***
По возвращении домой Карен не стала терять времени и решила сразу же отправиться к соседке. Миссис Ричардс была весьма болтливой особой, раз за те пару дней, что они были знакомы, успела поведать ей всю историю своей жизни с довольно-таки развёрнутыми комментариями и пояснениями. Её буквально было не заткнуть, особенно когда дело касалось её трёхлетнего сына или свежих сплетен. Обычно это до крайности раздражало, но именно сейчас, Карен собиралась этим воспользоваться. Постучав в дверь не слишком громко, но достаточно настойчиво, она мило улыбнулась женщине, открывшей ей. — О, Карен, милая… Я тебя не ждала. — Соседка явно удивилась её визиту и глупо вылупила на неё свои маленькие крысиные глазки-бусинки. — Я хотела поблагодарить вас, миссис Ричардс, что подвезли меня вчера, и вот. — Карен сунула ей в руки купленное впопыхах недалеко от больницы печенье, чтобы отвлечь её внимание. — Моё любимое! Как ты узнала? Карен удержалась от того, чтобы не закатить глаза: «Да я уже всё о тебе знаю, чёртова дура», — подумала она, продолжая натянуто улыбаться. — И я же сказала звать меня Беатрис! Мы ведь почти ровесницы. — Она идиотски хихикнула и отступила на шаг, пропуская Карен внутрь. «Ровесницы? Забавно. Ей же двадцать семь». Девушка прошла на кухню, где хозяйка уже вовсю принялась крутиться. Беатрис поставила чайник на плиту, и потянулась к шкафчику за своим дорогущим чайным сервизом из кремового фарфора. Осторожно выставляя на стол молочник, сахарницу, поднос для ложек, и чайную пару, она не прекращала тараторить обо всём подряд. Дополнив эту композицию большим заварочным чайником, Беатрис наконец уселась на стул, прервав на секунду своё словесное недержание. И Карен тут же спохватились задать вопрос: — Я ищу работу, как ты знаешь. Сегодня наткнулась на объявление о вакансии секретарши в «Предприятии Братьев Шелби». Как думаешь, стоит попробовать? — Она многозначительно посмотрела на свою соседку. «Ну, давай, я же вижу, что ты хочешь выговориться». — О, милая, знаешь… — Женщина поднялась с места, чтобы достать сладкое к чаю, но обнаружила, что печенье уже было на столе, и не нашла чем занять руки. — Не советовала бы тебе, ну, связываться с Шелби. Лучше бы нашла мужа с хорошим жалованьем и не волновалась ни о какой работе. — Чтобы найти мужа, нужно хотя бы иногда выходить из дома, Беатрис, — продиктовала девушка, пожимая плечами, всё больше и больше раздражаясь. Со всей деликатностью, на которую она была сейчас способна, Карен спросила: — Что плохого в Шелби? — Обычно звонкий голос девушки прозвучал сейчас так, что её невинности позавидовала бы сама Дева Мария. — Конечно, ты права, милая. Но искать мужа там я бы тебе точно рекомендовать не стала… Они, знаешь ли, преступники. Карен чуть не прыснула со смеху: «Неужели?» — А совсем недавно они нагрянули в лондонский джаз-клуб, которым руководит итальянский гангстер! «Сабини?! — всё вставало на свои места, и Карен начинала злиться. — Шелби, чёртов кретин!» Чайник неожиданно засвистел, и Беатрис подпрыгнула на месте, чуть не сбив со стола свой любимый сервиз. Залив кипятком заварник, она дала чаю немного настояться, и только когда разлила его по чашками, продолжила свой рассказ. Так долго она ещё ни разу не молчала, и на секунду Карен удивлённо расширила глаза, но быстро взяла себя в руки. Видимо, молчание давало миссис Ричардс пищу для размышлений. — А буквально вчера на их главаря напали, и поделом ему! Представляешь, его чуть не убили! Томаса Шелби. Слышала о нём? На секунду задумавшись, Карен сделала глоток из неприлично дорогой чашки. Она не ожидала от соседки, которую посчитала весьма недалёкой и неприятной особой, в действительности здравых наставлений в том, чтобы держаться от известного цыганского семейства и в особенности от его главы как можно дальше. В каком-то роде слова Беатрис могли быть и проявлением своеобразной заботы о новой подруге, но Карен решила не думать