Скиталец

Верфи Фондора виднелись перед ведомой мною эскадрильей. Никакие голограммы не смогли передать размеры доков. При взгляде на имперский прототип впечатление только усиливалось. Один только вид монструозного линкора, раза в полтора-два превосходившего своими размерами обычный Разрушитель, вызывал мурашки по всему телу. Мало того, что он обладал полным набором турболазерных орудий, так ещё на всей длине, от носа до кормы, крейсер был усеян ракетными батареями, протонными и ионными установками, а также десятками мелких турелей. Невольно закрадывалась мысль — зачем Консорциуму могло понадобиться прибрать к рукам этого монстра? Не саботировать, не уничтожить, а именно захватить и использовать… В такие моменты мою голову не покидали искренне орокинские убеждения, что подобное оружие должно находится в руках у власть имущих, а не у преступников, хоть и, по законам Империи, вряд ли я сейчас далеко ушёл от пешки хаттов, спускавшей деньги от работорговли на алкоголь и тви’лекских куртизанок. Но в преддверии битвы, столь масштабной по сравнению с окраинными стычками, сомнения отошли на второй план. Флот завершил последние приготовления и вышел из гиперпространства неподалёку от верфи. Момент нападения виделся удачным — из шести доков верфи двое были заняты прототипом, остальные пустовали. Строй был подготовлен — стандартный «клин», нацеленный на дерзкую атакую прямо на плазменные батареи. До начала оставались считанные минуты, потому я молча впился взглядом в цель, чувствуя, как внутри зарождалась дрожь. Словно огромное цунами, она набирала силу, сотрясая все органы. Но когда приходил черёд рук, движения резко становились точными и выверенными — ловкое нажатие на контрольной панели подготовило к пуску протонные торпеды, пальцы тут же быстро вернулись на штурвал, не нервно вцепившись в него, а привычно заняв удобное положение, будто руки с момента моего рождения не отрывались от управления звездолётом. За пределами кабины, в космосе позади так же ждала команды небольшая флотилия. Уже было неважно, кто из них мандалорец, кто — один из наёмников Тнака, а кто был нанят дополнительно для прикрытия. Кровь вперемешку с Кувой торжественно забурлила, распространяя по венам приятное тепло. Прямо сейчас они были в моём полном распоряжении: они полетят, куда прикажу, убьют того, на кого я укажу, и умрут тогда, когда я решу. А решение пока что было очевидным — никто не умрёт в начале. Дрожь, словно нарастающий гул, набирало всё больше силы, пока в один момент не оборвалось вместе с резким нажатием на педаль. Мириады частиц космической пыли начали разбиваться об иллюминатор. — Всем кораблям! — обратился я по внутренней связи, с каждой миллисекундой сближаясь с верфью. И без того монструозные доки казались всё больше и больше, в противовес и так крупной, особенно на фоне «Скипрея», «Гадюке», — Цель прямо перед нами. Первый этап — турели. Покажите им всё, на что способны! Первые мгновение имперские пушки молчали, но как только они поняли, что грядёт, вся орбита заполыхала от энергетических снарядов. Ответный огонь последовал незамедлительно. Голова наполнилась столько желанной и привычной концентрацией на бое. Сотни залпов выпускались по мне и остальным истребителям, но всё стало настолько медленным, что даже резкий штопор показался всего лишь плавным пируэтом. Я бросил взгляд на радар — остальные звенья последовали за мой, потерь пока не случилось. Сзади, со стороны корветов, в доки вылетело с десяток ионных снарядов. Часть из них тут же оказались сбиты заградительным огнём, но паре удалось достигнуть первого ряда батарей, а это было ровно то, на что был расчёт. Подобравшись практически вплотную к обшивке верфи, сквозь лавину из снарядов, я резко сбросил скорость — характерные «Гадюке» складные крылья расправились, всего на долю секунды направив на турели сопла ракетных установок. Они были нацелены не на полчища мелких орудий — дюжина оранжевых огней, за которыми еле проглядывались ударные ракеты, запустились прямо в крупный калибр, державший наши корветы на дистанции. Турели перезагрузились после попаданий ионных снарядов ровно в тот момент, когда «Гадюка» вновь начала набирать скорость. Зелёные сгустки поцарапали края обшивки, послав слабый импульс по всему кораблю. Замедлись корабль ещё на секунду — тут же превратился бы в пыль. Губы непроизвольно