Кризис

– Чт... з-зачем?! – от удивления, смущения и ещё десятка чувств, переросших в самую настоящую эмоциональную бурю, я невольно повысил голос, от чего сидящие рядом посетители кафе с интересом на нас посмотрели. – Так надо, – лаконично ответила девушка. – Вы рады? Когда госпожа Ирина мне их передавала, то просила потом описать вашу реакцию во всех подробностях. – Это пи... – хотел было уже высказать всё прямо, но уловив нездоровое внимание к своей персоне с соседних столиков, понизил тон и снова скатал необычный "подарок" в неопознаваемый куль. – Я в шоке. Как так то... это скрытая камера? Прикол такой?! – поддавшись наитию, я сунул "дар" обратно. – Заберите! – Нет, – холодно ответила Ната, для убедительности убрав руки за спину. – Это не розыгрыш и не шутка, а проявление самых запретных, сильных, тёмных и прекрасных чувственных желаний. Если вы вернёте мне их, значит отвергнете. Мою начальницу это очень сильно... заинтригует. Настолько сильно, что она перенесёт все свои неотложные дела, работу и явится к вам лично. Да и это, как минимум, неприлично, отказываться от подарка, сделанного от всего сердца. – Но... это же стринги! – чуть ли не прошипел я в ответ, смотря в её ледяные глаза. – Это странно, бредово... неправильно в конце то концов! Это парни обычно дарят цветы там, серьги... кольца, когда предложение делают! – Это просто глупые традиции и предубеждения. Почему девушка сама не может что-либо подарить, если искренне этого хочет? – ответила Ната, уже без разрешения притянув к себе напиток с трубочкой и медленно, словно наслаждаясь этим, отхлебнув из стакана. – И всё, что вы перечислили, просто не сможет выразить её чувств и намерений. – А трусы смогут?! – ещё сильнее сжав нежную ткань, вопросил я, стараясь унять сердцебиение и привести мысли в порядок. Выходило плохо... даже в армии меня так не шокировало, как недавно произошедшее. – Несомненно, – кивнула девушка, притянув к себе ещё и картошечку. – И что мне с ними делать? – таки немного подуспокоившись, спросил я. А после, скорее ради хохмы, добавил: – На голову нацепить? – Несомненно, – полностью серьёзно ответила Ната. – Это бы госпожу Ирину только порадовало. Если хотите, можете сделать ответный подарок и отдать мне своё нижнее бельё. Желательно трусы, но майка или футболка, думаю, тоже подойдут. – Нет, я, пожалуй, воздержусь, – оперев голову о руки, в одной из которых всё ещё находился заветный кусочек ткани, ответил я. – Ещё не настолько уверен в себе и своих чувствах, чтобы дарить подобное... тем более через третьи руки. – Как вам будет угодно, – не стала меня уговаривать Ната. И на том спасибо! Вместо этого она просто встала со своего места, явно собираясь уходить. – Мне пора, – ответила девушка на незаданный вопрос. – Постой, – окликнул я её прежде, чем она ушла. – Ты ещё что-то на словах передать была должна... – Ах да, – девушка снова повернулась ко мне лицом. – Это по поводу той "неприятной особы в нелепых тряпках". – Инны? – Да. – И что же это? Совет быть разумным мальчиком и выбирать её, то есть Ирину? – я кисло усмехнулся, предполагая такое развитие событий. С одной стороны, вроде, и здорово, что сразу две дамы борются за моё внимание, но с другой... напряжно всё это. За компом сычевать было не так муторно. Одному намного проще и приятнее без всей этой головной боли. – Нет, – всё также холодно ответила Ната. – Она просила передать, чтобы ты не переживал и не волновался. Скоро со всеми проблемами и препятствиями будет покончено. И тогда... – непонятно от чего голос девушки на мгновение дрогнул, – ...тогда Ирина придёт за тобой. – Неожиданно, – честно ответил я, даже не зная, что сказать. Совсем не этого ожидал, совсем не этих слов. – А как же мой выбор? – Выбор? – Ната как-то странно на меня посмотрела. Словно на неразумного ребёнка. С необъяснимой жалостью во взгляде, что очень быстро сменился привычным холодом изумрудных глаз. – Это иллюзия. Пора бы уже было понять, что мир работает совершенно не так. Выбор – это просто иллюзия. Приятный, но пустой мираж, скрывающий истинное положение вещей. Всё в этой жизни выбрал не ты, но твоею рукой. Подумай об этом и смирись. Договорив, она просто ушла. Я не стал её окликать, продолжая обдумывать услышанное, вертя её фразу так и эдак. – Странная философия, – наконец, вынес свой вердикт, привычным движением потянувшись за напитком, но наткнулся лишь на пустой стакан. – Чёрт, всё выпила! Эх... лучше домой пойду, поиграю. Нафиг этих баб с их заморочками. Пусть лесом все идут... На этом мои размышления на счёт выбора и закончились. Дойдя до родных пенат, я и вовсе забыл об этих словах и таящимся за ними смыслом... Как потом оказалось, зря.

