Кризис

В магазин мы решили пойти все вместе. В конце то концов, отсутствие алкоголя было общей бедой, и совсем не по-товарищески скидывать её на кого-то одного. Да и стоящий в голове туман требовал немного проветриться на холодном зимнем воздухе, благо и магазин был недалеко. – Посоны, меня погодите... – покачиваясь, вышел я на улицу вслед за друзьями, которые уже над чем-то гоготали. – Надо взять чего покрепче, – врубив на телефоне музыку погромче, сказал Фёдор, начав пританцовывать на месте, одновременно раскачиваясь. – С наступающим Новым Годом, млять! – Да-а! – поддержал его вопль Володя, оперевшись о Михаила. Хотя скорее они друг на друга опёрлись. – С Новым Годом!!! – С Новым г'дом... – чуть не упал наш извечный поварёнок Миша. Всё же не надо было ему втихаря мешать пойло в стакане, когда он отворачивался... Впрочем, сегодня можно! Смеясь вместе со всеми, мы смело шли вперёд, не то крича поздравления, не то просто матерясь. Голова приятно гудела, ноги и руки были до невозможности ватными, а к почти каменным стоякам мы уже попривыкли. В следующий раз курить эту хрень не будем... хотя кто знает, приятная была штуковина. А мы все шли вдоль домов, курили обычные сигареты, что приятно и горько будоражили лёгкие и горло, макали друг друга в сугробы и смеялись. В этот момент я был счастлив. Просто счастлив, что отлично провожу время с друзьями, что больше не надо думать об учёбе и иных проблемах. Существовало только здесь и сейчас, всё же остальное я оставил на потом. И вот родная Пятёрочка. Вваливаемся в неё всей пьяной гурьбой, на ватных ногах шныряем вдоль стеллажей. – Давайте пивка! – неожиданно предложил мне Федя. – Хочу пива. Как раз по дорожке обратно выпьем. – Я лучш... медовуху, – протянул я нестройно, пробежавшись глазами по ряду цветных этикеток. - Не хочу пиво. – А я возьму, – выхватив ближайшую бутылку, хмыкнул Вова. – Мих, пиво будешь? – ответа не последовало. – Миша? Мы дружно огляделись. Нашего общего друга нигде не было. – Где он? – спросил я, на что остальные лишь плечами пожали. Не было его. Видимо упёрся в другой угол магазина, либо просто за стеллажом притаился, всё ж магазин не совсем крошечный. – Пойду поищу... Прихватив с собой медовуху и стараясь особо сильно не шататься, я пошёл вперёд. Один стеллаж, другой... его всё нет. Дошёл до противоположной стороны магазина, и только там, у лотка с капустой, увидел потеряшку. Он, задрав голову, стоял и неотрывно куда-то смотрел, тихо шевеля губами. – Ми-иша... – подойдя к нему, хлопнул друга по плечу. – Не спи. Пиво будешь? От этих слов он невольно дёрнулся, пошатнулся, но устоял на ногах. После медленно обернулся. Взгляд у него был пустой, мутный, словно не замечал меня. – Пиво будешь? – снова повторил я. – Н-нн, – выдав нечто невнятно, мотнул головой, а после неожиданно схватил за руку. – Тут ж камеры... Всё нормал'но будет? Камеры... – Миш, ты чего? – от неожиданности чуть не отшатнулся, но упёрся спиной в лоток. Подняв же глаза и сам увидел камеру. Самую обычную, что в магазинах вешают. – Ментам сдадут... – всё бормотал он. – Камера... я ж не поступлю... не возьмут, – Миша неожиданно замолк. Взгляд у него стал стеклянным, а потом он снова посмотрел на меня: – Всё нормально будет, Сань? Скажи... хорошо всё будет? – У-у, братан, ты уже всё, – спустя пару мгновений до меня дошла причина странного поведения товарища. – Допился блин, ха-ха. Всё нормально будет. Ментов тут нет. – Но камеры... – он снова встрепенулся, а после вжал голову в плечи. – Ничего не будет, – хмыкнул я, приобняв его за плечи и потащив за собой. – Всё похеру, ничего мы не нарушили. – Но пьяный я... – продолжил бормотать Миша, уставившись в одну точку, но послушно идя