Или… дело в том, что позволил?       Не желая признавать то, что она только что сама и подумала, Ризольвенти невольно прикусила губу и тут же вспомнила…       Захотелось резко скрыть пристыженное, смущённое лицо в ладонях при одной только всплывшей в сознании картинке, но не выполнявшая в данную минуту своих обязанностей судья всё же постаралась остаться спокойной. Она всё смотрела, как сталкиваются между собой Рёхэй и Тора, но при этом совершенно не фиксировала в голове ход сражения — если бы произошло что-то из ряда вон выходящее между ними, она бы даже не смогла разобраться сходу, как надо действовать.       А всё мерзопакостный Хибари Кёя. Эпитетов на него не хватает.       «Ты… которая даже целоваться не умеет?..» — продолжая исступлённо кусать несчастную губу, Цугэмия пребывала в состоянии праведного гнева. Он издевается? Ей тринадцать! С чего бы ей уметь? И с чего бы, даже если бы умела, ей целовать его! Последняя фантазия была настолько безумной, что бурлившая в ней ярость взорвалась подобно вулканическому извержению. Размечтался! Извращенец. А что он ещё вытворял… И без того хаотичный пульс всё больше разгонял неистовство по венам, стоило ей вновь — пусть и не по-настоящему — испытать прошлый ужас, перемешанный с адреналином, когда слишком тёплые — горячие — пальцы нахально касались её шеи, массировали тонкую нежную кожу, а их владелец даже не постеснялся дотронуться до её уст, точно это было так… обыденно и привычно для него. А для неё?..       Будучи полностью убеждённой в нерушимости того, что она непременно относится к ненавистникам романтики в любом её проявлении, Ран испытывала реальное жжение даже в кончиках пальцев, коими хотелось в состоянии кулака заехать в надменную, равнодушную физиономию Хибари: это что, получается, первым человеком, с которым она… Да не может быть такого! Это же случайность! Глупая случайность — ей вообще не суждено больше повториться. Пылавшая в бешенстве оскорблённая школьница желала стереть этот эпизод из памяти и из жизни, но вместо этого только больше проваливалась в воспоминание, когда Кёя касался её губ своими — пусть и не по обоюдной воле. Хотя нет, негодяй точно этим наслаждался — она уверена! Не то что бы для неё первый физический контакт с противоположным полом — будь то поцелуй, будь то… неважно — был окрашен в некий сакральный смысл. Просто само понимание, что этот контакт случился без её разрешения и с человеком, которого она готова своими или чужими руками испепелить в золу, дабы развеять последнюю по ветру, приносило ей невыносимую боль в грудной клетке от злости и порождало приступ беспомощности, ломавшей всё тело.       Да и не предполагала Цугэмия никогда, что позволит такому произойти с ней в принципе: в её фантазиях она всегда была и должна быть дальше самодостаточной, сильной, независимой, ценившей себя и своё время девушкой, кою не интересуют сопливые отношения и даже просто плотские утехи. Быть как тётушка — тайное желание, которое преследовала школьница, восхищаясь старшей родственницей и почему-то не догадываясь, что то, что она не знает ничего о личной жизни Масаэ, не равно её отсутствию в реальности. В нерушимом убеждении ученицы Мидори Кикунага не нуждалась в лишних людях вокруг себя, а значит, не заводила никаких интрижек и уж тем более не имела любовника — постоянного или временных. Это же всё ниже настоящего женского достоинства! Да и кому сдались эти мужчины?.. Упёртые, глупые создания, у них только одно на уме…       «…у такой, как ты, нет шанса… мне понравиться…» — растекавшийся в сознании Ран парализующим ядом низкий баритон опять умело выполнил диверсионную работу, вызывая бурю новых и отнюдь не приятных эмоций. А оно ей надо? Ей абсолютно всё равно — нравится она ему или нет! Что он о себе возомнил, в самом-то деле… Его не просто мало растерзать, его нужно унизить и напомнить, что он — сам то ещё травоядное, коих так презирает. Травоядное с раздутым самомнением! Такие вообще-то в первую очередь хищникам и попадаются, если он не в курсе.       