***
Рулсу стоило подумать о том, что Король не оставит его так просто. Конечно, он разрешил ему находиться в компании чужака, дал ему время, чтобы Каард сам прогнал его из королевства, но в это же время нагрузил герцога делами на весь день, что у него не было свободной минутки даже на то, чтобы элементарно передохнуть. Зная своего правителя, Рулс вполне мог предполагать, что его просто отвлекают, в то время как Меттатона уже ищет стража, чтобы привести того к Королю, где он уже собственноручно расправится с ним. Думая об этом, у герцога не получалось сделать ни одно из заданий, которые ему поручили. Каард даже не заметил, как наступил вечер, когда он должен был уже закончить со своими делами, в то время как он не сделал ни одного. Осознание этого наступило слишком поздно. Слишком поздно, чтобы спрятаться, хотя, едва ли это помогло бы. Если Король захочет, он найдёт его где угодно. — Я поручил тебе всего пару чёртовых дел! Неужели ты не смог сделать их?! — Отступать Рулсу было некуда, поэтому, пытаясь скрыть дрожь, он молча выслушивал крики Короля, надеясь, что он смилуется и не тронет его. Впрочем, глупо было ожидать хорошего исхода сейчас. — Если ты не можешь справиться с самыми простыми обязанностями, то, зачем только занимаешь место в замке? Или ты думаешь, что можешь ни черта не делать здесь, а я закрою на это глаза?! Герцог невольно захотел сделать шаг назад, но он уже упирался спиной в холодную стену полупустого и тёмного коридора, а сделать шаг в сторону не позволял Король, готовый в любой момент пресечь любое его движение. Боясь сделать что-то не так, Каард даже не позволял открыть себе рот, чтобы ещё больше не злить монстра, стоящего перед ним, однако от него явно ждали ответа. — С-сэр… Я п-просто… — Рулса трясло, поэтому даже связать между собой пару слов он сейчас не мог. Нервничая весь день, боясь, что в один момент его позовут посмотреть на пойманного Меттатона, на то, как его казнят за проникновение в королевство, герцог ещё не мог прийти в себя, а теперь был буквально прижат к стенке, выслушивая крики правителя за небольшую провинность. — Ты просто — что?! — Рулс попытался отойти, но в тот же момент, когда он сделал неполный шаг чуть в сторону от Короля, почувствовал резкую боль от пощёчины. Только вот, может для его правителя это и была простая пощёчина, но Каард ощущал это как полноценный удар, сбивший его с ног. Держась одной рукой за щёку, и опираясь на другую, Рулс попытался встать, но почувствовал, как что-то давит на него сверху, прижимая к полу. — Я, чёрт подери, дал тебе возможность жить в замке, сделал тебя частью королевской семьи, а что ты? Считаешь, что можешь отлынивать от своих обязанностей, и это в итоге сойдёт тебе с рук? Ты глубоко заблуждаешься, Каард. Рулс попытался что-то ответить правителю, как-то оправдать себя, но смог издать только сдавленный стон. Пиковому Королю не составило труда придавить герцога к холодному полу, лишь слегка наступив на него, даже не прилагая никаких усилий. Пока что. — Может, ты считаешь, что я даю тебе слишком сложные задания? В таком случае, почему бы тебе не освободить место, чтобы кто-то более способный занял его? Я даже даю тебе возможность шляться круглыми сутками в твоём чертовом саду, а ты не можешь сделать элементарных вещей раз в несколько сотен лет. — Теперь голос Короля звучал не так яростно, как минуту назад, но от этого не становилось легче. На смену крикам пришла боль. Рулс почти не чувствовал её в спине, где, скорее всего, останется огромный синяк, сейчас он просто пытался вдохнуть немного воздуха. Судорожно водя рукой по полу, Каард пытался сделать хоть что-нибудь, но, видя эти глупые попытки освободиться, Король лишь сильнее надавил на него, словно он наслаждался тем, как вдохи и выдохи герцога превращаются в хрип. Казалось, что Рулс мог слышать хруст собственных костей, которые грозились вот-вот сломаться под весом королевского сапога. — Возможно, ты считаешь, что я несправедлив с тобой? Позволь напомнить, из какого дерьма я вытащил