***
В королевстве, где дни и ночи не различаются так, как на Поверхности, было сложно понять, от чего раздражаются местные жители — от того, что шумный незнакомец закидывает их вопросами, или от того, что сейчас ночь. Встроенные часы Меттатона, однако, показывали не самое раннее утро, но кто знает, как течет время в этом месте? Чего робот еще не ожидал, так это того, что местные совсем не захотят с ним сотрудничать — везло, если они просто игнорировали существование Меттатона и его дорогого оператора, потому что некоторые не стеснялись шипеть, угрожать и размахивать руками или тем, что в них было. Это категорически отличалось от тех картин, что рисовал себе робот перед путешествием — он почему-то полагал, что жители королевства потянутся к нему, узнав, чем он тут занимается, но, видимо, Темное королевство носило такое название не только из-за темноты, в которой утонули своды местных пещер. — Как грубо! — Меттатон стряхнул с рукава пыль, черной крошкой осевшую после особо эмоционального разворота стражника. — Что с ними не так? — обратился он к кузену, которого практически не было видно из-за массивной камеры, и тяжело вздохнул. Уже больше двух часов они пытались отснять хотя бы какой-то материал, но все, что они имели сейчас — ругательства стражников, убегающих жителей и рассказы о жизни старого кота-торговца, которые, увы, не имели ничего общего с тем, что хотел слышать Меттатон. Для фильма этого, конечно же, было ничтожно мало. Думать о том, что Альфис была права, не хотелось, как и верить в то, что усилия робота по налаживанию отношений между миром сверху и подземным миром, были напрасной тратой времени. — Может… они и вправду не хотят… чтобы в их жизнь влезали… — Напстаблук, как назло, озвучил почти то же, что пыталась донести перед уходом Меттатона Альфис. Робот лишь чуть нахмурился и оставил высказывание Блуки без ответа, настойчиво двигаясь вперед — туда, где маячили башни замка. Вероятно, думал робот, в замке куда лучше простых жителей поймут важность и необходимость миссии Меттатона, ведь королем не стал бы тот, кто не был бы мудрее прочих. Он искренне верил в это — лишь потому, что его король, Асгор, внушал доверие даже людям, с которыми им пришлось соседствовать, даже если сначала они опасались его и обходили стороной. А уж о его верноподданных монстрах можно было и не говорить — даже сейчас, когда королевской власти не было места в устройстве жизни, они все равно обращались к Асгору за советом. Именно поэтому Меттатон шел к замку — мудрый король, несомненно, поможет ему, он неотступно в это верил. Возле замка они оказались куда быстрее, чем предполагалось — быть может, потому что робот промечтал полдороги и не заметил, как она привела его сюда. Он оглядел замок: высокие темные башни, мощные колонны и кладка из грубого черного кирпича на фасаде не позволяли сомневаться в том, что именно здесь живет правитель — образ крепости довершали широкие оконные рамы и тяжелая дверь с кольцами, предназначенными, черт знает, для какой огромной руки. — Есть здесь кто? — робот дернул за кольцо, но дверь не поддалась, лишь слегка пошатнулась — то ли она была заперта, то ли у Меттатона не хватало сил, чтобы отворить ее, но он сдаваться не собирался. Тяжелое кольцо с глухим стуком ударилось о дверь, но никакого эффекта это не возымело, что заставило робота нахмурить брови. Он постучал снова, но уже рукой — все так же бесполезно, увы. — Может, замок слишком большой, чтобы нас услышали, — задумчиво, себе под нос, произнес Меттатон. — Тогда нам нужно постучать громче.***
Удивительно, но прогулку Каарда не прервал ни окрик короля, от которого обычно дрожали и стены замка, и колени Рулса, ни появление чересчур шумного, но, без сомнения, славного принца пик — Лансера. Мир как будто решил дать Рулсу передышку от всего, что раз за разом заставляло его замирать в страхе и ожидании худшего. И в кои-то веки он смог почувствовать спокойствие, приветствуя стражников, которых встречал на своем пути и наслаждаясь ласковым запахом темных конфетных деревьев. Сегодняшний день, возможно, мог бы стать лучшим за последние несколько… недель? Месяцев? Об этом Каард не хотел задумываться — слишком жутко становилось понимать, что по возвращении в замок его снова ждет череда тяжелых дней. Будто напоминая об этом, снова заныл чертов синяк. Но что мог сделать Рулс? Ничего. Когда-то он уже пытался, но ему напомнили, что его желания в этих стенах не значат ничего. Размышления Каарда были прерваны шумом, доносящимся от парадной дворцовой двери. Рулс задумчиво нахмурился — странно, его не предупреждали о гостях. Тихо, почти крадучись он приблизился к воротам, чтобы увидеть двух чужаков, пытающихся отпереть дверь. Где-то, глубоко в душе герцога зародился страх — он совсем не хотел проблем, ни с чужаками, ни с королем, но, если он ничего не предпримет, а эти двое ворвутся внутрь, как