об этом. Она сузила глаза в небольшие щёлочки и растянула губы в улыбке, отвечая на её вопрос: — Да. Он мой брат. Миссис Ричардс, подавившись чаем, округлила глаза и застыла с гримасой ужаса на лице. — Простите меня, Господи! Я не это имела в виду, конечно, нет! — Она начала оправдываться, нервно заламывая руки. — Послушай сюда, милая. Знаю, как ты любишь поболтать, но если ещё раз раскроешь свой поганый рот кому-то, помимо меня, то я сама познакомлю тебя с Томасом Шелби. — Девушка поднялась со стула, прихватив пальцами печенье. Надкусив его с краю, Карен продолжила мило улыбаться: — Мы же с тобой подруги, так? Всегда можем поговорить по душам, без утайки и лжи. — Она кинула на стол надкусанную гадость и направилась к выходу. Стуча каблуками стареньких туфель, Карен шла по улице с хмурым выражением лица. Она злилась и на Шелби, и на себя. На него за то, что он собирается влезть в Лондон, так некстати встав прямо на линии огня между Соломонсом и Сабини. Как она поняла, уже влез. «Очень умно», — саркастично подумала девушка. А на себя за то, что не смогла сдержаться перед Беатрис. «Нужно лучше контролировать свои эмоции. Тактика милой дурочки намного выигрышнее угроз и запугиваний». Миссис Ричардс могла бы быть отличным источником сплетен, информации пусть и не самой достоверной, но необходимой в случае с Шелби. Карен хватило одного взгляда, чтобы ясно увидеть всю их подноготную. С такими людьми нужно быть вежливой и предельно осторожной. Но чёртова ситуация с Лондоном настолько взбесила её, что она не смогла вовремя закрыть рот. Хотя смотреть на перепуганное лицо соседки было весьма забавно, вот что с людьми в Бирмингеме делает лишь одно упоминание фамилии Шелби, но срываться на ней в перспективе было не самым лучшим решением. «Ну, и к чёрту её!» Теперь Карен была уверена, что все важные новости сможет получать напрямую от Томаса, что ранее было весьма проблематичным, учитывая его подозрительность. Но сейчас обстоятельства изменились, и ей подвернулся подходящий шанс по-настоящему стать членом семьи Шелби и войти в доверие к Томми, ведь она спасла его жизнь. Спеша обратно к нему в больницу, Карен думала над тем, как остановить его. Она пыталась придумать более или менее приемлемые причины для отказа от чёртовой идеи с Лондоном, ведь прекрасно понимала, что набившее оскомину: «Это опасно», с Томми не сработает. Девушка залетела на нужный этаж, остановилась перед дверью и, отдышавшись, осторожно постучала. Она подождала пару мгновений перед тем, как заглянуть в палату и увидеть его. Томас, полностью одетый и готовый к выходу, еле-еле держался на ногах. — Томми! Тебе же лежать ещё три недели! — Девушка замерла в дверях, благодаря всех богов, что успела застать его здесь. — Мне нужно уплыть в Лондон. Сегодня ночью. — Он решительно не смотрел на неё. Очевидно, ранний визит Карен его не удивил, но и не обрадовал. «Чёрт! Всё же я опоздала». — Ты сам себя выписал? — Девушка сложила руки на груди, принимая недовольный, но обеспокоенный вид. — Что, Сабини недостаточно дал тебе понять, что от Лондона стоит отказаться? Это был опасный приём, способный разрушить хрупкий мостик доверия, что сложился между ними из недавно пережитых эмоций, но сейчас только правда смогла бы задержать Томаса. Он должен остаться здесь, в Бирмингеме. Томми недовольно нахмурил лоб и вперил в неё свой раздражённый, тяжёлый взгляд. — С чего ты это взяла? — процедил он через плотно сжатые зубы. — Я что, по-твоему, дура? Итальянцы. Лондон. Я могу сложить два и два! Если ты забыл, то напоминаю, я всю жизнь прожила в том долбаном городе, Томми! «Эмоционально, но не очень-то правдоподобно, Карен. Самой догадаться о Сабини, даже будучи уроженкой Лондона, было бы невероятной удачей. Ты же не гадалка, чтоб тебя!» Понимая затруднительность сложившейся ситуации, девушка смущённо добавила: — К тому же, моя соседка исключительная сплетница. Томми устало вздохнул и посмотрел