Мороз по коже

Окружающий пейзаж удручал однообразием. Среди бесконечных песков, будто бы окрашенных здешним солнцем в безобразный ржавый цвет, раскинулся город — такой же суровый, как и его обитатели. Данари стояла напротив центральных ворот Оргриммара. В детстве они напоминали ей оскаленную пасть рогатого чудовища, и сейчас, спустя годы, она вновь не могла избавиться от этой неожиданной ассоциации и заставить себя сделать хотя бы один шаг вперёд. В памяти всколыхнулись ненужные позабытые воспоминания, от которых стало до странности горько. Покидая сиротский приют, она поклялась больше никогда не возвращаться в это пропахшее кровью и железом место. Больше никогда. Дана твердила это вместо молитвы перед сном и повторяла, когда просыпалась, ещё долгое время, пока годы, прожитые в тоскливом одиночестве — у нее так и не появилось друзей в приюте — и борьбе за унылое существование, не перестали тревожить её. — Мне пора, — голос жреца вывел Данари из задумчивости, и она машинально кивнула головой. Впрочем, так и не сдвинувшись с места. — Да… Спасибо. — До встречи. Будьте осторожны, — повторил он, прежде чем слиться с разношёрстной толпой. Она огляделась. Было странно, что здесь повсюду горели костры. Дана насчитала как минимум пять — два на входе, ещё три на проходной, — а войдя внутрь, и вовсе сбилась со счёта. Почти возле каждой, даже самой неприметной двери чадили горящие факелы. Дым от горящего масла и поленьев разливался в воздухе удушливым зноем, и иногда ей казалось, что город плывёт в мутных красноватых испарениях. Дана бесцельно брела вперёд, не особо представляя, что теперь делать. Всё произошло слишком быстро. Ещё несколько часов назад она строила планы на ближайшие месяцы, сидя на скамейке неподалёку от центральной улицы Луносвета, а теперь не могла предугадать, что будет здесь и сейчас. Столица изменилась. Прошло точно не больше пяти лет с тех пор, как уже совершеннолетняя Данари в сопровождении старшей сестры покинула пыльный Дуротар и прочно обосновалась на севере Восточных Королевств, но сейчас она с трудом узнавала улицы, на которых провела всё своё детство. Оргриммар вырос. Вместе с ним как грибы после дождя на каждом углу выросли новые постройки, и от обилия тесно прижавшихся друг к другу хижин рябило в глазах. Вон там справа за углом, кажется, был спуск в Волок — самый интересный и непременно запретный для воспитанников квартал города. Впрочем, уставшие воспитатели, частенько даже не утруждающие себя тем, чтобы запоминать имена сирот, всё равно смотрели на нарушения сквозь пальцы. А вот большую башню в самом центре Дана точно видела впервые. Очередное воспоминание о приюте, где её единственной опорой была старшая сестра, принесло с собой зарождающуюся пустоту в душе. Дана вдруг подумала, что ей даже не дали времени осознать и принять эту внезапную и очень тяжёлую потерю, а просто выдернули из прежней жизни и рывком отправили в новую, где теперь она была одна, сама за себя. — Что уставилась? Её размышления прервал грубоватый оклик проходящего мимо стражника. Орк остановился, сверля эльфийку подозрительным взглядом, и она только сейчас поняла, что застыла посереди площади почти без движения, глубоко погрузившись в свои мысли. Должно быть, это выглядело странно. — Эй ты! Да, да, тебе говорю. Ты кто вообще? Должно быть, он подумал так же. Заинтересовавшись происходящим, от главных ворот в их сторону поспешили ещё двое рубак. На них уже глазели, и от неожиданности Дана растерялась. — Имя, возраст, цель прибытия. Ну? Язык проглотила? Так щас мы тебя разговорим. Она глубоко вздохнула, приготовившись с самым честным видом выпалить наспех придуманную легенду о своём происхождении, но её вдруг опередили. — Райна! Вот ты где. Глупая, я же говорил тебе не уходить далеко. А ты опять сбежала, несносная девчонка. Ну что за наказание? Позади них словно из ниоткуда неожиданно появился син’дорай и крепко схватил её за локоть. Дана открыла было рот, чтобы высказать нахалу всё, что думала о таком бесцеремонном обращении, но мужчина не дал ей вымолвить ни слова. — Это моя племянница, — с беспечной улыбкой пояснил он. — Она немного, э-э-э… — Поехавшая? — хмыкнул орк. — На всю голову, — серьёзно закивал эльф, и Дана чуть не задохнулась от