следом. – Камеры... – Пиздец... – выведя его к остальным товарищам, сказал я. – Пасоны, Миша фсё... Допился бедолага, походу ловит белочку. – Чё? – Федя удивлённо заморгал, смотря на нашего друга. – В натуре? Миш! – Камеры... – подойдя ближе, поварёнок опёрся о него. – Федь... нельзя пить... камеры... Федь, всё хорошо будет? Скажи, хорошо будет... – столько тоски было в этом невнятно голосе, что мы дружно решили, что пора домой, а Мишу на боковую. – Камеры... Слыша его невнятную речь, в стороне себе в ладонь смеялась работница магазина. Простые покупатели тоже оборачивались, удивлённо посматривая на нашу компашку. – Блин, Федь, на улицу его вытащи! – махнув рукой, резко сказал Вова. – Пусть пр'ветрица. Мы ща тож выйдем. Так и поступили. Фёдор вывел нашего общего друга на улицу, я же с Вовой остался пробивать и платить за товар, тем более паспорт взял только он. Как только расплатились и забрали причитающийся нам алкоголь, неторопливо вышли на улицу, где нас уже ждали друзья. Миша всё продолжал бормотать про камеры и следственный комитет, куда надеялся поступить после института, Фёдор выглядел не сильно лучше, скуривая явно не первую сигарету и пьяно покрикивая на прибывающего в неадекватном состоянии товарища. – Млин, Миха совсем плох! – доставая пиво из сумки, покачал головой Вова. – Ему б'льше не наливаем! Сигаретку ему дай, мож поотпустит. – Камеры... менты... – невнятно пробормотал на это Михаил. – Всё нормально будет? Пасаны, всё же нормально будет? – его голос невольно дрогнул. – Конеш нормально! – протягивая ему сигарету, пьяно развёл руками Федя, а после крикнул: – Мусора, ау, вы где?! Вот! Нет никого! Мы согласно заржали над его выходками, в свою очередь открывая кто что взял. Не дали мы только Мише, ему и так хватит на сегодня высокого градуса. Только сигу в зубы, пусть коптится. Может отойдёт немного. – Всё нормально будет, да? – продолжал бормотать наш перебравший товарищ, когда мы уже шли по тёмному малолюдному двору. – М'ня не исключат? Менты... не исключат? – Блин, больно им надо камеры в магазине просматривать, – сплюнул я после глубокой затяжки. В голове отчаянно шумело, всё также шёл снег. – Особенно ты им нужен у лотка с капустой. Миш, ну нет закона, запрещающего пьяным по магазину ходить! – И больно надо им ближе к полуночи по подворотням шляться! – поддакнул Федя. – Аха-хах-ха, ау, менты, а мы тут курим и пьём! Мусора! – смотря на его кривляния, мы дружно рассмеялись. Даже Миша пробурчал что-то невнятно-одобрительное. – Волки позорные, аха-хах-ха! Оборотни в погонах! – Не волки мы, – неожиданно раздался из неосвещённой фонарями тьмы женский голос, заставивший нас дружно вздрогнуть. –...и не оборотни! – на свет вышла девушка в явно зимней милицейской форме. Постоянно таких у метро вижу, когда на учёбу еду. – А волкодлаки в погонах! – и в подтверждение своих слов, пару раз махнула хвостом, торчащим из-под бушлата и до этого остававшимся незамеченным. – Вот! И тут нам всем резко стало не до смеха. Бутылка, открытая в одной руке, в другой горящая сигарета и странная ППС-ница по курсу, а в голове, как на зло, туман. – Потушите сигаретку, молодой самец! – из-за спины раздался другой женский голос, который буквально лучился странным азартом. – Ваши документики и свидетельства о браке! Сигарета сама собой выпала из моих похолодевших пальцев, а в голове начали прокручиваться их слова. Особенно о документах, ведь их я благополучно оставил дома, а свидетельства о браке у меня вообще никогда не было! Чёрт, чёрт, чёрт!!! А дома только сестра, родители очень далеко... надо выкручиваться... Но тут дела наши приняли совершенно нелогичный и даже странный оборот. – Мля, бежим! – нелепо оглянувшись, неожиданно визгливо воскликнул Фёдор