После восхода

После ужина Гарри побежал за Драко, ничего не говоря Рону и Гермионе, которые, видимо, уже не нуждались в объяснениях. Слизеринец уже уходил из зала в привычной компании Панси и Блейза. Гриффиндорец довольно быстро нагнал компанию и негромко позвал Малфоя: — Драко! — Гарри уже ни капли не смущало, что он начал называть его по имени, поэтому он даже перестал обращать на это внимание. А вот Малфоя это заставило вздрогнуть. По его телу пробежали мурашки, а дыхание участилось. Чертов Поттер, да что он о себе возомнил? Драко снова и снова вспоминал их разговор с Ноттом в коридоре и невольно понимал, что ему было приятно, когда Гарри съездил тому по носу за его слова. С другой стороны, он злился на гриффиндорца, потому что хотел ему показать, что может постоять за себя сам, но, Мерлинова борода, разъяренный Поттер оказался просто божественным зрелищем. Губы Малфоя на долю секунды дрогнули в улыбке, после чего он натянул на лицо выражение, полное презрения и ненависти, и обернулся. — Поттер? Забыл что-то сказать? — отлично, теперь Драко стал всерьез думать о том, чтобы тоже начать называть его по имени. Куда катится мир? — Вообще, да, — Гарри многозначительно посмотрел на Панси и Блейза, которые дружно перевели взгляды на Малфоя. Слизеринец молча кивнул друзьям, и они пошли дальше по коридору, все так же не говоря ни слова. Иногда их странная покорность была только на руку Драко. — Просто хотел поговорить с тобой. — О чем? — вздохнул Малфой. — Я собирался спросить, как ты себя чувствуешь, — Поттер подошел к нему чуть ближе. — Но, видимо, в этом нет необходимости. Вижу, у тебя прекрасное настроение. — Да, — поспешил согласиться Драко. — Не каждый день мне приходится наблюдать, как Нотту разбивают нос. Он усмехнулся, вспоминая растерянность и беспомощную злобу вперемешку с кровью и соплями на лице Тео. — Слушай, — гриффиндорец сделал еще один шаг в сторону Малфоя, и теперь находился примерно в десяти дюймах от него. Драко почувствовал грубое нарушение границ своего личного пространства и понял, что Гарри собирается сказать что-то серьезное. — Мне кажется, нам обоим будет намного легче, если ты перестанешь притворяться хотя бы когда мы вдвоем. — Что ты имеешь в виду? — спросил Малфой, хотя прекрасно понял просьбу Поттера. Он просто хотел выиграть себе немного времени, чтобы обдумать ответ, потому что в голову не приходило решительно ничего из-за опасной близости Гарри. Если брать в расчет мысленный запрет Драко на всяческую близость с Поттером, то сосредоточиться слизеринцу действительно было проблематично. — Ты и сам знаешь, о чем я, — коротко ответил Гарри и испытующе посмотрел на Малфоя. Тот лишь медленно прикрыл глаза, заставив Поттера испытать желание подойти к нему еще ближе. — Знаю, — глухо отозвался Драко. — Но какой в этом смысл? Думаешь, так действительно будет проще? — Намного, — Гарри ответил ему заверительным тоном и переминулся с ноги на ногу. — Если ты откроешься мне, я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать тебя. Тебе сейчас очень тяжело, я понимаю, но делать вид, как будто все замечательно, и держать свои переживания в себе — не лучшее решение, поверь. — А ты не делай вид, что тебя интересуют мои проблемы, — в своей привычной манере парировал Малфой. Гарри почувствовал, как начинает потихоньку закипать. Он почему-то ждал, что Драко будет менее упрямым и согласится с его просьбой, но его слова задели Гарри. — Разве ты еще не понял, что нужен мне? — внезапно для себя выкрикнул Поттер, все-таки не совладав с голосом. Тем не менее, он быстро взял себя в руки и добавил уже спокойнее: — Пожалуйста, не скрывай от меня свои эмоции. Малфой застыл с приоткрытым ртом, удивленно рассматривая Гарри. Да, гриффиндорец только что на весь коридор объявил, что нуждается в нем, но Драко казалось, что