возмущения. — Бедняжка не перенесла нашествие Легиона и с тех пор, как увидела инфернала в нашем саду, больше не разговаривает. — Я?! Что… — Почти не разговаривает. Дорогая, тебе нужно успокоиться, пойдём посмотрим на дирижабль. Оставив глупо ухмыляющихся орков позади, мужчина, всё так же крепко держа Дану за локоть, увлёк её за угол, где, наконец, к ней вернулся дар речи. — Это я поехавшая?! Да что ты себе позволяешь, бес бы тебя побрал! Кто вообще тебе сказал, что можно так подкрадываться и хватать за руки? Ненормальный! Ты просто… — выпалила она, не замечая быстро гаснущую улыбку внезапного помощника. — Всё сказала? — перебил он, не дослушав. Запал иссяк. Дана одарила его взглядом, в который постаралась вложить как можно больше презрения и яда, но незнакомец, казалось бы, не обратил на это ни малейшего внимания. — А теперь закрой рот и послушай. Начнём с того, что я только что спас твою никчёмную шкурку и ожидал услышать хотя бы «спасибо». — За что?! Я бы прекрасно справилась и сама. — Из какой глуши ты прибыла в столицу, если не знаешь, что в Оргриммаре военное положение? И те, кто вызывает хоть малейшее подозрение стражи, заканчивают… не очень хорошо. — Всё я знаю, — фыркнула она, но вышло неубедительно. — Тогда зачем ты стояла посреди площади и пялилась по сторонам с таким видом, будто увидела призрака? Или тебе хочется украсить своей белокурой головкой пику на городской стене? Говорят, именно такая участь ожидает шпионов, пробравшихся в город. — Никакой я не шпион. А на месте городской стражи повнимательнее наблюдала бы за такими, как ты, которые подкрадываются… — окончательно рассердилась она и собиралась было продолжить свою гневную тираду, как эльф, глядя поверх её плеча, неожиданно изменился в лице. Орки, встретившиеся ей несколько минут назад, по всей видимости, патрулировали город. Теперь они неторопливым шагом двигались в обратную сторону и через несколько ярдов должны были поравняться с ними. Вряд ли странная встреча успела забыться, и внезапно заговорившая племянница должна была вызвать ряд неудобных вопросов. Наверное, эльф подумал так же, потому что в следующее мгновение снова пребольно схватил Дану за руку и буквально втолкнул в соседнюю дверь, которая оказалась не заперта. Сегодня удача определённо благоволила ей. Стражники были слишком увлечены разговором друг с другом и ничего не заметили. Их низкие рычащие голоса, доносившиеся обрывками слов, постепенно удалялись, пока вовсе не стихли. — Я хочу выпить, — заявил эльф. — А ты немного подождёшь и можешь идти туда, куда шла. Скатертью дорога. Данари огляделась. Они оказались в просторном помещении с высокими сводчатыми потолками. По стенам весело плясали отблески пламени, отовсюду доносились приглушённые разговоры, звон стекла и громкий смех. Орк за барной стойкой ловко жонглировал тремя бутылками, на гриле шипел сочный окорок, распространяя соблазнительные ароматы жареного мяса, а между столиками с немногочисленными в этот час посетителями суетливо сновал длинноносый гоблин, держа в своих маленьких ручках поднос чуть ли не больше собственного роста. Она никогда раньше не бывала в знаменитой таверне у Гришки. Но сейчас её интересовало кое-что другое. Эльф уже уселся на одну из шкур, заменяющих здесь стулья, возле дальнего столика и о чём-то переговаривался с официантом. Встряхнув головой, Дана уверенным шагом преодолела разделяющее их расстояние. — Я недостаточно ясно выразился? Мне не нужна компания. Проигнорировав, она сняла обувь и присела напротив. Теперь ей представилась возможность получше рассмотреть своего случайного знакомого. Его лицо оказалось совершенно непримечательным. Дана была уверена, что вновь встретив на улице мужчину, который пришёл ей на помощь, ни за что бы не узнала его. Длинные светлые волосы цвета спелой пшеницы, типичные для представителей её расы, тонкие губы, крупный волевой подбородок, худые щёки — словом, внешность эльфа никак нельзя было назвать запоминающейся. Мало того, его облик не обладал ни малейшей претензией на индивидуальность. Тщетно она пыталась найти хоть одну примету, по которой можно было бы выделить его из толпы. Шрам, родинка, татуировка… Ничего. Даже одежда, какая-то бесформенная пёстрая роба, лишала последней возможности оставить в