***
Этот вечер определённо тянул на статус романтического. Яркое сияние солнца озаряло бескрайнюю снежную равнину, и было очень светло, даже как-то неестественно светло. У Кана создавалось впечатление, что он, ослеплённый белым снегом, пробирается на ощупь. А впереди над этим холодным почти безжизненным пейзажем сверкали, переливаясь в солнечном свете, ледяные Альпийские горы. Вершины их, окаймлённые лохмотьями облаков и устремлённые в небо, были полностью покрыты снегом. Ветер то стихал, и тогда снег начинал падать плавно, мягко, но сплошной стеной, то разыгрывался сильнее прежнего, и тогда белые хлопья метались, сталкивались, быстро, непредсказуемо меняя направление. Когда Кан увидел всё это впервые, когда его взору предстал этот белый холодный мир, а на лице появилась влага от падающих сверху снежинок, то он искренне залюбовался открывшимся перед ним заснеженным ландшафтом. Однако сейчас, когда он вместе с Тином шёл к ждущему их горному домику, любоваться Кан перестал. От встречного ветра у него покалывало щёки, а пальцы, поначалу просто замёрзшие, теперь и вовсе окоченели и потеряли чувствительность. - Ти-и-и-ин, долго ещё топать? - несчастно обратился он к Тину, разрумянившемуся от ветра и ставшему ещё неотразимее. - Недолго, - отозвался тот со смешком, позабавленный его страдальческими интонациями. Кан, чувствуя себя плотно спеленатой мумией из-за нескольких слоёв тёплой одежды, вздохнул. - Ти-и-и-и-ин, ты хоть понимаешь, что если я упаду, то уже никогда не смогу подняться? - столь же несчастно вопросил он, ступая мелкими осторожными шажками, чтобы сохранять равновесие. А снег всё шёл, всё крутился, мельтешил перед глазами. - Если ты упадёшь, то превратишься в падшего ангела, но совершенно очаровательного, - засмеялся Тин. Кан на это лишь закатил глаза, что были единственной частью его лица, высовывавшейся из зелёного шарфа, который закрывал его рот, нос и щёки. Впрочем, против ветра шарф был не особо эффективен. - Да-да, в маленького снежного ангела, - буркнул Кан, дрожа от холода и плотнее заматывая шарф вокруг шеи. - Уф! Хорошо хоть наш багаж уже там! Но, чёрт возьми, когда же эти снежные просторы закончатся? Словно в наказание за такое отношение снег тут же ударил ему в лицо, острыми иглами мороза вонзаясь в кожу. Воздух у него в лёгких будто распался на множество мелких частиц, и грудная клетка вспыхнула, загорелась изнутри. Наконец, они ступили на горную тропу, которая вела вверх по склону холма. И вскоре впереди показались деревья, а за ними Кан увидел двухэтажным дом, к которому они направлялись. Холодное безмолвие заснеженных горных вершин и тёмно-зелёные деревья леса надёжно укрывали этот домик. Сам дом был выдержан в традиционном альпийском стиле, его деревянные стены покрывала снежная пыль, а двор перед ним был выложен булыжником. Вздохнув с облегчением, Кан перед тем, как последовать за Тином к входным дверям, обернулся. Всё-таки эта снежная долина, окружённая горами и лесами, засыпанными пушистым снегом, не оставила его равнодушным. И, главное, никого вокруг! Ни одного двусмысленного взгляда засматривающихся на Тина нахальных личностей! - Кан, что ты там застыл? - позвал его Тин. Нагнув голову, чтобы защитить лицо от ветра, и поминутно поскальзываясь на обледенелой дорожке, Кан заспешил к дому.***