растянулись в оскале. — Третье звено, прикройте бомбардировщики, — приказал, чертя на истребителе широкую дугу перед оружейными батареями. — Первое, второе — за мной! Из ангаров уже вылетел рой СИДов. Сначала они подбирались ровной линией, маневрируя по осям, чтобы уклониться от встречных снарядов, но, чуть они зашли на позицию для атаки, их строй разросся во все стороны, напомнив облако. Это был не хаотичный балаган, который устраивали разбитые пираты — десятки истребителей за секунду сбили одного из наёмников сосредоточенным огнём, затем второго и даже третьего. В ответ я лично сбил четверых, для уклонения закружившись в бочке, моему примеру последовали остатки звеньев, и нам удалось без дальнейших потерь разминуться с первой волной СИДов. — Второе звено, отход к корветам, первое — готовность к манёврам в конструкциях! — обратился я и тут же обратился к ботану: — Нужен залп по преследователям. — Принято, — откликнулся Тнак, но тут же его голос дрогнул. — Ледо… Сердце тревожно заколотилось. Что-то пошло не по плану. Внезапно, я ощутил перегрузку — тело вдавило в кресло, что не бывает в открытом космосе, если только… Глаза скользнули по радару и, с волнением приоткрывшись, на секунду приковались к вышедшему из гиперпространства крейсеру, поменьше Разрушителей, но схожему по форме, с одним отличием в виде четырёх массивных полусфер, выступавших под командным мостиком. — На орбите тип «Воспрещающий»! — объявлял я, уводя звено в лес из металлических балок, разделявших внутреннее пустые на этой стороне доки от основной конструкции верфи. — Повторяю, на орбите «Воспрещающий»! Звездолёт непослушно затрясся, кружа возле станции, поцарапавшись краями крыльев о металл, прежде чем те успели сложиться. Сбоку засиял взрыв — кто-то не справился с искусственной гравитацией от крейсера и потерял контроль над кораблём прямо во время манёвра. Взгляд на радар показал, что от первого звена никого не осталось — последнего сбили до того, как он успел скрыться в конструкциях. Ситхи, это было паршиво. Заградительные крейсера обычно не прибывали так рано — они либо патрулировали Центральные Миры, либо вели осаду на Внешнем Кольце, но никак оставались в тылу, в Колониях. Основном расчёт был на прибытие ударных крейсеров, а не заградительных. Так или иначе, план оставался таким же. Пришлось выбраться в открытое пространство. Я оказался внутри кольца верфи, часть турболазерных батарей уже была сбита корветами, потому огонь был недостаточно плотным, чтобы тут же сбить меня. Искусственная гравитация от «Воспрещающего» заметно затрудняла манёвры, впервые за бой корабль сотрясло от попадания, но дефлекторы пока что держали удар. Я ринулся на форсаже обратно, к основным силам, прижавшись вплотную к верфи. Корветы уже подлетели к ней на орбиту и вместе с бомбардировщиками уничтожили первую линию обороны, создав для всех некое подобие опорного пункта. «Банкир», модифицированный ЦР90 ботана И’нэла, рассекал вокруг основного строя, издалека сбивая рои всё прибывавших СИДов, некий «Везунчик» поддерживал мандалорский «Крестоносец» на второй линии, в то время как сам авангард, ничуть не стесняясь, принимал весь удар на себя, беспрестанно прорываясь сквозь новую вражескую линию обороны. Эскадрильи перехватчиков работали на «отлично»: подоспевавшие к тому моменту СИД-бомбардировщики не успевали подобраться слишком близко к корвету, вспыхивая на подлёте и обрастая огненными хвостами, словно сгоравшие в атмосфере кометы. — Третье звено, прикроем заход на крейсер, десант — готовность! — приказал я и, сравнявшись с остальными, занял позицию в стороне от бомбардировщиков. СИДы начали новую волну атаки, ринувшись к нам на перехват. Лёгкое ликование обожгло грудь, словно горячая вода — «Воспрещающий» мешал не только нашим манёврам; имперские звездолёты больше не могли позволить себе наступать врассыпную, подавляя числом и скоординированным огнём. К и без того плотной завесе заградительного огня добавились залпы крейсера. Не могло пройти и секунды без сбитого на чьей-либо стороне пилота. После каждого убитого имперца на кончике языка непроизвольно ощущался металлический привкус крови, что только сильнее раззадоривало, заставляло вырываться вперёд, хаотично маневрируя прямо под носом у противника и затягивая в этот смертельный танец всех: и врагов, и союзников. Несмотря на