тебя. Если бы не Лансер, то где бы ты был сейчас? — Слеза скатилась по щеке Рулса. Не от обиды, не от мыслей, что действительно произошло бы с ним, не встреть он Лансера. От боли и невозможности вдохнуть. До этого, как бы Король не был жесток с ним, почти никогда не доводил его до состояния полусмерти. Когда в лёгких уже не оставалось воздуха, а сил не оставалось ни на что, кроме как распластаться на полу, надеясь, что его вот-вот отпустят. — Ты хотя бы понимаешь, Каард, что даже самые никчёмные стражники могут сделать больше, чем делаешь ты. Даже загадки, которые ты якобы обожаешь — отвратительны. Ты почти ни на что не годен. Король говорил что-то ещё, но Рулс уже даже толком не слышал этого. Возможно, это было и к лучшему, в какой-то степени, потому что он прекрасно понимал, что ему говорят. В замке ему позволяли оставаться только из-за того, что кроме него никто не заботился о королевском сыне, о Лансере, и потому что он годился как раз только для того дела, о котором ему сейчас, вероятнее всего, говорил Король. В один момент, Каард почувствовал, что больше на него ничего не давило. Но едва он успел сделать первый вдох, как что-то подхватило его, а спина, в которой теперь отчетливо ощущалась боль после такой давки, резко ударилась об стену. Дышать стало ещё труднее, чем до этого, потому что теперь рука Короля сжимала его горло, удерживая в нескольких сантиметрах над полом. — Можешь считать чудом, что я всё ещё не выкинул тебя обратно на улицу. Что я раз за разом прощал тебя, позволяя вернуться назад. — Холодная, словно совершенно не эмоциональная интонация Короля наводила ещё больший ужас, чем постоянные крики, к которым Рулс, хоть и с большим трудом, но привык. Эта же интонация была серьёзнее и нагнетала больший страх. Когда герцог слышал её, никогда не происходило ничего хорошего. — Ты, Каард — никто, и звать тебя никак. Без меня ты уже давно бы сдох где-то на улице. В глазах темнело, лицо Короля становилось едва различимым, а мерзкие слова, оскорбления и унижения, заменились звоном в ушах. Рулсу не хватало сил даже на то, чтобы схватить правителя за руку, чтобы хоть как-то облегчить боль и дать себе небольшую, но возможность вдохнуть самую малость кислорода. Тело герцога, словно безжизненное, висело, удерживаемое одной лишь хваткой Короля за горло. Рулс уже не издавал ни звука, чувствуя, как силы покидают его. Такой грустный и отвратительный конец. Но разве он заслуживает чего-то большего? В какой-то момент в голове промелькнула мысль о том, что сделает с Меттатоном Король, как только избавится от него. Неужели тоже убьёт? — В следующий раз, будь уверен, ты не отделаешься так просто. — В какой-то момент, звон в ушах вновь сменился голосом Короля, а Рулс почувствовал удар об пол. Не сумев рефлекторно выставить руки вперёд, из-за нехватки сил, Каард распластался на полу, шумно вдыхая воздух, пытаясь восстановить дыхание. Горло болело, а в глазах всё ещё было темно: Рулсу едва ли удавалось разглядеть силуэт Пикового Короля, когда он приподнял голову. — В следующий раз я не буду так милосерден с тобой. У тебя всё ещё есть возможность решить проблему с чужаком, не зли меня, если не хочешь, чтобы за него взялся я. Ты же так не любишь насилие, а если я доберусь до него, то ты будешь виноват в этой смерти. Потому что ты не прогнал его из королевства, когда я, смиловавшись, закрыв глаза на все твои прошлые ошибки, дал тебе возможность решить всё мирно. Тебе ясно? Вместо ответа, Рулс зашёлся в приступе кашля, тщетно пытаясь восстановить дыхание, которое так трудно ему теперь давалось. Издав какой-то нечленораздельный звук, и словно случайно пнув Каарда ногой, Король удалился, оставив герцога в полубессознательном состоянии посреди тёмного коридора.***