и бросился в темноту меж машинами, откуда почти сразу и раздался его тихий вскрик. Поддавшись, по-видимому, наитию воспалённого алкоголем мозга, Вова побежал прямо... буквально навстречу появившейся первой служительницы закона, коей прямо на моих глазах и был повязан. Девушка его буквально обняла и без особых усилий завалила на землю, усевшись парню на живот с крайне довольным видом. – Какой славный зайчик, – тем временем привела обратно под свет фонаря Федю третья волкодлака, с которой было не ясно, это она так руки ему за спину заломила, или просто обнимает со спины. – Люблю, когда сопротивляются! – Пусти тварь! Мусора! – задёргался он, словно мушка в паутине, но в ответ девушка лишь довольно рыкнула, прижалась ещё плотнее и длинно лизнула в оголённую часть шеи. – Ааа-ааа-ааа, ты чё делаешь?!! – Гр-рр, вкусный! – волчица довольно махнула хвостом, а после добавила. – Обожаю, когда сопротивляются! Ещё немного, и я тебя у-ку-шу! *Лизь-лизь* – Ы-ыы-ыы... – в ответ из горла моего шустрого товарища вырвалось что-то невразумительное. – Ой, ты чего? – обернувшись, я увидел, как стоящая позади нас служительница закона теперь склонилась над сидящем на снегу Михаилом, у которого даже попытка побега в захламлённом алкоголем разуме не возникла. Да и далеко он бы убежал в таком состоянии, если два чутка более трезвых друга не смогли. – Почему ты плачешь? "Блин, совсем плохо дело..." – промелькнула в голове боязливая мысль. – "Свалить точно не выйдет... повяжут как этих двух... ещё попытку к бегству впаяют либо сопротивление при аресте... Ещё и свидетельство это с паспортом... Ааааа, капец нам!" – Теперь точно не возьмут... – бормотал Миша, явно окончательно впадая в пьяные бредни, одновременно протяжно всхлипывая и вздрагивая, словно и правда плачет. – Посадят... отец убьёт... кхы-ыы... – Курение в неположенном месте, распитие напитков, попытка побега с места преступления... – крепко держа Вову под руку, перечислила первая волкодлака, а после повернулась к парню и нежно провела по его лицу ладонью, слегка касаясь кожи коготками. – И такое испуганно-милое личико явно незаконного, хи-хи! За такое точно надо отвезти вас всех в волчатник! – Куда? – краем сознания улавливая несоответствие, брякнул я. – Макакник, – поправила товарку другая волчица. – Нет, он вроде собачатник назывался, – влезла третья, что до этого не то успокаивала, не то наоборот, ещё больше запугивали моего невменяемого пьяного друга... хотя я сам не далеко ушёл от него. – Или человечник. Хм... – Обезьянник? – рискнул предположить я. – Да-да, и туда тоже! – довольно закивала служительница закона, а после подозрительно сощурилась, сопя на меня. – Ты что, ещё спорить с нами будешь, куда вас, злодеев, вести? – Нет-нет, – тут же стушевался я, пытаясь найти выход из сложной ситуации. – Вот именно! – замазала она хвостом. – С нами, волкодлаками в погонах, спорить себе дороже! Так, сестрички? – Так! – Ведь у нас есть специальная бумажка, а у вас даже свидетельства о браке нет! Воть! – продолжила девушка, доставая из кармана заветную корочку и демонстрируя всем присутствующим. Правда что там было написано, я так и не разглядел, но фотография и какие-то печати явно были проставлены. – Поэтому мы главнее, а вы злодеи, которых надо ловить и наказывать! – Нас точно посадят... – снова невнятно завыл Миша, от чего стоящая рядом девушка тут-же начала что-то тихо и сочувственно ему говорить, гладя по голове. – Может договоримся? – как всегда, неожиданно, ляпнул Фёдор, а после снова задрожал всем телом, когда держащая его волкодлака прильнула особенно сильно, уткнувшись лицом ему куда-то в затылок. – Н-не надо... у-ух... – У нас деньги есть... – поддержал его начинания Вова. – Не надо