численное преимущество имперцев, нам удалось занять пространство внутри «кольца» верфи и прорубить брешь в их обороне, открыв крейсер для атаки. Залп последовал незамедлительно — цель накрыло лавиной из пёстрых торпед, обшивка сначала покрылась паутиной из ионных разрядов, а затем накалилась, покрываясь трещинами. Звенья, вновь обретя былую мобильность, тут же перегруппировались для отхода, и, как только мы ушли с линии огня, корветы начали массированный обстрел крейсера. Исполинский «Крестоносец» пронёсся мимо моей «Гадюки», открывая новую волну наступления и дерзко летя прямо на «Воспрещающего». Мандалорцы не прекращали вести точный огонь из носовых орудий в основание мостика. Корвет не сбавлял ход — ещё чуть-чуть, и он бы протаранил крейсер, но, в последнее мгновение перед столкновением, «Воспрещающего» разорвало пополам, и обломки разнесло во все стороны. Появилось густое облако из тёмного дыма, огня и горящих осколков, но оно тут же развеялось, когда «Крестоносец» пролетел сквозь него, устремляясь к закреплённому магнитными захватами линкору. Позиция сбитого крейсера сыграла для имперцев злую шутку — его остатки заблокировали ближайшие ангары, позволив нашему флоту закрепиться на новой позиции недалеко от модуля с основными генераторами щитов, питавших доки. — Ледо, — послышался через комлинк взволнованный голос ботана, — у нас проблемы. Мы потеряли слишком много бомбардировщиков, остаток хватит только на уничтожение защиты генераторов. — Ситх, — выругался я в ответ, кружа вокруг «Везунчика» и сбивая подлетевших слишком близко к корветам СИДов. Мандалорцы пока что спешно отвлекали на себя внимание, но как только имперцы переведут запуск истребителей на запасные ангары, у «Крестоносца» появятся серьёзные проблемы — дефлекторы уже еле справлялись с вражеским огнём, на обшивке даже издалека виднелись вмятины и борозды от снарядов. Вся верфь содрогнулась, магнитные захваты, закрепившие линкор, задрожали. Только корветы успели зачистить новый оборонительный эшелон около дока, как ожили уже пушки Разрушителя. Пока что только мелкие автоматизированные турели — единственное, что можно было активировать удалённо, с терминалов верфи. — Рей, — обратился я к «Крестоносцу», — отступите к основным силам. Атакуем мостик станции. — Принято, — коротко ответили мне. Сопла корвета вспыхнули, он вновь набрал скорость и двинулся от доков обратно к внутренней стороне верфи, где в неё были направлены наблюдательные мостики, управлявшие станцией. От нанятой ботаном эскадрильи ничего не осталось, держались лишь мандалорцы и те, кто успели пережить под моим командованием прошлые миссии от Тнака. — Всем выжившим из атакующих звеньев, — обратился я, — сопровождаем корвет для уничтожения мостика. Фронт. — Принято, босс, — сразу же ответили мне, и оставшиеся корабли построились в линию, обгоняя корвет. Со стороны боковых ангаров показалась небольшая, по сравнению с первыми волнами, группа СИДов, на этот раз в сопровождении бомбардировщиков. Левая рука инстинктивно забегала по боковой панели, приказывая «Гадюке» подготовить к пуску новые ударные ракеты. Набрав пиковую скорость, мой звездолёт полетел навстречу вражеской эскадрилье, кружась в вихре из турболазерных залпов. Корабль трясся от редких попаданий, за зелёными и красными огнями с трудом узнавались имперские СИДы, что тут говорить о верфи и Фондоре за ними. Я с боем ворвался в строй истребителей и использовал открывшееся мне мгновение, чтобы вцепиться в бомбардировщики. Убедившись, что ракеты равномерно наведены на каждую из пяти целей, я резко сделал бочку, не прекращая огонь. «Гадюка» хищно нырнула в сторону, поразив плазменными залпами бомбардировщики и оставив их беззащитными против добивающего залпа. Имперцы в спешке предприняли попытку перегруппироваться и сфокусировать атаку на мне, но следовавшие за мной звенья тут же ударили, испепелив взятые в клещи звездолёты. Лишённый угрозы контратаки, «Крестоносец» не постеснялся подлететь к мостику практически вплотную. В считанные секунды мостик превратился в облако осколков и пепла. — Ледо, — через комлинк послышался нервный голос ботана, — скоро прибудет подкрепление. «Везунчик» может выйти из строя при новой атаке. Если не разберёмся с щитами доков сейчас, вся операция будет провалена. — «Везунчик» почти вышел из игры, говоришь? — проговорил я вслух и