он объяснит Королю, что они здесь делают и почему он, оставшийся в замке, ничего с этим не сделал? Мысли Каарда метались, а он сам, наблюдая за незнакомцами, пытался решить, что же ему предпринять. — Поспешу вам сообщить-с, но Король сегодня не ждет гостей, — кто бы знал, каких усилий далась ему дежурная улыбка и голос без дрожи, однако, он выступил из тени деревьев, сложив руки за спиной, сразу же привлекая к себе внимание незнакомцев. — Если не к спеху, то возвращайтесь завтра, — «А лучше вообще не возвращайтесь, если вам дороги ваши жизни», хотелось продолжить Каарду, но он вовремя прикусывает язык. Несмотря на то, что происходило между Рулсом и Королем, его можно было назвать хорошим правителем — со своими… «интересными» методами, конечно, но все же хорошим. При нем возник порядок. Он столкнулся со взглядом незнакомца, в котором читался интерес, и вздрогнул, когда тот отвлекся от попыток открыть дверь и в момент приблизился к нему. Он был не выше Рулса ростом, и потому герцогу было тяжело отводить и прятать взгляд, избегая горящих глаз незнакомца. — Очень жаль, дорогуша, но может быть, ты сможешь нам помочь! — незнакомец лучезарно улыбнулся, совершенно сбив герцога с толку и своим «дорогуша», и этой улыбкой. — Меня зовут Меттатон, а моего оператора — Блуки, — за воодушевленным голосом робота едва можно было расслышать недовольное «Напстаблук… вообще-то…».— Мы прибыли сюда с поверхности, чтобы снять фильм о местной жизни, но никто, почему-то, совсем не хочет помогать нам! — Он раздраженно взмахнул руками, слишком близко к герцогу, заставляя того невольно отступить назад. — Но ты явно не похож на этих грубиянов, золотце, так что, может быть, поможешь нам с этим? «Золотце» незнакомца вдруг эхом отдалось в голове герцога. Никогда, черт возьми, Рулсу не было так приятно разговаривать с незнакомцами. Что уж там — самое теплое, что ему говорили за последние несколько лет, было «Смотри, какой замечательный червяк, на тебя похож!». Именно поэтому в первые несколько секунд он даже не смог найти, что ответить, лишь раскрыл рот, часто-часто моргая глазами. Меттатон вздохнул, помахав рукой перед лицом Каарда. — Ох… да, конечно-с, без проблем, — Рулс моргнул, приходя, наконец в себя. Теперь ему не приходилось заставлять себя улыбаться – почему-то с Меттатоном хотелось улыбаться от души, — Вам повезло, сегодня я свободен. — «Надолго ли?», тут же возникла в голове Каарда мысль, и сердце тревожно сжалось от чересчур реалистичных сцен расправы и над ним, и над новым знакомым, который вполне мог стать жертвой беспричинной ревности Короля. — Пройдемте в сад, господа, здесь, м-м, не слишком приятный фон, — и Рулс изящным движением указал в сторону начинающегося леса, один из ближайших участков которого и звался садом — здесь, в отличии от леса, были поставлены и фонтанчики, и скамейки, несмотря даже на то, что здесь, помимо Каарда, редко кто бывал. И он мог только надеяться, что Король не появится, чтобы увидеть их.***
Меттатона удивлял контраст между мрачным и даже пугающим замком и близлежащим садом – здесь будто сосредоточились все краски, которых не хватало остальной части королевства, и это буйство цвета притягивало взгляд. — Кстати, как твое имя? — обратился робот к еще пока незнакомому спутнику. – Рулс Каард, сэр, – коротко и даже слишком формально ответил он. Но робот ясно видел, что новый знакомый делает это совсем не из вредности, как другие жители, которых он встретил утром. Рулс шел чуть впереди робота, что позволяло Меттатону как следует разглядеть нового знакомого — стильно одет, ладно сложен, изящен… — И кем… СНОВА ТЫ!! — герцог резко остановился от внезапного повышения голоса. Он знал, был почти уверен, что это было адресовано не ему, но почему тогда пальцы снова задрожали, а по спине побежали мурашки? Каард обернулся, чтобы увидеть, как высокая фигура Меттатона нависла над миниатюрным стражником, который, казалось, был искренне поражен. Перед глазами снова замаячила широкая тень, предвещавшая беду, но Рулс отогнал эти мысли, встав между стражником и роботом. Он совсем не хотел, чтобы кто-то из них пострадал. — Вы… знакомы? — Каард вопросительно склонил голову, стараясь говорить с настолько спокойной интонацией, насколько возможно. Он часто становился свидетелем стычек между стражниками, поэтому не видел ничего сложного в том, чтобы уговорить хотя бы одного оставить эти глупые ссоры. — Ох, прости мое неподобающее поведение, золотце, просто этот… грубиян сегодня чуть не испортил мне пиджак, когда я хотел просто поговорить! — от герцога не укрылось раздражение, которое робот пытался скрыть за приторной интонацией, но кроме раздражения он не видел ничего. Значит, обойдется без драк и угроз. Стражник, прикинувший примерные варианты развития событий, уже хотел было скрыться, но легшая ему на плечо рука Каарда не позволила этого сделать. — Это