Внутри дома Тин стряхнул снег с одежды и посоветовал Кану сделать то же самое. В холле, обитом деревянными панелями, было очень тепло, и только тут Кан понял, как же сильно замёрз. Он начал дрожать всем телом так, что у него застучали зубы. Тин быстро снял с себя верхнюю одежду и облепленные снегом ботинки. Но Кан так дрожал, что не мог справиться с той же задачей самостоятельно. Тин покачал головой, шагнул к нему и, отведя озябшие руки Кана, сам расстегнул его куртку, а потом помог снять её с плеч. Поворчав из-за всего этого под смешки Тина, Кан протопал в уютную гостиную, с интересом осматриваясь. Изнутри дом был отделан благородным деревом, в оформлении преобладали тёплые тёмные оттенки, которые создавали прекрасные контрасты. Однако, в целом, излишнего декора не было, чувствовалась лишь экологичность и комфорт. Бонусом шла возможность наслаждаться потрясающими видами гор – кроме огромных окон имелся длинный балкон по всему периметру дома. Остановившись посреди просторной гостиной, освещённой хрустальной люстрой и огнём большого камина, Кан, наконец, перестал дрожать. Дрова в камине весело потрескивали, и комнату наполнял запах сосны, смешиваясь с чистым горным воздухом и свежестью от падающего снега за пределами дома. На полу лежал ворсистый светло-бежевый ковёр. Кроме нескольких стульев стоял комплект мягкой мебели тёмного дерева. Книжные полки у камина заполняли книги и журналы. Из гостиной на второй этаж вела небольшая дубовая лестница. Узкая верхняя площадка расходилась коридором в обе стороны дома. Но Кан решил осмотреть второй этаж позже. В данный момент он не собирался отлипать от пышущего жаром камина. К тому же, окна в доме действительно были внушительных размеров и, хотя густо падающие сейчас снежинки мешали рассмотреть что-нибудь снаружи, но от белого снега всё казалось необычайно ярким. - Что скажешь? Нравится? - с улыбкой поинтересовался зашедший в гостиную Тин. - На мой взгляд, нет лучшего места, чтобы отдохнуть после прогулки по горным тропам или катания на лыжах. - Нравится, - впечатлённо закивал Кан, ещё ближе шагнув к камину. - Особенно нравится то, что тут тепло. И я надеюсь, ты не потащишь меня кататься на лыжах прям завтра же. Кажется, мне понадобится, как минимум, день, только чтобы хорошенько отогреться. Тин рассмеялся. - Не преувеличивай, - сказал он, тоже подойдя к камину. - Ты ещё оценишь подобный холод. - Вот уж вряд ли, - фыркнул Кан, затем заметил у одной из стен гостиной их чемоданы. - Сюда ещё придёт кто-нибудь из тех, кто обслуживает этот домик? - Нет, - успокоил его Тин. - Пока мы гуляли по близлежащей деревушке, они к нашему приезду всё успели: доставили сюда наш багаж, проветрили дом, затопили камин, сделали запасы продуктов и прочее. - Отлично! - воодушевился Кан. - Значит, наше уединение никто не нарушит. Тин усмехнулся, после чего предложил: - Ну, что? По чашке горячего шоколада? - Заманчиво, - согласно протянул Кан и стал сооружать для них на ковре перед камином гнездо из мягких диванных подушек.***
Зайдя в спальню, Кан улыбнулся тому, что центральное место там занимала огромная кровать – настоящее королевское ложе, с массивной спинкой орехового дерева. Пол спальни устилал белый пушистый ковёр, а вся мебель – кровать, широкий шифоньер – хоть и была весьма массивной, но, несмотря на это, не казалась чересчур громоздкой из-за высокого потолка и окна во всю стену. Взглянув в это самое окно, Кан убедился, что спальню озаряют не лучи заходящего солнца, а какой-то особый свет, который, похоже, всегда исходит от падающего снега. А снег до сих пор продолжал падать. Кану было видно, как снежные хлопья, вовлекаемые в своеобразный танец, устремляются к земле, чтобы увеличить сверкающие сугробы, которые погребли под собой чуть ли не весь мир за пределами дома. Тин, между тем, вышел из ванной комнаты и тоже зашёл в спальню. На нём были лишь боксеры. Завороженный взгляд Кана остановился на его плечах, потом опустился к груди, к плоскому животу, к длинным ногам. Тин наклонился, чтобы