тут же улыбнулся пришедшей в голову идее. — Пусть экипаж эвакуируется к тебе. Подведите корвет к ангару с генераторами. — Что?! — Тнак шокированно вскрикнул, да настолько, что, готов поклясться, я мог услышать это даже сквозь вакуум космоса. — «Везунчик», — обратился я к команде корвета, решив не тратить время на объяснение идеи ботану, — подготовьте реактор к перегрузке и эвакуируйтесь. Оставьте дроида, способного направить корвет в верфь. — Но… — попытался было возразить нерешительный голос капитана. Очевидно, что он хотел сохранить свою посудину. — Никаких «но», капитан, — отрезал я, мимолётно почувствовав, как по во венам разлилось приятное и знакомое тепло. Следующее слово вырвалось само, твёрдое, разорвавшее в клочья любые сомнения: — Действуйте. Манёвр занял считанные минуты. Корвет сделал небольшой круг, подлетев к «Банкиру» и скинув возле него спасательный капсулы, затем началось самое интересное. Корабль загорелся сильнее прежнего, яростные разряды электричества заплясали на его обшивке, а сопла двигателей раскалились, начав источать дым. Имперцы сразу поняли, что к чему. Все их бомбардировщики, все истребители, даже перехватчики бросили свои прежние цели, сосредоточив весь огонь на пылавшем корвете, но уже было поздно. Зашедшие на отчаянную атаку СИДы выпустили в него ионные торпеды, но набранной заранее скорости хватило, чтобы пролететь сквозь заблокированные врата ангара, превратившись в испепелявший всё на своём пути огненный шар. Наступило долгое мгновение тишины, в течение которого «Везунчик» продвигался всё глубже в доки, а затем раздался обворожительный по своим масштабам взрыв. Вся огромная конструкция доков, соединявшая верфь и магнитные захваты, державшие линкор, утонула в огне, забирая с собой в ад всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. На общей волне, в контраст бесконечному потоку информации о формациях и действиях врага, повисла тишина. — Десант, ваш черёд, — не теряя времени, объявил я. — Начинаем штурм. Дождавшись команды, из гипер-пространства появились мандалорские шаттлы. После стольких успешных манёвров верфь оказалась беззащитна — корабли с лёгкостью прорвались к линкору и пристыковались к нему, по пути уничтожив соединявшие его со станцией шлюзы. По спине пробежал неожиданный мороз. Знакомое чувство пробрало внутренности: словно чья-то невидимая рука попыталась ухватиться за меня, но вместо этого прошла насквозь, безрезультатно взмахнув скрюченными пальцами. Замелькали зелёные огни, я даже не до конца увидел, кто атаковал, лишь обострённое чутьё спасло меня от мгновенной смерти, заставив резко дёрнуть штурвал и увести «Гадюку» в хаотичный штопор. От атаковавшего звена теперь уже точно никого не осталось, кроме меня. И лишь погодя я увидел его — истребитель, чёрный, словно ночь, быстрый, как тень, и такой же неуловимый. Заградительный огонь «Банкира» показался комариными укусами, настолько он был бесполезен. Пилот чёрного СИДа словно знал заранее, куда полетит каждый снаряд, и двигался между ними, плавно подбираясь всё ближе и ближе, будто бы передвигаясь в глубокой пучине. Но ботану повезло не узнать, что для него готовил имперец — я встал на пути истребителя. Если он летал плавно, грациозно избегая ответного огня, то «Гадюка» резко вцепилась в него, словно спущенная с цепи гончая. Изящество тут же сменилось резкими, противоестественными пируэтами, который вряд ли мог выполнить любой «живой» пилот, но и для дроида они были слишком развёрнутыми, лишённые грубого механического минимализма, обрубавшего любые зачатки на лишние движения. Снова оно: теперь уже с десяток рук потянулся ко мне, вторя траектории звездолёта, вознамерившись схватить и раздавить, словно насекомое. И вновь безуспешно: только СИД настраивался на свой привычный ритм, как мой манёвр нарушал его. Наши корабли закружились в омерзительном в своей хаотичности танце. Сгустки плазмы лишь скользили по обшивке. Этой минуты, которую меня удерживал тёмный СИД, хватило бомбардировщикам, чтобы осмелеть и броситься в атаку на «Банкира», разрывая его в клочья. Имперская боевая машина раз и навсегда показала ботану, какова цена ошибки — в считанные секунды канал связи опустел, из корветов остался лишь «Крестоносец». — Айза, — через комплинк послышался тяжёлый вздох Рей. — Нужно отступить, мы без прикрытия… И только эти слова