Во мраке ночи замок казался еще более зловещим. Несмотря на то, что в королевстве почти всегда было сумрачно, после наступления ночи темнота сгущалась, становясь практически непроглядной, будто поглощая все звуки. Там, где днем суетились стражники, сейчас не было ни души. Мрачный силуэт крепости, оскалившись острыми пиками на крышах и стенах, выглядел внушительнее, чем днем. В этой леденящей душу тишине шаги Меттатона отдавались эхом несмотря на то, что робот старался ступать осторожнее. Ощущение, что кто-то все-таки следил за ним, не отпускало ни на секунду, однако в этой темноте тяжело было разглядеть даже собственные руки, не то, что тех, кто мог притаиться за деревьями. Дверь крепости с надрывным скрипом поддалась, стоило Меттатону толкнуть ее. Что удивительно, никто из стражников не поднял тревогу — казалось, здесь вообще никого не было, судя по тишине. План работал — как минимум, первый шаг был исполнен с блестящей точностью, робот был внутри крепости, однако попасть в сам замок, кажется, не представлялось возможным. Робот приблизился к главному входу в замок, чтобы увидеть, как льющееся изнутри тусклое сияние высвечивало то ли засов, то ли защелку, на которую были заперты двери замка. — Может, есть и другой путь… — Робот задумчиво свел брови, пытаясь найти другие способы попасть в замок. Черный ход? Подземные тоннели? Окна? Невольно Меттатон поднял глаза к высоким стенам, чтобы увидеть единственное светлое окно. Шанс того, что это окно принадлежало комнате Рулса, был настолько мал, что количество нолей после точки в этом числе явно перевешивало за количество звезд в небесах над верхним миром. Разве мог он так рисковать? Однако найти способ узнать точно возможности не было, что и вводило Меттатона в ступор. Шорох гравия дорожки заставил робота резко обернуться — дверь в замок отворилась, и оттуда показались двое стражников. Их небольшие силуэты с острыми копьями двинулись как раз в сторону непрошенного гостя, хотя тот сомневался, видели ли они его. Не придумав ничего лучше, Меттатон нырнул в гущу листвы, надеясь, что ветви и темнота скроют его от зорких глаз патруля. — Ты уверен, что видел что-то? — Отсюда робот прекрасно мог слышать их переговоры, и, кажется, они действительно заметили, как он проник во внутренний двор. Меттатон замер, прислушиваясь — приближение патрульных знаменовал приближающийся шорох и звон легких доспехов. Он уже успел пожалеть о том, что не продумал план поточнее, и теперь был под угрозой фиаско. — Ну, ворота открыты, и мне кажется, я действительно видел, как кто-то пролез во двор! — Сердце робота пропустило удар. Нет, все просто не могло так кончиться! Сейчас, наверняка, эти двое полностью поднимут отряд, и прочешут весь двор, чтобы найти незваного гостя. Меттатон был уверен, что дело кончится политическим скандалом, если не войной, однако второй стражник не выглядел убежденным. Он покачал кольцо на открытой двери, смерив ее скептическим взглядом. — А ты уверен, что этот кто-то пролез внутрь? — Наконец выдал тот, задумчиво приподнимая нечто, заменяющее ему бровь, и молчание, означающее колоссальную работу мысли, повисло над патрулем. Робот все еще не шевелился, несмотря на то, что в этих ветвях было совершенно неудобно находиться — ему пришлось согнуться в коленях, чтобы не задевать листья. — Знаешь, это вполне мог быть господин Каард, а ты просто зря нас вытащил в эту темень! — Меттатон насторожился и подался вперед, стараясь не шуршать ветками. Неужели Рулс мог сбежать из замка посреди ночи? Что могло случиться такого, что заставило бы герцога внезапно покинуть свой дом? Он старался не думать о плохом, только прислушался получше. — Не думаю, босс… — Стражник задумчиво почесал затылок и указал копьем куда-то в сторону стены замка, — Вон, в его комнате свет горит. — Меттатону многого стоило сдержаться и не выдать вдруг накатившего восторга. Провал в его плане обратился бы в удачное обстоятельство, но единственное, что сейчас мешало этому — дворцовая стража буквально в паре метров от его импровизированного укрытия. — Ха, да после произошедшего сегодня, не думаю, что ему было бы дело до света. Идем, дубина, попробуем доспать. — Стражник толкнул другого в плечо в шутливой манере, не обращая внимания на раздраженный вздох коллеги — кажется, это были какие-то