Мороз по коже

Перед глазами неспешно проплывал Ясеневый лес. Эта короткая, но кровопролитная война уже успела оставить в этих землях свой отпечаток: изломанные вековые стволы с чернильными следами ожогов на потемневшей коре, вытоптанная трава, обнажившая рытвины и колеи, с каждой проезжавшей громадиной становившиеся все глубже, сломанные стрелы, остатки доспехов, хрустящие под колесами и гусеницами гоблинских машин. Их снова ощутимо тряхнуло. Данари крепко держалась за выступ, чтобы не упасть. В груди поселилась неясная тревога, заставляющая нервно переступать с ноги на ногу и беспокойно оглядываться по сторонам, изнывая от бездействия. Единственный, кто мог бы немного пролить свет на происходящее, скрылся среди деревьев, так ничего и не объяснив. А колонна продолжала двигаться на запад, к Темным берегам. Лес позади тонул в сгущающейся темноте, а впереди чуть посветлело — они подъезжали к опушке. Налетевший ветер принёс с собой горьковатую свежесть моря. Деревья постепенно расступались. Данари подняла голову. Она снова могла видеть необъятное пространство над головой целиком, а не обрывками, проглядывающими сквозь густую поросль листвы. Аллари рассказывала, что ночью над здешними лесами дорогу для припозднившихся путников освещает огромная луна и целая россыпь крупных мерцающих созвездий. Сама Дана никогда не уезжала дальше Степей. Но сейчас небо затянуло низкими облаками, единственными источниками света были лишь факелы и чужие посохи, дрожащие в темноте слабым голубоватым свечением. Данари украдкой вздохнула. За несколько лет всё могло сильно измениться. Для себя она решила спросить об этом у Эйлиана, если они ещё встретятся, ему-то наверняка доводилось бывать здесь и раньше. — Надеюсь, твой Свет защитит тебя, — пробормотала она, тщетно пытаясь разглядеть среди незнакомых попутчиков жемчужные волосы и серую робу. К лучшему или к худшему, но Эл остался где-то позади. Данари успела немного задремать, когда мерный хруст веток и мелких камушков под колёсами стих, сменившись едва слышным эльфийскому уху шорохом песка, которым были занесены дороги на Темных берегах. Её грубовато тряхнули за плечо. — Проснись. И будь наготове. Калдорай покинули свои леса, но не собирались сдавать порт. Шум битвы доносился издали звоном стали и невнятными выкриками. Но из-за дующего с моря крепкого бриза разобрать что-либо с такого расстояния было невозможно. Показавшееся вскоре между деревьями море выглядело безжизненным. Таким же, как и весь окружающий прибрежный пейзаж, лишенный ярких красок. Колонна проезжала серые руины, по бесцветной земле струился серый туман, даже ночное небо, казалось, окрасилось этим пустым цветом. Но, стоило машинам подъехать ближе, Сокрытое море открывалось совершенно иначе. Данари замерла, не в силах отвести глаз, завороженная этим зрелищем. Кажется, вся жизнь этого странного места была сосредоточена именно там. Среди бушующих вод сочной зеленью выделялся остров и растущее на нём гигантское Древо. — Тельдрассил… — пробормотала Данари одними губами, вспоминая восторженные рассказы Амана о своём доме. Воображение подвело. Оно рисовало оплот ночных эльфов не столь внушительным, как оказалось на самом деле. Огромные ветви, вмещающие на себе целый город, тянулись к небу. Тельдрассил подсвечивался мягким серебристым сиянием. Будто луна, даже спрятавшись за облаками, продолжала дарить ему своё благословение. Должно быть, когда-то там обитала их богиня. Отбросив войну, классовую неприязнь между Альянсом и Ордой, и всякие другие предрассудки — Данари жалела, что увидела мировое Древо при подобных обстоятельствах. Она живо представила, как с первыми сумерками здесь загораются огоньки чужих жилищ, словно гирлянда на ветвях праздничной ели в Зимний Покров. Где-то там был дом Амана. Интересно, он всё же вернулся к родным, или так и продолжает шнырять где-то поблизости, продолжая вынюхивать любую полезную для их командования информацию? Заскрипели тормоза. — Готовься! — пророкотал над ухом зычный голос, выводя её из задумчивости. — Орудия к бою! Заряжай! — прозвучал новый приказ. Машины выстроились полукругом прямо на опустевшем берегу. Кажется, живых калдорай здесь уже не было. Так что же тогда должно было произойти? — Поджигай, чернокнижница, — поторопил её кто-то. Всё ещё ничего не понимая, дрожащей рукой Данари отправила в воздух сгусток тёмной энергии. Она запылала зеленоватым пламенем