успели сорваться с её губ, как из гипер-пространства вышел Разрушитель. С пронзившей душу болью я, не смотря на безостановочный «танец» с тёмным СИДом, узнал в крейсере черты «Воспрещающего». Капкан захлопнулся, мы оказались в западне. Руки крепче вцепились в штурвал, сердце забилось, как бешеное. До боли ощутимое жжение растекалось от него, ритм напоминал удары молота по раскалённому металлу. Пока общую связь захватило оцепенение, я резко изменил направление манёвров и направился к докам, к линкору. — Начинаем штурм, немедленно, — бросилось в комлинк. — Не теряйте время, я догоню вас в ангаре. — Ты чокнулся, — ответил с той стороны Кандерус. Его голос оставался спокойным, но даже в нём прослеживались нотки если не отчаяния, то растерянности. Но «Крестоносец» развернулся и нырнул под доки, подбираясь ближе к Разрушителю, к его ангару. Крейсер типа «Воспрещающий» завис над осаждённой верфью. Спустя мгновение на меня посыпался град из плазмы. Тёмный СИД разорвал дистанцию, чтобы не попасть под союзный огонь. Вся жизнь застыла в этом моменте, в моменте смерти, кружившей вокруг меня вместе с ураганом из сгустков энергии. Дефлекторы пали спустя пару попаданий, «Гадюка» раскалилась и зашипела, визоры начали давать сбой один за другим. Не осталось и доли секунды для размышления или детального продумывания плана штурма, лишь мгновенные решения: куда двинуться, как увернуться, за чем укрыться от обстрела, пока не долечу до ангара. Вскоре внутри звездолёта стало невероятно жарко, повсюду сыпались искры, весь корабль сотрясало от всё новых попаданий. Взгляд краем глаза на радар показал, что корвет и шаттлы добрались до линкора, что означало только одно — пути назад теперь не было. Мы либо уходим на Разрушителе, либо не уходим вообще. С осознанием этого я направил звездолёт в боковой ангар и набрал полную скорость, ничуть ни считаясь с показателями экранов о перегреве двигателя. Взгляд из кабины стал напоминать точку зрения метеора, прорывавшегося сквозь атмосферу планеты, хвост огня вырвался из «Гадюки» и растянулся далеко назад, делая её со стороны похожей на комету, нежели на звездолёт. С громким хлопком корабль пронёсся сквозь силовое поле, разделявшее ангар и открытый космос, и я моментально катапультировался, за мгновение до того, как «Гадюка» в прах разбилась о пол, вызвав ударную волну разрушений. Упав, я кувырком закатился за ближайшие ящики, ведь имперцы уже разместили на Разрушителе гарнизон и что меня, что Кандеруса с Рей, уже тепло встретили. — Айза, как слышно? — донеслось из комлинка на наруче. Шум боя из него почти перекрывал голос Рей. — Отлично, — коротко бросил я и на мгновение высунулся из-за укрытия, чтобы выстрелить в ближайшую от имперцев канистру с топливом, но промахнулся и ответ получил в свою сторону детонатор, из-за которого пришлось в спешке менять позицию. Раздавшийся за спиной взрыв подтолкнул меня к следующей полосе из ящиков, где уже появилась секунда обратиться ко второй, как получалось, части десанта. — Продвигайтесь к мостику, по возможности повредите силовое поле, чтобы отрезать подкрепления, — коротко бросил я и вновь выглянул из-за контейнеров, направив пистолет в сторону имперского отряда, на что тут же получил выстрел, выбивший бластер из моих рук. Моя глаза приковало к снаряду, вылетевшего в мою сторону, словно в замедлении. Ни было ни мыслей о смерти, ни просчёта вариантов спасения — ничего. За полгода я ни разу оказывался в настолько проигрышной ситуации и не знал, что делать… или думал, что не знал. Как только из руки выбило бластер, она инстинктивно потянулась к одному из висевших на поясе световых мечей. Я ни на секунду не воображал себя джедаем, но… Как только синий клинок с громким гулом высвободился из рукояти, тело само интуитивно направило его так, чтобы отбить выстрел. Спустя секунду уже вторая рука потянулась за новым мечом, к бледным голубым линиям, вычерчиваемых оружием, добавились зелёные. Ещё спустя секунду глаза начали привыкли к мешанине из огней перед ними, и я двинулся в наступление, на ходу отражая выстрелы один за другим, изредка принимая их на закрытые бронёй плечи или запястья. С каждым шагом в сторону имперского строя было слышно все меньше приказов, огонь становился хаотичнее, а спустя мгновения и позиция начала сдаваться. Организованные переговоры сменили панические крики, когда