только дело оформлять... И в обезьянник... не надо. – Хм... – девушка, что его держала, задумчиво хмыкнула, а после грозно спросила: – Взятку предлагаешь?! – Н-нет! – замотал головой Вова. – Точно? – она ещё сильнее нахмурились, а после грустно вздохнула. – Жаль, ведь мы, уставшие и батрачащие почти без выходных волкодлаки в погонах, очень любим такие твёрдые мясные взятки... Ну раз нет, то поехали в волчатник, и уже там... – М-мы согласны! – прежде чем успел подумать, ляпнул я. – С-согласны на взятку, – добавил, переглянувшись с друзьями, которые ещё хоть как-то сохраняли здравость мыслей, и получив их молчаливую поддержку, спросил: – Сколько? – Ну... – теперь переглянулись уже девушки. – Часов пять-шесть на первый раз, – первая и, кажется, старшая среди этой троицы задумчиво коснулась подбородка. – Потом, само-собой, дольше! Вот! Согласны, злодеи? "Что?! Какие часы?! Какой первый раз?!" – в мутной голове носились сумбурные мысли, позади тихо продолжал бредить Миша, остальные друзья пристыженно молчали. – Л-ладно, согласны. – Отлично! – подойдя ко мне, девушка схватила меня свободной рукой за запястье. – Идём! – К-куда? – Как куда? К вам в логово, конечно! Мы, между прочим, голодные и злые волкодлаки в погонах! Нас надо сначала покормить, а только потом отрабатывать свои многочисленные злодеяния! И свою пьянящую воду не забудьте! Выбора не было... пришлось вести их к себе домой, про себя молясь, чтобы всё только этим и ограничилось...

***

Не ограничилось... – Ня-ха-ха, налей ещё! – во всю радовалась теперь сидящая на моём кухонном диване волкодлака с замысловатым именем Синеглазка С Мягкими Лапками. Она же ефрейтор Синеглазка или просто Синеглазка. И требовала эта особа, одетая в одну только маечку да трусы, себе ещё вина. Сидящий к ней вплотную Вова послушно наполнил бокалы, периодически косясь на два волнующих полушария, так и выпирающих из-под тонкой ткани. Сестрица Синеглазки с не менее заковыристым именем Длиннохвостка С Чутким Носиком не отставала, уже вовсю присосавшись к заново раскочегаренному кальяну. Как только вдыхать было больше некуда, волкодлака рукой схватила тоже сидящего рядом с ней Фёдора за подбородок, повернула к себе лицом и припечатала страстный поцелуем, от чего дым пошёл чуть ли не из ушей... в прямом смысле этого слова. Это действо ещё сильнее поднабравшийся Вова и Синеглазка поддержали радостными воплями и аплодисментами. – Вот как это делается правильно, зайчик! – разорвав поцелуй, сказала Фёдору девушка, полуприкрыв глаза от удовольствия. Друг мой на это ничего не ответил, только слабо полулёжа задёргался с закатанными глазами. – А у вас тут хорошо, просторно! И много еды! К слову на счёт еды... – Я... Я готовлю... – отозвался я со стороны плиты, пытаясь сварганить на больную голову хоть что-то съедобное, ибо остатки шашлыка волчицы благополучно скушали и потребовали ещё, одновременно мацая моих не особо сопротивляющихся друзей. Только последняя увела совсем впавшего в прострацию Мишу в комнату моей сестры, которую я предварительно отправил в родительскую опочивальню, строго-настрого велев никому не звонить и шум без повода не поднимать. Вроде послушалась... наверно. Что же до друга, то пусть эта полицейская волкодлака за ним присмотрит, заодно и успокоит, раз сама вызвалась, а не развлекается вместе с сёстрами. Мда, были пацанские, почти что традиционные посиделки, а теперь какой-то ментовский разврат с "мигрантками-в-погонах". Кому расскажешь, не поверят... с другой же стороны, не в обезьяннике и слава Богу! Не такие уж они и плохие лю... кхм, в смысле нелюди. Ребятам даже весело. – Ей, ты тоже выпей с нами! – дёрнула меня за рукав кофты Синеглазка. Все поддержали её нестройным пьяным