внутри заряженной катапульты. Со всех сторон мелькнули вспышки. Воины выполнили приказ. — Огонь! — прогремел над ними низкий голос, и десятки огненных шаров взмыли в воздух. Прямиком по направлению к Тельдрассилу. — Что… Происходит? — одними губами произнесла Данари, в ужасе глядя, как пламя с чудовищной быстротой захватывает в свои смертоносные объятия многовековое древо. — Что вы делаете? — Что мы делаем, — самодовольно поправил её орк за катапультой. — Никто из нас не ожидал такого, верно? Темная Госпожа превзошла саму себя. Прогремел очередной рык-команда, и новые огненные залпы полетели по направлению к острову. Всего несколько мгновений, и вот уже Тельдрассил утопал в огне. Данари показалось, что сквозь треск листвы и горящей коры доносились отчаянные вопли. Она беспомощно огляделась по сторонам. Кажется, не все воины были в восторге от кровавого плана Королевы Банши. Некоторые из них непонимающе озирались, с недоверием переглядывались, словно не веря в происходящее. Кто-то хмурил брови и качал головой. Но никто не попытался возразить. Солдаты покорно выполняли приказы и готовили новые залпы для атаки объятого пламенем Древа. — Поджарили их, как цыплят на вертеле, — довольно проворчал напарник, вновь с силой натягивая рычаг катапульты. — Давай, чернокнижница, работай. Видишь, ваше бесово пламя погорячее будет. Дымом и гарью уже нестерпимо пахло даже здесь, на берегу. Пламя пожирало Древо с невероятной быстротой, а сильный ветер с моря еще больше раздувал пожар, порождая среди гигантских ветвей огненные смерчи. Треск и грохот, с которым пылающие обломки обрушивались в море с колоссальной высоты, теперь заглушали все посторонние звуки. Густым дымом от пожарища затянуло полнеба, а огонь перекидывался уже на основания и могучие корни Древа. Теперь Данари видела, как сквозь завесу едкого дыма, стелющегося над водой, проступили очертания нескольких лодок, направляющихся к берегу. Всего пять или шесть. Неужели это весь уцелевший флот? Но как же оставшиеся мирные жители покинут остров? — Поплывут, если не хотят подохнуть от огня, — хохотнул орк. Должно быть, все мысли отчётливо читались на её лице, и это не укрылось от чужого внимания. — А мы уж их встретим, как надо. Здесь творилось настоящее безумие. За несколько минут целая эпоха в истории калдорай была практически уничтожена. Данари теперь уже явственно слышала крики умирающих и крики тех, кто остался по эту сторону от острова — полные отчаяния. Протяжные, как волчий вой. Орда больше не заряжала катапульты. В этом уже не было необходимости. Объятый пламенем Тельдрассил, от корней и до самой верхушки, доживал свои последние мгновения. Орк угадал. Те, кому удалось выбраться из пекла, укрылись в воде, но от острова вплавь был лишь один путь. Который вёл прямиком к Тёмным берегам. Калдорай плыли навстречу вражеской армии. Это был настоящий акт безысходности. Их встречали чужие стрелы, а тех, кому удалось доплыть до суши — топоры и мечи. Эльфы умирали прямо в воде, даже не успевая подняться на ноги, чтобы взглянуть в лицо своим палачам. Прибрежные воды окрасились тёмной кровью. Данари увидела множество разноцветных венков, мерно покачивающихся на волнах. Тёмно-синие, белоснежные, ярко-зелёные, они прибивались к берегу порывами ветра и разлетались по поверхности, подобно дамским веерам. Лишь присмотревшись, она поняла, что это были не цветы. В море плавали тела убитых. Мужчины, женщины, дети, все они в обрамлении собственных волос безжизненно поднимались с глубины на поверхность. Шумно выдохнув, эльфийка отвернулась. Было трудно поверить, что это не сон. Данари закрыла глаза. Её повело. Этого не может быть, ведь они шли в Силитус, патрулировать унылую, забытыми всеми богами пустыню. Нужно лишь досчитать до трёх и открыть их снова, и чудовищный ночной кошмар разобьётся о первые лучи солнца, а она вновь окажется в лагере. Но этого не произошло. Вместо спасительного пробуждения кошмар дал новый виток, и Дана почувствовала на себе пронзительный взгляд чужих глаз. Она медленно обернулась, где-то в глубине подсознания уже догадываясь, кого сейчас увидит. В нескольких ярдах от неё стоял Аман. Он прятался среди деревьев, пока оставаясь незамеченным для остальных. В своём настоящем облике. Уже не было никакого смысла надевать личину Гулдора. Он был там и смотрел прямо на неё, а Данари только сейчас поняла, что до сих пор стоит на борту осадной