он не расслышал его слов. Он все еще не понимал, зачем Герою нужна сомнительная дружба с Пожирателем, пусть и бывшим. — Зачем... — едва слышно начал Драко. — Что во мне такого, чтобы ты так за мной бегал? Поттер не выдержал и осторожно взял ладонь Малфоя в свою, смотря ему в глаза. — Думаешь, нужна какая-то весомая причина, чтобы ты был мне небезразличен? — Не знаю, — Драко почему-то улыбнулся. — И каков твой ответ? — спросил Гарри. — Попробуешь мне открыться? Ладонь Малфоя дрогнула, и Поттер это почувствовал, немного сильнее ее сжимая. — Да, — Драко, наконец, посмотрел на Гарри. В его глазах была решимость, которую гриффиндорец не видел давно. — Надеюсь, я об этом не пожалею. После этих слов Поттер не сдержал себя снова и внезапно обнял Малфоя, совершенно не заботясь о косых взглядах в их сторону. — Драко, — прошептал он, — ты не представляешь, как я рад. Малфой покраснел и неуверенно обнял Гарри в ответ. Слизеринец тоже был буквально счастлив, что Поттеру не все равно. — Прогуляемся? — предложил Гарри, нехотя отпуская Драко. — Только недолго, — проворчал Малфой. — Я сегодня устал и хочу лечь пораньше. Поттер понимающе закивал и пошел прямо по коридору, ведя Драко за собой. Студенты потихоньку расходились по своим общежитиям, и школа начинала пустеть, погружаясь вместе со всеми в полусонное состояние. Гарри нравился ночной Хогвартс, кажущийся каким-то другим, непривычно тихим, спокойным и величественным. Полумрак его древних лабиринтов успокаивал и настраивал на размышления. Малфой молча шагал рядом с Поттером, даже не собираясь нарушать эту уютную тишину, которая перестала на них обоих давить. Конечно, после своей просьбы Гарри не ожидал кардинальных перемен в поведении Драко, но по слизеринцу даже было видно, что он расслаблен и в какой-то степени умиротворен. Поттер едва заметно улыбнулся, думая, насколько ему комфортно находиться рядом с Малфоем. — Знаешь, — начал Драко приглушенным голосом, — я еще с начала этого года постоянно хочу сказать тебе, о чем думаю... Ну, про то, как все закончилось... Чувствуя на себе заинтересованный взгляд Гарри, он продолжил: — Но у меня всегда было чувство, что ты и без слов все знаешь, — Малфой прикусил губу и посмотрел в сторону. — Поэтому даже сейчас, когда я спокойно могу тебе выговориться, мне кажется, что слова будут лишними. — Да, ты прав, — усмехнулся Поттер. — Иногда я могу понять тебя, просто внимательно рассмотрев твое лицо. — Даже не знаю, хорошо это или нет, — Драко вздохнул, а потом немного беспокойно добавил: — И у тебя так со всеми людьми? — Только с самыми близкими, — заверил его Гарри. Они медленно, но верно приближались к Подземельям. Малфою очень хотелось провести еще немного времени в компании Поттера, но ему казалось, что просьба прогуляться подольше прозвучит странно, и гриффиндорец может неправильно его понять. Хотя, судя по тому, что Гарри выбирал наиболее длинную дорогу до общежития Слизерина, он сам не особо хотел прощаться, пусть и всего лишь до завтра. Комендантский час наступил уже давно, поэтому Гарри и Драко были предельно осторожны, прислушиваясь к любому шороху. Уже находясь примерно в пяти минутах ходьбы от входа в Подземелья, они отчетливо услышали шаги неподалеку. Малфой застыл на месте и с ожиданием посмотрел на раздосадованного Поттера, который почти за пару секунд придумал, что им делать. Он осторожно, но с напором взял Драко за руку и затащил за древний гобелен неподалеку, прикрывающий выемку в стене. Удивленно посмотрев на Гарри, Малфой прошептал: — Ты что, здесь каждый кирпичик помнишь? — Возможно, — Поттер тихо усмехнулся. Места было катастрофически мало, из-за чего Драко очень переживал. Он вжимался в противоположный от Гарри угол, но даже это не помогало. Шаги уже были близко, и Поттер решил хоть немного унять Малфоя: — Перестань