на неё мягче, без прежней убийственности в глазах: — Раз ты знаешь всю ситуацию, благодаря своей соседке, то должна понять, здесь я — лёгкая мишень. Сабини пришлёт людей в любой момент. А мне ещё нужно кое-что уладить. — Но зачем, Томас? — Карен чувствовала ужасную беспомощность перед ним, но не собиралась так быстро отказываться от своего плана. Недавно перебравшись из Лондона, который она ненавидела всей душой, Карен даже и думать не хотела, что придётся вернуться так скоро. — Это тебя не касается, и не смей лезть в дела моей семьи, — тихо, совершенно беззлобно простонал Томас. Очевидно, не находя в себе сил спорить, он надеялся обидеть Карен хоть чем-то, чтобы только та позволила ему уйти. Но она не купилась на грубые слова и медленно подошла, протянув к нему руку, а Томми так и не смог сдвинуться с места. — У тебя жар. — Она положила ладонь на его лоб, нежно погладила скулу, спуская пальцы до подбородка. — Я волнуюсь, Томас! Посмотри на себя, ты с трудом на ногах стоишь, а собираешься залезть почти что в самое пекло. И не смотри на меня, как на сумасшедшую. — Карен схватила его за воротник пальто и приблизила к нему своё лицо, упираясь взглядом в широкую грудь. — Я не по наслышке знаю, что происходит в Лондоне. Я жила там, ходила по его улицам и видела всё своими глазами. Мужчина бережно поднял её за подбородок своей влажной горячей ладонью. Смотря в её чёрные зрачки, он целую минуту раздумывал, что ей ответить, а Карен, в свою очередь, не собиралась его торопить. — Теперь мне и тебя надо успокаивать? — Он слабо улыбнулся, не отнимая руки от её нежной кожи, размеренно наполняя ноздри сладким ароматом. — До Лондона плыть четыре дня. Я посплю в лодке на свежем воздухе и буду как новенький. — Не в этом дело. — Карен замотала головой, сбрасывая его руку, но тут же перехватывая её и прижимая к свое груди: — Ты чувствуешь это, Томас? Думаешь, моё сердце бьётся так сильно лишь потому, что я трусливая девчонка? Нет! Я в полном смысле слова в ужасе от той ошибки, которую ты собираешься совершить. Томми не смог удержаться от желания прикоснуться к её тёплой коже, ещё раз. Пылкость её слов, огонь в глазах, стук сердца и свой собственный жар подчистую расплавили его мозг. Он всего лишь на дюйм сдвинул руку вверх, касаясь её шеи, и чистое пламя охватило его. Томми резко дёрнул девушку на себя, перемещая одну руку на её затылок, а другой придерживая её за талию. — Скажи Полли: она главная, пока меня не будет и, если я не вернусь, пусть так и остаётся, — прошептал он в самое ухо Карен, сжимая её в своих объятиях. Обнимая его в ответ, Карен мягко произнесла: — Нет. Я не отпущу тебя одного. — Она гладила его спину, размеренно водя пальцами по шершавой ткани пальто. — Ты слаб сейчас, как новорождённый котёнок. По этой причине либо я еду с тобой, либо сейчас же звоню Полли и рассказываю о всех твоих опасных для жизни передвижениях. — Ставишь свои условия? — Он улыбнулся, уткнувшись носом в её волосы, плохо соображая, на что соглашается. Блаженно прикрыв глаза, он наслаждался её близостью. — Должа же я быть рядом, чтобы в очередной раз спасти твою шкуру, Томми Шелби!***
Он проспал три дня к ряду, вставая только для того чтобы покурить или облегчиться. Карен поила его бульоном, изредка заменяла у руля Кудрявого, пока тот втирал вонючее жёлтое масло от хромоты в покрытые безобразными фиолетово-чёрными синяками конечности Томаса. В остальном же она всё время была рядом, не давая лихорадке заполнить бредовыми галлюцинациями его разум. Томас не сказал ей и пары слов за всё то время, но Карен и не настаивала. Она понимала, что по сути навязала ему своё общество, и сейчас, когда он постепенно начал приходить в себя, Томас всё больше и больше не находил себе места из-за её присутствия. Его мысли крутились вокруг Лондона, переключались на девушку, что ночами сидела рядом, и снова возвращались к Лондону. Но если с делами всё было худо-бедно, но