Irrepressible Madness

現在の世界 The Present World August 4, 2006. Friday. Day Seven.

      …точнее, обезоружила лишь правую руку Хибари Кёи, ибо юноша по-прежнему крепко сжимал левой оставшуюся в его распоряжении тонфа. Неспешно выпрямившись, лидер Дисциплинарного комитета не спускал нечитаемый взор с соперницы, отвечавшей тем же. Временное неудобство — лишение его одной тонфа — отдавало в ощущениях диковинной новизной: ещё никому не удавалось провернуть с ним такое. Впрочем, не то что бы мелкая противница сделала это манёвр абсолютно неожиданным для него, ведь он расстался с оружием вполне осознанно, когда гибкий кончик тонкого меча оппонентки проник между тонфа и его рукой, направляясь к рукояти с явным намерением либо отсечь её, либо нанести вред его пальцам, — произошедшее заняло от силы несколько долей одной секунды, и решение тоже было быстрым. Из двух зол выбирают меньшее, и Хибари предпочитал потерять оружие в его нетронутой физической форме, чем потерять возможность им пользоваться в принципе. На той скорости, с коей это случилось, было практически невозможно рассудить иначе, ведь первым, инстинктивным, шагом Кёи было применить пламя Посмертной воли в качестве защиты и себя, и тонфа, однако каким-то образом горевший оранжевыми всполохами меч девчонки не дал ему это сделать: вероятно, из-за такой максимальной близости ей удалось парализовать его руку или как-то иным способом воздействовать на него, пришёл к выводу Хибари. С одной стороны, досадно, когда твой противник, от коего не ожидаешь никаких свершений, всё же умудряется удивить тебя и разбавить предсказуемый ход сражения, ведь тогда пришлось бы признать, что он, Хибари Кёя, не предусмотрел чего-то в этой самой предсказуемости и просчитанной тактике довольно чопорной оппонентки. С другой… интересный пусть за счёт уровня силы и подготовки соперницы, но всё ещё слишком наивный для него поединок наконец-то разбередил таким неожиданным ходом в нём хищнические инстинкты, доселе спавшие за ненадобностью. На губах молодого человека проявилась предовольная усмешка, и он снисходительно обронил во всеуслышание:       — Занятно.       Никак не демонстрируя свои чувства и не планируя отвечать на реплику лидера Дисциплинарного комитета, невозмутимая Хига встряхнула с неприятным лязгом длинные мечи, и те послушно собрались воедино, снова став цельными и короткими. Не произнеся ни слова, девушка уверенно кинулась в атаку, и Хранитель Облака без колебаний встретил нападение и успешно отразил его. Увлечённая боем парочка схлестнулась в новой напряжённой схватке, подогреваемые каждый вторым дыханием: если Киёми не могла не чувствовать так и лезшее в душу удовлетворение от своего ловкого манёвра обезоруживания самого Хибари Кёи, то последний был вынужден взглянуть на незнакомую девчонку с большей серьёзностью, чем он воспринимал её до сего момента. А это значило лишь одно — она разбудила в нём непобедимого зверя, что не стоило делать тем, кто планировал не прерывать свою жизнь в конкретном сражении.       «Да он фактически похвалил её…» — Цугэмия Ран, продолжая стоять в оцепенелом состоянии, никак не могла отфильтровать своё отношение к увиденному. И если факт, что Киёми удалось лишить Кёю одной тонфа, уже более или менее уложился в голове как непреложный, то так и вертевшееся на собственном языке «занятно», брошенное чёрнооким мерзавцем столь покровительственно, не давало девушке отпустить ситуацию и вернуться к безразличию и хладнокровию, предписанным ей как арбитру. Внутри у юной судьи всё кипело и бурлило адским пламенем, несмотря на жару, стоявшую в воздухе и добавлявшую невыносимости в этот безумный коктейль: сгорать физически на солнцепёке и одновременно изнемогать от пожиравших её сердце ненависти и презрения ей ещё не приходилось. Наверное, так ощущается безумие — оставаться сдержанной, но испытывать слишком много интенсивных чувств… точно изощрённая пытка, коей её подвергли за несоизмеримые с реальностью амбиции: да как она вообще поверила в мысль, что способна — хотя бы имеет потенциал — обвести вокруг пальца Хибари Кёю и поставить его на место? И ладно бы она просто не поняла, с кем имеет дело, тогда, в тот злосчастный первый вечер, когда меньше всего ей хотелось пользоваться рациональностью и следовать предупреждениям буквально затоптанной интуиции, вопившей об опасности, но уж после-то?..       