***
За последние сутки Криста Рейсс не получила от Райнера ни одного звонка, ни одной даже самой короткой эсэмэски. Ничего. Это было нагло и вызывающе. Это было сравнимо с пощечиной. Это не просто злило ее - ее душило бешенство. Криста Хистория Лючия Рейсс не из тех, кого игнорируют. Ее не отвергают. Это она может пренебрегать другими, а не другие ею. Она не какая-то безотказная девка, которая будет терпеть такое отношение, как терпела ее мать. Ее биологическая мать. Альма Вуд служила в доме Рейссов горничной. Расчетливая и честолюбивая, она втерлась к главе семейства в доверие и стала его любовницей. Все было банально – Альма хотела увести его из семьи и занять место Леди Рейсс. Она мечтала, как будет вести роскошный образ жизни и вращаться в кругу аристократов и знаменитостей. Однако Род не собирался порывать с женой. Он порвал с Альмой. Хотел порвать, но выяснилось, что она ждет от него ребенка. Альму отправили на ферму, принадлежащую Роду. Там она жила в достатке, полная разочарования и ненависти. Ненависти к своей дочери, ведь она была ей нужна лишь для того, чтоб удержать Рода в своих руках, чего так и не случилось. Криста помнила, как мать целыми днями сидела на веранде с книгой, ожидая отца или звонка от него. Словно преданная собачонка. К Кристе она не проявляла никакого интереса. Впрочем, как и отец. Он обратил на нее внимание лишь когда она внезапно осталась без матери. Альму сбила машина. Это произошло ночью на пустой трассе. Видеокамер в том месте не было, и виновник остался безнаказанным. Мать Кристы умерла в одиночестве, в темноте, на обочине, в кустах чертополоха. Кристе было десять лет. Лишь тогда Род проявил какое-то подобие участия. Он взял ее к себе, поселил вместе с остальными членами его семьи. Ее приняли приветливо, но не так чтоб уж слишком. Им было ее жаль. «Бедная девочка не должна страдать за бестолковость своей матери». С ней обращались хорошо, но Криста ясно ощущала: в ней видят не дочь своего отца, а дочь своей матери – меркантильной, беспринципной вертихвостки. И Криста из кожи вон лезла, чтобы доказать им, что она не такая. Она старательно училась, зарабатывая лучшие отметки. Самой усердной в балетной школе была она. Самые лучшие результаты на уроках фортепиано были у нее. Она жертвовала свои призы с олимпиад и конкурсов сиротским приютам, она волонтерствовала в домах престарелых. Она должна была быть самой лучшей. Школьным старостой была она. Капитаном команды чирлидеров была она. Все это обязательно зачтется, когда она разошлет свои письма для поступления в самые лучшие, самые престижные университеты мира. Она сделает головокружительную карьеру. Она станет женой великого президента или даже войдет в какую-нибудь древнюю королевскую семью. Криста собиралась переплюнуть всех своих сводных братьев и сестер. Пусть они все увидят, что недооценили ее. Они будут смотреть на нее другими глазами. Они будут ее любить. Отец ее полюбит. Ее полюбят все. И Райнер тоже должен был ее любить. И он, кажется, любил, но Криста все портила. Она понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Он подходил ей по всем параметрам. Из хорошей и обеспеченной семьи, статусом не ниже ее собственного. Хорошие отметки, отличный и перспективный спортсмен, высокий, привлекательный и самый популярный парень школы. Ей завидовали почти все девчонки, но, в то же время, всем было ясно, что по-другому и быть не могло. Они идеально смотрелись вместе. Райнер ей нравился, но влечения к нему она не испытывала. Как и к остальным парням в принципе. Она не понимала восторга подружек при виде симпатичных и накачанных парней. Ей никогда не хотелось «помацать» какого-нибудь красавчика за зад. У нее не подкашивались колени, когда Райнер целовал ее, и вместо возбуждения от его пылких прикосновений, она ощущала раздражение. - Смотри, не перегни палку, а то упорхнет он от тебя, - время от времени напоминала ей Хитч. – Если и дальше