памяти о нём что-нибудь личное. Удивляло, пожалуй, только одно. Встретившись с ним глазами, Дана невольно отшатнулась — её окатило волной открытой неприязни. — Ну? Насмотрелась? — эльф скользнул по ней гораздо более быстрым взглядом и с деланным равнодушием отвернулся. — Свободна. — Если я настолько неприятна тебе, зачем было, как ты говоришь, «спасать мою никчёмную шкурку»? — с сарказмом поинтересовалась она. — Я ошибся. — О чём ты говоришь? — На площади я увидел напуганную девчонку, которая чуть было не расплакалась, когда подошла стража, — сказал эльф, и она еле удержалась от очередной колкости. — Мне показалось, что ей действительно нужна помощь. Он коротко ухмыльнулся, с интересом разглядывая висящие на стене доспехи: — На деле же несчастная малышка оказалась взбалмошной истеричкой с ядовитым языком, и помощь скорее могла понадобиться тем оркам. Нет, Райна-или-как-тебя-там, ты мне не неприятна. Ты не сделала ничего, чтобы заслужить хотя бы какое-то моё отношение, кроме равнодушия. — Но я вижу, что ты злишься, — уязвлённая, Дана поджала губы. — Да, я немного злюсь. На свою мимолётную слабость. На секунду было я поверил, что среди таких, как ты, могут быть… — Каких это таких? — перебила она, но эльф только покачал головой. — Никаких, Райна. Разговор закончен, уходи. И лучше по-хорошему. — Я не Райна. — Мне всё равно. — А что, если я не уйду по-хорошему? — Дана прищурилась, с удовольствием отметив, как на виске син’дорай гневно забилась жилка. — Выволочешь меня за волосы? — Нет, за меня это сделает Мораг, — эльф кивнул в сторону трактирщика за барной стойкой, и его губы исказились в насмешливой полуулыбке. — Гришка дорожит репутацией своего заведения, поэтому я просто скажу ему, что не нуждаюсь в услугах шлюх. Дана почувствовала, как у неё запылали даже кончики ушей. Первым желанием было вскочить и убежать куда-нибудь подальше отсюда, чтобы больше никогда не встречать этого омерзительного типа, но второе желание — смыть торжествующую ухмылку с его лица — оказалось на порядок сильнее. — Леди будет что-нибудь заказывать? — их перепалку прервал гоблин, деловитым взглядом оценивая платёжеспособность нового посетителя. — Леди уже уходит. — Нет, не уходит, — рявкнула она. — Принеси мне то же самое. А ты, — эльфийка вновь повернулась к сидящему напротив син’дорай, — закрой свой грязный рот и прекрати оскорблять меня только потому, что у тебя есть какие-то проблемы с женщинами. Он фыркнул. — А то что? — А то я прямо сейчас позову сюда стражу, — Данари наклонилась над столом так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — И скажу, что никакой ты мне не дядюшка, и вообще мы встретились впервые. Говоришь, теперь допрашивают всех, кто кажется хоть чуточку странным? Ну тогда пусть они поступают с этой информацией так, как считают нужным. Лицо эльфа по-прежнему выглядело непроницаемым. — Ты ещё глупее, чем кажешься на первый взгляд. Но представим, что я испугался, — он примирительно выставил руки, а затем грубо рассмеялся, усиливая её гневное замешательство. — И чего ты хочешь от меня? Миледи прикажет встать на одно колено и извиниться за недостойное поведение? — В другой раз, — огрызнулась она, заметив подошедшего официанта, который нёс на подносе два одинаковых дымящихся кубка. Когда напитки оказались на столе и гоблин ушёл, Дана растерянно заглянула внутрь — кажется, там что-то пузырилось и булькало. Крепко пахло спиртом. Она попыталась незаметно отодвинуть угощение, но это не укрылось от внимания мерзавца. Он одним махом осушил свой кубок и теперь с дотошной внимательностью наблюдал за её действиями. — Что такое? Только не говори, что ты ещё ребёнок и тебе раньше не доводилось пробовать крепкий алкоголь. — Не ребёнок, — буркнула Дана, благополучно пропустив мимо ушей второй вопрос. Сейчас она скорее бы проглотила яд скорпида, чем призналась, что вообще никогда не пробовала ничего крепче газированного яблочного сидра в прошлый Зимний Покров. Но в глазах син’дорай зажёгся неожиданный интерес, щедро приправленный откровенной насмешкой, и эльфийке ничего не оставалось, кроме как задержать дыхание и сделать большой глоток. Дана как будто вдохнула огонь. Из глаз брызнули слёзы, дыхание перехватило, а горло сжалось в приступе мучительного кашля, который