После восхода

Драко уже почти неделю не оказывал гриффиндорскому трио свои своеобразные «знаки внимания», и чувствовал себя превосходно, словно наконец-то избавившись от вредной и назойливой привычки. Каждый раз, когда Малфой подавлял в себе желание как-то задеть Поттера, он гордился собой все больше. Его приподнятое настроение начало даже положительно влиять на Блейза и Панси, которые впервые за долгое время сами стали начинать диалог. Успеваемость слизеринцев тоже повысилась сильнее, чем могла за такой небольшой срок. Драко решил, что, возможно, друзьям было нужно, чтобы их негласный лидер повзрослел. Как бы то ни было, Малфой изредка бросал какие-то нечитаемые взгляды на Гарри, пока тот этого не замечал. Пусть школьная жизнь Драко и стала намного скучнее, зато на факультет снова начала возвращаться прежняя жизнь и прежние порядки, что давало Малфою призрачную надежду на то, что этот год будет самым спокойным за все его обучение в Хогвартсе. Иногда Драко задавался вопросом — зачем он решил доучиться именно здесь, в Хогвартсе, где после войны его ненавидит большая часть учеников и преподавателей. Наверное, потому что так надо, потому что образование в любом случае ему пригодится. Малфой был уверен, что мог избежать трудностей, связанных с поствоенной обстановкой, выбери он другую школу. Чем его сейчас привлекал Хогвартс, он пока не понимал, но всеми силами пытался в этом разобраться. С этого года Гарри решил выбрать себе какой-нибудь новый предмет для общего развития, да и чтобы у него оставалось поменьше свободного времени на мысли. Подходящим предметом оказались Руны. Никто из его друзей, кроме Гермионы, на Руны не ходил, и это было даже на руку. В сопровождении Грейнджер он шёл на лекцию по этому предмету, который внезапно оказался довольно интересным. Коридор около класса был осаждён слизеринцами, у которых Руны почему-то пользовались намного большей популярностью. Поттер уже по привычке начал искать среди ожидающих Малфоя, но его пока не наблюдалось, хоть Панси и Блейз уже были на месте и даже весьма оживлённо разговаривали. — Сейчас плохая погода, поэтому некоторые метеозависимые лукотрусы чувствуют себя неважно, — задумчиво изрекла внезапно появившаяся Луна. — Как думаешь, Гарри, может им просто не хватает заботы? — Наверное, так и есть, — на полном серьёзе согласился Поттер. Луна многозначительно хмыкнула и посмотрела в сторону слизеринцев. Гарри и Гермиона проследили за её взглядом. — Кажется, я вижу одного, — она улыбнулась. — Где? — поинтересовалась Гермиона без особого интереса. Лавгуд молча показала пальцем на Блейза Забини. — За его спиной, — пояснила Луна. — Или мне показалось... Гарри прищурился, не отводя глаз от Блейза. В тот же момент из-за его спины появился Драко, который только что поднимал уроненный учебник по Рунам. Выглядел он неважно. Налицо была простуда и высокая температура. Слизеринца было непривычно видеть в мятом свитере и обычных магловских джинсах, которые пришли на замену повседневному черному облегающему костюму. Видимо, Малфой считал, что не пристало аристократам носить школьную форму, поэтому не надевал ее уже который год. Поверх всего этого безобразия Драко нацепил теплую мантию, которая тоже была не в лучшем состоянии и выглядела, мягко говоря, нелепо. Поттер давно перестал следить за абстрактным лукотрусом и полностью переключился на Драко, опять не обращающего на него никакого внимания. Гарри понимал, что ведёт себя странно, но ничего с этим поделать не мог, что просто выводило его из себя. Поттер решительным шагом пошёл к слизеринцам, до конца не отдавая себе отчёт в своих действиях. Гермиона и Луна пошли за ним. — Гарри, ты тоже заметил лукотруса? — с надеждой в голосе спросила Лавгуд как раз в тот момент, когда Поттер поравнялся с Малфоем. — Да, — Гарри усмехнулся и посмотрел на Драко, который все же его заметил. — Выглядит он, действительно, неважно. Кожа Малфоя стала ещё бледнее, чем обычно, а глаза были уставшие и красные. Слизеринец периодически шмыгал немного порозовевшим носом и злобно смотрел на Гарри. — Мне показалось, или он только что назвал тебя лукотрусом, Драко? — укоризненно проговорила Панси, смотря то на раздражённого Малфоя, то на самодовольного Поттера, словно подначивая Драко чем-нибудь ответить на наглость гриффиндорца. — Гарри! — Гермиона положила руку на плечо друга, но тот так и стоял неподвижно. — Надеюсь, тебя очень сильно тошнит слизнями, — язвительно выдал Поттер. Ошарашенная Гермиона приоткрыла рот от удивления, не понимая, почему Гарри себя так ведёт. — Не волнуйся, Поттер, в случае чего, ты узнаешь об этом первым, — Драко не хотел отступать так просто на глазах всего своего факультета. — Потому что я выплюну их прямо на твое лицо. Гарри почувствовал, что