продолжишь его так футболить, он найдет другую, более доступную. - Ну и пусть сматывает свои яйца! – не соглашалась с ней Имир. – Если он не цепляет тебя, тогда бросай его нафиг. Не прогибайся лишь для того, чтоб удержать его. Таких как он целое стадо, а таких как ты больше нет. Не стоит он того. Никто не стоит. Ты - богиня, Хистория, – говорила Имир проникновенно и чувственно. Только она называла ее вторым именем. Только она понимала ее. Только с ней Криста могла расслабиться и побыть чуточку настоящей. Она знала – Имир любит ее и совсем не по-дружески. Она никогда ей об этом прямо не говорила, но показывала своими действиями, и Криста никогда не отталкивала ее. Кроме Имир в нее больше никто не верил. Так она думала. И иногда, когда они вместе склонялись над учебником, и их лица были всего в миллиметре друг от друга, или когда Имир помогала достать из глаза соринку, или когда она поправляла ей помаду на губах, Кристе казалось, что она не прочь была бы поцеловать подругу. Не по-дружески. Но это было невозможно. Невозможно, потому что она не верила в либерализм. Она не знала ни единого президента с нетрадиционной ориентацией. Да что там, ни одного олигарха, ни одного значимого политика, ни одного банкира. Особенно женского пола. Даже для артистов быть геем или би было скандально, несмотря на всю толерантность и прогрессивность мышления двадцать первого века. Она не верила, что отец поймет. Она сама себя не понимала. Как бы там ни было, она не имела права на ошибку, она не могла проиграть, и она никогда не проигрывала. Немалая доля популярности Райнера обуславливалась тем, что он встречался с ней. О Кристе мечтали все парни школы. Ею восхищались все. И он сильно пожалеет о том, что посмел манкировать ею. Он уйдет тогда, когда она сама ему позволит. Криста намеревалась преподать ему очень болезненный урок.***
Эрен удивился, не встретив Микасу, ожидающую его на своем привычном месте. Однако не придал этому такое уж большое значение. Она и раньше пропускала свой пост. Не часто, но бывало. Возможно его теория о том, что Микаса липнет к нему из-за его равнодушия к ней, оказалась правдивой. В конце концов, он хотел избавиться от ее назойливого внимания, но не ожидал, что это случится так скоро. Эрен заметил Армина, бредущего по другую сторону от проезжей части. Он не пялился как всегда в свои гаджеты. Его озабоченный взгляд был устремлен вниз, под ноги. Он был так сосредоточен, что даже не заметил подошедшего к нему Эрена. - Привет, Армин, – поздоровался парень. Армин дернулся, поднял голову и рассеянно посмотрел на Эрена. - А, привет, – произнес он не слишком заинтересованно. - Что-то случилось? – спросил Эрен. Он не любил ходить вокруг да около, предпочитая говорить и действовать прямо. - Да нет, – неуверенно протянул Армин и понял, что прозвучал ужасно фальшиво. Врать он не умел совсем. – О расследовании думаю, – попытался исправиться он. Все-таки это было не совсем ложью. Просто большую часть его мыслей занимала Энни. То, чем она занималась. Армин не был готов обсуждать это с кем-нибудь. А может не расскажет никогда. – Мину избили и задушили, а потом подкинули в школу. Они считают, что это убийство на почве ненависти. Убийцей может быть кто-то из ее знакомых. Возможно у нее кто-то был, и она его отвергла, – Армин немного помолчал и добавил: - А еще фамилия Леви – Аккерман. Эрен изумленно воззрился на друга. - Так он ее родственник? Армин пожал плечами: - Не знаю. - Может он сам не в курсе? – предположил Эрен. - Не думаю. Он же сыщик. К тому же у него есть досье на тебя и Микасу. О том, что произошло, когда вы были детьми, – Армин осторожно покосился на Эрена. Тот не любил говорить об этом. Как и Микаса. Это тема была всегда закрыта. Табу. До позавчерашней ночи Армин знал только то, что в детстве с ними случилось что-то страшное, но детали держались в строжайшей секретности, и о них были в курсе лишь родители Эрена и Микасы, да