ещё ничего, и беспокоиться о том, что нужно предпринять что-либо, необходимости в данный момент нет, ведь следующий ход был за Кэмденом, то вот с ней Томми совершенно не представлял, что делать. События развивались слишком стремительно, и Карен стала их невольным участником, с чем Томас не успел разобраться. Не сумел скрыть от неё подробности всех дел их семьи. Видит Бог, он не хотел втягивать её в свои проблемы. «Что она вообще здесь делает? Как, чёрт побери, всё вышло подобным образом?» Так больше не могло продолжаться, им надо было поговорить. — Проголодался? — Карен подняла на него глаза, когда тот вышел на воздух, впитывая кожей прохладную свежесть, исходящую от воды. — А знаешь, пожалуй, да. — Он кивнул, не смотря на неё. — Где мы? — обратился он к Кудрявому, что правил лодкой. — В Хитроу, через день будем на месте, — улыбнулся мужчина. — Я что-нибудь приготовлю. Подержишь руль? — После уверенного кивка Карен он добавил: — Скоро вы будете на месте, Томми. Ощутив напряжённый взгляд Томаса, Кудрявый решил ретироваться. Он по-дружески хлопнул того по плечу и оставил их одних, насколько это было возможно в небольшой рыбацкой лодке. Томми закурил, разглядывая рябь на воде, и вот уже открыл рот, чтобы начать, но Карен перебила его: — Будешь столько курить, рак заработаешь… — Она бросила на него быстрый взгляд и замолкла, увидев того с открытым ртом. — Извини, ты что то хотел сказать? — Кхе-кхе. — Томми закашлялся из-за её неожиданного заявления, но всё же не затушил сигарету. «Не знал, что она задумывается над такого рода вещами». — Рак? — Да. Вдыхание дыма тлеющего табака опасно из-за никотина, который по сути является ядом, а ты уже выкурил столько, что, вероятно, рак лёгких убьёт тебя быстрее пули Алфи Соломонса. — Ты всегда шутишь, когда нервничаешь? Или только когда пьёшь? — мрачно рассмеялся он и даже в шутку принюхался, пытаясь уловить запах алкоголя. — Как я понимаю, ты что-то о нём знаешь? — Нельзя быть еврейкой, жить в Лондоне и ни разу не услышать его имя, — апатично отозвалась Карен. — Да ну? — Мужчина недовольно сдвинул брови и, удивив их обоих, внезапно приблизился к ней на расстояние шага. — Не верь ему. Он помогает своим, а ты на своего не похож. — Она отвернулась, показывая своё нежелание продолжать текущий разговор, но Томми резко схватил её плечо и повернул к себе. — Мне больно, прекрати. — Смысл сказанных ею слов и в половину не был подкреплён эмоциональностью в её голосе. — Что ты здесь делаешь? — прошипел он, того и гляди, вывихнув ей плечо. — Управляю лодкой, а ты, по всей видимости, пытаешься мне помешать, — наигранно беззаботно ответила Карен, но всё же вцепилась ногтями в грубую кожу его руки. — Хватит паясничать! — Томас чуть ослабил свою хватку, боясь причинить ей серьёзный вред, хотя в его-то состоянии стоило бы переживать о себе. — Зачем ты навязалась ехать со мной? Девушка пару секунд прожигала взглядом своего нервного, вечно что-то подозревающего собеседника, но потом подстать манерам самого Томаса грубо ответила ему: — Я знаю Лондон, ясно? Знаю людей и, похоже, уже знаю тебя, чёртов упрямый болван, — злилась Карен, наконец освобождаясь от его в конец ослабшего захвата. — И без меня Соломонс в первые же пять минут вашего краткого знакомства пустит пулю тебе в лоб. — Так ты хочешь на меня работать? — скривил губы Томас. — Я думал, ты для себя уяснила, что я не рыбой торгую. — А что прикажешь делать? Сидеть безвыходно в квартире, слушать болтовню соседки и ждать, когда же сам Томас Шелби снизойдет до меня, подкинув пару фунтов на еду, новые тряпки и оплату долгов? — В её резком голосе прозвучали нотки пренебрежения. — Ты обещал помочь мне, Томми! Значит, в ответ я помогу тебе. По-моему, это справедливо.***