совершенно непереводимые ругательства. Оба вернулись в замок, и, когда хлопнула дверь, Меттатон облегченно выдохнул. Опасность миновала, а теперь он еще и знал, что делать, но выходить из укрытия робот не спешил — теперь, после того как он умудрился привлечь внимание патрульных, ему стоило быть очень и очень осторожным. Словно кошка, он крался меж садовых деревьев, со всем изяществом огибая шумные и не к месту торчащие ветки, пока, наконец, не оказался под единственным светящимся окном во всем замке. Сомнения покинули его разум в тот самый момент, когда стражники заговорили о свете в окошке замка, и теперь Меттатон даже не думал задаваться вопросом, то ли это окно. Единственной волнующей его сейчас вещью был способ забраться туда — здесь, конечно, было не больше пары этажей в высоту, но, вероятно, в замке были ужасно высокие потолки, отчего второй этаж здесь находился как будто раза в два выше. Робот задумался, разглядывая неровную каменную кладку стен. Возможно, будь у него какие-нибудь крюки, он бы и смог забраться по стене, как тот герой из человеческих комиксов, но, увы, в арсенале его были лишь ракетные двигатели, которые в этой ситуации бесполезны — слишком много шума и света от них, хотя Меттатон не стал отрицать того, что с ними добрался бы до окна в два счета. Он тяжело вздохнул, опираясь спиной на стену, и в эту же секунду план, который еще несколько секунд назад казался ему бредовым, обрел смысл. На удивление, некоторые камни из кладки торчали сильнее, чем робот мог бы предположить — по крайней мере, сейчас он опирался носком сапога на один из них и, держась одной рукой за другой, искал следующий удобный выступ. Конечно, продвигался он чертовски медленно — ему, если честно, никогда не приходилось лазать по стенам, он и вправду думал, что это невозможно, пока не оперся на стену, чувствуя явно выступающий оттуда кирпич. Отыскать еще парочку не составило труда, зато потом, когда первый этаж практически остался позади, «удобные» камни стали встречаться все реже — или же Меттатон просто нервничал из-за того, что сейчас он выглядит как легкая мишень на фоне абсолютно черной стены, и просто не мог спокойно думать о камнях. Однако стоило роботу подумать о том, что разговор с Рулсом потерпит до утра, в голове сразу же возникали тревожные мысли о том, что могло происходить в замке ночью. Слова стражи не давали покоя практически ни на секунду — почему он должен был сбежать, бросив все как есть, посреди ночи? Медленно, но верно он карабкался, как кошка, по неровной стене. Когда темноту, в которой Меттатон лез практически наощупь, рассеял тусклый свет из-за занавесок, робот поднял голову, чтобы увидеть то самое окно, к которому так упорно прокладывал свой путь. Забраться туда не составило труда, тем более, окно было не заперто — он видел, как трепал полупрозрачную занавеску ночной ветерок. Вздохнув поглубже, и отпустив тревогу, робот толкнул легко, практически бесшумно, створку окна, и со всей присущей ему грацией подтянулся на подоконник. — Не жда… — Но его бодрая интонация прерывалась, когда в полумраке он увидел Рулса. Это был совсем не тот герцог, который с жаром рассказывал о головоломках, улыбался ему, и был воплощением манер и изяществ, нет, этот герцог буквально сжался где-то там, в смятых простынях, обняв собственные колени и уставившись на дверь. Меттатон даже вздрогнул, когда этот полный отчаяния взгляд, запоздало, обратился к нему — это был страх загнанного в угол зверя, неудержимый и всепоглощающий, заставляющий тебя видеть врага в любой тени на стене собственной комнаты. — Боже, что с тобой… — Меттатон оказался на полу комнаты, неожиданно громко ударяя каблуками по плиточной кладке, и в момент приблизился к Каарду — оказавшись практически вплотную к герцогу, робот мог увидеть, как тот дрожал всем телом, как прерывалось редкими вздохами дыхание. — Что произошло, золотце? — Он осторожно взял его руки в свои, несмотря на то, что от первого же касания Рулс вздрогнул всем телом еще сильнее, будто от