Разбитая самооценка медленно погружала сознание Ризольвенти в мутные дебри, словно она тонула в вязком болоте, утягивавшем её на дно липкими водорослями. Что ей делать дальше?.. А что, собственно, происходит вообще? С трудом оторвав немигающий взгляд от сражавшихся, Цугэмия заставила себя посмотреть на вольтметр, ради чего пришлось согнуть в локте руку, и почему-то это естественное движение тоже далось школьнице с усилием, словно рука окоченела до деревянного состояния или вовсе ей не принадлежала. Мелким шрифтом в углу экрана отображалась статистика, и в безукоризненности её беспристрастности сомневаться не приходилось: у Рэдберри и Нео-Вонголы в данный момент была абсолютная ничья, составленная из одной дисквалификации, одной победы, одного поражения и одной ничьей у каждой из семей. Порядком сконфуженная внезапным осознанием Ран обеспокоенно посмотрела на ожесточённо бившихся соперников. В победе Кёи она была уверена до сих пор, и здесь всё казалось прозрачно чистым — наверняка этот заносчивый мальчишка пришёл в негодование из-за потери тонфа, стал относиться к делу серьёзнее и с минуты на минуту просто растерзает мелкую соперницу, то есть у Киёми, несмотря на преимущество, судья не видела ни единого шанса на победу. Пусть даже Хига тоже должна понимать, что Рэдберри на волосок от проигрыша Нео-Вонголе, вероятно, именно поэтому её одноклассница дерётся так остервенело: от исхода боя с Хибари зависит слишком много… если и понимала, то что она могла сделать?       Она проиграет, индифферентно рассудила Цугэмия, не сомневаясь в своём предсказании ни капли, и бросила мельком взгляд на стоявших по правую сторону от неё девочек, пытаясь найти последнюю из них, но Мэйлин не было в пределах досягаемости якобы просто блуждавшего взора Ран. Чтобы убедиться, что Юн по-прежнему на месте, взвалившая на себя судейство ученица Мидори повернула голову и обнаружила искомую Рэдберри в тенёчке у школьного забора — был почти полдень, и солнце стояло в зените, однако китаянка хорошо устроилась под обильно орошёнными листвой ветвями тонкой, стройной сакуры, ещё сравнительно молоденького деревца, кои были высажены в ряд вдоль ограждения. Почувствовав укол зависти, Ризольвенти всё же оценивающе, внимательно осмотрела Мэйлин: ростом та вышла едва ли выше миниатюрной Киёми, телосложение тоже казалось довольно щуплым и совсем неженственным, а ведь не сидевшая без дела Цугэмия знала, что Юн — одноклассница Хибари, а значит, должна быть примерно его ровесницей. Старшеклассницей Хранительница Дождя — Ран позволяла себе делать предположение об атрибуте пламени объекта своих размышлений — вообще не выглядела: если продолжать сравнивать, то Хига благодаря вечно серьёзному взгляду, гордо поддерживаемой осанке и степенному поведению гораздо лучше бы сошла за ученицу последних классов. Впрочем, предаваться каким бы то ни было выводам ещё рано, одёрнула себя Ран. Кто знает, какие тузы прячет в рукавах последняя Рэдберри и будет ли у неё шанс проявить себя. Одетая в широченные штаны до щиколотки и такую же свободную футболку Мэйлин словно полностью обесцветила себя: на ней не было никаких ярких красок, лишь бледно-голубой оттенок у одежды и чёрный у балеток, и без любых других опознавательных логотипов или украшений девушка с успехом сошла бы за социальную невидимку, будучи не очень привлекательной внешне изначально и пряча тёмные, едва ли выразительные глаза под толстым слоем чёлки, пока длинные вороные волосы завязаны в низкий хвост и дополняют весь этот нечитаемый образ — как будто у китаянки настолько отсутствовала индивидуальность, что та, в отличие от подруг, не озаботилась хоть каким-нибудь самовыражением через доступные средства.       Разглядывавшая Дождь Рэдберри юная судья не сразу обнаружила, что её разглядывают в ответ как раз из-под той самой густой чёлки, и Ран стало крайне неуютно, что она беспечно пропустила тот момент, когда Мэйлин перевела взгляд на неё саму, пока она рассматривала её так неприлично долго. Продержав взор ещё несколько мгновений, чтобы показать бесстрастной Юн, что её ничто не смутило, Цугэмия медленно развернулась обратно к сражающимся, тут же — к собственному неудовольствию — понимая, что Хига явно стала хуже справляться с нагрузкой, а Хибари умудряется не щадить её, хотя по-прежнему имеет лишь одно оружие из нужной ему пары.       «Монстр…» — мысль пронеслась в голове так быстро, что не успела вызвать должных чувств, точно это было лишь констатацией простого факта и в эмоциональных подпитках не нуждалось.       Киёми проиграет — теперь, если остаточные сомнения и были, Ризольвенти абсолютно точно попрощалась с никак не обоснованной надеждой, что однокласснице может повезти и что та якобы может иметь малюсенький шанс на победу случайно… якобы чисто статистически может иметь. Глупости…       Невольно Ран засмотрелась на то, как безжалостно расправлялся с соперницей лидер Дисциплинарного комитета: у девушки складывалось впечатление, что Хибари и не человек вовсе, коему свойственно уставать или быть ограниченным в стамине и ловкости. Как будто неукротимый Кёя представлял из себя совершенного зверя, не ведавшего и лёгкого вкуса переутомления и созданного побеждать раз за разом любого оппонента. Безупречная машина для убийств — Цугэмия была настолько уверена сейчас в неуязвимости Хранителя Облака Нео-Вонголы, что если бы ей сказали, что он — робот нового поколения или сверхчеловек с максимально усовершенствованной цепочкой ДНК, она бы поверила без всяких лишних колебаний. Это бы ей многое объяснило на самом деле. Вероятно… вероятно, ей вообще не стоит предаваться такому уж самобичеванию из-за собственных проигрышей Кёе: нельзя одолеть того, в ком не запрограммирована даже дефиниция слова «поражение».       И всё-таки как изощрённо и — Ран заставила себя проглотить это определение, чуть было не сорвавшееся с кончика языка в поток мыслей, — красиво Хибари Кёя бился с маленькой Рэдберри. Ход ведения боя, безусловно, полностью принадлежал молодому человеку, управлявшему процессом так непринуждённо, точно это и не поединок был вовсе, да ещё с оппоненткой, дравшейся на равных, а простая игра — из тех, что кошачьи хищники развлечения ради ведут с жертвой, чья судьба предрешена ими же, а спастись добыча уже не в состоянии. В какой-то момент Ризольвенти с удивлением обнаружила в себе мягко нараставшее сочувствие по отношению к Киёми, ведь она на собственном опыте знала это чувство неотвратимого разгрома, который Хибари столь искусно навлекал на соперницу. Ох уж это чувство фатальной предрешённости и полной безысходности, чувство, что ничего нельзя поделать, чувство, что… ты находишься в полной власти этого прирождённого киллера и что бы ты ни сделала, избежать плачевной участи просто невозможно. Кажется, это было то самое чувство, когда смешиваются в безумно пьянивший коктейль безграничное, подобострастное восхищение собственным убийцей и благоговейный ужас, от коего кровь в жилах стынет, перед ним же. Коктейль, способный вызвать наркотическое привыкание с одного глотка.       — И всё-таки как хорош засранец, — раздалось рядом с судьёй чьё-то протяжное, оценочное суждение, и, слегка вздрогнув от неожиданности, Ран бросила недовольный взгляд на подошедшую к ней Тору. Оозорэ в свою очередь проигнорировала хмурость выражения на лице Цугэмии и, глядя арбитру в глаза сверху вниз, усмехнулась.       — Что вы собираетесь делать после? — резко спросила Ризольвенти, поворачиваясь немного боком к Хранительнице Урагана Рэдберри, чтобы было удобнее наблюдать за её мимикой и жестами: мало ли что та будет утаивать в процессе разговора.       — После? — удивлённо вскинула брови Тора.       — Хига проиграет, — нетерпеливо бросила Ран, — и если Юн достанется вообще поединок с Небом Нео-Вонголы, то даже её победа не даст вам ничего. Рэдберри либо проиграют с очевидным счётом, либо это будет ничья между вашими семьями, — разъяснила школьница, внимательно смотря за невозмутимой Оозорэ, — Что вы собираетесь делать в обоих случаях?       — Что, уже умираешь от любопытства? — хмыкнула Тора. — Да и с чего ты взяла, что Киёми проиграет?       — Мы смотрим на один и тот же поединок, правда? — едко осведомилась Цугэмия и, как бы подтверждая собственные слова, многозначительно взмахнула рукой в неопределённом направлении, ведь битва происходила на слишком высокой скорости, чтобы указать на что-то конкретное.       