только усилил жжение в груди. Эльф смеялся очень долго и с явным удовольствием. Даже когда она откашлялась и, мысленно пожелав ему мучительной смерти, смахнула слёзы и почти восстановила пошатнувшееся душевное равновесие, его плечи всё ещё вздрагивали от хохота. — Маленькой девочке не стоит пить в компании чужого взрослого дяди, особенно если она не умеет это делать. — Не умеет? — Дана иронично изогнула бровь. — О нет, просто, когда я заказывала то же самое, я не могла предположить, что эльф крови станет пить пойло, которым побрезговали бы бродяги из Луносвета. — Спрашивай, что хотела, и проваливай, я уже устал от тебя. — Я хочу знать, что происходит в Оргриммаре, — быстро нашлась она. — Почему объявлено военное положение, кого ищут стражи и с кем нам может грозить война, если Легион вышвырнули прочь. — Война с Альянсом, девочка. Сильвана собирается направить все войска для патрулирования Силитуса. В городе полно шпионов — они практически неуловимы, поэтому орки звереют от ярости и допрашивают всех, кто кажется им хотя бы чуточку странным, чтобы создавать видимость успешной борьбы. Если это всё, что ты хотела узнать… — Почему война? — Спроси у кого-нибудь другого, я не знаю. Мне до этого нет дела. — Хорошо… — после непродолжительного молчания ответила она. — Если это всё, то ты мне больше неинтересен. — Хвала… Солнцу. Дана резко встала. Чересчур резко — от выпитого спиртного перед глазами поплыло, и она едва не рухнула в узком проходе между столами, заслужив ещё один издевательский смешок в спину. Швырнув на стол несколько медяков, она выскочила на улицу, мечтая навсегда вычеркнуть из памяти этот унизительный эпизод и уж точно больше никогда не видеть и не вспоминать этого типа, при мыслях о котором руки начинали непроизвольно сжиматься в кулаки. Позже, уже сидя на жёсткой кровати в одной из гостевых комнат какой-то второсортной забегаловки, Дана множество раз прокляла себя за то, что вообще ввязалась в этот заведомо бессмысленный разговор. Чтобы хоть немного отвлечься, она вытащила из дорожной сумки небольшой кожаный мешочек и вытряхнула его содержимое. Из груди вырвался горестный вздох. У неё оказалось всего четыреста золотых. Этого должно хватить всего на две недели оплаты жилья, а дальше… Что должно было быть дальше, она не знала. Больше наличных денег не было даже в их доме на площади Солнца. Аллари всегда присылала золото по почте. Скорее всего, основные накопления она хранила в банке, но Дана обычно пропускала мимо ушей её наставления открыть собственный счёт и из-за этой беспечности теперь оказалась загнана в тупик. Вместе с монетами на прикроватный столик выпала старая черно-белая фотография, которую она чуть было не приняла за мусор. Когда Дана взяла её в руки, сердце вдруг дрогнуло, отзываясь в груди очередным приступом щемящей тоски. С помятого листка улыбались две син’дорай. Обе загорелые, светловолосые, они скорее походили на близняшек, разве что Аллари даже внешне всегда отличалась внутренними стойкостью и упорством, которые читались в её упрямо вздёрнутом подбородке и особом блеске зелёных глаз. Тогда ещё их не скрывала повязка из чёрной ткани. Аллари покидала сиротский приют в день своего совершеннолетия с твёрдым обещанием вернуться и забрать младшую сестру в новую жизнь. Так и случилось. Она ведь никогда не подводила. За исключением этого проклятого дня, когда печальный жрец принёс вести о её гибели. Позже она часто размышляла о печальной участи своей сестры. Прогуливаясь вечерами по самым тихим улочкам Оргриммара, Дана раз за разом прокручивала в голове текст письма и их самую последнюю встречу и никак не могла понять, что могло послужить причиной такого чудовищного смирения, если каких-то два месяца назад Аллари приезжала домой в прекрасном расположении духа и с самыми хорошими новостями. Она сообщала, что дела идут превосходно и вскоре всё должно стать ещё лучше. Дана тихонько выругалась сквозь зубы. Неужели это и есть то самое пресловутое «лучше»? Шёл восьмой день бесцельного пребывания в этом чужом и мрачном городе. Запас золота ещё не подошёл к концу, но полегчавший кошелёк уже примерно обозначил день, когда Дана сможет последний раз заплатить хозяйке за постой. С попыткой найти себе источник заработка тоже