полиция. Друзья минули школьные ворота и направились к главному корпусу. - Он нас подозревает, что ли? – напрягся Эрен. Армин открыл было рот, чтобы ответить, но тут его ухватили за шею и потянули назад. - Привет, очкозавр! – проорал Жан ему на ухо и больно потрепал Армина по голове, спутывая его длинные волосы в вихры. – Слышал, у тебя очень аппетитная соседка завелась! Познакомишь? Армин нездорово побледнел. На секунду у него промелькнула паническая мысль, что Жан все знает. Знает, что Энни вебкам шлюха, знает, что он следил за ней весь день через ее же веб камеру. Что не смог удержаться и все-таки сунул руку в штаны. Сильного облегчения это ему не принесло. Зато принесло чувство вины. Хоть он и не касался ее, но ему все равно казалось, будто он грязно воспользовался ею, как и все те извращенцы, которые «стучались» к ней в приват. Он ненавидел себя за слабость. Но Жану нужно было быть хакером для того, чтоб знать это, а Армин лично убедился, что хакером Жан не был. Придя в себя и успокоившись, он грубо смахнул с себя его руку и огрызнулся: - Отвали, Жан! Кирштейн удивленно заморгал. Взгляд Арлерта излучал враждебность и даже угрозу. Этот замухрышка впервые на памяти Жана дал отпор. - Воу, воу, воу! Наш Армин завелся! – нахально осклабился он. – Небось сам замутить с ней захотел, да? Волосы на пипиське отрасти для начала. - Забей ебало, Жан! – вступился за друга Эрен. - А ты не лезь, говнючилла! – рыкнул Жан и застыл, широко раскрыв глаза. Эрен недоумевающе нахмурил брови, повернулся и увидел Микасу.***
Микаса хотела сразить Эрена. Хотела, чтоб он восхищался ею еще больше и гордился тем, что она рядом с ним. Она долго выбирала наряд, но ничего ей не нравилось. Точнее у нее не было того, что могло бы понравиться Эрену. Весь ее гардероб составляли черные и красные вещи. Юбки только ниже колен. Блузки и свитера только глухие, без вырезов и кокетливых деталей. Белая футболка и джинсовая юбка, в которых она заявилась вчера к Эрену, были единственными нормальными вещами в ее шкафу. Оставался всего один единственный вариант: одолжить вещи у мамы. Кин Аккерман, как и большинство японских женщин, была невысокого роста, тонкая и изящная. В свои сорок два года она выглядела лет на десять моложе, и размеры у них разнились лишь в обхвате груди. У Микасы она была больше. Поэтому пришлось потратить немного времени на то, чтоб подобрать платье, которое не сильно облегала бы ее грудь. Микаса хотела выглядеть соблазнительной, но не вульгарной. К тому же ей было непривычно в новом образе. Мать не стала задавать ей вопросов. Девочки в возрасте Микасы могут кардинально менять свой стиль за одну ночь только по одной причине – симпатичный мальчик. Наконец они остановились на шифоновом платье нежно желтого цвета. На Кин оно выглядело великоватым, но Микасе подошло идеально. - Эрен потеряет голову, когда увидит тебя в нем, – сказала она, любуясь отражением дочери в зеркале. Микаса потрясенно повернулась к матери. - Я - твоя мать, Микаса, – опередила она ожидаемый вопрос. – Я знаю о тебе все, что мне нужно знать. К тому же ты никогда не скрывала, что влюблена в него, – она улыбнулась, а Микаса смущенно опустила глаза. – А теперь дай я тебе слегка завью волосы. За прихорашиванием Микаса потеряла счет времени, поэтому опоздала на свой каждодневный караул. Хотя сегодня так было даже лучше - эффект неожиданности только сыграет ей на руку. Она и представить не могла, что станет настоящей сенсацией.***