открыть свой чемодан, и на его гладкой спине заиграли упругие мускулы. Затем он легко и плавно, с грацией хищника выпрямился. Кан облизал языком пересохшие губы. Разглядывая Тина, он привычно ощутил прилив желания. - Нет, - мягко произнёс Тин. Кан моргнул и перевёл взгляд на его лицо. - Что? - Я недоступен, - усмехнулся Тин. - Тебе придётся встать на колени и просить, тогда я – возможно – прощу тебя. - Недоступен? - Кан не верил своим ушам. - Встать на колени и просить? Чего просить? - Секса со мной, мой сладкий, - спокойно пояснил Тин и улёгся в постель. Кан задохнулся от возмущения. - Вздор какой, Тин! - спустя мгновение напустился он на своего мужа. - Нет уж, дудки, я не собираюсь вставать на колени и просить Ваше Ледяное Высочество о сексе! После чего с гордым видом прошествовал к кровати и тоже лёг, с раздражением взбив подушку. - Хм, тебе решать, конечно, - Тин пожал плечами. - Я, в любом случае, прекрасно знаю, как сильно ты сейчас хочешь секса. Кан снова ухватился за подушку, но на этот раз с намерением швырнуть её в Тина. - Знаю также, что ты становишься буйным, когда не получаешь его, - насмешливо продолжил Тин, блаженно вытянувшись на кровати с играющей на губах самодовольной улыбкой. Кан резко сел. - Какого чёрта? Тин, ну что ты вдруг взъелся? - Не делай вил, что не понимаешь, Кан, - вкрадчиво сказал Тин, цокая языком. - Ты отлично знаешь, что я всё ещё злюсь на тебя из-за того, что ты ударил того британца. Блестящее завершение нашего отдыха во Франции, ничего не скажешь. Ты хоть осознаёшь, как нам повезло, что он не обратился в полицию? Кан бросился на него разъярённым зверьком. - Да какая полиция, Тин! - с недобрым весельем воскликнул он, ударив кулаками подушку по обеим сторонам от головы Тина. - Этот парень же настолько растаял от твоих извинений, что, наверное, сразу всё забыл! Тин схватил его за руки и втащил на себя. Кан упёрся ладонями ему в грудь, чтобы удержать равновесие. А ещё у него мгновенно сбилось дыхание. Однако когда он встретился с Тином взглядом, боевой запал тут же покинул Кана, словно Тин нажал на выключатель. А тот, тем временем, притянул Кана к себе за голову и коснулся его губ мимолётным, но страстным поцелуем. Потом, как ни в чём не бывало, отстранился и уложил Кана на его половину постели. Этот поцелуй лишь растравил в Кане желание. Его тело требовало полного удовлетворения в руках Тина, к которому, как всегда, тянуло с силой магнита. Отбросив гордость, Кан подвинулся к Тину и дотронулся до его плеча рукой. Но Тин демонстративно отодвинулся. - Нет. Я по-прежнему зол на тебя, - чётко напомнил он. - Зол? - повторил Кан, обиженный его отказом. Тин вздохнул. - Ты ведь даже не сожалеешь, что ударил его, да? - риторически протянул он. - Послушай, мне всегда приятна твоя ревность, но в этот раз ты перегнул палку. Кан понимал это. В глубине души. А на поверхности... Мог ли он всецело верить, что у Тина есть иммунитет против очевидной красоты другого парня? - Этот британец едва не вис у тебя на руке, - пробубнил Кан. - С его стороны был самый настоящий флирт, Тин. И чтобы понять это, мне даже не нужно в совершенстве знать английский язык. Затем он приподнялся на постели и бросил Тину в лицо: - Да даже если бы он просто коснулся тебя одним пальцем, это всё равно считалось бы чёртовым флиртом! Тин спрятал невольную улыбку. - Так что этот британец сам нарвался! - убеждённо заключил Кан. - На быстроту реакции я никогда не жаловался. Я вообще не виноват! Разве что только в отсутствии стратегического мышления... Натянув на себя одеяло до самого подбородка, он драматично повернулся к Тину спиной. - Есть ещё кое-что, Кан, - через миг