гулом. – Пей больше, и радуйся за своих друзей! Радуйся вместе с нами, а то унылых самцов сначала кусают, а только потом... Что именно потом с ними делают я не расслышал, ибо протяжно зазвонил телефон в кармане. "Инна, – прочёл на экране мутным взором. – Не буду брать". Настырной репетиторше точно не понравится, что она тут услышит, а именно пьяный женский смех с нотками подвывания. Точно начнёт мозг выносить, и не объяснишь ей, что это всё ради того, чтобы нам не впаяли парочку статей и не посадили в обезьянник... мне то не так страшно, но Миша и правда в следственный комитет хочет работать пойти... что чревато уже сейчас. – Я сейчас, – не обрывая звонок, пошёл я в свою комнату, чтобы оставить мобильный там. Просто сделаю вид, что не слышал звонка. Так правильнее всего. И снова сзади смех. Хорошо им... девушки развлекаются во всю, ребята, кажется, уже тоже не мандражируют от "волкодлак в погонах". Градус смыл все печали, а цветочный дым сделал вечер намного пикантнее... "А я им сосиски варить должен..." – пронеслась в голове предательская, окутанная пеленой зависти мысль. – "Почему их не четыре? Почему только три? И я в итоге словно отверженный... даже чёртовым похотливым мигранткам не нужен!" Взгляд словно сам собой опустился на телефон. Нет, не стоит... они же полицейские, ничего всё равно не будет, а она не поймёт. Не стоит. Оставив телефон в своей комнате, не торопясь пошёл обратно на кухню. Ничего, сосиски и закуски никуда не убегут. Пусть этих лентяев себе готовить заставят. Не мне ж одному отдуваться, раз Миша в неадекватке. К слову о нём... Проходя мимо комнаты сестры, в которой лишь тускло горел ночник, я осторожно приоткрыл дверь и заглянул. Посредине комнаты у разложенного дивана стояла она - вторая волчица, что ещё на улице успокаивала моего пьяного друга. Острозубка с Пепельной Шёрсткой, кажется... И всё бы ничего, но на диване Миши не было, и сама она стояла в полумраке полностью обнажённая, пусть и спиной ко мне. – Всё будет хорошо, я никому не расскажу, что ты пьяный ходил в магазин, а потом курил и пил в неположенном месте, – тихо и нежно говорила она моему другу, поглаживая того по голове. – Но взамен ты должен поработать язычком, мм-ммм... – её хвост дернулс одновременно с вырвавшимся из уст стоном и подавшимся немного вперёд телом. – Да, вот так, хороший самец. Хороший, сладенький козлик. Я никому не расскажу о нашем секрете только... ум-м... не останавливайся! Словно зачарованный я стоял и смотрел. Смотрел, как мой пьяный друг сейчас удовлетворяет своим языком, по сути, незнакомую девушку. Шантажистку, и даже не человека! Но картина этого была настолько чарующей, что во рту у меня моментально пересохло, а дыхание стало более порывистым. Да и, если честно, фигура у волкодлаки была просто невероятно шикарной. Узкая талия, округлые бёдра, подтянутая попка, которую даже не портил звериный хвост, а наоборот, словно подчёркивал её дикую, необузданную красоту. И эта улыбка-оскал, когда она обернулась в мою сторону, но ничего не сказала, словно крича: "Смотри и завидуй! В комнате твоей сестры я как следует объезжу твоего друга, а не тебя!" "Так вот что за первый раз на шесть часов..." – в голове словно щёлкнул переключатель. Всё стало немного понятнее... Откуп был не деньгами или едой, взяткой стали мои друзья. Одновременно весело, грустно, завидно и... мерзко. И ничего с этим не сделаешь... ничего. Прикрыв дверь, я нетвёрдой походкой пошёл обратно на кухню. Теперь их улыбки мне больше не казались весёлыми... скорее хищно-похотливыми. Просто играются с глупой добычей, что сама согласилась быть использованной во имя их неизмеримой звериной похоти. И поздно что-то говорить или делать, мы уже согласились стать