Никогда в жизни ей не доводилось чувствовать на себе столько взглядов и внимания. Микаса не на шутку растерялась, когда проходила через школьный двор. Казалось все, абсолютно все, таращатся на нее, словно она не в новом платье пришла, а совершенно голая. Глаза парней заинтересованно блестели, девушки удивленно, а то и завистливо перешептывались. «Новенькая ученица?», «Смотри! Это же та стремная готесса!», «Да не может быть!», «Это что, Аккерман?», «Ничего себе вырядилась!», «А она красивая, оказывается!» С каждым шагом она чувствовала себя все неуверенней и неуверенней. Ее щеки покрылись стыдливым румянцем. Она уже жалела, что решилась изменить имидж, когда вдруг увидела Эрена, ошарашенно смотрящего на нее. Эрен забыл о том, что собирался всыпать Жану пару тумаков; что стоит посреди двора, и все на них смотрят. Если бы кто-то спросил его имя, он даже не смог бы ответить. Микаса застенчиво остановилась перед ним, сцепив ладони, взволнованно переминаясь с ноги на ногу. Она была идеальна. Таких девушек Эрен видел только на мониторах и рекламных билбордах. Страшная ведьма вдруг превратилась в необыкновенную красотку. И вчера она была у него дома. В его постели. Обнаженная. - Вау! Микаса, ты такая красивая! – вдруг выпалил Жан, завороженно разглядывая девушку. - Спасибо, – тихо произнесла Микаса и скромно улыбнулась. Слова Жана ее немного приободрили. От ее улыбки у него внутри все сжалось и защекотало. Он и раньше сильно увлекался девушками, но то, что он испытывал сейчас, не шло ни в какое сравнение. Вдруг захотелось совершить что-то грандиозное! Что-то такое, что привело бы Микасу в восторг! Какой-нибудь подвиг! Сразиться и победить крутого амбала, защищая ее честь, или спасти на ее глазах кошку прямо из-под колес надвигающегося автомобиля! Хотелось стать для нее героем. Даже не так – супергероем! - Пойдем со мной на свидание! – не думая выдал Жан. Микаса оторопело захлопала густыми ресницами и взглянула на Эрена, который тут же вышел из ступора. - Она - моя девушка! – спешно рубанул он, и внезапно к нему пришло осознание, что он, пожалуй, только что красиво утер Кирштайна. Губы Эрена тронула ехидная ухмылка при виде того, как вытягивается лицо Жана. - Серьезно? – вылупился тот на него, а потом на Микасу. – Ты, правда, встречаешься с этим вот мудаком? – ткнул он в Эрена пальцем. Окрыленная тем, что Эрен при всех назвал ее своей девушкой, Микаса проигнорировала нехороший вопрос Жана, радостно подскочила к своему возлюбленному, схватила его за локоть и прижалась к нему, всем своим видом давая понять, что они действительно вместе. - Да он даже целоваться не умеет! – издевательски крикнул Жан вслед удаляющейся парочке, чтобы хоть как-то сгладить свой провал. – Даже никогда девчонку не нюхал! - Поздно, Жан, они уже трахались, – буднично сказал Армин, хлопнул его по плечу и ушел вслед за друзьями. Жан был сокрушен. Разбит и повержен. Эрен вдруг сделался крутым. У Армина оказалась на удивление тяжелая рука. А еще он впервые в жизни по-настоящему влюбился. Безнадежно и невзаимно.***
Первое, что заметил Райнер, входя в кабинет физики, - поспешно отскочившую от преподавательского стола Имир. У него тут же возникли дурные подозрения. Имир обожала пакостничать. Но чаще всего она делала это по велению Кристы. Она боготворила ее, а Криста и дня не могла прожить без своей верной приспешницы. В последнее время Райнер заметил, что Криста стала пренебрегать им в пользу Имир. Она присутствовала даже на их свиданиях. Побыть с Кристой наедине стало почти невозможным, и Райнеру казалось: его девушка нарочно всюду таскает за собой эту дерзкую конопатую дылду. Поэтому сам собой напрашивался вывод: Криста не хотела быть с ним. Он был ей нужен лишь для статуса. Как дорогая, дизайнерская сумочка. Больше он этого терпеть не собирался. Он решил, что все закончится сегодня. Райнер хмуро провел взглядом Имир. Та тоже не сводила с него глаз и медленно подошла к Кристе, которую, казалось, не интересовало ничего, кроме учебника по физике. Но Райнер знал: она все видела, все знает, просто искусно играет. Лгать и притворяться, как и манипулировать, Криста умела виртуозно. - Что ты задумала? – его голос прозвучал довольно строго. Имир небрежно пожала плечами: - Не понимаю, о чем ты. Райнер сместил взгляд на Кристу, но она упорно продолжала делать вид, что окружающего мира не существовало. Он оглядел остальных