Как ни странно, именно в этот момент безжалостно нападавший на соперницу Хибари Кёя утомил её достаточно, чтобы Хига потеряла последний контроль над ситуацией и вынужденно открыла ему доступ к валявшейся на земле тонфа, и молодой человек, неспешно подойдя к своей вещи, ловким движением ноги подкинул её в воздух и вернул в руку. Затем он развернулся к противнице: та тяжело дышала, но явно не собиралась сдаваться, — и юноша понял, что девчонка позволила ему забрать тонфа, ведь эти несколько секунд заминки дали ей небольшую фору и возможность передохнуть. Впрочем, для Кёи это не играло никакой роли, ведь, пусть и выиграв немного времени, его оппонентка обречена на поражение. Тем более когда он снова полностью вооружён. Недолго думая, юноша устремился в новую атаку, а Киёми бросилась защищаться со всей имевшейся у неё отвагой.       Никак не предвидевшая такой ход сражения Ран выразительно посмотрела на собеседницу, несколько растерявшую прежнюю напористость, однако тут же вернувшуюся к диалогу как ни в чём ни бывало:       — Я думала, арбитрам нельзя делать ставки, — сладко произнесла Оозорэ, внимательно разглядывая судью.       — О чём ты? — закатила глаза Ризольвенти, — Никаких ставок, это же просто очевидно, — раздражение так и мелькнуло в её голосе. — Я всего лишь делаю выводы на основе того, что вижу.       — Ты считаешь, что Киёми проиграет, а разве это не ставка? — невинно осведомилась Оозорэ, склонив голову на бок.       — Ты точно смотришь на то же, что и я? — сердито буркнула Ран, пытаясь сдерживать недовольство и не понимая, к чему ведёт Хранительница Урагана Рэдберри.       — Да, — спокойно пожала плечами высоченная девушка. — И я вижу ещё минимум один вероятный исход.       Желая в ту же секунду пылко возразить, что Тора, судя по всему, с ума сошла прогнозировать такое, Ран осеклась в последний момент, буквально вынужденная прикусить кончик языка. Как до неё сразу не дошло?.. Быстрый взгляд на экран вольтметра, но на сей раз чтобы уточнить время: оставалось меньше семи минут. Ах вот оно что…       — Но какой смысл? — не выдержала Цугэмия, порядком раздосадованная, что она не видит никаких схем и ходов со стороны Рэдберри, которые просто обязаны были что-то придумать на случай своего проигрыша. — Даже с ничьёй здесь вся ваша полная победа будет зависеть от поединка с Савадой, который может вообще не случиться, ибо речь идёт о Небе Вонголы! — рассерженная судья полностью повернулась к собеседнице, которая как будто погоду обсуждала.       — Не знаю, что ты имеешь в виду под этим… — начала было Тора, но Ран прервала её, стараясь говорить как можно тише, что давалось ей с трудом из-за собственной вспыльчивости, распалявшей кровь в жилах:       — Нужно быть безумцем, чтобы считать, что кто-то может победить человека, который всё это время был наследником Вонголы! — услышавшая это Оозорэ хмыкнула, и всё ещё гневная Цугэмия попыталась оправдать свою позицию: — Да, он выглядит абсолютным слабаком, и я не верю в него, но… — она запнулась, однако факты есть факты, и ей было необходимо учитывать их беспристрастно: — …у него достаточно опыта, чтобы победить кого угодно. Он уже победил многих.       — …ведь речь идёт о нашей Мэйлин, — закончила Тора начатую ранее фразу, не потеряв ни грамма самообладания, чем только распалила яростно настроенную Цугэмию.       — Да, конечно, — ядовито бросила Ран и нарочито небрежно напомнила девушке сладким голосочком: — а ты собиралась побить вот Кёю, когда при этом даже не выиграла собственный бой, а он с минуты на минуту разнесёт вашего босса.       — М-м-м… — неразборчиво произнесла озадаченная Оозорэ, и засчитавшая победу в споре за собой Ран гордо отвернулась, впившись взором в сражавшуюся парочку, но только её вербальная оппонентка сдаваться не собиралась:       — Кёя, говоришь?.. — замерев истуканом, Ризольвенти ощутила, как сердце пропустило один удар, а Оозорэ на достигнутом останавливаться не планировала, поэтому в следующее мгновение Цугэмия почувствовала, как длинные распущенные волосы Хранительницы Урагана коснулись её плеча — значит, Тора наклонилась к ней достаточно близко, и это подтвердилось незамедлительно, когда Ран услышала её жаркий шёпот прямо возле собственного уха: — Как давно и почему Кёя-кун для тебя просто Кёя?       