копошиться, а то нас заметят! — шикнул он, пресекая на корню все попытки Драко занять более удобное положение. Поттер просто крепко обхватил Малфоя руками, лишая его возможности хоть как-то двигаться. «Второй раз за день», — про себя отметил Драко, расслабляясь в объятиях Гарри, ставших для него привычным делом. В том, что по коридору шел именно преподаватель, у Поттера сомнений не было. После комендантского часа у обычного студента походка не была бы такой уверенной и выдающей свое присутствие с потрохами. Послушав эти шаги еще какое-то время, Гарри сделал вывод, что походка ему знакома и принадлежит профессору Слизнорту. Что он делает в непосредственной близости от Подземелий в такое время, Поттер пока только собирался выяснить, но сейчас его главной целью было не выдать их с Драко. Казалось, они оба перестали дышать, когда профессор неторопливо прошел мимо гобелена. Гарри чувствовал, как колотилось сердце Малфоя, но не мог понять, почему тот был так взволнован из-за небольшого и привычного для него отклонения от новых школьных правил. Когда шаги удалились, Поттер вполголоса спросил у Драко, до сих пор не выпуская его: — Почему ты так переживаешь? Даже если бы нас поймали, то ничего, кроме отработок, не назначили бы. — Я все никак не пойму, Поттер, — Малфой выбрался из его объятий, но за гобелен выходить не торопился, — гений ты или самый отсталый идиот на свете? Драко с вызовом посмотрел в глаза Гарри, кажущиеся совсем черными в полумраке, и добавил, пожав плечами: — Ты сам просил, чтобы я был с тобой честен. Лицо Поттера за секунду прояснилось, что означало ход его мыслей в определенную сторону. — Мне кажется, я понял, о чем ты, — серьезно сказал он. Малфой коротко вздохнул. Отлично. Просто прекрасно. Если Гарри действительно понял, что он имеет в виду, в чем Драко не сомневался, то дела обстояли ужасно. Слизеринец так переживал за их хрупкую дружбу, что как будто чувствовал, как сейчас она разбивается на осколки. Сейчас Поттер выскочит в коридор как ошпаренный и никогда больше с ним не заговорит, не приблизится даже на пушечный выстрел. Малфой никогда не увидит его заразительную улыбку, не утонет в руках, обнимавших его так крепко, и не посмотрит в искренние глаза прекрасного изумрудного цвета. Драко понял, что для него все предрешено, и что он больше никогда не будет говорить людям то, о чем думает. Все эти мысли, за секунду пролетевшие в голове Малфоя, заставили его моментально расстроиться. Драко уже собирался первым выйти из-за гобелена, чтобы лишний раз не встречаться с осуждающим взглядом Гарри, но тот остановил слизеринца. Поттер нежно припечатал его к стене и так же нежно поцеловал. Пока Гарри осыпал приоткрытые губы Драко поцелуями, тот пытался понять, как такое возможно. Малфой ждал чего угодно, но только не такой реакции. В конце концов, он пришел в себя и перехватил поттеровскую инициативу. Не всегда же ему быть главным! Драко привстал на цыпочки, чтобы положить руки на плечи Поттера и притянуть его голову ближе. Когда Малфой углубил поцелуй, он почувствовал, как Гарри тихо, но довольно простонал ему в губы. Драко улыбнулся и слегка взъерошил мягкие каштановые волосы Поттера, запустив в них пальцы. Почему-то сейчас происходящее казалось им обоим более правильным, чем ночью после Хэллоуина. Может быть, потому что сейчас между ними было больше откровенности и доверия, чем тогда, когда все произошло слишком быстро. Тем не менее, та ночь все-таки сделала свое дело и положила начало чему-то большему. Гарри давно не чувствовал себя так легко и свободно, а Драко просто полностью отдался своим эмоциям и надеялся, что это никогда не закончится. Когда Малфой позволил себе зайти немного дальше и сильнее прижаться к Поттеру, он столкнулся с его ощутимым стояком, что почему-то ни на секунду не смутило слизеринца и даже