учеников. Каждый занимался своими делами. Парни обсуждали видеоигры и велики, девчонки проходили дурацкие интернетные тесты, Микаса и Эрен жались друг к другу, Армин как всегда уткнулся в свой планшет и украдкой косился в дальний угол, где заткнув в уши беспроводные наушники, одиноко сидела новенькая ученица, угрюмая и неприступная. Никому не было дела до происходящего. А если бы и было, то вряд ли кто-нибудь посмел выдать Кристу или ее подручную. Райнер повернулся и направился к столу, решив разобраться самому. Хоть новая преподавательница и была на первый взгляд той еще стервой, но портить с ней отношения, да еще сразу после инцидента с убийством, было бы неправильно и неразумно. Он вспомнил их переглядки во время дачи показаний в актовом зале. Как она внимательно рассматривала его. Он не мог выбросить это из головы. Все время думал о ней. Кэтрин Уэй. Сексапильная учительница физики с фигурой Диты фон Тиз. - Райнер Браун! – раздался ее строгий голос у него за спиной, когда он уже было собрался заглянуть в ящик ее стола. – Что вы ищете за моим столом? Райнер отдернул руку и резко обернулся. Поджатые губы, прищуренные глаза, волосы, туго стянутые в пучок на затылке. Он умел распознать, когда девушки были не в духе. А во время месячных они почти все выглядят так, как Кэти сейчас. Злые и натянутые. С одной стороны, их можно понять. Должно быть не очень весело истекать кровью каждый месяц. С другой стороны, он-то тут причем? Подходящее оправдание быстро пришло ему на ум, и он открыл рот, чтоб произнести его, но Кэти не стала слушать: - Не хочу ничего слышать. Сядьте на место, Браун, – отчеканила она. Райнера так и подмывало ввернуть: «Какого черта тогда спрашивала?!», но ссориться с преподавателем - плохая тактика. Особенно когда у тебя по физике не очень хорошие результаты. Поэтому он стиснул зубы и плюхнулся за свою парту. Он хотел сделать как лучше. Избавить ее от неприятной шутки Имир, ведь она по-доброму шутить не умеет. Но Кэти сама все испортила своей стервозностью. Пусть теперь получает по заслугам. Кэти представилась, объявила, что на нее временно возложили руководство классом, поскольку их прежний руководитель – учитель английского языка – сильно перенервничала из-за смерти Мины Каролины, впала в депрессию и пока не в состоянии работать. Затем она провела перекличку, а после раздала всем листы с тестом, объяснив, что хочет проверить уровень их знаний по ее предмету, прежде чем она возьмется за их обучение. Все шло гладко. Карандаши мерно шуршали по бумаге. Приятно постукивали кнопки калькуляторов. Кэти что-то заполняла в журнале, время от времени поглядывая на учеников. До звонка оставалось всего восемь минут, ничего необычного не происходило. Возможно, Имир и вправду ничего такого не устраивала, но Райнер сильно сомневался в этом. Скорее всего проделка просто не сработала. Да и Кэти по всей видимости в столе рыться не собиралась. И только Райнер понадеялся, что их пронесет, как Кэти вдруг вскочила и испугано закричала.***
Кэти была не в духе. Совсем. Вчера кто-то завалил ее стену в фэйсбуке повторяющимися сообщениями: «сука», «тварь», «шалава». Повезло, что она вышла в интернет через пять минут после того, как сообщения запостили, и она вовремя закрыла доступ к своей странице. Кэти сразу вспомнила Кристу, ее надменное выражение лица. Она почти не сомневалась - это дело ее рук. Хотя оставалась небольшая вероятность, что это девушка кого-то из ее прошлых ухажеров, которая не в курсе, что они расстались. Такое с ней уже случалось. Парень, с которым она рассталась, не спешил удалять их совместные фото в соцсетях, из-за чего его новая девушка сильно распсиховалась и принялась слать ей письма с оскорблениями и угрозами. Кэти просто заблокировала ее и забыла. Так же она поступила и в этот раз. Заблокировала неизвестного пользователя под ником из случайных букв, подхватила сумочку и ушла в мастерскую за своим починенным