сообщил Тин. - Да ну? - фыркнул тот. - Мне очень не понравилось, что потом ты удрал, и я целый час не мог найти тебя, - серьёзно произнёс Тин и, сев, откинулся на спинку кровати. - О том, что я беспокоился, ты тоже не сожалеешь? - Ты мог сразу догадаться, куда я пошёл, - буркнул Кан. - Неужели? - с сарказмом осведомился Тин, скрестив на груди руки. - И как это я, в самом деле, не догадался, когда с ума сходил от волнения за тебя? - Хорошо, мне жаль, что ты беспокоился, но я не жалею, что ударил того парня, - немного помолчав, выдал Кан. - Одно повлекло за собой другое, - указал Тин. - Кан, ты ведёшь себя по-детски. - Это ты так считаешь. - Кан, в следующий раз я не стану гоняться за тобой по всему городу, - угрожающе предупредил Тин. Кан вновь резко сел на постели и повернулся к нему. - А я и не хочу, чтобы ты гонялся, Тин. И перестань смотреть на меня так, словно я взбунтовавшийся ребёнок! - потребовал он с прежним возмущением. Тин отвёл от него взгляд. А Кан внезапно стал мучиться из-за собственной глупости. - Ладно, не расстраивайся так сильно, - мягким успокаивающим тоном произнёс Тин, сдерживаясь от более горячих проявлений нежности. - Я не расстраиваюсь, - неискренне заверил поникший Кан. - Знаешь, я обманул тебя сейчас, когда сказал, что не стану гоняться за тобой по всему городу, - признался Тин. - Да? - Кан посмотрел ему в глаза. - Я всегда должен быть рядом с тобой, чтобы, как минимум, постоянно доказывать своё отношение к тебе, - с улыбкой объяснил Тин. - И я стану гоняться за тобой даже по всему миру, если придётся. Я не могу допустить, чтобы ты исчез в неизвестном направлении. - Брось, Тин, ты не должен чрезмерно опекать меня, - попытался убедить его Кан, пусть внутри у него всё и взрывалось благодарностью от такой неприкрытой заботы в голосе Тина. - Должен, - спокойно констатировал тот. - Взять, например, тот же Париж. Ты не успел толком узнать его, чтобы бродить по нему в одиночку. Тем более – плохо зная английский язык, не говоря уж о французском. Прости, но инстинкт самосохранения у тебя слабее, чем у мухи. Виноватое настроение Кана после этих слов Тина сразу исчезло, щёки вспыхнули, и он воинственно спросил: - С чего ты это взял? Так и быть, по поводу Парижа ты прав, но вообще-то у меня всё нормально с самосохранением. - Вот как? А как насчёт того, что ты то и дело спотыкаешься на ровном месте? Или то, что ты часто обжигаешься обо всё горячее на кухне? Или то, что ты периодически рвёшься перейти дорогу в неположенном месте? - с готовностью перечислил Тин. - Достаточно? Ты можешь, конечно, и дальше думать, что справишься со всем сам, но меня это не впечатлит. Твоих маму и сестру, кстати, тоже. Думаю, они вздохнули с облегчением, что теперь ты на законном основании под моей ответственностью. Перед последней свадебной церемонией у меня вообще возникло такое чувство, будто они опасались, как бы я не передумал и не сбагрил им тебя назад. Оно и понятно. Недовольно всё это выслушав, Кан надулся и, опять улёгшись, с головой накрылся одеялом. Спустя минуту зазвонил телефон Тина. - Да? Нет, не побеспокоил, - сказал он в гаджет. - Тин, с кем ты там!.. - негодующе начал было Кан, выпутавшись из одеяла. - Нет, Тул, - Тин специально выделил имя своего брата для чутких ушек ревнивого Кана, - не обращай внимания на крики моего идиота-мужа. И он насмешливо улыбнулся этому самому идиоту-мужу. - Его мозг очень часто не в ладах с его ртом, - добавил Тин. - И в этом его проблема? - усмехнулся Тул. - Иногда, - хмыкнул Тин. - Ти-и-и-ин! Перестань обсуждать мои недостатки со своим братом! - запротестовал Кан, вновь закутываясь в одеяло. - Я даже ещё не начинал, - коротко