Малфой только что вывел его из состояния равновесия и уже потянулся за палочкой в карман с целью наложить на слизеринца что-нибудь вроде «Силенцио», как в коридоре объявился преподаватель по Рунам, и все ученики заспешили в класс, в том числе и Драко, бросивший в сторону Поттера короткий смешок. — Гарри, что на тебя нашло? — рука Гермионы, все ещё пребывавшая на его плече, сейчас сжала его до боли и никуда не отпускала. — Зачем ты начал ругаться с Малфоем? Поттер отметил, что это хороший вопрос, и сказал: — Захотелось, чтобы он почувствовал себя на нашем месте. — Почему именно сейчас, когда он перестал нас доставать, ты на это решился? — не понимала Грейнджер. — Лучше поздно, чем никогда, — отмахнулся Поттер и освободил своё плечо, после чего пошёл в аудиторию, оставив Гермиону на несколько секунд наедине с её мыслями и догадками. После того, как Драко всё-таки решился полетать на метле в дождливую погоду, да ещё и в летней мантии, он сильно простудился. Заметная слабость сопровождалась высокой температурой и кашлем. К мадам Помфри Малфой идти не хотел, потому что явно понимал, что ему светит освобождение от уроков, а отставать от других не хотелось. В связи с надвигающимися экзаменами длительные пропуски не казались хорошей перспективой для Драко, вот он и надеялся, что все само пройдёт. После странного разговора с Поттером перед Рунами к плохому самочувствию Малфоя прибавилось еще и ужасное настроение, поэтому до конца урока он досидел с трудом. Как только преподаватель объявил о конце занятия, Драко пулей вылетел из аудитории, только бы лишний раз не пересекаться с Гарри. Несвойственный Поттеру поступок Малфой переваривал весь урок, и пришёл к выводу, что таким способом гриффиндорец ему мстит за предыдущие годы. Как ни странно, Драко решил придерживаться выбранной тактики, и на отпор Поттеру тратить минимум сил. Малфой шел в Подземелья так быстро, что ничего вокруг себя не видел. Мелькали лица, периодически слышались раскаты грома за высокими окнами, а слабость все нарастала, вскоре у Драко начала кружиться голова, и пару раз он чудом не врезался в стену и не упал с лестницы. Однако, в качестве логического завершения, он все же с кем-то столкнулся на очередном повороте. Драко уже хотел в привычной манере осадить этого идиота какой-нибудь язвительной фразой, но нужные слова так и остались несказанными. — Куда-то торопишься, Малфой? — голос Поттера он узнал сразу. Надменный тон Гарри вывел Драко из себя, несмотря на то, что он решил держаться с Поттером достойно. — Задумал что-то коварное? — Не твоё дело, Потти, — бросил Малфой, не поднимая на него глаз. Драко уже успел подметить, что подколы гриффиндорца вовсе не были обидными, что не совмещалось с раннее выдвинутой теорией Малфоя. Хотел бы Гарри по-настоящему его задеть, он бы это с легкостью сделал, ведь ему есть, что припомнить. Драко вообще казалось, что Поттер знает его слабые места лучше, чем он сам, и это пугало. Пока Гарри соображал, что ответить, Малфой быстро обошёл его и снова направился к Подземельям. Если не ради мести, то ради чего Поттер так взъелся на него? Не может же он таким образом намекать, что ему не хватает старых стычек? Нужно быть просто сумасшедшим, чтобы настолько привыкнуть к подобному. Видимо, две пережитые Авады всё-таки не прошли для гриффиндорца бесследно. Драко убедил себя в том, что нападки Поттера безобидны только пока что и решил, что у него все ещё впереди, и вскоре жизнь в Хогвартсе превратится в сущий ад. Возможно, это и было главной целью Гарри, хотя маловероятно. Не успел Малфой пройти и нескольких ярдов, как его снова замутило. Перед глазами потемнело, а все тело стало жутко холодным и непослушным. Драко оперся рукой об стену и начал тяжело дышать. Конечно, обернувшийся в этот же момент Поттер все увидел и показал настоящего себя. Он подошёл к Малфою со спины и молча уставился на его затылок, готовый в случае чего поймать слизеринца. Драко надеялся, что этого не произойдёт, но его организм считал иначе. Он прижался к стене спиной и начал медленно сползать на пол. — Малфой, что случилось? — взволнованно спросил Поттер. — Ничего, — еле слышно проговорил тот, все ещё рассчитывая на то, что Гарри ему поверит. — Да ты бледный как бумага! — сильные руки подхватили Драко и подняли его на ноги, которые совсем не слушались своего хозяина. — Тебе нужно к мадам Помфри. После этого заключения Малфой стал активно вырываться и бормотать что-то про лазарет, больничный и экзамены. — Ну, в таком состоянии ты тоже не сможешь ничего сдать, — Гарри уже тащил обессиленного Драко в сторону лазарета вопреки сопротивлению слизеринца. — Я же хочу, как лучше. Драко собрал все свои силы и театрально вздохнул, старательно делая вид, что желания Поттера его не заботят. Гарри