телефоном. Когда Кэти включила его, она обнаружила тридцать семь непрочитанных сообщений с тем же содержанием, что и на своей страничке. Номер, с которого их прислали, оказался виртуальным. Но по-настоящему она занервничала, когда придя домой, нашла в своем почтовом ящике письмо. Вместо надписи в нем была порнографическая картинка, где связанная, обнаженная женщина стоит на коленях в окружении нескольких мужчин, эякулирующих ей на лицо. На месте ее головы, была приклеена фтография Кэти. Конверт не имел адреса, марок и почтовых штемпелей. Это означало, что недоброжелатель знал, где она живет, и сам бросил его в ящик. Недолго думая, Кэти быстро собрала вещи и рванула к Елене. Подруга напоила ее вином и немного успокоила, сказав, что это и правда могла быть идиотская шутка учеников. Номер телефона и адрес легко можно узнать из личного дела, которое заводится на каждого сотрудника и ученика школы и хранится в кабинете секретаря. Елена предложила обратиться в полицию, если ей страшно, но Кэти завелась и так просто сдаваться не собиралась. Она намеревалась лично поймать пакостника за руку и расправиться с ним. Но сколько Кэти ни всматривалась в Кристу, та не выказывала никаких признаков виновности. Не избегала ее пристальных взглядов, смотрела абсолютно спокойно, никакой неприязни на лице, не ерзала на стуле, не дергала ногой, не вертела карандашом в руке и даже не потела. Девчонка держалась очень хорошо. И если бы не тот презрительный взгляд в актовом зале, Кэти бы ни за что не подумала на нее. И тут ее осенило. Райнер Браун. Ханджи рассказала ей кое-что об учениках, которыми ей предстояло руководить. Как Кэти и предполагала: Криста и Браун встречались. И он зачем-то ошивался возле ее стола. Она посмотрела в сторону выдвижного ящика. Из узенькой щелочки быстро перебирая многочисленными мерзкими лапами выползали огромные, десятисантиметровые многоножки. Непонятно откуда ей на ногу свалилась еще одна мухоловка, и Кэти закричала от ужаса. Быстро смахнув с себя насекомое, она вскочила и стала лихорадочными, дергаными движениями отряхиваться. Ей казалось, они на ней повсюду. Заползают под одежду, запутываются в волосах. Норовят пробраться в рот. У всех есть свои страхи. Самый большой страх Кэти были членистоногие. В классе раздались смешки, некоторые девушки подобрали ноги на стул. Райнер метнул жесткий взгляд в сторону усмехающейся Имир. Криста же слегка наморщила носик. На помощь учителю пришла лишь Микаса. Она сняла стеклянный купол с вакуумной тарелки, накрыла ею корчащуюся у ног Кэти многоножку и отодвинула подальше. - Успокойтесь, они убежали, – сказала Микаса и взяла Кэти за руку. – Их больше нет. От уверенного прикосновения девушки Кэти немного успокоилась, но мелкая дрожь все еще продолжала колотить ее. - Спасибо, – выдохнула она, почесывая руки. Стоило только увидеть этих гадких тварей даже на картинке, как у нее тут же начинала зудеть кожа. Прозвенел звонок, ученики быстро засобирались, повставали с мест, громко шаркая стульями. Могучая фигура Райнера сразу же бросилась в глаза Кэти, и в ней вспыхнул гнев. - Всем стоять! – звучно скомандовала она, и ученики удивленно уставились на нее.– Я хочу знать, кто это устроил?! – указала она на насекомое под стеклянным колпаком. Но все молчали. - Как я и думала, – едко произнесла Кэти. – Райнер Браун, вы наказаны. - Но это не я! – запротестовал Райнер. - Вы шарились у моего стола, когда я вошла, – Кэти скрестила руки на груди. - Но я просто… - Райнер осекся и непроизвольно перевел взгляд на Кристу и Имир. Сам того не зная, он лишь утвердил подозрения Кэти. – Просто так совпало! Я не занимаюсь такими идиотскими выходками! - Тогда спрашиваю еще раз, класс, кто подложил мне в стол этих гадин? Но никто не ответил. Пойти против Кристы было себе дороже. Богатым в любом случае все сходит с рук. А вот она не забудет того, кто выдал ее. И отнюдь не телесных наказаний все страшились. Криста