бросил в его сторону Тин. - У вас там всё в порядке? - ненавязчиво поинтересовался Тул. Тин тряхнул головой. - Да, - ответил он. - Всего лишь небольшой спор. - В самом романтичном городе на земле? - скептически уточнил Тул. - Мы уже в Альпах, - поправил Тин. - А насчёт спора – слишком сложно всё сейчас объяснить... - Уверен, если бы ты чаще использовал простые слова, например, двухсложные, твои претензии можно было бы понять гораздо быстрее! - многословно съязвил Кан, всё ещё прислушиваясь к тому, что говорил брату Тин. Тин закатил глаза, после чего поднялся с постели, вышел из спальни и спустился в гостиную, где постарался сконцентрироваться на разговоре с Тулом. - Итак, Тул, - вздохнув, заговорил Тин. - Тебя можно поздравить? - Нет, - ровно отозвался тот. - Нет? - Тин удивлённо нахмурился. - Всё оказалось... довольно сложно, - без лишних подробностей пояснил Тул. - Я, собственно, звоню, чтобы спросить тебя, Тин: как у тебя всё получилось? Отношения, брак... Тин усмехнулся. - Не думай, что я такой уж эксперт в этом вопросе, - сказал он. - Самым точным ответом здесь, пожалуй, будет: методом проб и ошибок. - Можешь конкретнее? - попросил Тул. - Хорошо, - согласился Тин и замолчал, задумавшись. - И? - поторопил его Тул после паузы. - Что ж... Неважно, что за препятствие между тобой и Хином, - заговорил, наконец, Тин. - Единственное, что я могу тебе посоветовать, это смирить свой характер и набраться терпения. Не отступай и все проблемы, рано или поздно, всплывут на поверхность. А уж тогда ты сможешь с ними разобраться. Мы ведь, в конце концов, из семьи Мэдтанан. - Что, если все мои усилия всё равно не увенчаются успехом? - переварив сказанное братом, спросил Тул. - О. Надо же... Я рад, - изумлённо пробормотал Тин. - Что? О чём ты? - не понял Тул. - О том, что ты в кои-то веки начал испытывать неуверенность, - отметил Тин. - Хоть в чём-то. Я рад за тебя. Ты на верном пути. Тул вздохнул. - Так, что по поводу моего вопроса? - поинтересовался он. - Просто не задумывайся об этом, - ответил Тин. - Мне кажется, ты не понимаешь того, что... - Поверь, я понимаю, - перебил брата Тин. - Серьёзно? - хмыкнул тот. - Тогда ответь, что бы ты чувствовал, если бы потерял своего Кана? Тину достаточно было представить это лишь на миг, на один единственный миг, и вот вокруг него уже беспросветный мрак, а чувствовать он способен только одно – необратимость своей потери. И думать способен тоже только об одном – о полной бессмысленности будущей жизни. - Молчишь? Понял теперь, Тин? - резко припечатал Тул. - Так вот, именно с этим чувством я жил после того, как Хин ушёл от меня. А сейчас, когда я поставил себе цель вернуть его, Хин ускользает, как песок сквозь пальцы. Придя в себя, Тин нервно взлохматил волосы. - А ты не действуй сгоряча, - хрипло проговорил он, затем откашлялся. - Я в своё время погорячился и... В общем, не повторяй моей ошибки. По крайней мере, этой конкретной ошибки. Тин понимал то, в каком состоянии сейчас находится Тул. После развода тот, по всей видимости, легко выпустил свою любовь к Хину на свободу. И с одной стороны, его душа сейчас болела от отказов Хина, с другой – ликовала, радовалась, обретя надежду. Прошлое провожало Тула чередой страданий и трудностей, но как встретит его новая жизнь, в которой он искал избавление от мук? Слишком много вопросов пока оставалось без ответа.***