вышел полнейший провал. Местные жители с подозрением относились к эльфам, но помимо этого ситуацию осложнял ещё один нюанс: Дана не умела ни снимать шкуры, ни работать на наковальне, а также ничего не понимала в свитках, символах и алхимических формулах, хотя заучивала их десятками. — Это просто тупик, — тихо пробормотала она, склонившись над зеркальной гладью искусственного водоёма на аллее Чести. — Ну как ты могла так со мной поступить? Почему ты сдалась? Теперь я уже ничего не понимаю… — Разговариваешь сама с собой? — послышался прямо над ухом насмешливый голос. Дана резко обернулась. Стоявший рядом эльф показался ей смутно знакомым, и интуиция незамедлительно подсказала, что ничего хорошего от этого мужчины можно не ждать. — Кажется, я всё-таки не сильно ошибся, когда сказал, что ты слегка не в себе. — Ты, я смотрю, всегда так резко подкрадываешься? — узнав его, очень холодно произнесла она, стараясь ничем не выдать своего испуга от неожиданной встречи. — Будь у меня с собой кинжал, он бы уже торчал из твоей шеи. — Я бы с большим удовольствием сломал тебе кисть, попытайся ты выкинуть что-то подобное. — Зачем ты пришёл? — Можешь быть уверена, я меньше всего на свете, прогуливаясь перед сном, хотел бы встретить тебя, — улыбнулся он, и его добродушный тон абсолютно не вязался с тяжёлым взглядом. — Убирайся прочь. — Что такое? Кажется, ты нервничаешь. Неужели ордынская столица оказалась слишком суровой для изнеженной девчонки из Луносвета? И когда леди отбывает домой? Глаза предательски защипало. Эльф, сам того не подозревая, попал в точку. Дана действительно размышляла о том, что, видно, и в самом деле придётся вернуться в Луносвет, а он только подлил масла в огонь. Но нужно было парировать удар, и она, взяв себя в руки, взглянула на него вызывающе. — Я попаду туда на своих ногах, а ты, надеюсь, приедешь в деревянном ящике. Мне больше нечего тебе сказать. Шорел’аран, — процедила она, и на секунду ей показалось, что на безэмоциональном лице син’дорай промелькнуло недоумение. Но находиться рядом с ним ещё дольше не было никаких сил, поэтому она резко развернулась и пошла в противоположную сторону. Как оказалось, её злоключения на сегодня не закончились. Не успела Дана сделать и нескольких шагов, как ей преградили путь. Она подняла глаза и невольно отпрянула. — Не слишком ли поздно для прогулок, киса? Огромный, выше неё почти на три головы, посреди дороги стоял орк и глуповато улыбался. Он был не один. Его товарищи остановились позади и, тихо переговариваясь, беззастенчиво рассматривали растерявшуюся эльфийку. Она насчитала ещё троих — двое троллей и гоблин, единственный из всей этой компании глядевший на неё равнодушно. Они пока никак не проявляли агрессию, и всё же глаз то и дело невольно цеплялся за изогнутые сабли, висящие в ножнах прямо поверх простых льняных одеяний. — Я уже иду домой, — быстро ответила Дана и, воспользовавшись секундной заминкой, попыталась юркнуть в арку на Волок, но орк оказался проворнее и резко выставил руку, преграждая проход. — Не так быстро, — шепнул он, склонившись к её уху, и Дану обдало резким запахом перегара. Она украдкой обернулась, и сердце ухнуло вниз. По какой-то несчастливой случайности рядом не было никого, кто мог бы поумерить пыл подвыпившей компании. Хотя нет, кое-кто был. Поравнявшись с ней, син’дорай слегка пожал плечами, и Дана была готова поклясться, что, скрываясь из виду, этот мерзавец одними губами проговорил: «Убираюсь прочь». Видимо, отвязный тон главаря придал остальным уверенности, и они, явно осмелев, окружили Дану со всех сторон, окончательно отрезав ей любые пути к отступлению. — Что вам нужно? — как можно спокойнее спросила она, надеясь выиграть время. А именно сейчас оно было крайне необходимо. Многозначительные взгляды, которыми обменялись тролли, казались красноречивее любых слов. — Тс-с, не порежься, — глумливо протянул орк, поглаживая рукоятку своего топора, когда Дана, уворачиваясь от протянутой руки, задела подолом платья блестящее лезвие. — В нашей мужской компании не хватает дамы. Как там у вас принято говорить? Не откажете нам в любезности? Раздался взрыв хохота, и Дана охнуть не успела, как её грубо подхватили под руки и поволокли в сторону западного моста, ведущего в степи.