судороги. Теперь Меттатон еще сильнее чувствовал бьющую Каарда дрожь, и невольно робот сжал тонкие ладони в своих, в надежде успокоить его, но это, кажется, не сработало — взгляд герцога все еще блуждал где-то внизу, будто бы он избегал зрительного контакта. — Нет… нельзя… тебе нельзя… — Наконец, отрывки осознанной, хоть и несвязной речи прорвались сквозь вздохи и всхлипы, заставляя Меттатона обеспокоенно попытаться заглянуть в глаза Каарда, но там не было ничего, кроме страха, отчаяния и непонимания. Робот вновь тяжело вздохнул. — Пожалуйста, ты должен успокоиться, золотце, иначе я не пойму, что ты хочешь сказать. — Меттатон понятия не имел, как действовать в таких ситуациях, он и сам сейчас совершенно не был спокоен, однако старался держаться — хотя бы для того, чтобы Рулсу не стало еще хуже. Герцог отчаянно попытался сделать глубокий вздох, но дыхание предательски прерывалось, заставляя его все еще чувствовать железную королевскую хватку на хрупкой шее. — Ты не… должен… быть здесь… — Речь герцога стала яснее, однако резкие короткие вздохи все еще не позволяли ему говорить спокойно и размеренно, он как будто ронял бессвязные слова, складывающиеся в осмысленные предложения. Меттатон непонимающе помотал головой, не переставая сжимать в руках дрожащие ладони Рулса. — Но почему? — Даже его собственный голос звучал тише. Меттатон все еще не оставлял попыток взглянуть герцогу в глаза. Тот не отвечал — лишь шумно втягивал воздух в попытках восстановить дыхание и не отрывал взгляда от собственных ладоней, оказавшихся в руках робота. Молчание лишь нагнетало атмосферу, однако в образовавшейся тишине Меттатон услышал мерные тяжелые удары, с каждым разом звучащие все ближе и ближе, и это заставило его бросить мимолетный вопросительный взгляд на дверь. — Эй, а что это… — Он снова обратил взгляд к Рулсу, но тот замер, вытянувшись в струнку, и робот мог почувствовать, с какой силой герцог сжал его ладони. Взгляд Каарда замер, остановившись на двери. Той двери, откуда доносились неясные Меттатону звуки. Робот даже не успел среагировать, когда его вдруг рывком подняли на ноги, и тут же толкнули в шкаф, без объяснений захлопывая перед ним дверь. Вероятно, шок делал свое дело, потому что робот даже не думал возмутиться или позвать на помощь, а когда запоздалая мысль наконец дошла, тяжелые удары звучали уже так близко, что казалось, будто они исходят прямо из-за стены. Дверь комнаты резко открылась, ударив по стене, свет, на секунду пролившийся в комнату, тут же был загорожен массивным силуэтом. От тяжелых шагов комната едва ли не сотрясалась, отчего Меттатону пришлось приложить усилие, чтобы не выпасть из шкафа прямо на… короля? Робот отчетливо мог разглядеть корону и плащ, но не понимал одного — что ему могло понадобиться от герцога в столь поздний час. — Тебе, видимо, мало, да?! — Вот теперь шкаф точно содрогнулся от внезапно наполнившего всю комнату яростного голоса. Меттатон не издавал ни звука, наблюдая за происходящим — тот Каард, которого сейчас видел робот, не имел ничего общего с тем, как герцог выглядел еще несколько секунд назад. Если тот был разбит и сломлен, то этот стоял, выпрямив спину и подняв голову, даже несмотря на разъяренного правителя, чье лицо было слишком близко. — Ч… что случилось? — Голос герцога срывался и дрожал — вероятно, он еще не до конца отошел от своего ужасного состояния. Руки, сложенные за спиной, все еще тряслись, однако было видно, что он изо всех сил старается держаться. Король сделал шаг вперед, едва ли не наступая на ноги герцога. — Тебя, черт возьми, слышно во всем замке, вот что случилось! — Казалось, голос правителя стал еще яростнее. Герцог сделал шаг назад, исчезая из поля зрения Меттатона, но даже не исчезни он, его бы загородила королевская фигура, которая оказалась между шкафом и Рулсом. Робот беспокойно, но тихо вздохнул, стараясь не привлекать внимания — если его сюда спрятали, значит, почему-то ему не нужно показываться Королю на глаза, верно? — Но… — Голос герцога слишком резко