— Оставь его, Олли. Оставь, дружок. Он налегке. — Алфи Соломонс мерно вышагивал по земляному полу мимо дубовых бочек, пока его помощник обшаривал Томаса на предмет запрятанного оружия, стараясь как можно тщательнее прощупать ткань верхней одежды. Мистер Соломонс чуть шире открыл глаза, удивляясь на миг присутствию девушки за спиной его гостя. Олли же, на секунду оторопев, протянул руки и к ней, но Алфи сразу же осадил его: — Неужто собрался перетряхнуть женское бельишко, а? — Он усмехнулся, когда парень неловко опустил руки и спрятал их за спиной. — Так ты не один? — с живостью воскликнул Соломонс. — Очень рад, да. Вот только, боюсь мы не знакомы, мисс. Карен с холодной вежливостью приняла протянутую ей руку и быстро кивнула: — Карен Бер… — Не успела она закончить, как между ними вклинился Томми, перебивая её на полуслове. — Шелби, — уверенно заявил он. — Позвольте представить моего консультанта, мистер Соломонс. Карен Шелби. Мужчина странновато хмыкнул, скептично рассматривая её, и развернулся, махнув рукой. — Хотите осмотреть мою пекарню, а? — Алфи почесал бороду и вяло указал на окружавшее их помещение, пропитанное запахами патоки и дрожжей. — Мы печём все сорта, дружок. По десять тысяч булок в неделю выпекаем, можешь поверить? — Лениво жестикулируя, он то и дело, оглядывался на Томаса, неспешно ступая по направлению к столам с выставленными как на показ бутылками рома. — Мы печём белый хлеб, мы печём тёмный хлеб. Любые сорта. — Мистер Соломонс резко повернулся к гостям. — Может, отведаете, а? Он мотнул головой на стол, втолковывая здешние правила: — Хлеб, ясно? — Ладно. — Томми шмыгнул носом, непривыкший к заполнившему ноздри резкому запаху «пекарни», будто за считанные минуты пропитавшему одежду. Он скосил глаза на Карен, что безмолвно следовала за ним, но она не обратила на него внимания. Она неотрывно сверлила глазами Соломонса, что показалось Томасу до боли странным, но он не подал виду. — Какой тебе, тёмный или белый? — участливо поинтересовался Алфи у своего гостя, который пристально в него вглядывался, размышляя с секунду, но в следующую же дал свой ответ. — Тёмный. — Тёмный, да? Ладно, — вскинул брови Соломонс, комично хмуря лоб. — Ну, а вы, мисс… Шелби? — Белый, пожалуйста. — Карен наконец вспомнила, что открыто пялиться по-просту неприлично, и попыталась смягчить, наверняка, неприятное представление о себе вежливостью. — Хороший выбор, мисс, — почти что издевательски заметил он, давая жест одному из своих людей налить им рома. Томас сделал небольшой глоток, как и Карен. Хозяин же сего предприятия, терпеливо ждал их комментария, вперив взгляд в стакан, который девушка сжимала тонкими пальцами. — Неплохо, — отозвался первым Томми. — Неплохо, да? Неплохо? — Алфи наигранно захлопал ресницами, как обиженный ребёнок. Но тут же состроил гримасу отвращения. — Это же чёртова отрава! Тёмное пойло — это для рабочих, да. А вот белое-таки — для боссов! — Он подмигнул Карен, которая всё ещё показательно морщилась от крепости напитка. — Пойдём. Томас нервно поднял уголок рта в полуулыбке, пытаясь немного ободрить сестру, что вела себя странно, видимо, из-за всей этой ситуации и в частности из-за внимания Соломонса, но девушка лишь тяжело вздохнула, никак не отвечая на его жест, и направилась вслед за мужчинами в кабинет хозяина винокурни.***
— Я слышал скверные, очень скверные вещи о вас, людях из Бирмингема, да. — Он цокнул языком, его пронзительный взгляд был прикован к лицу Томаса. — Вы цыгане, так? И что, вы живёте в палатках или повозках? Соломонс откровенно издевался, но Томми был не в настроении играть в его игры. — Я приехал к вам сюда по делу, мистер Соломонс. — Что ж. — Алфи громко хлопнул в ладоши и наклонился над своим столом, чтобы достать бутылку. Потом он приблизил к ним своё лицо, намереваясь будто бы поделиться секретом. — Ром для веселья и шика, да? А вот виски — уже для дела. — Сначала поговорим. — Томас отрицательно покачал головой, поджигая сигарету, и Алфи с грохотом опустил бутылку на стол. Прожигая их недовольными и задумчивыми зеленовато-голубыми глазами, он почесал