***

Долго ли коротко ли... но до следующего дня меня так никто и не побеспокоил. Ирина подозрительно молчала, Инна тоже не приходила, ограничившись перепиской с моей сестрой, которая большую часть свободного времени проводила в компании своих подружек и друзей вне отчего дома. Что не могло не радовать. Те самые роковые стринги я... так и не выкинул. Всё же весьма интригующая часть женского гардероба, да и пахла на удивление приятно... одним словом, припрятал поглубже в ящик с вещами и благополучно о них позабыл. Но, как говорится, недолго песенка играла, недолго фраер танцевал. Заветный звоночек раздался примерно к полудню следующего предновогоднего денька. – Алло, – полный ехидства голос раздался с той стороны трубки. – Здравствуйте, а Саша дома? – И тебе не хворать, белобрысый, – настроение сразу поднялось, ведь лучший друг обычно не звонит без дела. – Чего надо? – Да, вот, время лишнее появилось! – в лоб ответил он. – Решили с пацанами к тебе на квартирку залететь и сжечь её к херам! Ты рад? – Как слон во время течки! – расшифровал я пожелание своих товарищей собраться у меня на дому, и как следует погудеть. – Родоки всё равно далеко, а сестру можно и домой не пускать. Когда и во сколько? – Сегодня к семи подвалим! – был мне радостный ответ. – Буду я, Федя и Вован. Хавчик по дороге купим. Ты только скажи, у вас-то есть чего пожрать? Картофан там, огурцы, помидоры? – Вроде было... – неуверенно ответил я, подходя к холодильнику впервые за несколько дней. – Да, даже не испортились ещё! – Отлично! И достань ещё свою электрошашлычницу! Будем шашлыки ебашить! – к слову, ебашить будет только он, так как любил и умел вкусно готовить. – Может нам ещё курицу взять... ну, Цезарь намутить. – Давай! – согласился я. – Есть повод нажраться. К слову, по лайту или... – Или! – не дал мне закончить друг. – Хочу наебениться, как свинка Пепа! Да и Федя обещал кальян взять, а Вован настоечку у бати умыкнуть... но тссс, про настойку я тебе не говорил. – Само-собой! – улыбнулся я, посмотрев в сторону заветной полочки, где у нас самих хранилось кое-что интересное из самопального продукта алкогольной промышленности. – Жду! – Ага, к вечеру припрёмся! – попрощался друг. – Ага, до вечера Миха, – ответил я и благополучно повесил трубку. Всё потихоньку налаживалось, что не могло не радовать мои измученные женской придурью сердце и разум. Оставалось решить всего парочку мелких проблем, а именно прибраться на дому, выгулять собак и сплавить сестру куда-нибудь до вечера. И начал я именно с последнего...