Пока Тин разговаривал по телефону с Тулом, Кан встал с кровати, оделся и, выйдя на балкон, вдруг увидел своё недавнее поведение в ином свете, глазами Тина. Морозный воздух на него так подействовал, не иначе. С досады топнув ногой, Кан прошёлся по балкону, успокаиваясь и раздумывая над тем, следует ли ему извиниться. “Да, Кан, наверное, всё-таки следует”, - подвёл итог он. И словно в подтверждение этой мысли, в воздухе засеребрились снежинки. Они падали с чёрного ночного неба, кружась, поблёскивая в холодной темноте. Ночь сразу как будто преобразилась, сделалась сказочной, ненастоящей. Искристо-хрустальный воздух, наполненный этой почти невидимой пыльцой, щекотал Кану ноздри, морозил щёки. Нет. В такую ночь, конечно же, не стоит обижаться на любимого человека, особенно если тот во многом был прав. Всё вокруг так явственно говорило об этом Кану, что он улыбнулся. В небе показалась луна, и Кан не стал включать балконное освещение. Луна отбрасывала достаточно света, чтобы выхватывать из тьмы зимний пейзаж и окрашивать его в серебристые тона. Небесное светило придало и волосам Кана какой-то волшебный блеск, отбросив тени на его лицо, от которого вышедший на балкон Тин никак не мог отвести свой взгляд. Кан стоял у самых перил балкона, поёживаясь в своей тёплой одежде, со снежинками в волосах – такой нелепый и удивительно красивый. И всё равно это являлось каким-то недостаточным определением. Тин, в самом деле, не знал, что конкретно его сейчас так поразило в Кане. Вероятно, потому, что иногда невозможно передать словами то, что видишь. Причина здесь не в ограниченности словарного запаса. Нет, просто есть вещи, которые не поддаются такому средству выражения. Почувствовав его взгляд, Кан с неуверенной улыбкой повернулся к нему. У Тина на душе сразу стало легче. Его мучило опасение, что он был с Каном чересчур резок, позволил себе лишнее в высказываниях. Однако улыбка Кана успокоила его, пробудила в нём желание коснуться этой улыбки кончиками пальцев. - Простишь меня? - на всякий случай, всё же уточнил Тин. - Хэй, это я тут заготовил извинение, - хохотнул Кан. Тин улыбнулся, качнув головой. - Не нужно, - уверил он. Снег усилился и с каждой минутой пушистые хлопья падали всё чаще. Вершины гор скрылись среди тёмных, грузных облаков, а ночь словно посветлела, наполнившись ещё большим количеством белых, искрящихся снежинок. Тин наклонился и зачерпнул горсть снега. По его пальцам почти сразу побежали ручейки воды. Точно так же когда-то растаял лёд в его сердце под натиском любви к Кану. Тин помнил, как ограниченное пространство того мира, в котором протекала его жизнь до Кана, лишало сил, лишало жажды жизни. Сам того не замечая, Тин погружался в болото отполированной обыденности, рискуя с течением времени увязнуть окончательно. Но, чтобы избавиться от этого, хватило одного дерзкого строптивого парня, который обрушился на Тина со всей мощью, угрожая и увлекая своим стихийным буйством.***
- Иди скорее сюда, а то простудишься, - Тин первым устроился на кровати и поторопил Кана. Тот, наконец, стянул с себя всю тёплую одежду и кинулся к Тину под одеяло. Тин подхватил его, обнял и поцеловал в холодный нос. Затем провёл кончиком языка по губам Кана. - Ты выглядишь уставшим, - отметил Тин, смахнув с его лба прядки волос. - Потому что перемёрз сегодня, - пробурчал Кан, прижимаясь к нему плотнее. - Хм, если этой ночью послушно отдохнёшь и будешь хорошо себя вести, я утром спущусь в деревню у подножия холма и принесу тебе вкусные пирожные к завтраку, - выдвинул предложение Тин. - Выспись сейчас как следует, чтобы потом мы могли долго заниматься сексом. Он чередовал свои слова дразнящими поцелуями, которые лишь разжигали в Кане желание. Однако Кан знал, что если начнёт сейчас настаивать на близости, то в результате Тин, скорее всего, опять получит спящую или, как минимум, сонную тушку, как было в их брачную ночь. - Но если я завтра увижу, что ты не отдохнул, то никаких