их "самцами". Сами привели в этот дом, и теперь их кормим. Что же до моих друзей и собутыльников... они уже сами охотно целуются с ними, переплетаясь языками и вдыхая душистый цветочный дым. Глаза не менее мутные и пустые, чем у Михаила... наваждение, сон или пьяный бред. Всё едино. Подойдя к плите я её выключил, а затем, как мог, нетвёрдой рукой выложил сосиски в тарелку, после поставил на стол под их благодарные восклицания. Молча выпил то, что сунули мне в руки. Потом ещё, и ещё, и ещё, пока в глазах не начало двоиться. Ушедших в ванную и зачем-то включивших там воду Федю с волкодлакой я лишь проводил равнодушным взглядом. Раздавшиеся следом полуприглушённые стоны, переходившие в сладострастные крики да звериный похотливый вой, и вовсе проигнорировал. Только пил уже ставшее безвкусным пойло. Когда Синеглазка с безумным рыком повалила Володю прямо на стол, начав когтями сдирать с него одежду и страстно прикусывать за шею и плечи, просто сдвинул кальян в сторону вместе со своим стаканом. – Саша, Саша! – вбежав на кухню, Катя испуганно замерла, прикрыв рот ладонью. Да, не каждый день шестнадцатилетняя девочка видит, как на её обеденном столе обезумевшая от похоти волкодлака с хриплыми рыками и подвыванием сношает стонущего в полный голос паренька. Особенно если этот парень, пусть и шапочный, но знакомый. И так во всей квартире, неожиданно ставшей гнездом животной похоти и дикого разврата. – Только маме... не говори... – сказал я сестре, прежде чем сознание вдруг мигнуло, и моё тело неожиданно оказалось на полу. – Саша!!! – потрясённая происходящем, она чуть-ли не плакала. – Не зв'ни род'нм... – уже окончательно выпадая в темноту, пробурчал я. А после, почему-то добавил: – З'видно... Ин... хр-р...

***

Сначала её согревала злость. Когда же она поутихла, а на улице стало ещё холоднее, пришлось втихаря пробираться в тёплый подъезд, и уже там ждать исхода. Это был глупый план. Даже идиотский. Инна поняла это в тот момент, когда волкодлаки всё же пришли. Предстали перед ней, скажем так, во всей своей красе. Но обида жгла... жгла сильнее раскалённого железа и требовала отмщения! Требовала наказать глупца, что посмел променять её, прекрасную, нежную и любящую кицуньку на немытое трио грубых и неотёсанных мужей... Просто непростительная глупость! И каково же было её удивление, когда всё пошло как по маслу. Волкодлак не раскрыли. Спьяну повелись на их незатейливую хитрость и впустили в дом, вместо того, чтобы прогнать. Хотя, если говорить откровенно, простым людям будет трудновато с ними справится... всё бы вылилось в то, что сёстры просто умыкнули бы его друзей, оставив Александра одного, разбитого и обессиленного. И тут бы она, Инна, пришла бы "на помощь" в трудную минуту, хи-хи... Но то, что они пустили их в дом, даже лучше! Сестрёнки как следует займутся его друзьями, затрахают до потери сознания! Устроят дикую оргию, с их того полного дозволения! А он будет это видеть, это слышать, лицезреть искажённые наслаждением лица, впитывать разливающуюся демоническую энергию и... завидовать. И тогда он её вспомнит... сам ей позвонит и попросит прийти, хи-хи-хи! Вот прямо сейчас... почти. Ещё минут пять... Но телефон упорно молчал. И продолжал упорно молчать, как бы сильно Инна не гипнотизировала его взглядом своих карих глаз. – Ладно... я не такая гордая, – обращаясь к самой к себе, пробурчала девушка, набирая нужный номер и вслушиваясь в гудки. Первый, второй... пятый... восьмой... двенадцатый. *Плюк* – Негодяй! Как он... как он смеет мне не отвечать! У-у-у-у, он за всё ответит! Так его хвостами заласкаю, что свои имя забудет! Но ответа всё равно не было. От нечего делать Инна пару раз перечитала туда-обратно все номера в своей