Сборник драбблов по Гоголю и иже с ним

- Ну, тише, тише! – Тесак ласково потрепал собаку по загривку и, покачиваясь, зашёл в дом. Кровь засохла на лице и стягивала кожу. Рана почти не болела, но в голове по ощущениям плескался кисель, и Тесак надеялся поскорее умыться и лечь спать. Пес, протиснувшийся в дверь, внезапно остановился и зарычал. Тесак замер, напряжённо вглядываясь в темноту, и даже дыхание задержал, но рычание собаки заглушало остальные звуки. - К-кто здесь? – чуть заикаясь, спросил Тесак у темноты. Ответа не последовало. В голове замелькали мысли. Он не знал, кто и зачем проник к нему в дом. И взять у него нечего, и убивать его незачем! Ну, правда, что мог сделать сельский писарь? Ошибку в отчёте? Не полез бы из-за этого Александр Христофорович в хату к Тесаку, может поутру бы за чуб оттаскал и всё. Тишина и темнота пугала. Приоткрытое окно скрипнуло, и подул ветерок. Тут-то Тесак и почувствовал этот запах! Явственно пахло гарью. Кровь разом отхлынула от лица писаря, и он отчаянно пошарил рукой, надеясь ухватить пса за шкирку и выбежать с ним из дома. Пока тушили хату Ганны, Тесак и сам весь пропитался этим запахом, но пока шёл, слегка проветрился, только поэтому и смог учуять. Всадник! Всадник решил устранить свидетеля и пришёл к Тесаку! Колени затряслись и подогнулись. Пёс, почувствовав, как хозяин опустился на пол, умолк, и ткнулся мокрым носом ему в щёку. Тесак тут же взвизгнул и, вскочив на ноги, пулей вылетел из хаты. Остановился он только у калитки. За ним никто не гнался, и это было странно. Всадник не сидел в засаде, он всегда сразу убивал жертву и тех, кто был рядом. Пёс вертелся у ног и весело вилял хвостом, не понимая, что за весёлую игру придумал его хозяин. Нужно было что-то делать. Тесак перекрестился и тихонько вернулся в избу. Он черенком метлы толкнул дверь и выглянул из-за угла. Луна светила ярко, но всё равно не могла рассеять тьму в хате. Хотя теперь стало понятно, что ночной гость расположился у стола. Человек сидел на стуле, уронив голову на руки и, казалось, спал. Тесак сглотнул, перекрестился ещё раз и, отпихнув ластившегося пса, шагнул в избу, затворив за собой дверь. Он вдоль стенки пробрался к небольшой тумбочке и, стараясь не шуметь, достал свечу и спички. Трясущийся свет заплясал по комнате. Тесак на цыпочках подошёл к столу и присмотрелся. Спящий мужчина был весь чёрный и явственно пах гарью. Бес! Тесак отшатнулся и чуть не уронил свечу, но вовремя взял себя в руки. Рогов то нет. Да и не стал бы бес спать за столом, он бы скорее подкараулил незадачливого писаря и напал сзади. Перекрестившись в третий раз, Тесак снова приблизился к человеку и тут его взгляд выцепил знакомую вещицу. На пальце мужчины тускло поблёскивал рубиновый перстень. Кажется, Тесак на секунду перестал дышать, а потом кинулся вперёд. - Яков Петрович! – Тесак сунул свечу в кружку и потряс мужчину за плечо. Тот слабо застонал и разогнулся. Столичный следователь был весь в копоти, как и сам Тесак, но он был жив, и это было настоящим чудом. - Где я? Который час? – Гуро покачивался и смотрел замутнённым взглядом. - Вы у меня дома! Скоро рассветёт! – Тесак трясущимися руками цеплялся за пальто следователя и с трудом сдерживал слёзы. – Надо Николай Василича позвать! И доктора! И… - Нет! – взгляд Гуро неожиданно прояснился, и он перехватил рванувшего к выходу Тесака. – Никого не надо звать! Никто не должен знать! Ни одна живая душа! Только ты и я, понял? - Но как же… д-думали что погибли… в огонь р-р-рвался… в сундук останки со-собирали… - Тесак непонимающе заморгал глазами и бормотал какую-то нелепицу. Перед глазами всё ещё стояло заплаканное лицо Николая Васильевича, который в одной тонкой сорочке сидел перед догорающей хатой. - Я сказал! Никто не должен знать, что я жив. Ты меня понял, Степан? – голос Гуро стал чуть тише, глаза снова заволокло мутью и следователь вновь опал на стол, теряя сознание и так и не получив ответа. Тесак стоял, не шевелясь, зачарованно глядя на Якова Петровича. Бинх лишь раз назвал его по имени при следователе, и тем удивительнее было то, что Гуро запомнил это имя. И что узнал его в полузабытьи. Пальцы Якова Петровича всё ещё удерживали Тесака за предплечье, хотя хватка ослабела, и достаточно было пошевелиться, чтобы выбраться. И тогда можно было бы вопреки желанию следователя побежать в деревню, растормошить Бомгарта и привести сюда. И сказать Николаю Васильевичу. И лишиться этого маленького эгоистичного счастья. Впервые Тесаку не хотелось поступить по совести. Из всей Диканьки Яков Петрович выбрал его. Он пришёл к нему в дом и именно ему доверил хранить тайну своего чудесного воскрешения. Тесак знал, что говорят о Гуро. Местные благоговейным шёпотом передавали друг другу истории о столичном следователе, выходили из хат и задерживались на дороге, просто чтобы одним глазком взглянуть на него. Гуро принёс с собой надежду. Надежду на избавление от всадника и страха. И Тесак понимал, что не желает ни с кем делить внезапно обрушившееся на него внимание. В маленькое окошко начали пробиваться первые лучи солнца. Тесак бережно перехватил Якова Петровича под руку и перетащил на свою кровать. Нужно было принести воды с колодца и затопить печь, прежде чем приводить следователя в чувства. Навыками врача Гуро обладал, а значит, был в состоянии сам помочь себе. А если понадобится помощь, то уж Тесак не оплошает!