simple

Колхидский бык не настолько опасен, если ты сын Ареса… или Гефеста… или Афины. Но колхидский бык особо опасен, когда сын Афродиты. Что ты можешь сделать против нескольких килограмм бронзы и огня? Зачаровать своим голосом? Обругать на французском? Провести урок по нанесению огнеупорного макияжа? Джонхан правда не знает, поэтому просто бежит по шоссе в сторону Лагеря и надеется, что успеет добежать до дерева Талии. Машина, на которой он ехал, сейчас превратилась в груду металла, из которой он чудом успел выйти, прежде чем старенький форд расплющило. Сзади гудит бронзовая механика, и столпы огня разлетаются в стороны. Джонхану слишком страшно не успеть, но тело уже выматывается. - Di immortales,- Юн сворачивает с дороги в лес, и в нос ударяет запах деревьев. - Давай же, ещё немного! Краем глаза он замечает, как загорается одно из деревьев. Бык ускоряется, снося всё на своём пути. Джонхан уже видит впереди руно на ветвях Сосны, но спотыкается обо что-то и на скорости падает на землю. Каким-то чудом он успевает уклониться от копыт быка до того, как тот проносится прямо над ним. Джонхан не знает как, но он умудрился вскочить на ноги, достать из рюкзака кинжал из золотой бронзы и занять боевую стойку. Как он собирается защищаться от огненного быка обычным кинжалом он не знает. Левая нога неприятно ноет и тянет, отчего весь вес тела приходится перенести на правую. Бежать уже не получиться. Бык врезается в защитный барьер, но быстро приходит в себя и разворачивается. Рубиновые глаза встречаются с карими, и Джонхан уже мысленно прощается со своей жизнью. Может, в царстве Аида ему повезёт больше и он не попадёт на поля Асфоделей. Бык разгоняется слишком быстро, Джонхан прикрывает глаза и делает вдох. Слышится звук удара чего-то тяжёлого о тяжёлое, и кожу обдаёт холодным ветром. Джонхан выдыхает. - Эта штука работает! Сын Афродиты в ужасе раскрывает глаза и видит перед собой расплющенного быка, которого с двух сторон прижало огромными молотками. - Я же говорил, что получится! Говорил же! Джонхан не узнает голос, но узнаёт одного из парней, который тут же подходят к нему. - Ты в порядке?- у Джихуна через плечо перекинут рюкзак с эмблемой домика Аполлона.- Тебя не сильно ранило? Джонхан наконец-то позволяет себе расслабиться и мотает головой. - Кажется, я потянул ногу. Ли переводит взгляд вниз, приседает на корточки и, даже не спрашивая, осторожно касается левой ноги. - Ты прав,- сын Аполлона кивает.- Садись, я сейчас наложу повязку. Джонхан выполняет чужую просьбу, устраиваясь на земле. - Амброзия,- Джихун протягивает ему небольшой свёрток, с кусочками пищи Богов. - Спасибо. Вкус очень напоминает клубнику с полей Лагеря, поэтому сразу же успокаивает. По телу разносится приятное тепло и усталость. - Ты только не спи, ладно?- просит Джихун осторожно накладывая эластичный бинт. В лагере привычное начало лета, когда дети Богов ещё только начинают заселяться в свои домики. В доме Афродиты пока пусто, но Джонхан уже буквально слышит тот шум, который будет, когда все соберутся. - Слышал, твой приезд сюда оказался не самым удачным,- Сынгван садится рядом с ним и сочувствующе улыбается. - Есть такое,- Джонхан поглаживает ногу, которая уже успела зажить, благодаря стараниям Джихуна. - Зато лето в Лагере обещает быть весёлым,- Бу усмехается, показывая на окно. Джонхан замечает, как двое парней радостно приветствуют друг друга, толкаясь и о чём-то громко крича. - Да уж, не то слово. - Кстати, слышал, Сынчоль в этом году будет в нашем Лагере. - В нашем?- Джонхан тут же возвращает свой взгляд на Сынгвана. - Да. Сунён рассказывал, что ему совсем не понравилась римская жизнь, и он решил, что в будущем хотел бы жить здесь. Но я уверен, что главная причина в другом,- Бу загадочно улыбается. - А в чём тогда? - Скоро узнаешь,- Сынгван вскакивает на ноги и тянет старшего за руку.- Идём, время ужина. Сынчоль ловит его после еды, когда они все идут к лагерному костру. Сынгван усмехается и подмигивает, прежде чем под нелепым предлогом, что ему обязательно нужно взять что-то в домике, оставляет их вдвоём. - Привет,- Чхве неловко улыбается, не отводя взгляда от дороги. - Привет. Джонхан впервые видит сына Ареса таким неловким и несмелым. Обычно от детей Бога войны ожидаешь, чего угодно, но не этого. Сынчоль неуклюже перебирает пальцами, задевая ладонь Юна. - Слышал, ты вчера вернулся… - Говорят, ты встретил колхидского… Они замолкают также одновременно и неловко улыбаются друг другу. - Ты первый,- уступает Сынчоль. - М, Сынгван сказал, ты вчера вернулся из Лагеря Юпитера,- тихо бормочет Джонхан. - Да, год проведённый там… был очень насыщенным,- Чхве потирает затылок и вздыхает.- Джонхан, слушай, в прошлым летом… Я не хотел тебя задеть, просто… - Просто ты уже заранее знал, что уедешь,- Юн кивает.- Тебе не нужно оправдываться, я понимаю. - Я не… Нет, постой,- Сынчоль перехватывает его руки и заставляет остановиться. Жители лагеря проходят мимо них, кидая нечитаемые взгляды. Джонхан старается сосредоточиться на чужом прикосновении. Прошлым летом он точно также остановил сына Ареса. - Я хочу сказать, что сейчас… - Что сейчас ты принял решения остаться здесь?- Джонхан не знает откуда в нём столько обиды и раздражения, но в груди неприятно тянет и свербит. - И это тоже, но весь этот год, что мы были там, я постоянно думал о твоих словах,- Сынчоль неосознанно сжимает свои пальцы на чужих запястьях. - И что ты надумал? - В тот день ты не дал мне и шанса ответить тебе, поэтому сегодня я хочу сказать, что ты тоже. Джонхан выдыхает и больше не может вдохнуть. В лёгких вакуум из чувств и эмоций, он вспоминает свои слова, которые он сказал в день, когда группа полукровок отправлялась в Лагерь Юпитера. Вспоминает, как июльский ветер трепал тогда ещё длинный волосы, которые так и норовили попасть в рот или глаза. Вспоминает удивлённый взгляд Сынчоля. "Чхве Сынчоль, ты мне нравишься. Скажи, я тебе тоже?"