удовольствий не будет, - закончил Тин. Кан внимал каждой его фразе, опасаясь пропустить даже оттенки интонаций. - Больше не сердишься на меня, Тин? - Кан лукаво наклонил голову набок и прищурился. - Нет, - честно ответил Тин. - Вся сердитость растаяла со снегом в твоих волосах. Он усмехнулся, увидев, как просиял Кан при этих словах. Ресницы Кана радостно взметнулись, глаза словно озарились изнутри, на губах заиграла довольная улыбка. - А теперь – спи, Кан. - Угу, вот только имей в виду, что впредь я всё равно буду следить за тобой, как ястреб, Тин, - сонно сообщил ему Кан. - В мире полно тех, кто может положить на тебя глаз... После этого заявления его дыхание стало ровным, пальцы, державшие край одеяла, разжались. Тин внимательно пронаблюдал за тем, как Кан заснул. И только потом уснул сам.***
Тул ходил по своей огромной спальне и не мог найти себе места, причём в прямом смысле слова. Ему не сиделось, не стоялось, не лежалось, даже не ходилось, но летать, увы, он не умел и потому мерил спальню шагами из угла в угол. Арчи, которого на время своего медового месяца Тулу скинули Тин и его неугомонный муж, лежал тут же и спокойно позволял через себя перешагивать. Взгляд пса выражал откровенное недоумение: почему вы, люди, так мучаетесь? Непонятно. Иди, найди, возьми. Эта простая философия была так и написана на собачьей морде. И Тул, взяв ключи от своей машины, вышел в коридор. Арчи поднялся и одобрительно завилял хвостом. - Сидеть! - скомандовал Тул. - Поеду быстро и напрямик, по самому короткому пути. Снаружи ливень. Если убьюсь, так и останешься здесь взаперти. Арчи только что не закивал, как человек. Но глаза его были осмысленнее, чем у иных людей. Он всё отлично понял и даже ответил взглядом: “Не убьёшься. Если любишь, не убьёшься”. Через пару минут Тул уже сидел за рулём своей машины. Был вечер, и шёл сильный дождь, но Тула это радовало, потому что дорога в таких условиях требовала больше внимания, чем обычно. Можно отвлечься на эту дорогу. Можно не думать о том, что скажешь, как поведёшь себя. Всё потом. На месте. Так получится естественнее и живее.***
Мысли Хина витали далеко от работы. Его не покидало воспоминание о недавних поцелуях и прикосновениях Тула. Хин был просто не в состоянии об этом забыть. Образ Тула, его поцелуи постоянно всплывали в сознании Хина – всего лишь воспоминание, но обладающее разрушительной силой бомбы. Несколько лет Хин жил без Тула, стремясь заново построить свою жизнь, – и внезапно всё пошло прахом. Всего пары разговоров наедине, всего пары поцелуев и прикосновений хватило, чтобы Хин вихрем умчался назад в прошлое, в то время, когда для него не существовало никаких запретов, когда он был трепетным и страстным любовником в руках Тула.***
Хин налетел на него со всей силы – и отпрянул, машинально приоткрыв рот для извинений, а потом поднял голову и увидел перед собой Тула. - Тул? - охрипшим голосом произнёс Хин. В промозглом уличном мраке после дождя Тул высился над ним туманным силуэтом. - Я говорил, что вернусь, - чётко сказал он, и Хин заморгал. - Послушай, нам не... - Здесь поблизости есть ресторан? - нетерпеливо поинтересовался Тул. - Что? - Хин надеялся, что непроницаемо-чернильная темнота вокруг них скрыла от Тула отразившееся на его лице смятение. Сглотнув, Хин напомнил себе, что его чувство к Тулу – зерно опасное и запретное, которому нельзя позволить прорасти, поскольку оно может вновь заполнить его жизнь, как плющ оплетает стену. - Тебе ни к чему приглашать меня на ужин, Тул, - выровненным тоном голоса проговорил Хин. - Можешь сказать всё, что хотел, прямо сейчас, здесь. Тул вскинул брови. - Ужин всё же куда культурнее, верно?