бороду, медленно переводя тяжёлый взгляд с одного гостя на другого. — Как скажешь. — Соломонс убрал бутылку и елейно добавил: — Люди говорят, женщина спасла тебе жизнь… — Он просиял улыбкой и красноречиво уставился на Карен. — Экая жалость, что без полиции не обошлось, да. — Он сложил руки в замок, делаясь в кой-то веки серьёзным. — Я не люблю полицию. Полиции нельзя верить. — Мистер Сабини привлекает полицию постоянно, — пожал плечами Томас, — поэтому в войне за Лондон побеждает он, а не вы. Карен чуть не подпрыгнула на месте. «Решил пройтись по тонкому льду, Томми?» Она с тревогой сглотнула подступивший к горлу ком, заметив как Соломонс сжал руку в кулак. — Эта война ещё далеко не закончена, — ледяным тоном отрезал он и, выдержав долгую паузу, спросил: — Ты был на войне? — Алфи показательно не спеша открыл верхний ящик своего стола. — Как-то раз я оставил свою личную стигмату на итальяшке. Я прижал его башку к сточной канаве, воткнул в его поганый нос шестидюймовый гвоздь и вбил его доской, — усмехнулся Соломонс, наблюдая за реакцией девушки, что показательно округлила глаза от ужаса. — Картина была просто библейская! Так что не надо приходить сюда, сидеть на моём стуле и говорить, что я проигрываю грёбаную войну макароннику! — Та война давно в прошлом. — Ни один мускул не дрогнул на лице Томаса, он всё так же бесстрастно продолжал: — Вам нужно реально смотреть на вещи. Алфи резко задвинул ящик стола, и с раздражением придвинулся ближе, опираясь локтями о столешницу: — Реально, да? — с напускным спокойствием повторял мужчина, но в его глазах буквально горела ненависть. — Реально? — Если бы вы не проигрывали войну, вы не прислали бы мне телеграмму. — Томми сделал затяжку, выпуская сигаретный дым изо рта. — Правда? Забудь ты о долбаной телеграмме! — Алфи скривился так, будто глотнул кислого вина. — В ней лишь говорилось: «Привет». — Он карикатурно помахал Томасу рукой. — Всё просто. Ты хочешь мне кое-что продать. Что именно? — Что объединим силы. — Да пошёл ты! — Соломонс откинулся на спинку стула, брезгливо насупившись. — Нет, категорически. Это же смешно, да. — Мистер Соломонс, — как ни в чём не бывало начала Карен, — винокурня приносит вам десять процентов ваших доходов, рэкет приносит ещё десять, остальное вы получаете со скачек. Я знаю, что в ящике у вас пистолет, знаю, что вы храните его рядом с виски, чтобы предложить сделку или смерть. И я знаю, что слова моего брата вас рассердили, но мы предлагаем вам решение… — Алфи самодовольно смотрел на девушку, что была так хорошо осведомлена и подкована в подобных делах, и его губы медленно растягивались в улыбке. — Мистер Сабини переманивает ваших букмекеров. Он закрывает заведения, покупающие ваш ром. Люди больше не полагаются на вашу защиту. — Её голос не дрогнул, и Карен с вызовом заглянула в глаза мужчине. «Если и идти по тонкому льду, Томми, то только напрямик!» — Уже ввёл сестру в курс дела, да? — вкрадчиво спросил он у Томаса, но тот замер, с пустым выражением глядя перед собой, как громом поражённый. — Но разве вы из цыган, мисс? Или я ослышался? Соломонс подозрительно сузил глаза в щёлки, когда Карен не удостоила его ответом. Тогда он снова обратился к Томасу: — Это ведь ты убил Билли Кимбера, так? — Алфи поднял палец в указательном жесте, направляя его Томми точь-в-точь между глаз. — Да, это ты застрелил его, лично. Ты просто предал его, дружок, так что будет вполне разумно сделать то, о чём я прямо сейчас думаю. — Я предлагаю вам сотню надёжных людей с оружием и новые связи в полиции, — холодно заверил его Томас. «Чёрт! Всё зашло слишком далеко. Какого, мать её, хрена я притащил Карен с собой?! Если мы сейчас умрём, я буду гореть в аду за то, что она оказалась здесь по моей вине». — Разум. Разум — очень ценная вещь, не так ли, мой друг? — размеренно проговорил Алфи. — И обычно приходит в руки слишком поздно. — Вытащив револьвер, он направил его прямо Томми в голову.