решил не обращать на это внимания и продолжил тащить на себе Малфоя. Поттера теперь жутко мучила совесть за свои прихоти. Конечно, его слова перед Рунами не стоили и сотой части того, что в своё время говорил сам Малфой, но по-настоящему оскорблять Драко почему-то не хотелось. Кроме того, Гарри понял, что, действительно, выбрал для стычки не самое подходящее время. Наверное, в таком состоянии Драко никогда бы и не стал сам лезть к Поттеру, хоть и его умение подбирать обидные слова осталось при нем. Ближе к лазарету Малфой уже почти висел на руке Гарри, кое-как переставляя ноги и постоянно в них путаясь. Поттер ужасно жалел, что оставил палочку в своей комнате и не мог левитировать Малфоя к лазарету, заставляя того перенапрягаться. Перед заветной дверью Гарри посмотрел на Драко, который склонил голову вбок и закрыл глаза. Гриффиндорец поймал себя на том, что начал разглядывать тонкую шею Малфоя, покрытую бледной, почти прозрачной кожей. Гарри сначала резко отвернулся в сторону двери, а потом быстро провёл ладонью по мягким светлым волосам Драко и попытался привести его в более вертикальное положение, что у Поттера вышло неважно. В итоге он все же постучал в дверь, которая сразу же открылась. Помфри тихо охнула и подхватила Малфоя под руку с другой стороны. Что-то причитая себе под нос, она помогла затащить Драко в пустующий лазарет и уложить на кровать. — Что случилось? — серьёзно спросила она, глядя на Поттера. — Опять какое-то заклинание на него наложил? — Нет, мадам Помфри, — Гарри опять посмотрел на Малфоя, который то ли заснул, то ли потерял сознание. — Ему было плохо ещё с утра, а потом я увидел, как он чуть не упал в коридоре, вот и отвёл его к вам. — Правильно сделал, — Помфри уже вовсю диагностировала неподвижного Драко с помощью магии. — Это же обычная простуда, да? — Гарри с надеждой посмотрел на Помфри. Та повернулась к нему и сочувственно помотала головой: — Это какой-то крайне медленнодействующий яд, — Она выпрямилась и отправилась что-то искать в своём шкафчике. — Пока мне только предстоит узнать, какой именно. — Я могу вам помочь в этом? — спросил Поттер, искренне надеясь, что с Драко не случилось ничего серьезного. — Если мне что-то понадобится, я обязательно тебе скажу, — пообещала Помфри. — Пока Драко не станет лучше, я не буду его будить. Гарри смотрел на Малфоя с сожалением и винил в произошедшем себя, хотя и понимал, что, по сути, ни в чем не виноват. Драко внезапно громко простонал и, сминая белые простыни, заворочался, что заставило Поттера вздрогнуть. Помфри влила в приоткрытый рот Малфоя немного зелья сна без сновидений, и тот успокоился. — Я сейчас же займусь определением яда и поиском противоядия, — в голосе медсестры тоже явно присутствовало беспокойство. — Ты как нельзя вовремя его привел, Гарри. Кто знает, что могло произойти, если бы Драко пустил это на самотек. После ужина, прошедшего слишком беспокойно, Поттер снова зашёл в лазарет и сел напротив Малфоя. Все остальные кровати до сих пор были свободны, что немного навевало тоску. В лазарете стоял холодный полумрак, создавая ощущение неизбежного. Слабый лунный свет пробивался сквозь окно и падал мертвым покрывалом на и без того болезненное лицо Драко. После длительного рассматривания его лица Поттер пришёл к выводу, что Малфой все еще спит под действием зелья, а не находится без сознания, что немного обнадеживало. Гарри уже начал бороться с внезапным желанием взять руку Драко, чтобы проверить, теплая она или нет, когда к нему подошла Помфри. — Впервые сталкиваюсь с этим ядом, — бросила она, прикладывая руку ко лбу Малфоя. — Его бросает то в жар, то в холод. — Что вы будете делать? — поинтересовался Поттер. — Дам ему Бодроперцовое и Тонизирующий глоток мандрагоры на всякий случай, — мадам Помфри пожала плечами и вздохнула. — Так или иначе, для Драко это будет тяжелая ночь. Поттер посмотрел на медсестру с немым вопросом. — Нет, Гарри, иди спать, тебе нельзя здесь сидеть после отбоя, — видя, что тот даже не сдвинулся с места, она добавила: — Иди, иди, — гриффиндорец неуверенно встал с соседней аккуратно застеленной кровати. — Завтра утром проведаешь его ещё раз. Поттер кивнул и быстрым шагом направился к выходу, иногда оглядываясь. По пути в общежитие своего факультета Гарри думал только о том, чтобы прихватить мантию-невидимку и увидеть, что будет с Малфоем, своими глазами. Поттер не понимал, что его побуждает на эти действия, но был уверен, что сделал бы то же самое, будь на месте Драко кто-то другой. Гарри чувствовал ответственность за почти спасенного слизеринца и очень за него переживал. При мыслях о плохом исходе Поттеру становилось ужасно тоскливо, почти как от встречи с дементором. Не хотелось терять еще кого-то после войны, пусть даже Малфоя.