***

– Нет! – сестра и вовсе отвернулась, выказывая своё отношение к моей просьбе. – Не хочу! – Не вредничай, а то просто из квартиры выкину, – перешёл я сразу к угрозам, не собираясь сегодня с ней сюсюкаться. – Я маме пожалуюсь! – схватилась Катя за телефон. – Вперёд, но она далеко, а я близко! – поговорил это медленно, натянув на лицо самую неприятную свою улыбку. – Ладно... – надувшись, всё же согласилась сестрёнка. – В маке посижу до вечера. Но у меня денежек нет... – Вот тебе триста рублей, – покопавшись в кармане, извлёк я первую попавшуюся под руку сумму. – Они с ночёвкой. Как придёшь, будешь в комнате родителей спать вместе с собаками. – Ладно... – полностью потеряла к разговору интерес Катя. – Когда они придут-то? – К шести-семи часам примерно, – ответил я, припоминая пунктуальность... а точнее её полное отсутствие у моих друзей, что могли как опоздать, так и припереться раньше срока. Им не сложно. – Ладно, – пожала плечами сестра, а после удалилась в свою комнату – собираться. Я же принялся за уборку. В смысле покидал грязную посуду в посудомоечную машинку, да достал пылесос. Но после недолгих размышлений, убрал его обратно. Прибраться можно и после ухода друзей-товарищей, а ещё лучше за их счёт. Ведь я не я, если не припашу их к занятию, которое мне самому влом будет делать. Да и пьянствовать у меня собираемся, так что правила тоже мои, хе-хе-хе! А вот с собаками погулять всё же придётся самому. Михаил, к сожалению, был жутким аллергиком. Впрочем, это никогда ему не мешало зависать у меня или тискать моих псин, наглотавшись перед этим таблеток. – Ладно, пока не пришли, надо немного погамать! – решил я, отправляясь в свою комнату. – До вечера времени ещё вагон... так что да здравствуют Азерот, Сильвана наш вождь, а оленям пора сосат, аха-хах-ха!!!