телефонной книге. Добавила парочку сердечек к имени на заветном номерке, переписала имена волкодлак на "Дурочка 1", "Дурочка 2" и "Дурочка 3", а потом и вовсе убрала мобильный в свою женскую сумочку. Зато в пакете оставалось тофу... точнее ингредиенты к священному лисьему лакомству, которое на коленке не приготовишь. А кушать хочется! "А может просто... в дверь позвонить?" – пронеслась в голове предательская мысль, но Инна тут же смела её куда подальше. – "Нет, нет и ещё раз нет! Так не достичь нужного результата... он сам должен позвонить! Приползти на коленях, вымаливая прощения! Моля, чтобы она занялась с ним страстной любовью длинною в несколько дней! Ха... ха-ха-ха-ха!!! Увлёкшись, лисичка и сама не заметила, как уже хохочет в полный голос, пуская слюну изо рта, словно уши-они при виде голого мужика в своей пещере, особенно когда выход именно за её спиной. – А вот сестре его я лучше позвоню... – наконец, пришла к оптимальному решению Инна, набирая другой номер. И тут уже взяли почти сразу. Ответили испуганно, расторопно. Бедная девочка почти сразу всё ей и выложила. Как пришли непонятные волкодлаки, как брат с друзьями просили никому не звонить и ничего не говорить, и что теперь ей страшно даже из родительской комнаты выйти из-за странного воя, рычания и стонов. Видимо, сестрички разошлись не на шутку, заполучив в свои лапки не одного, не двух, а целых трёх молодых самцов сразу на троих. Вот и устроили "волчью свадьбу", глупышки. Но это не страшно, главное, чтобы она до брата дошла и передала тому телефон. Ох, вот ведь досада, Саша бессознательный валяется на полу, а на столе волкодлака кого-то насилует... ничего, "сестрёнка", со временем ты привыкнешь. И сама так развлекаться будешь, а сейчас кицунэ Инна спешит на помощь, дабы спасти бедную девочку и её брата из лап похотливых волкодлак, коим после получения самцов эта парочка нужна, как кошкодлаке пятая нога. Но они об этом, хи-хи, пока не знают! Встав со ступенек, Инна отряхнула куртку, поправила шапку на голове и направилась в сторону улицы. Если она заявится буквально через полминуты, будет слишком подозрительно. Так что пять кругов вокруг дома будет в самый раз... Одна проблема, на улице стало ещё холоднее.

***

Другое место, другое время Рабочий день давно уже подошёл к концу, так что сотрудники небольшой частной фирмы по предоставлению экспертиз разного толка и характера теперь просто праздновали. Праздновали своим небольшим, но дружным коллективом наступающий Новый год, устроив корпоратив прямо у себя на работе. И какого же было всеобщее удивление, когда к ним неожиданно заявились по одному важному делу. Делу настолько важному, что директор сам умолял одну из своих старейших сотрудниц, с которой знаком уже не первый и даже не второй десяток лет, уделить им немного своего свободного времени. Просто дойти до его кабинета, и там что-то обсудить. Делать нечего. Пришлось идти. В любом случае полная низкая женщина, которой на вид и по паспорту было лет за пятьдесят, могла им просто вежливо отказать. Ну, или не вежливо, если разговор... смотря как пойдёт разговор. А узнать, что же понадобилось неизвестным, но важным людям в столько поздний час предпраздничного дня, было довольно интересно. И вот знакомая дверь. Кабинет начальника. Сам он остался в столовой, которая сейчас была переоборудована в праздничный зал. Два аккуратных удара и, не дожидаясь ответа, открыла дверь на себя. – О, вы уже пришли, – глубокий женский голос на мгновение поражает своей обволакивающей бархатностью. Странным величием тона властного человека, не терпящего возражений. Но поражает лишь на мгновение. – Здравствуйте, – поправив очки, уставилась в полумрак помещения женщина, силясь разобраться, где