я одним прыжком сократил дистанцию, вихрем закружившись в воздухе перед солдатами и по приземлению снеся головы сразу троим. Пусть меня всё ещё окружали имперцы, но их воля оказалась сломлена в считанные секунды. Они начали разбегаться по сторонам, как испугавшиеся света насекомые, и по одному падать в долгих и мучительных предсмертных конвульсиях. Я прошёлся сквозь их строй неудержимым ураганом, и когда из живых остался только один, он бросил оружие. Он поднял руки и испуганно попятился назад, его тяжёлое дыхание было слышно даже сквозь стенания его умиравших товарищей и гул световых мечей. Не задумываясь, я замахнулся. В пылу боя вся личность стирается, победитель становится живым воплощением смерти. А смерть не щадит никого. Последний штурмовик разрезался клинком пополам, как если бы меч разрезал масло. На секунду моё тело застыло, жадно вбирая в лёгкие пропитанный запахом крови и дыма воздух. Подойдя к свежему трупу павшего солдата, слабо вздрогнувшего на касание к патронташу, я выхватил термальный детонатор и, прицелившись, кинул к установленному у основания силового поля генератору. Ослепительно яркая белая вспышка на мгновение осветила весь ангар, а затем прозрачные волны энергии, до этого относительно беспрепятственно пропустившие «Гадюку», исказились и начали напоминать поверхность штормового моря. — Рей, приём, — обратился я через комплинк, бегом устремляясь по блестящим коридорам Разрушителя, — я перекрыл боковой ангар, направляюсь к мостику. — Айза, — прерывисто ответила она, явно продолжая яростное сражение. — Мы отступаем к мостику, поторопись и встреться с нами. Мы запечатали ангар, но… Внезапно, эфир разорвал громкий срежет плавившегося металла. С опасением для себя я, среди прочего гула, узнал знакомый звук светового меча. — Двери сейчас пропилят, назад, назад! — послышался крик Кандеруса. — Айза, ситх тебя дери, бегом к нам, Лок с Роланом долго не продержатся против него! Уточнять, против кого, не было ни малейшей надобности. Ноги налились новой силой и я ускорился, свернув по извилистым коридорам в сторону главного ангара. Несмотря на то, что ботан предоставил схемы типовых Разрушителей, чтобы было легче ориентироваться на месте, возросший масштаб прототипа подкреплял болезненное ощущение, что этот жалкий километр превратится во все десять. Хуже всего было снова осознать, что мы попались в капкан, только теперь даже неоткуда было взять информацию о том, что происходит за пределами разрушителя. Оставалось только надеяться, что прототип слишком ценен для Империи, чтобы уничтожить его вместе с нами раньше времени. До тех пор — бегом, вихрем дальше по коридорам, мимо новых терминалов, мимо разъезжавшихся передо мной дроидов, мимо иллюминаторов, за которыми угрожающими тенями повисли вражеские корабли. Шум от выстрелов и взрывов подсказывал, что мандалорцы уже близко, и я ускорился, на ходу выхватив световой меч из гробницы. Двери распахнулись, оголив передо мной спины отходивших к мостику бойцов, а перед ними — просторный зал, где бушевала размытая тень с красным огнём в руках. Активировав меч, я, ощутив жжение в ногах, одним прыжком бросился вперёд, чтобы остановить багровый столп пламени ровно в тот момент, когда он уже собирался разрезать поваленного на землю Лока — он был легко узнаваем по броне. Мне удалось ненадолго остановить тень, и она обрела чёткие очертания: закованный в чёрную, словно ночь, броню рыцарь с красным световым мечом. Как только он отпрыгнул, ткань его длинного плаща распахнулась в воздухе, позволяя увидеть необычайно длинную рукоять у орудия тени. Вряд ли это всё ещё можно было называть световым мечом, скорее копьём или пикой. Разорвав дистанцию, воин одним движением сбросил с себя плащ и устремил на меня сквозь багровый визор своего шлема, пересекавшем линию глаз сплошной тонкой чертой. — Беру его на себя, — бросил я мандалорцам, не повернув к ним головы и продолжив смотреть на врага. — Мы можем… — за спиной послышался было голос успевшего отступить на позицию Лока и звуки вскидывания бластеров, но я пресёк их на корню — К мостику. Живо. Топот позади меня усилился и начал затихать спустя считанные секунды. Тень, безо всякой подготовки, бросилась к убегавшим мандалорцам на невероятной скорости, но была тут же остановлена мной у двери — я ударил по панели и тут же разрубил её мечом, запечатывания