***

Как ушла сестра я заметил лишь краем уха. Про собак и время же вспомнил лишь тогда, когда псины сами явились в мою комнату, недовольно попискивая и поскуливая. Пришлось идти, перед этим оставив своего чернокнижника в компании с суккубой в оргримарской таверне. И вот собаки одеты, я тоже в длинной зимней куртке и тёплых ботинках закрываю дверь на ключ. Включаю в наушниках незамысловатую мелодию, выбранную наугад, и медленно иду на заснеженную улицу. И снова темень, горят уличные фонари, где-то слева слышится даже сквозь музыку незамысловатое шурх-шурх. Идиллия, а ведь всего без пятнадцати пять, если верить наручным часам. Улица, как и всегда ближе к праздникам или выходным, почти что пустая. Только парочка машин проехала через междворовую дорогу, да одинокий прохожий метнулся из одного тёмного угла в другой, пропав за следующим поворотом. – Идём, – дёргаю за поводок и веду собак в сторону небольшого парка. Пересечь его можно минут за пять быстрым шагом, за десять, если сильно не торопиться. Итого двадцать минут. Псинам должно хватить времени сделать все их тёмные дела, чтобы потом не метили холодильник, диван или ножки от стола. Пока шёл, так больше по дороге и в самом парке никого и не встретил. Ну не считать же за встречу голодную и потрёпанную ворону, усевшуюся на рекламный щиток. Окинув птицу равнодушным взглядом, посмотрел на рекламу. – MI... – прочитал я тёмно-фиолетовые буквы, под которыми была и расшифровка, так же на английском. – Мастер инкуб. Новая сеть тренажёрных залов. Лучшие инструктора из самого Маккая... Чего? Уж не знаю, что такое Маккай, но под этим словесным описанием была красивая фото-картинка, состоявшая из нескольких сценок. На первой была изображена мощная, но при этом не лишённая женской красоты и обаяния краснокожая бабища с рожками. Задорно ухмыляясь на камеру, она сидела на скамье в спортивном костюме, левой рукой тягая то ли тридцати, то ли шестидесяти килограммовую гирю, не разглядел. Но всё равно выглядело мощно. Дальше шла ещё одна сильная красотка с рогами, хоть уже и не краснокожая, но зато с копытами и руками толще, чем мои ноги. На ней был спортивный топик и короткие шорты, оголяющие идеальный пресс, покрытый шрамами. Обычно они девушек не красят, но почему-то здесь были... к месту что ли. Словно без них эта бычиха была бы уже не собой, потеряв часть очарования сильной женщины. Хотя назвать её сильной то же самое, что назвать льва диким котиком... масштабы немного не те. И тягала эта силачка штангу с загадочной улыбкой на приятном лице. Всё же что не говори, а среди мигранток уродин или просто несимпатичных девушек я ещё не видел... странно это. Дальше же шла, а точнее сидела самая настоящая синеволосая русалка. Сидела она на бортике бассейна и загадочно улыбалась, маня океанической синевой и глубиной своих глаз, поправляя явно не спортивный купальник с множеством опутывающих верхнюю часть тела ремешочков. На последней же фотографии была изображена сортового вида девушка с деревянным мечом в чешуйчатой руке, закинутым на плечо. В глазах у красотки явно читался вызов всему миру, а лицо не выражало ровным счётом ничего... ещё одна "снежная королева", почти как Ната. Внизу же красовалась весьма двусмысленная надпись: "Мы сделаем из вас настоящих мужчин!" Да, если припомнить все европейские скандалы и массовые изнасилования... то становится понятно, каким именно образом из сычей-задохликов, вроде меня, будут делать "настоящих мужчин", а нагловато-пафосным качкам укажут в подсобке, кто на самом деле является боссом качалки. Впрочем, в зал я всё равно не собираюсь. Нет ни желания, ни лишних денег. Так что именно с такими вот позитивными мыслями я и вернулся в дом родной, помыл собак и уже, было, сел обратно за компухтер, но тут в дверь позвонили. – Рановато... – посмотрев на часы, отправился обратно в межквартирный коридор. – Посоны, вы чёртовы жопошники! – почему-то даже мысли не возникло, что это мог быть кто-то другой. – Ой, Инна... привет. – Привет! – лучезарно мне улыбнувшись, ответила девушка, стряхивая с шапки и длинных волос снег. – Ой, сегодня у Кати тоже занятия были... – растерялся я. – А она ушла. Сейчас ей позвоню. – Нет, я к тебе, – сказала репетиторша, демонстрируя сумку в левой руке. – С гостинцами! – договорив, она смело шагнула вперёд, намереваясь пройти через дверной проём. – Сейчас приготовлю вкусняшек, а потом... – Погоди, – собрав яйца в кулак, перегородил я ей путь. – Так нельзя. – Почему? – удивлённо спросила Инна, пару раз махнув длинными ресницами, явно не понимая причины, по которой я её не пускаю. – Мы же так близки и... или там эта стерва?! – глаза девушки зло сверкнули. – Не беспокойся, я её выпровожу! – Нет, да погоди ты! – прервал я её, снова останавливая в проходе. – Ко мне скоро должны прийти друзья. – Да? – девушка непонимающе посмотрела на меня. – Хорошо, я приготовлю побольше еды. Заодно меня с ними познакомишь и... – Нет! – наконец рявкнул я, решив сказать в лоб, чтобы уж точно дошло. – Мы с друзьями сидим только в мужской компании. Без баб, понимаешь? Я даже сестру отослал до позднего вечера. – Но как же... я... вкусняшки! – словно щит и самый главный аргумент, она подняла пакет и помотала им из стороны в сторону. – Или тебе какие-то друзья важнее меня?! – Важнее, – сказал я, как отрезал, и пока Инна ловила ртом воздух от возмущения, продолжил: – Они мои лучшие друзья, а тебя я знаю всего неделю. Даже меньше. – Но я же... я же люблю тебя! – потянулась ко мне девушка, словно к спасательному кругу. – В любви признавалась, целовала... – Да-да, а ещё ты навязываешься, – холодно ответил я, а после самым наглым образом поковырялся мизинцем в ухе, достав приличную порцию серы. – Хотя я не говорил, что люблю тебя, и не соглашался даже встречаться. А ты уже приходишь ко мне домой, словно к себе. И да, Ирина тоже хорошо целуется... но так, к слову. – Ты... ты... – нижняя губа Инны задрожала, а сама она отступила на шаг, смотря на меня нечитаемым взглядом. – После всего, ты... всего что было... – А что было? – вытерев серу о дверной косяк, с усмешкой спросил я. – Ничего, по сути, и не было. Зато вы навязываетесь. И это сильно раздражает. Ты красивая девушка, но... Не успел я договорить, как дверь в дом снова запищала и открылась, впуская внутрь знакомые мне голоса и смех. – Ты меня не любишь... – процедила тем временем Инна, опустив голову, словно побитый щенок. – Не люблю, – согласился я. – И то, как ты навязываешься, отталкивает. Я не против пообщаться, но пока что без этих ваших закидонов. Как друзья, понимаешь? А как узнаем друг друга получше через некоторое время, то можно и... – Саня, приве-ет! – тем временем увидев меня, завопил Федя. Следом за ним поздоровались и остальные. – Твоя девушка? – подойдя поближе и посмотрев на Инну, спросил Вова. – Дурак! – и не успел я ответить, как она бросилась прочь, по дороге растолкав и моих друзей, чтобы в итоге выбежать на заснеженную тёмную улицу. – Конечно, нет! – ответил за меня Миша. – Посмотри на неё, а потом на этого чухана. Ну кто в здравом уме такому даст?! – Репетитор сестры это, – ответил я, чувствуя себя немного виноватым. Возможно, следовало быть не таким резким и категоричным. Получше слова выбирать. – Ох-охо, я бы такому репетитору вдул! – понизив голос, ехидно выдал Федя, за что тут же получил затрещину от Миши. – Вдул бы, ага! – передразнил он его. – Харе выёбываться и крутого из себя строить, а то единственным, кому тут вдуют, будешь ты! – Ой, сладкий, не злись! – потрепал его в ответ Федя по щеке. – Или Лерочка снова не дала? – Хм... – пытаясь подавить смех, хмыкнул Вова, явно давая понять, что Федя попал в цель. – Готовь анус, сучка! – не особо обиделся Михаил, входя вместе с остальными в межквартирный коридор. – Ночь длинная, точно по кругу пустим! Я же, улыбаясь, последовал следом за ними. Ночь и правда обещала быть долгой...