Не ожидавшая такого вопроса школьница могла бы сравнить ощущения с нахождением на самой верхушке американских горок, когда кабинка с ней должна сорваться вниз буквально вот-вот… «Спокойно!» — Ризольвенти пыталась изображать хладнокровие во что бы то ни стало, и из-за этого решила промолчать, игнорируя Тору совершенно, но дальше арбитр услышала следующее:       — Я тут подумала… — сей горячий шёпот возле уха, отчего дыхание говорившей попадало и на шею, невероятно раздражал Цугэмию, запуская волны мурашек по сгоравшей на солнце коже, и было очень сложно не замечать это и подавлять желание вздрогнуть или отстраниться. — У вас был очень странный разговор сейчас, не так ли? — Ран сглотнула, — Может, ты не стала присоединяться к нам из-за каких-то секретных отношений с Кёей-куном? — на сию реплику Ризольвенти отреагировала быстрее, чем успела подумать, как на такое реагировать в принципе: она возмущённо повернула голову и столкнулась взглядом с Торой, наклонившейся к ней слишком близко и даже не ставшей отстраняться.       — Что? — только и выдавила из себя оскорблённая Ран, сверля злобным взором Оозорэ, выглядевшую вполне недоумённо и невинно.       — Ну, допустим, ты боялась, что он выпадет тебе, а у вас отношения какие-то… такое всё, — сделала безумное предположение Тора, внимательно наблюдая за судьёй.       — Отношения?.. — чувствуя себя идиоткой, повторила Цугэмия, не понимая, как много отвращения она испытывает в этот момент и к кому: к собеседнице и её неуёмной фантазии или к объекту их разговора и тому, что её собственная фантазия начала кооперировать с подаваемой ей информацией и активно представлять владелице эти картины. От сего непрошенного зрелища перед глазами захотелось тут же избавиться. — С ним? — чувствуя себя ещё большей идиоткой, уточнила Ран, махнув рукой в сторону сражающихся.       Тора тоже посмотрела в том направлении, как будто на всякий случай желая понять, что человек, которого они обсуждают, всё ещё один и тот же, и уверенно кивнула:       — Ну да, — и девушка снова взглянула на судью, чьё выражение лица было преисполнено явно какими-то недобрыми эмоциями, что вынудило Хранительницу Урагана добавить в попытке показать, что она ни в коем случае не стремится унизить арбитра и даже готова оправдывать: — Кёя-кун же вон какой красавчик.       Не отдавая себе в этом отчёта, Ран шумно выдохнула, бросая все силы на то, чтобы сдержать ярость, бившуюся в грудной клетке подобно почуявшему кровь голодному хищнику. Наверное, она перегрелась на жаре, а Оозорэ просто умалишённая изначально. Недаром все эти её агрессивные повадки имели место быть!.. Всё просто.       — Он… — выпалила Цугэмия и прикусила кончик языка, так как голос звучал слишком хрипло и как будто мог выдать так её истинные мысли. А какие, собственно, у неё мысли по этому поводу? В упор глядя на Тору, Ризольвенти лихорадочно пыталась понять, как ей стоит отвечать на такие предъявления, не осознавая, что она одновременно пробует оценить внешность Хибари на привлекательность, и как только до неё дошло, что эта оценка вот-вот свершится, девушка ощутила столько неразбавленной ничем агрессии, что непроизвольно даже сжала кулаки. — Это только твоё мнение! — бросила в итоге Ран, коей было тяжело дышать от неприязни, вызванной одной только фантазией на тему бесспорной смазливости Кёи, кою она почти признала в своей голове. Как будто её вынудили это сделать!.. Вовек не отмыться от этой напасти… Омерзительно!       Услышавшая сию реплику Оозорэ на пару мгновений замолчала, а нахмуренная Цугэмия буквально видела, как её лицо сменяет несколько выражений, пока владелица обрабатывает полученную информацию. Внезапно Тора скорчила умилительную рожицу и очень-очень сладенько улыбнулась, после чего настолько мягко, насколько была способна, изрекла:       — О-о-о, я поняла, — Ризольвенти весьма и весьма хотелось ей врезать, и она сдерживалась из последних сил, — Ты просто маленькая ещё, тебе рано думать о таком, — Ран моментально задохнулась от гнева, а Оозорэ всё также сладко пропела: — Как это очаровательно! — и девушка наконец-то выпрямилась, возвращая Цугэмии её личное пространство.       — Он просто не в моём вкусе! — злобно прошипела Ризольвенти, не понимая, зачем ей так хочется доказать вредной взрослой Рэдберри, что она «доросла думать о таком».       — Если он не в твоём вкусе… — начала Тора с наигранно смущённой физиономией, — тогда ты уверена вообще, что тебе нравятся мальчики? — едко пошутила Оозорэ, не имея ни малейшего понятия, как вся эта тема нервирует её маленькую собеседницу, и кивком головы указала на бившихся Хибари и Хигу. — Как он может не быть в чьём-то вкусе? — обескураженно задала риторический, на её взгляд, вопрос Рэдберри, приводя Ран в полное бешенство, но не замечая этого: — Нет, конечно, ему бы подрасти ещё, а то маловат будет… — принялась рассуждать Тора, с критическим взором наблюдая за мелькавшим Кёей, — Но тебе-то что? — она даже не смотрела на буквально пылавшую ненавистью Цугэмию, продолжая строить теории: — Я бы поняла ещё, для меня он низковат… Но у меня нет предпочтений в росте, так как мой рост, знаешь ли, непросто было бы крыть, — разоткровенничавшаяся девушка горделиво откинула часть волос с плеча за спину, а молча слушавшая её Ризольвенти старалась переварить всё, что та успела сморозить только что относительно её самой, — Метр восемьдесят, конечно, немного могут испортить жизнь девушке на личном фронте, — протянула Тора и с усмешкой посмотрела на шумно дышавшую судью: — …насколько я слышала, — и затем она грациозно потянулась, бросив как ни в чём ни бывало: — Мне только предстоит узнать, так что… жду с нетерпением, — она подмигнула Цугэмии, и Ран немного перевела дух, надеясь, что отвратительная тема закрыта, но не тут-то было. — И всё-таки… — бодро произнесла Тора, не спуская пытливого взора с арбитра, — …был ли Кёя-кун причастен к твоему выбору между нами и Ризольверой?       «Был, ещё как был!..» — разумеется, Цугэмия не могла озвучить такое, но и как отбиться от настырной Рэдберри, она тоже не представляла. Оставалось одно… конечно, тайное часто становилось явным, но какой вред может быть от конкретно этого?..       — Я была в Ризольвере ещё до вашего предложения, — уверенно солгала школьница, не отрывая напряжённый взгляд от сражавшейся парочки, у которой истекало время.       — Но ты всё ещё могла принять его… — скептически протянула Оозорэ. — Значит, ты осознанно или хотела быть арбитром у нас, или ни в коем случае не хотела оказаться во врагах у Вонголы… Нео-Вонголы, — чётко разложила очевидную истину Хранительница Урагана, не отрывая проницательный взор от маленькой судьи.       — Какая разница? — не выдержала пытку допросом Ран, раздражённо вспыхнув, и в надежде закончить неприятное обсуждение бросила, не отвечая на взор Оозорэ: — Никто не влиял на моё решение. А Кёя… — тут она запнулась, но всё же быстро восстановила речь: — …просто Кёя. Ничего личного в моём обращении нет.       — Босса Нео-Вонголы ты назвала по фамилии однако… — задумчиво протянула Тора, показывая всё имевшееся у неё недоверие к заверениям арбитра, и мысленно Ран разразилась проклятиями, ведь она даже и не подозревала, что агрессивная и недалёкая Рэдберри окажется столь внимательной и наблюдательной. — Да и Киёми тоже… — не без удовольствия припечатала Оозорэ, а потом после нарочно выдержанной паузы быстро обронила: — Ни на что не намекаю, но и Мэйлин ты назвала не по имени, хм…       Не зная, что отвечать на этот выпад, Ран почувствовала знакомую лёгкую вибрацию на руке: вольтметр отмерял последние десять секунд, — и необходимость вернуться к обязанностям принесла ей гигантское облегчение в связи с тем, что теперь она могла преждевременно завершить разговор с въедливой Торой и спасти себя от чрезмерно мерзких предположений на свой счёт.       Однако в следующую секунду её огрела новая волна леденящего кровь напряжения. Примет ли без последствий Хибари Кёя ничью, до которой намеренно дотянула Хига?.. Сердце бешено забилось в витке страха из-за неотвратимости столкновения с неукротимым, упрямым и попросту страшным лидером Дисциплинарного комитета, с коим она так не хочет иметь что-либо общего как минимум в ближайшее время… или ближайшую жизнь.       Да и ничья ли это?..