проход. Рыцарь развернулся и направил пику на меня, целясь выпадом в шею, на что мне пришлось уйти вбок, в центр зала. Тень в ответ провела дугой мне в след, вынудив под конец перекатится, чтобы не быть разрубленным пополам. Когда между нами вновь установилась дистанция, враг замер в стойке, неотрывно следя за мной. Я сделал шаг влево — он зеркально сместился вправо, я сделал шаг вперёд — он сделал шаг назад, я отступил — он подошёл ближе. На каждое движение он отвечал с разной скоростью, будто бы проверяя, насколько в моих силах было поспевать за ним. Что-то для себя поняв, рыцарь вновь бросился в атаку, но на этот раз я активировал второй клинок и, парировав выпад в сторону, ударил сбоку вторым лезвием. Тень ускользнула от атаки, змеиным движением уведя голову вниз — несмотря на видимую монолитность брони, она, казалось, совсем не стесняла движения рыцаря. Его рука на мгновение направилась на стену раскрытой ладонью, послышался скрежет металла, и мне пришлось отступить от него, чтобы меня не задело оторванной от стены пластиной. Тень вновь повела кистью, в воздух взмыли новые обломки, и со скоростью пули полетели в мою сторону. Часть из них я разрезал световым мечом, от остальных — уклонился, и тут в голову закралась одна старая, но забавная мысль. Он осторожничает. Ещё одна пластина с шипением испарилась в багровом лезвии, и я сделал шаг вперёд. Тень тут же отступила, вцепившись в рукоять пики обеими руками, и застыла ожидании. Рыцарь словно не мог прочитать мои движения, и не из-за недостатка боевого опыта — его движения были отрепетированы и отточены, явно в множестве боёв, тут было что-то другое. И меня вновь пробрало это чувство: невидимая когтистая рука рыскала по комнате, с жаждой ухватиться за меня, выдавив стальными тисками волю вперемешку с кровью и внутренними органами. Кровожадная ухмылка шире расползлась по моему лицу, и я остервенело бросился в атаку с вновь обретённым понимаем. Рыцарь использовал Силу, чтобы смотреть на поле боя, но он не может увидеть меня. Для него мой силуэт был сродни ему самому в глазах мандалорцев — размытая, неуловимая тень. Я бросился в яростную атаку, твёрдо вознамерившись закончить бой. Рыцарь отступил к стене, выставив пику перед собой но это его нисколько не спасло. Ложный выпад — и тень окончательно зажала себя, заняв глухую оборону. Я же резко ушёл в бок и одним хирургически точным движений провёл мечом сверху вниз, но целился не в рыцаря, а в его оружия. Часть рукояти с всё ещё работавшим багровым лезвием упала на пол, зашипев при столкновении с ним. Мой световой меч на мгновение закружился вихрем перед рыцарем, отрезаю ему пути отхода, и я направил его прямо ему в грудь. Тень вытянула руку в сторону, и отделившаяся от пики рукоять взмыла ему в ладонь, но уже было слишком поздно. Его взмах лишь поцарапал шлем, мой же выпотрошил его туловище. В ноздри ударил резкий металлический запах крови. Ещё мгновение рыцарь стоял неподвижно, сжав оружие мертвецкой хваткой. прежде чем его руки бессильно повисли, а затем и ноги подкосились, не силах держать ныне уже бездыханное тело. Я молча взглянул на продолжавший гореть визор шлема. Даже не смертном одре, от него не послышалось ни звука — тень умерла в могильной тишине. Ослабевшие пальцы позволили мне выхватить из руки павшего воина рукоять пики и закрепить её на поясе, рядом с остальными трофеями. Линкор сотрясло взрывом. Время поджимало, похоже, имперцы таки решили пробить проход внутрь огнём турболазерных батарей. Заклинившая дверь быстро отступила перед световым мечом, вскрывшим металл, словно масло, и я побежал к мостику. Камень на груди мерно, но отчётливо задрожал, словно в предвкушении чего-то. На сердце легла тревожная тяжесть, раньше, чем для этого был дан повод. Но я таки услышал его, когда спустя долгие секунды поднялся ну турболифте до мостика. — Мы в дерьме, — сцедив зубы, выплюнул Кандерус, занятый у паналей управления Разрушителем. Остальные от него не отставали, вот только движения у них были куда более удручённые: плечи опустили, а глазах некоторых, снявших шлем, заблестели от растерянности. Привычным для солдат пустым взглядом убийцы и не пахло. — Мы сможем вывести из строя «Заградитель»? — спросил я, подходя к смотровому окну, сквозь которое отчётливо виднелся вражеский Разрушитель, отрезавший нам путь к отступлению. — Нет, — еле