совершенно неприемлемое поведение, — ему даже не пришлось сильно стараться, чтобы интонации его голоса были как можно более серьезными, а взгляд — холодным, ведь стражники велись на любую, даже самую отвратную актерскую игру герцога. А играть в равнодушного начальника ему очень не нравилось — Потрудитесь объясниться, — он кивнул на Меттатона, который, заметив это, приподнял уголки губ в невинно-дружелюбной улыбке. Взгляд стражника же метался туда-сюда, и герцог чувствовал, как он дрожал всем телом. — Сэр, но это же… чужак! Нам всегда говорили быть начеку, сэр! — он волновался, что неудивительно – обычно после даже самой маленькой провинности Король хватал этих несчастных созданий, «доходчиво» объясняя, как себя вести не надо, однако выживали после такого единицы. Рулс вздохнул, убирая руку. — «Быть начеку» и «вести себя как невежа» — разные вещи, — его тон был спокоен. Он уже привык объяснять стражникам, как себя лучше повести или же как понять тот или иной приказ. Они были словно дети — такие же несообразительные, запутавшиеся и чуть-чуть наивные, и от детей их отличало только наличие настоящего оружия в руках — Может ли этот… грубиян как-то загладить свою вину? — обратился он уже к Меттатону, все еще держа провинившегося стражника в поле зрения. — Ох, не стоило, дорогуша, но раз так… — Меттатон задумался, бросая взгляд то на стражника, то на герцога, то на Напстаблука с камерой, а после присел на корточки, оказываясь на одном уровне со стражником. – Может, он ответит нам на парочку вопросов? — робот хитро сощурился, глядя в испуганные глаза напротив, и улыбнулся, показывая чистоту своих намерений. Монстр в ответ закивал так, что, кажется, будто у него сейчас отлетит голова, поскольку не мог поверить в свою удачу. Он мог подумать, что сегодня для него наступило второе Рождество, если хотя бы знал, что это такое.***
— Не понимаю, как у тебя вышло, — в голосе Меттатона, сидящего на скамейке и просматривающего отснятый материал, ясно читалась удовлетворенность, и потому голос его звучал как мурлыкание довольной кошки. Встреча с Рулсом была воистину удачей — после того, как пойманный «за хвост» стражник ответил на вопросы, откуда-то собралась толпа заинтересованных монстров. И даже те, кто утром относился к Меттатону так, будто он был переносчиком какой-то страшной чумы, или чего еще похуже, охотно отвечали на вопросы и охотно делились подробностями жизни в королевстве, завоевывая одобрительное кивание Рулса и воздушные поцелуи от робота. Оторвав взгляд от экранчика, он обратился к сидящему на другом краю герцогу, вопросительно щурясь, — Кто же ты такой, Рулс Каард? Рулс тяжело вздохнул. Мог ли он верить первому встречному? Конечно, Меттатон буквально лучился дружелюбием, однако Король при первой встрече тоже не давал повода полагать, что через пару лет Каард будет облегченно вздыхать, не столкнувшись с ним ни разу за день. Но ведь Меттатон, впервые за несколько лет, заставил герцога почувствовать себя нужным и важным, и Рулс даже не задумывался о причинах такого поведения. Что если он бросит его, уйдет, отсняв фильм, и Каард снова останется ни с чем, использованный и обманутый? Недоверие тревожным червячком разъедало душу, которая в кои-то веки была согрета лаской. — М-м… скажем так-с, я… один из приближенных короля, — рука, о которой Каард уже успел забыть, заныла, будто напоминая, насколько «приближенным» к Королю является герцог, и тот даже вздрогнул от неожиданности, схватившись за рукав, надеясь, что робот этого не заметит. Но Меттатон вдруг резко повернулся, и Рулс снова дернулся, увидев, каким огнем загорелись его глаза. — Ты?! Приближенный?! И ты сразу не сказал?! — Меттатон, от нахлынувших эмоций, схватил Каарда за руки, притягивая к себе, от чего по телу герцога будто пробежал разряд тока, а сердце невольно замерло, будто готовясь к худшему. — Я обещаю тебе, солнце, ты станешь звездой этого фильма, если поможешь нам и дальше! Ох, у меня так много вопросов, так много! — у Рулса перехватило дыхание, когда руки Меттатона оказались на его щеках, а лицо робота было так близко, что герцог замер, ожидая, что будет дальше. — Ты не представляешь, как я рад, что встретил тебя, Рулси! — выдохнул робот с улыбкой, после чего отпустил Каарда. Пока Рулс приходил в себя, Меттатон уже успел взглянуть на часы и удивленно вскинуть брови — Ох, а теперь прости меня, но мне пора! Встретимся завтра, тут же, хорошо? — он снова улыбнулся лучезарнейшей из улыбок, еще не пришедшему в себя до конца герцогу, и скрылся в гуще деревьев вместе с Напстаблуком. Еще чувствуя остатки этого взрыва непонятной эйфории, герцог положил руку туда, где у него должно быть сердце только чтобы почувствовать, что оно бьется сильно-сильно, как птица, загнанная в клетку, но совсем не от страха и паники, как это бывает обычно. — Да, конечно… — вслед убежавшему Меттатону вздохнул Рулс.