прервался, сменившись хрипом, и заставив Меттатона забеспокоиться. Что-то внутри кричало, что он поступает неправильно, просто наблюдая за всем этим, и не заступаясь за того, кто, как считал робот, стал ему дорог. Однако остатков здравого смысла хватало, чтобы оставаться на месте. — Ты меня не понял, Каард, — прорычал правитель, отчего даже Меттатон почувствовал пробегающие мурашки. — Я пришел не выяснять, черт возьми, что ты тут творишь, мне глубоко наплевать, но если я еще раз услышу хоть звук отсюда — полетишь к чертям в ту помойку, откуда взялся, ты меня понял? — Меттатон не слышал, что ответил Рулс — вероятно, потому что он не ответил ничего. — Вот и славно. — Что-то грохнулось на пол. Тень Пикового Короля, скользнув по шкафу, исчезла, и шаги его удалились где-то в бесконечных коридорах замка, а в голове Меттатона уже созрел план помощи, который, как бы ему не хотелось, не включал в себя пункт «догнать этого грубияна, чтобы научить его вежливости». — Боже правый, Рулси, что это… — И снова роботу пришлось замолчать, когда взгляд его упал на еще более несчастного и разбитого герцога на полу собственной комнаты. На шее его ясно просматривался след от широкой руки, даже несмотря на воротник камзола. Меттатон присел на одно колено и протянул руку, снова заставив Рулса вздрогнуть. — Ох, прости, я просто хотел помочь, золотце… — В конце концов, Каард принял предложенную помощь, вставая и откашливаясь, чем заставил робота сочувственно вздохнуть. — Ты… не должен был… все это видеть… — После «контакта» с королем голос герцога отдавал хрипотцой, он звучал тихо и беспокойно. Герцог провел рукой по шее, задерживаясь на проявляющемся синяке, будто стараясь хоть на секунду скрыть его от взгляда робота. После того, что правитель сделал с Рулсом, Меттатону совсем не хотелось думать о том, что этот тиран сделал бы с ним, покажись он из шкафа. Краем глаза робот заметил, что руки Каарда дрожали еще сильнее. — Знаешь, золотце, я думаю, нам нужно скорее уходить отсюда… — Он обратил взгляд к герцогу, и вновь у него перехватило дыхание, когда он увидел в его глазах страх и смятение. — Не навсегда, только на ночь. К утру, обещаю тебе, ты уже будешь здесь, и никто ничего не заметит, идет? — Меттатон постарался улыбнуться как можно мягче, чтобы убедить Каарда в том, что все будет хорошо, и внутри он испытал облегчение, когда боязнь в глазах герцога сменилась задумчивостью. — Х… хорошо, — наконец, ответил он.***
Уйти было куда тяжелее, чем прийти — в коридорах Каард выглядел совсем загнанным, ступая практически бесшумно, но вздрагивая от каждого шороха и шарахаясь в сторону от источника звука. Чаще всего — в сторону Меттатона. Лишь когда робот вновь сжал ладонь герцога в своей руке, тот успокоился, и теперь старался ненастойчиво тянуть спутника по самым необитаемым коридорам, избегая постов стражи, к черному ходу, откуда он обычно выскальзывал, когда был уверен в том, что где-то рядом находился Король. Теперь же они были далеко от замка — несмотря на то, что Каард все еще держался ближе к роботу и беспокойно озирался, слыша эхо их шагов, Меттатон не мог не отметить, что выглядел он уже куда спокойнее, чем тогда, в замке. Эта пугающая картина слишком четко отпечаталась в голове робота, как бы тот ни старался, он не мог отделаться от нее, поэтому просто решил сфокусироваться на чём-то другом. Возможно, он мог назвать эту прогулку романтичной, если бы не обстоятельства, заставившие их выйти сюда, и не безлунная, беззвездная темнота, в которой ни герцог, ни Меттатон не чувствовали себя достаточно безопасно, чтобы думать о романтике. — Вот мы и на месте, дорогуша! — С облегчением вздохнул робот, видя свет вывески над отелем. Ему совершенно не нравилась эта непроглядная темень, и он был несказанно рад вновь оказаться где-то близ цивилизации. Колокольчик на двери оповестил придремавшую администраторшу о приходе гостей, и та смерила их оценивающе-подозрительным взглядом. — Если нужно будет еще место — сигнальте. — Бросила она, после чего снова устроилась