***

– Как он посмел! БАМ! Маленький женский кулачек со всей дури врезался в деревце, стоящее вглубине двора. – Как только язык повернулся?! БАМ! – Негодяй! Друзья важнее меня... МЕНЯ!!! БАМ! – Не прощу! Заставлю под хвостиком всё вылизывать, пока язык чистым не станет! Так заласкаю, что их лица и имена забудешь!!! БАМ! – Гр-р-р... задница Верховной, как же больно то... Зараза... Сама я понимаю, что неправильно было навязываться. Всё я понимаю! Но эта чёртова рогатая сучка!!! Всё из-за неё! У-у-у-у-у, как же бесит! БАМ! – А я так хотела приготовить и покормить тебя тофу... хнык... ШМЯК! На этот раз по дереву шлёпнулся пакет, но не сильно. Всё же тофу... нельзя таким рисковать даже в шутку или при плохом настроении! Мать-Богинюшка и весь лисий род не простит и не поймёт! – Но эти друзья... зачем вообще припёрлись?! Не могли в другой раз прийти?! Лет, так, через двадцать! ПУМ... На этот раз дереву прилетело уже ногой, но тоже не сильно. Пропала та злость вместе с задором. Или... быть может... перетекла в нечто иное... – Аха-хах-ха, нет! Вот я глупенькая! Это же идеально! Благословение судьбы! Ха-ха-ха! Друзья... милые друзьяшки, побудьте моими пешками... милыми пешечками-ступеньками, хи-хи! Тихо запиликал телефон. Раздались протяжные гудки. – АААЛОООУУ! – что-то громко взвыло с той стороны трубки. – Не ори в динамик, дура! – прорычала в ответ девушка. – Так, хватай своих сестёр, хвосты в руки и бегом на ту улицу, где мы впервые встретились. Да мне плевать, что сериал у вас идёт!!! Или мне напомнить, кто нашёл вам нормальное жильё и работу?! Вот то-то... И форму не забудьте... Жду... Что за дело... Самца хочешь? Тогда не задавай глупых вопросов! Закончив разговор, девушка убрала телефон обратно в карман. БАМ! – И всё равно обидно... Дурак...