именно находится её собеседница. – Вы что-то от меня хотели? – Да-да... – ответ сопровождает слабые колыхания воздуха, словно слабые порывы ветра. И женщина замечает, что неведомая "заказчица" уютно расположилась в кресле начальника, закинув ногу за ногу. Черты лица трудно различить, но кажется... что данная особа весьма красива и необычна. Под стать своему голосу. – Вы, Зиновьева Маргарита Евгеньевна? – Всё верно, это я, – отвечает Маргарита, переминаясь с ноги на ногу. Всё же когда тебе давно за пятьдесят, под вечер даже стоять становится тяжело, что бы за день ты не сделал, хоть целый день пролежал на кровати. – Вам что-то от меня надо? Скажу сразу, если это по поводу экспертиз, то возьмусь только после новогодних праздников. – Нет-нет, что вы, – таинственно улыбнулась так и не представившаяся незнакомка. – Я пришла к вам из-за дел сугубо личных. Вам знаком этот человек? – женщина толкает белесый прямоугольник и он, проскользив над столешницей, аккуратно останавливается на противоположной стороне стола. – Хм... – удивлённо вскинув бровь, Маргарита берёт фото в руки и внимательно её рассматривает, прежде чем в её глазах проскакивает удивление. – Постойте... это же мой внучатый племянник! Откуда у вас его фотография? – Чудесно! – голос буквально лучится удовольствием. – Значит не ошиблись. – Что вам надо? – От вас? В сущности, ничего сложного. Просто быть на моей стороне и уговорить остальных своих родственников не мешать. – О чём вы вообще?! Причём тут мой внук?! – Скажите, вы когда-нибудь любили? – Что? – Я спрашиваю, вы когда-нибудь любили, или это прекрасное чувство обошло ваш вид стороной? – Я... этот вопрос не имеет отношения к делу. Что вам надо от меня и моего внука? – Мне... ох, какие же вы недалёкие создания. Мне нужен ваш внук. Весь. Целиком и полностью, – оперевшись подбородком о левую руку, женщина щёлкнула пальцами. В тот же миг из темноты вышла ещё одна женщина и молча положила кейс на стол, а после также молча его отворила. Внутри были деньги. Много... очень много денег. – Здесь примерно полтора миллиона долларов, – лениво сказала незнакомка, перекинув ногу за ногу. – Можете забрать и поделить между родными и близкими или оставить всё себе, мне всё равно. Но того, кого вы знаете внуком, вы отдадите мне. Без криков, споров и вызова полиции. Можете просто не мешать, я сделаю всё сама. – Это шутка такая? – Маргарита отшатнулась. – Новогодний розыгрыш? Даже если и нет, я не собираюсь продавать родную кровь. Вы за кого нас принимаете?! Убирайтесь отсюда! Немедленно, или Богом клянусь, я вас засужу! – Аха-ха, браво! – незнакомка пристала и одновременно хлопнула в ладоши. В тот же миг портфель с деньгами исчез. Обратился сиреневой дымкой, что буквально заполнил всю комнату трепещуще-сладким ароматом. – Браво, мы меня приятно удивили! – не прошло и мгновения, как руки незнакомки аккуратно легли на плечи Маргариты. Та замерла, в сердце похолодело от страха, ведь того, что она сейчас видела, просто не могло быть. – Если бы вы согласились, деньги стали бы дымом, а Саша исчез, как вот этот портфель. Быстро, в сиреневом тумане, – пока незнакомка говорила, женщина что прожила уже более полувека неожиданно поняла, что просто не может пошевелится. Не может даже закричать, словно её сковала какая-то неведомая сила. – А теперь давайте начнём настоящие торги, моя дорогая будущая родственница! Скажите, уважаемая Маргарита Евгеньевна, вы хотите жить вечно? За спиной женщины, расправив кожистые крылья, возвышался демон во всей своей порочной красоте. Создание с телом, рождённым для нечеловеческой любви и наслаждений. И в глазах её пылали алым светом отблески неземных пороков и чудовищных в своей притягательности страстей.