слышно бросила Рей, не отрывая расфокусированного взгляда от экраном. — Нечем стрелять из главного калибра. Теперь отход через гиперпространство нам закрыт. За стеклом, отделявшим мостик от вакуума космоса, раздались взрывы — имперцы сосредоточили огонь на носовой части корабля, задумав пробить обшивку, нанеся наименьший ущерб. — У вас есть союзники? — спросил я, чувствуя, как Камень радостно забился. В отражениях погасших мониторов мелькнула злорадная ухмылка. — Никто из кланов не решится на такое самоубийство, — отрезал Кандерус и, тяжело вздохнув, завёл руки за голову. — Мы сами по себе, — бесцветно констатировала Рей, — Если мы не найдём путь отхода здесь, то уйдём через единение с Мандо. Я положил руку ей на плечо, но как только она повернулась и взглянула на меня, в её глазах не было ничего, кроме разрывавшего сердце на куски отчаяния. Мой взгляд скользнул по остальным, и в каждом из них было видно тоже самое — даже спокойный Кандерус тёр ладонью лоб, тщетно пытаясь придумать хоть что-то. Сердце пронзила тоскливая боль. Перед глазами ожили Тэнно, истекавшие кровью на полу Реле, передававших свои предсмертные конвульсии своим варфреймам, лежавшим неподалёку, словно брошенным куклам. В голове раздался дьявольский хохот. — Ты можешь сколько угодно отказываться от силы, притворяться, что ты один из них, — Демон смаковал каждое слово, словно вонзая их между извилинами в мозгу подобно кинжалам. — Но ты пришёл из Бездны, малыш. За смотровым окном раздался новый взрыв, линкор вновь содрогнулся. Сработал аварийный сигнал тревоги, по Разрушителю начала разноситься сирена. Если какие-то сомнения у меня и оставались, то они с треском сдались, как только на лице Рей выступила одинокая слеза. — Да, ты прав, — сказал я вслух, отчего мандалорцы повернулись в мою сторону, вслушиваясь в каждое слово. — Если у меня остаётся только Бездна, то я заставлю её спасти их. Прежде чем Кандерус или Рей успели что-то спросить, я достал Камень из кармана на груди и крепко сжал. Он разбился прямо в руке, словно сделанный из хрусталя. Линкор затрясся в слабой дрожи, но на этот раз не от взрыва. Выпущенные в него сгустки плазмы зависли перед ним, искрясь и сливаясь в вихре с бледными молниями, застывшими в моменте удара. Цвета пропадали, царивший на мостике запах металла исчез, тело оказалось чужим, словно я управлял им через Перенос. Осталось лишь кипение Кувы глубоко в груди. — Айза, что происходит? — встрепенулась Рей, прижимаясь спиной к стене. Остальные последовали её примеру. — Я всё расскажу вам, но сначала мы выйдем отсюда живыми, все до одного, — ответил я и с трудом сдержав омерзение от своего голоса — безразличного, хладнокровного и отстранённого. Я выставил руки в стороны, и из выплеснулась энергия Бездны, начав окутывать мостик, ближайшие коридоры, а затем и весь Разрушитель. Залпы турболазерных батарей имперцев застывали перед линкором, не коснувшись его. Страх. Как его не гони, в час беды он нагрянет вновь, сковывая тело и душу, топя волю в стоячей ледяной воде. Что, если перенос через Бездну сделает всем только хуже? Что, если она их поработит, как беспечных Гринир или Корпус, осмелившихся сунуться в её владения? Зубы непроизвольно прикусили губу, до крови, хлынувшей тонкой струйкой вниз по подбородку. Не время для страха. В любой час нужды главной ошибкой будет не делать ничего. Гул начал нарастать, я почувствовал, как по щеке побежала кровавая слеза, такая тонкая струйка Кувы показались из уголка моего рта. Одного из мандалорцев согнуло пополам в рвотном позыве, остальные похватались за головы. Краем сознания мне причудилась, как тёмный силуэт потянул к ним руки, на что я отреагировал моментально — схватил Демона за горло, устремляя свой взгляд ему в глаза. — Ты не тронешь их, — говорил я, сдавливая пальцы всё сильнее. Тень начала трепыхаться. — Они мои. Мираж тут же распался, окружив меня мириадами светящихся частиц пыли. Мой взор устремился за смотровое окно, но не на имперские корабли и даже не на Фондор. Он видел всё гораздо дальше, вплоть до маленького, уединённого уголка космоса, на Хасви, мирно вращавшуюся вокруг своей звезды. Гул нарастал и нарастал, пока я не взмахнул руками, собирая охватившую линкор энергию обратно в ладони. Спустя мгновение Разрушитель бесследно исчез, и мы растворились во мраке космоса вместе с ним.