никогда не действовала агрессивно. Она давила своим влиянием. Лишиться расположения Кристы Рейсс, значило лишиться расположения некоторых учителей, лишиться места в команде чирлидеров, участия в школьных мероприятиях, стать изгоем. - Отлично. Один за всех и все за себя, – колко прокомментировала Кэти. – Жду вас после уроков в своем кабинете, Браун. Все свободны. - Но у меня важная тренировка! Я не могу ее пропустить! – запротестовал Райнер. – Сезон на носу! Одноклассники поспешили выместись из кабинета подальше, чтоб учительская опала ненароком не коснулась и их. Парень с негодованием смотрел, как Криста совершенно безучастно прошла мимо него. А Кэти внутри торжествовала. Своим поступком эта наглая девчонка сделала хуже только себе. После столь подлой подставы, Райнер вряд ли будет доверять ей так же, как раньше. Из-за наказания она лишила себя встреч со своим парнем и поставила под угрозу его успехи в спорте. - Скажи спасибо тому, кого покрываешь, – довольно улыбнулась Кэти. - Кто бы это ни был, он того не стоит, – она подхватила сумочку, журнал и оставила Райнера наедине со своей досадой.***
- Эй, Марко, подожди, – подбежал к другу Армин. – У меня очень важный вопрос. - Извини, но мне надо бежать. Маме нужна моя помощь, – сказал Марко и был таков. Армин напряженно сверлил взглядом его удаляющуюся спину. Было что-то неестественное в его голосе. Как будто он обманывал. И глаза у него были каким-то виноватыми. А может ему просто так показалось? Вдруг он заметил Энни. Она сидела на лестнице и сосредоточенно смотрела прямо на него, но как только поняла, что ее раскрыли, тут же отвернулась, встала и ушла.***
Жан наблюдал за тем, как Микаса выпускает пойманную многоножку в траву около клумбы. Все девчонки в классе кривлялись от отвращения при виде этих противных насекомых, и только одна Микаса отреагировала спокойно. Наверное, для готессы, которая увлечена смертью и всеми ее проявлениями, в том числе и живностью, питающейся разлагающимися трупами, какая-то уродливая сколопендра то же самое, что и милая, разноцветная бабочка для обычных девушек. Жан подумал, что Микаса, пожалуй, и сама напоминала бабочку. Совсем недавно была гротескной и отталкивающей, словно гусеница, и трансформировалась в изящную, потрясающей красоты девушку. Но зачастую яркая красота таит в себе смерть. Отец Жана был шерифом города. Восемь лет назад именно он нашел Эрена и Микасу, измазанных в крови своих похитителей. Маленькие, дрожащие, со звериным страхом в глазах. Эрен даже почти рычал, как загнанный в угол волчонок. Девятилетние дети защищались, ожесточенно боролись за свою жизнь и в одиночку расправились с тремя взрослыми и сильными мужчинами. За всю свою карьеру, шериф Кирштайн никогда не видел ничего подобного. Жуткая история, которую сразу же решено было замять. Дети пережили слишком сильное потрясение, и неизвестно было, удастся ли им оправиться. Шумиха и скандал вокруг этого дела разрослись бы на всю страну, а может даже и на весь мир. Люди почешут языками и забудут, а детям станет только хуже. В глазах окружающих они навсегда останутся жертвами. Преступники мертвы, дети хоть и травмированы, но живы. И это было самым важным. Поэтому шериф сделал все, чтобы эта история никоим образом не просочилась в СМИ. Но Жан все знал. Ему рассказал отец после того, как они с Эреном подрались особенно сильно. Это случилось классе в восьмом. Жан приплелся домой с рассеченной скулой и разбитой губой. Но и Эрен легко не отделался. Ему он разбил нос и оставил красивый фонарь на глазу. Тогда отец непривычно бурно отреагировал и велел больше никогда не трогать и не связываться с Эреном Йегером. В тот же день, вечером, он пришел к нему в комнату помириться и все объяснить. «То, что с ним случилось, не могло пройти бесследно. Люди, прошедшие в детстве через то, что прошел он, часто слетают с катушек. Этого может и не произойти, и дай Бог, чтоб так оно и было, но вероятность очень мала. И предугадать, когда сорвет крышу, невозможно. Я просто не хочу, чтоб в этот момент ты оказался рядом и пострадал». Жану хотелось возразить, что он достаточно сильный и вполне способен надрать зад этому засранцу, но отец никогда раньше не смотрел на него так обеспокоенно, и ему ничего не оставалось, как послушаться. Или притвориться, что послушался. Если бы не слова собственного отца, Жан никогда бы не поверил, что такая обворожительная и хрупкая на вид девушка может быть убийцей.***