возбудило еще сильнее. Руки Гарри, ласкающие каждый дюйм его тела, приводили Драко в состояние эйфории, которое он уже не пытался скрыть. Слизеринец извивался змеей, подставлялся под такие приятные ладони, успевшие забраться под его одежду, но поцелуя не прерывал. Мягкие губы Поттера казались сладкими на вкус, и Драко нравилось постоянно облизывать их, как леденец. Гарри тоже наслаждался Малфоем, его бледной нежной кожей и приятным горячим дыханием. То, как Драко изгибался и время от времени приглушенно стонал, сводило Поттера с ума. Он понимал, что хочет Малфоя здесь и сейчас, хочет сделать его своим, поэтому с огромным усилием сдерживался от соблазна спустить руки ниже его торса, чтобы нечаянно не пройти точку невозврата. — Гарри... — вдруг оторвавшись от Поттера, выдохнул Драко. В его голосе отчетливо слышалась просьба продолжения, которую гриффиндорец успешно услышал. Он был рад, что Малфой не имеет ничего против, но все еще помнил, где они находятся. Кроме того, Гарри показалось, что все развивается слишком быстро, поэтому он на пару секунд впал в замешательство. Драко, конечно, это почувствовал и снова неожиданно проявил инициативу, перемещая свои руки, которые до сих пор покоились на затылке Поттера, на пряжку его ремня. Гарри удивился такой решимости, но сопротивляться не стал и коротко чмокнул Малфоя в шею. Расправившись с ремнем и спустив брюки Поттера, Драко снова требовательно его поцеловал, при этом с удовлетворением поглаживая член Гарри сквозь ткань трусов. Поттер опустил глаза на облегающие брюки Малфоя и решил, что ему тоже пора от них избавиться, поэтому в два счета расстегнул на них ширинку и резко дернул их вниз. В голове Драко было лишь одно слово: «безумие». Он повторял его про себя, когда Гарри только начал его целовать, повторял, когда таял под требовательными, но чуткими ласками, повторял и сейчас, когда почувствовал руку Поттера на своем члене. Но даже несмотря на настойчивость своего внутреннего голоса, Малфою было абсолютно все равно, что он пытается ему сказать. Драко чувствовал себя слишком хорошо, чтобы думать о возможных последствиях и, скорее всего, неприятностях. Его мир сейчас снова как будто резко сократился до него самого и Гарри, казалось, что никого больше не существует, кроме них двоих. От горячих и таких желанных прикосновений Поттера Малфой готов был кричать на весь замок. Его останавливал только поцелуй Гарри, руки которого, казалось, уже были везде. Свободная рука гриффиндорца изучающе гуляла по телу Драко и как будто оставляла за собой дорожку из слабых электрических разрядов. Малфой прекратил просто гладить член Поттера и взял его рукой, оттянув резинку трусов. Поцелуй Гарри сразу стал более грубым, что нравилось Драко даже больше. Поттер стал слегка прикусывать его нижнюю губу и запускать язык глубже. Они начали двигать руками в такт, доставляя друг другу еще большее удовольствие. Малфой слегка толкался в руку Гарри, уже не стараясь сдерживать стоны и вперемешку с ними шепча имя Поттера ему в губы. Гриффиндорец никогда бы не подумал, что Драко на такое способен, и понимал, что, скорее всего, завтра он будет вести себя как ни в чем не бывало. Поэтому Гарри старался запомнить каждый момент и жадно ловил свое имя, страстно произнесенное Драко в очередной раз. Никогда прежде Поттер не чувствовал себя настолько живым и настоящим. Гриффиндорцу казалось, что Драко предназначен ему самой судьбой, настолько инстинктивно правильно Малфой все делал. Было ощущение, что они занимаются подобным не в первый раз, уже давно зная друг друга вдоль и поперек, но такого удовольствия никто из них точно никогда еще не получал. В очередной раз, но уже намного громче проговорив имя Гарри, Драко кончил в его руку, а Поттер через пару толчков последовал примеру слизеринца. Пока Гарри восстанавливал свое