поудобнее за стойкой, видимо, ожидая ночных гостей. «Спасибо» Меттатону пришлось придержать, потому что сон настиг адресатку благодарности сразу же, стоило ее голове лишь коснуться поверхности стола. Робот расслабленно усмехнулся, чувствуя безопасность и от этой жительницы Темного королевства. — Пойдем, думаю, тебе нужен отдых. — Едва слышно произнес он практически над самым ухом герцога, который все еще выглядел так, будто чувствовал себя беспокойно на новом месте, но явно не так, как это было в замке. Робот легко потянул гостя за собой, и тот поддался, позволяя себя вести, однако, взгляд его метался, будто сканируя окружающий его мир на наличие опасности. — Блуки, дорогуша, я вернулся! — Призрак обернулся, и на секунду робот успел заметить облегчение на его лице, однако, когда взгляд Напстаблука споткнулся о тонкую фигуру Каарда, неловко прислонившуюся к косяку, облегчение сменилось немым вопросом, и вопросом этим было: «Какого черта?!» — Он всего лишь на одну ночь, все оказалось… гм, хуже, чем мы думали, — в голосе Меттатона явно слышались неподдельные жалость и сочувствие, и Блуки решил отложить вопросы на потом. Он лишь кивнул в знак приветствия, проплывая через комнату к аккуратному чайнику на комоде. — Пожалуй, тебе нужно сменить твою одежду, дорогуша. Я поищу что-нибудь, а ты… не стесняйся, хорошо? — Меттатон тепло улыбнулся, посмотрев на Каарда. Он верил, что сегодня герцог будет спать спокойно, зная, что ничего не потревожит его сон. Рулс аккуратно опустился на край застеленной кровати. — Спасибо. — Ему даже удалось улыбнуться после всего, что он сегодня пережил. Здесь, в компании Меттатона и его молчаливого кузена, он чувствовал себя куда спокойнее, чем в замке, и причина этому была совершенно ясна — здесь царили улыбки и забота, он буквально физически чувствовал это тепло, исходящее от действий странных пришельцев с поверхности. Почему они вдруг решили проявить к нему такое внимание? Он бросил взгляд на робота, который перебирал вещи на полках шкафа — то и дело тот вытаскивал что-то, придирчиво разглядывал, а после убирал назад. Наконец, Меттатон передал Каарду аккуратно сложенные вещи — свободные пижамные штаны и такую же кофту с длинным рукавом — несмотря на то, что Рулс, казалось, уже привык к местному климату, робот все равно боялся, что он может замерзнуть. Если честно, когда герцог находился здесь, Меттатон чувствовал, что должен позаботиться о нем так, как не заботился еще ни о ком. — Думаю, в этом будет куда удобнее отдыхать. — После столь лучезарно-теплой улыбки робота, отказаться от предложенных вещей было бы ужасно грубо, тем более, Каарду и не хотелось — одежда была мягкой, пахла свежестью и уютом. Рулсу даже казалось, что к запаху стирального порошка со сладковатым цветочно-мятным ароматом примешался запах домашней выпечки. Герцог глубоко вздохнул, спокойно и ровно. — Право, не стоило, но спасибо. — Герцог улыбнулся в ответ Меттатону, во взгляде которого было столько тепла и облегчения, что казалось, будто это он вырвался из оков жизни во дворце, а не сам Каард. Рулс поднялся с кровати, прижав к себе данные роботом вещи и скрылся за дверью ванной комнаты. Меттатон же, проводив его взглядом, опустился на край собственной постели, тяжело вздохнув. — Ох, Блуки, ты просто не представляешь, что я там видел. — Робот устало прикрыл глаза, подперев рукой голову. Он понятия не имел, что с этим делать — конечно, сейчас Каард здесь, в безопасности, вдали от всего, что терзает его, но завтра ему придется вернуться обратно туда, где его жизнь была Адом на земле. — Я просто не могу думать о том, что будет, когда мы вернемся домой… — Он приоткрыл один глаз, наблюдая за кузеном, который сосредоточенно вымерял количество чая для маленького заварничка. Конечно, ни Меттатон, ни Блуки не могли толком пить, и если призрак мог найти выход из положения, то у робота такового не было — его могло закоротить от любого напитка. Но сейчас чай готовился не для них, а для внезапного гостя, которым был Каард. — Мне