Она вообще не за этим приходила… — резко что-то щёлкнуло в голове безмерно сердившейся школьницы. А не сама ли она нарвалась тогда, пару дней назад? Наивный голосок справедливости был тут же безжалостно раздавлен Цугэмией во мраке раздражения. Она всего лишь исполняла свои обязанности, и да, всего-то лишь с четвёртого этажа наблюдать было удобнее всего — ей же не нужно было слышать конкретно, о чём переговаривались Рэдберри и Нео-Вонгола. Да и их речи гулко раздавались на всей пустой территории, необходимость напрягаться, чтобы что-то услышать, отсутствовала полностью. Размозжённый в ничто бедняга голосок справедливости пискнул в последний раз прежде, чем пропасть окончательно: а как же его армбэнд, который она, Ран, лично завязала в волосах перед выходом из дома? Это ли не провокация?.. Хм… Верно говорят, красный цвет действует на быка вполне предсказуемо. Так что это всего лишь доказательство, что невесть что думающий о себе Хибари Кёя — сам очередное травоядное!.. Как же им легко манипулировать… и впрямь достаточно маленькой алой тряпочки. Ощутившая собственное всемогущество и власть над «несчастным» лидером Дисциплинарного комитета Цугэмия немного потешила раненую самооценку, кою этот поклонник дисциплины так нечестно пытался растерзать словами, ею незаслуженными, и возмутительными действиями. «Не вышло, бооя… Скоро придёт час расплаты для тебя». В последнем Ран была уверена как ни в чём другом, ибо иначе она просто не представляла и не желала даже думать об имевшем все шансы случиться разочаровании.       Неожиданно бессовестно отвлекавшуюся на размышления не по существу поединков судью всё же вернуло в реальность: она заметила, что у сражавшихся Торы и Рёхэя осталось меньше десяти минут до конца боя, а они по-прежнему были далеки от хоть какого-то результата.       В очередной раз сбив Сасагаву оземь мощным ударом, Оозорэ ринулась вниз к нему прежде, чем он успел бы снова подняться, дабы добить, но выносливый и упорный юноша, обладавший возможностью регенерации благодаря солнечному атрибуту, опять взмыл ей навстречу в воздух, чем безмерно разозлил и вызвал нечленораздельные ругательства последней. Только сейчас Цугэмия обратила внимание, что их бой по сути был боем на стамину — кто продержится дольше, тот и победитель. Охранявший свои границы, даже будучи немало истощённым, Хранитель Солнца Нео-Вонголы не позволял агрессивному стилю Торы причинять ему настоящий вред, но и нанести урон — хотя бы минимальный — сопернице он также не мог. Однако минуты неумолимо истекали подобно песку в стеклянных часах, и Ризольвенти с беспокойством следила за бездушным таймером — время убегало, но в воздухе между противниками не менялось ровным счётом ничего.       Вполне ощущавшая скорое течение ограниченных минут Тора сцепила зубы: она никак не ожидала, что оппонент сможет оторваться от земли, где ей нет равных и она абсолютно непобедима, и загнать её в нестандартные условия, где сражаться ей некомфортно и даже сложно, как бы девушка это ни отрицала. Держаться в воздухе, в отличие от оснащённого специальными сапогами Сасагавы, ей помогало постоянно извергавшееся из пистолета пламя, но это всё равно не давало поддерживать стабильность полёта и умело им маневрировать. Из-за занятого пистолета — Оозорэ впервые поняла, как не хватает второго — было трудно использовать его в качестве атакующего оружия, ибо она тут же могла потерять равновесие и собственноручно преподнести противнику преимущество для нападения. Очевидно, Рёхэй привык вести ближний бой, а значит, нельзя было дать ему ни малейшего шанса перейти в наступление. Пока это удавалось, и юноше приходилось только обороняться и уклоняться от ударов, кои наносила его соперница гигантским мечом — тот тоже замечательно отправлял в сторону Сасагавы бумеранги опасного, жгучего пламени в бесчисленном количестве и не только. Рэдберри всё пыталась сбить его на землю, повредить его сапоги и не дать ему опомниться, вернуться в небо и опять избегать удобного для неё стиля боя — но как раз это и не получалось. Понимавший её тактику молодой человек замечательно вёл собственную защиту и знал, что любое длительное соприкосновение с землёй для него губительно и равно поражению.       — Три минуты! — огласила Ран так громко, насколько могла. Судя по новой сложно различимой брани авторства Оозорэ, она была услышана.       Но и это предупреждение не помогло бившейся паре сконцентрироваться. Хранительница Урагана Рэдберри стала атаковать ещё быстрее и с большей отдачей, и Рёхэю стало ещё тяжелее избегать её и пытаться прорваться сквозь выставленную ею оборону, да только на исход боя это опять же не влияло: выносливости обоих упрямцев хватило бы раздать на весь мир и осталось бы ещё что-то. Как только Торе удавалось задеть Сасагаву и отправить его целоваться с асфальтом, как он тут же подскакивал и взлетал к ней обратно, и неукротимая Оозорэ, успевшая прославиться коротким терпением, пребывала в бешенстве высшего качества: что за неваляшка, чтоб ему пусто было и черти даже кости съели! Если бы ей дали больше времени, она бы его точно добила и вышибла эту раздражавшую до кончиков пальцев ослиную упёртость, чтобы мало не показалось, но его практически не оставалось — брать измором уже не выходило, оставалось полагаться на хаотичные атаки, просчитать кои у Рёхэя не было возможности, но его отработанные реакции вечно приходили ему на помощь. Спасительных тузов в рукавах у Рэдберри тоже не было: всегда полагавшаяся на мощную, грубую силу — коей у неё было в избытке — Тора просто не считала необходимым их иметь про запас.       — Тридцать секунд! — объявила Цугэмия и начала обратный отсчёт голосом.       Озвучиваемый таймер только накалял в сей неочевидной ситуации нервы всех присутствовавших, но и просто дождаться нулей на экране Ран не могла, ведь сразу по истечению положенных минут соперники должны были сложить оружие тут же.       — Пять…       — Ксо!.. — не привыкшая проигрывать кому бы то ни было Оозорэ лупила стойкого солдатика Сасагаву без малейшей пощады и довольно беспорядочно, но он отлично по-прежнему удерживал линию защиты, больше не тратя силы на собственные нападения на оппонентку. Да и что можно изменить за…       — Три секунды!..       В последний момент разъярённой Хранительнице Урагана Рэдберри удалось сбить противника на землю в очередной раз, но как только она собралась с гневным воплем было нанести решающий удар пламеневшим алым заревом мечом по оставшемуся внизу Хранителю Солнца Нео-Вонголы, как…       — Время вышло! Немедленно остановитесь!       Летевшая к жертве на немалой скорости Тора едва сумела затормозить, и приготовленный для Сасагавы удар пришёлся мимо.       — Это моя победа! — рыкнула взбешённая неоднозначностью Оозорэ в сторону Цугэмии, но арбитр холодно возразила:       — Вы оба всё ещё вооружены, и у обоих активировано пламя, — констатировала очевидное Ран. — Но так как вышло время, бой окончен.       — И? — нетерпеливо потребовала объяснений Тора, втыкая со всей силой фрустрации несчастный меч в асфальт — и как он не тупится у неё от таких постоянных действий?..       — Это ничья, — уточнила судья, ожидая нового приступа ярости у никогда не сдерживавшей себя старшей Рэдберри, и в этом она не прогадала.       — Мне нужна была всего минута! Одна! Минута! — взорвалась Оозорэ и указала пальцем на тяжело дышавшего Рёхэя, одним коленом стоявшего на земле, а на другое опиравшегося рукой. Парень был явно изнеможён поединком, от него шёл золотистый пар, как будто его пот испарялся прямо на глазах у зрителей, а сам юноша — как теперь всем стало заметно — приобрёл довольно значительное количество ран на обнажённом торсе.       — Этой минуты у тебя уже нет, — всё с тем же деланым безразличием отозвалась Ран. Немало изумлённая тем, что девушка, кою пророчили — и она сама туда же — в соперницы самому Хибари Кёе, считавшемуся непобедимым, не сумела даже вырвать победу у своего оппонента, и очень разочарованная сим Цугэмия однако умело сдерживала эмоции. Жаль, конечно, что она так и не узнает, как бы сложился бой между буянившей сейчас Рэдберри и до сих пор не соизволившим явиться Хибари, но, вероятно, она вовсе не ровня ему, и рассчитывать на неё и её грубую, мощную и прямолинейную силу было опрометчиво. Видимо, вольтметру действительно виднее, кто кому равен — оставалось надеяться, что он не ошибся с выбором противницы для Кёи.       И Ран не удержалась от ехидства:       — Ты вроде подразумевала, что пятидесяти пяти минут даже много.       — Я понятия не имела, что этот осёл такой резиновый!.. — возмутилась Тора, уязвлённая замечанием арбитра. Она ведь правда имела это в виду час назад.       — Это ничья, — упрямо повторила Цугэмия.       Новые злые вопли Оозорэ неожиданно предвосхитила Наён, легонько порхнув к подруге подобно красивой бабочке, и, обняв злившуюся девушку за талию, кореянка успокаивавшим своей мягкостью голоском попросила:       — Ну, будет тебе, ничья — это же тоже хорошо!.. Пойдём, — она посмотрела снизу вверх в лицо Торе и нежно улыбнулась.       — В твоём девайсе точно глюк, — буркнула Цугэмии сдавшаяся Тора и позволила Сон увести себя к молча ожидавшим Рэдберри, тогда как разоружившийся Рёхэй, прихрамывая, отправился к ребятам, которые, впрочем, бросились ему навстречу, дабы поддержать. Для них вырванная им пусть и не победа, но ничья стала приятным сюрпризом, ведь внушавшая ужас Оозорэ действительно казалась разрушительной силой, способной сжечь всё на своём пути, включая ни в чём неповинного соперника.       — Гомэн наа, Савада… — только и бросил Сасагава, когда Ямамото предложил ему своё плечо, на что растерявшийся Цуна нашёлся с ответом так статично, что Ран даже могла бы сработать экстрасенсом-телепатом в этом случае:       — Нет, нет, онии-сан!.. Хорошо, что ты в порядке!.. — и босс-подросток вздохнул с таким облегчением, что ему впору было рухнуть на землю от расслабленности. Надо ли говорить, что Тора вселяла в него такой животный страх, что Савада и впрямь верил, что от друга может остаться лишь мокрое место? Да, тогда, когда старшая Рэдберри продемонстрировала свою показавшуюся безграничной мощь, разрушив полшколы, он легко повёлся на этот приём: впечатление от повреждённой стены было ярче, чем память о том, что вообще-то приём был сопровождён красивой и безупречной иллюзией, в кою поверили без промедления все присутствовавшие в тот вечер.       Незаметно поморщившись, юная судья перевела взгляд на экран вольтметра и увидела на нём имена новой пары. «Хм… а это будет интересно понаблюдать, — усмехнулась Цугэмия, ощутив прилив любопытства и вдохновения, — кроме тётушки я иллюзии в действии ни у кого ещё не видела».       — Следующий бой состоится… — начала вещать арбитр, привлекая к себе внимание всех, — …между Бессоновой Маргаритой со стороны Рэдберри и…       Напряжённо слушавший Ран Цунаёщи непроизвольно сжал кулаки, ожидая, что назовут его имя, ведь оставались лишь он и…       — …Хром Докуро со стороны Нео-Вонголы.       Забывшая о собственном присутствии, привыкнув быть невидимкой, и до боли в пальцах сжимавшая трезубец хрупкая иллюзионистка в кругу взглянувших синхронно на неё товарищей испуганно вздрогнула и в ужасе посмотрела единственным глазом цвета натурального аметиста на соперницу.       В руке самоуверенно ухмылявшейся Риты возникла верная булава, и иллюзионистка Рэдберри угрожающе крутанула ею, не спуская аквамаринового взора с оппонентки, а Цугэмия в тот момент торжественно объявила:       — У вас ровно час.