дыхание, Малфой все так же неизменно и как-то обыденно накладывал на них очищающие чары. На лице Драко было что-то среднее между удивлением и смиренностью. Закончив с заклинаниями, Малфой проговорил: — Зачем... — Поттер непонимающе на него посмотрел. — Но мне очень понравилось. Его слова были словно насквозь пропитаны замешательством, что Гарри понимал, потому что чувствовал то же самое. — И мне, — глухо отозвался Поттер. Драко кивнул и вылез из-за гобелена, предварительно осторожно поцеловав Гарри и взяв его за руку, вытаскивая за собой. В коридоре оказалось жутко холодно и намного светлее, что никого не удивило. Поттер, до сих пор не выпуская ладонь Малфоя, пошел в сторону Подземелий. Предугадывая раздражение Драко, он сказал: — Чтобы ты знал, я провожаю тебя до общежития, потому что хочу провести с тобой побольше времени, — почувствовав на себе странный взгляд Малфоя, он добавил: — И я не считаю, что ты не сможешь обойтись без моей защиты. Драко все еще странно на него смотрел. — Ты же поэтому хотел сейчас начать возмущаться? — Нет, — протянул Малфой, на самом деле начиная считать, что Гарри читает его мысли. — Тогда извини, — Поттер усмехнулся, немного разрядив атмосферу. Когда за очередным поворотом показалась дверь, ведущая в общежитие Слизерина, они остановились. В свете факела Гарри увидел, что Драко слегка покраснел. Этот румянец очень подходил ему и делал еще красивее, хотя Поттер сомневался, что такое возможно. Он нежно провел рукой по щеке Малфоя и на секунду коснулся его губ своими, заставив его покраснеть еще сильнее. — Мерлин, Драко, почему ты такой красивый? — прошептал Гарри, глядя в глаза Малфоя. — Поттер! — смущенно проговорил Малфой, прикусив губу и резко отвернувшись. Гриффиндорец лишь снова коротко усмехнулся и сказал: — Спокойной ночи, — в его голосе было столько нежности, что смущение Драко как рукой сняло. Он тоже улыбнулся и повторил: — Спокойной ночи. Когда Малфой зашел в гостиную, он увидел там только Панси и Блейза, сидящих в креслах друг напротив друга. Обстановка между ними была явно напряжена. Драко настороженно подошел к ним и приземлился на небольшой диван из зеленой кожи по центру. — Почему не спите? — равнодушно поинтересовался он. — Тебя ждем, — выдавила Панси, при этом сверля взглядом Блейза. — Меня? Что-то случилось? — Малфой слегка оживился. — Где ты шлялся после отбоя? Прошло целых... — начал Блейз. Договорить ему не дала Паркинсон: — Три часа! — она явно была на взводе. — Мы уже собирались тебя искать! — Правда? — Драко откинулся на спинку дивана. — Да что со мной могло случиться? Панси и Блейз сначала переглянулись между собой, а потом многозначительно посмотрели на Малфоя. — Со мной был Поттер, — попытался оправдаться он. — И чем вы занимались все это время? — не унималась Панси. — Не твое дело, — Малфой демонстративно сложил руки на груди. — И тебя примерно час назад спрашивал Слизнорт, — как бы невзначай добавил Забини. — Что он хотел? — Драко уставился перед собой, мысленно перебирая варианты. Почему-то ни один из них ему не нравился. — Серьезно поговорить, — ответила Панси. — Но нам отказался сказать, о чем. — Как вы объяснили ему, что меня нет? — Малфой начинал волноваться. — Соврали, — пожал плечами Блейз. — Если что, у тебя вдруг появилась аллергия на орехи и лечебные чары, поэтому тебя жутко тошнило, потом ты покрылся огромными прыщами и не мог с ним поговорить. — Спасибо, — усмехнулся Драко. Тем не менее, их оправдание выглядело вполне естественно. — Он сказал, чтобы ты подошел к нему, как только тебе станет лучше, — добавила Паркинсон. Малфой благодарно кивнул им и встал с дивана, направляясь в свою комнату. Чем раньше он поговорит со Слизнортом, тем лучше, поэтому он запланировал этот разговор на завтра. Конечно, то, что ничего хорошего он не услышит, было очевидно.