нужна кружка… она… в ванной. Возьмешь…? — Протянул Блуки, и Меттатон, потянувшись, встал, вышагивая к ванной без всякой задней мысли. Он открыл дверь, и первое, что бросилось ему в глаза — темная, испещренная ссадинами, шрамами и синяками спина на фоне белоснежного кафеля, едва ли прикрытая столь же белоснежными волосами. Робот не сразу понял, что ему нужно делать сейчас, однако взгляд Рулса, виновато-вопросительный, привёл его в чувство. — Ты не передашь мне… вон ту кружку, золотце? — Наконец выдавил Меттатон. Медлительно, будто в состоянии шока, Каард молча передал кружку роботу, замечая, что взгляд того зацепился за свежий, сегодняшний синяк на шее — к этому времени он проявился достаточно, чтобы выделяться на темно-синей коже и привлекать внимание. Вот почему он, черт возьми, предпочитал одежду с высоким воротом. Робот сделал шаг назад, закрывая за собой дверь. Когда чай уже был готов, дверь в ванную комнату, наконец, скрипнула, являя постояльцам номера загадочного герцога, Рулса Каарда, в пижаме, которая явно была ему велика: рукава закрывали ладони, оставляя снаружи лишь кончики пальцев. — Ты замечательно выглядишь, дорогуша, — Меттатон по-доброму усмехнулся, подходя к Каарду и с наигранно-придирчивым взглядом убирая с его плеч белые пряди. Сейчас герцог выглядел совсем по-домашнему — его тонкой, даже чересчур фигуре, свободная одежда придавала какой-никакой объем, и сглаживала острые углы. — Может, тебе стоит подумать о смене стиля? — Грациозным движением робот подхватил с комода кружку с напитком, и передал ее Рулсу, отчего тот вдруг широко улыбнулся — в первый раз за сегодняшнюю встречу.***
Выпитый чай неплохо сказывался на состоянии герцога: вместо тревоги и страха за собственную жизнь, и жизнь этих чужаков, пришли умиротворение и спокойствие. Видимо, кузен Меттатона действительно неплохо разбирался в сортах этого напитка, раз сумел подобрать то, что сейчас было нужнее всего Каарду, и, благодаря этому, теперь Рулс мог отдыхать, полулежа на кровати, прикрыв глаза. Здесь, казалось, он может не просыпаться от каждого шороха, боясь, что Королю снова что-то от него понадобится, что он снова будет терпеть унижения и побои, не имея возможности что-либо с этим сделать. — О, ты уже устроился, золотце? — Голос Меттатона заставил Каарда резко открыть глаза и понять, что находился он именно на кровати робота — его призрачный кузен уже давно натянул наушники, из которых лишь изредка слышались басы. Герцог подтянулся, готовясь покидать уютную постель, чтобы идти и добывать раскладушку, однако Меттатон мягко опустил его обратно. — О, нет, не стоит, думаю, я сумею здесь поместиться. — В подтверждение своих слов робот устроился на оставшейся половине, не проявляя совершенно никаких признаков дискомфорта. — Но если тебе вдруг… неуютно… — Нет-нет, все в порядке. — Каард опустился обратно, вновь устраиваясь на мягкой подушке и чувствуя сквозь ткань кофты прохладный корпус робота. Несмотря, однако, на этот не слишком приятный холод, Рулс неуверенно пододвинулся ближе, чувствуя, как Меттатон чуть дернулся от усмешки, а после ощутил руку на своем плече. Его смело прижали чуть ближе, заставив лишь немного дернуться, но у этого жеста не было ничего общего с тем, как обращался с ним Король — никаких нежностей, он лишь брал то, что, по его мнению, ему принадлежало, и Каарду не повезло быть одной из тех вещей, которые правитель считал своими. Задумавшись, герцог почувствовал, как тяжелела от усталости, а теперь и от умиротворенной атмосферы, голова, и, не найдя ничего лучше, склонил её в сторону Меттатона, чувствуя отрезвляющую прохладу металла, которая сейчас была для него теплее всех одеял во дворце, вместе взятых. — Спокойной ночи, Рулси. — Услышал он, уже стремительно проваливаясь в сон, и буквально за несколько мгновений до того, как уснуть окончательно, он почувствовал прикосновение холодных, но почему-то чертовски мягких губ на лбу, и в этот же момент сон, наконец, настиг Каарда, на чьём лице так и застыла счастливая полуулыбка.