Эрвин не застал Елену на рабочем месте с утра. Но он нашел нужные ему учебники аккуратно сложенными на видном месте. Она отлично запомнила его ежедневный список учебной литературы. Эрвин обвел взглядом многочисленные стеллажи. Елена никогда не упускала возможности передать книги лично ему в руки и при этом всегда мило и кокетливо улыбалась. Но сегодня она его избегала. Эрвин подумал, что скорее всего она все еще стыдится за случай с трусами. Следовало поговорить с ней об этом начистоту и успокоить, но он решил отложить беседу. Его ждали более срочные дела. Кроме дополнительного психолога, министерство так же отправило в школу внеплановую проверку, а тут, как назло, половина учениц отказалась ходить в женский туалет, в котором совсем недавно побывал мертвец, и они дружно наведывались в мужской, что спровоцировало не очень приятные ситуации и огромные очереди. Перед тем как уйти, Эрвин обернулся и вновь оглядел библиотеку. За два года, что Елена здесь проработала, он привык к ней. Каждое утро он первым делом заглядывал в библиотеку. Не только за книгами, но и затем, чтоб увидеть ее оживленное лицо, задорный блеск в глазах. Она всегда была ему рада. Это придавало ему бодрости и заряжало хорошим настроением на весь день, и утренние визиты в библиотеку сделались необходимым ритуалом. А когда ритуал нарушается, кажется, будто что-то потерялось, будто чего-то не хватает. Сегодня Эрвину не хватало Елены. Но Елена была рядом. Она пряталась за стеллажами, подглядывая за директором в узкую щель между учебниками, и боялась дышать. Пульс участился, на лбу появились капельки пота. В руках она сжимала небольшую коробку с новой партией таблеток. Она только-только обрадовалась, что все позади, что долги погашены, как ее чертов брат снова вляпался в то же дерьмо. Ей не хотелось этого делать, но другого пути не было. Иначе пострадают ее близкие.***
Леви не спеша вел машину и одновременно посматривал на экран смартфона. Красная точка на GPS карте вдруг свернула и двинулась прямо сквозь дома. Леви хмыкнул. Вот как ей удалось скрыться в прошлый раз. На том месте, стена к стене, стояли в ряд три ресторана и салон красоты. Вероятно, все заведения принадлежат одному хозяину, и он не против, чтоб Ханджи пересекала их всякий раз, как ей понадобиться. Может она даже приплачивает ему за это. Леви прибавил газу, свернул в узкий переулок, проехал его и оказался на улице, где должна была выйти Ханджи. Он припарковался рядом с другими автомобилями на обочине, выключил фары, заглушил мотор и стал ждать. Ханджи вышла через боковую дверь салона красоты, перешла дорогу и направилась к невысокому зданию с вывеской «Автомойка». На плече у нее висела спортивная сумка, на вид довольно тяжелая. Учитель химии подошла к крайним воротам слева и громко в них постучала. Когда секционные ворота поднялись, Леви заметил внутри двух крупных мужчин. Пока металлические секции плавно опускались обратно, он успел рассмотреть, как один из охранников бегло ощупывал Ханджи по бокам, будто уже знал, что ничего там не найдет, и затем пропустил ее куда-то вглубь. Леви посидел еще немного. Маячок, который он подкинул Ханджи показывал, что она больше никуда не передвигается. Он посмотрел на часы: 00:36. Затем, прикинув что-то в уме, он все-таки решил оставить кобуру с пистолетом в машине. Вышел, щелкнул кнопкой сигнализации и неторопливой, уверенной походкой направился к автомойке.