машины, которая уничтожила его дом. Её обожгло этим взглядом. Мир вдруг поблек, замер, и она видела только эти серебристые глаза, ставшие средоточием ненависти. Лицо Амана исказилось. Он никогда не смотрел на неё так. Даже в самую первую встречу. Даже когда Дана забралась в его дом. Это был абсолютно чужой взгляд. Страшный, пронизывающий до самых кончиков пальцев. Умей он убивать силой мысли, она была бы давно мертва. — Пойдём, — кто-то схватил её за руку. — Сейчас там будет ещё жарче. Данари спрыгнула на землю, и оказалась подхвачена толпой. Орда, охваченная жаждой крови, сражалась с подоспевшим Альянсом, охваченным жаждой мести. Уцелевших измученных жителей Тельдрассила, Лор’данела и окрестных деревень просто добивали. Сильных и тех, кто мог держать в руках оружие, брали в плен. Только зачем? Убить, но не сейчас? После случившегося кошмара Альянс не станет вести мирные переговоры. А все шаги Сильваны всегда отличались доскональной продуманностью, и это вовсе не походило на импульсивное решение. Данари видела собранный отряд пленных калдорай, которые зачем-то понадобились Тёмной Госпоже. Их гнали плетьми трое орков-надсмотрщиков. Так получилось, что они двигались навстречу. Она твёрдо решила не смотреть, просто опустить голову и пройти мимо, чтобы призраки этих уже практически мертвецов не преследовали её в ночных кошмарах. Если бы ещё можно было закрыть уши, чтобы не слышать их… — На острове остались мирные жители! — крикнул на всеобщем кто-то из толпы. Следом за этим тут же раздался свист, а затем удар кнута и недовольная орочья брань, но это не заставило говорящего замолчать. — Пожалуйста, не оставляйте их умирать! — Спасите мою жену! — Там мой сын! — последовал им истошный женский вопль. Данари сжалась и ускорила шаг, мечтая оказаться как можно дальше отсюда. — Убейте меня, но спасите его, умоляю! Он ещё совсем мал… Пожалуйста… — Не унижайтесь перед этими ублюдками, — рявкнул другой голос, и Дана, инстинктивно подняв голову, встретилась глазами с его обладательницей. Кажется, она узнала певучий акцент и знакомые интонации ещё до того, как взглянула на эту эльфийку. Изумрудные пряди покрывала корка тёмной застывшей крови. Серебристые глаза с миндалевидным разрезом, такие же, как у Амана, глядели с вызовом и холодным презрением. Боевой раскрас скатался от влаги и превратился в размазанные по щекам бурые пятна. Данари узнала и это лёгкое бежевое одеяние для верховой езды. Только теперь порванная накидка не могла спрятать округлившийся живот Лантель, который она неуклюже закрывала руками. — Они заплатят за всё своей кровью! Под щелканье кнутов и крики пленных, которые вскоре превратились в один сплошной душераздирающий вой, отряд увели куда-то на восток. Между деревьями мелькнула спина последнего надсмотрщика, а затем и вовсе исчезла, и всё как будто бы стихло. Орда одержала бесспорную победу. Погибали последние калдорай — из тех, кто решил не отступать с фронта до последнего. По всей береговой линии развевались багрово-чёрные знамёна. В небе уже кружили падальщики, почуяв щедрую добычу. — Данари, — раздался знакомый голос за спиной. — Ты в порядке? — Эл! — выкрикнула она, увидев жреца, и, не дав ему опомниться, бросилась в объятия. — Как же я рада тебя видеть! Эйлиан смущённо похлопал её по спине. Тугой ледяной комок, поселившийся в груди, постепенно оттаивал. Казалось, ещё немного, и всё могло бы вернуться в привычное русло. Могло бы? Данари прочно увязла в ужасах последних дней, но рядом с ним она уже почти не казалась себе одинокой потерянной девчонкой, безнадёжно перепачкавшейся в чужой крови. — Мы дошли от Астраанара как раз к тому времени, когда уже всё закончилось. От заставы и до берега всё усеяно трупами. — Здесь произошли ужасные вещи, — глухо пробормотала она, уткнувшись носом в его серую робу. — Знаю, — коротко ответил Эл, и в его голосе Данари уловила тоску. — Но ты выполняла приказ. Эти смерти невинных… Не на твоей совести. — Никто даже не знал, понимаешь? Никто ни о чём не знал. Эйлиан мягко провёл ладонью по её волосам, и от этой неожиданной ласки, да и вообще от всей его сострадательной добросердечности, задавленное внутри чувство вины дало о себе знать с новыми силами. — Ты ни в чём не виновата. Если хочешь, поговори со мной. Расскажи мне всё… И должно стать легче. Рассказать о своей боли — это как вынуть отравленную ядом стрелу. «Я приложила руку к сожжению эльфийской святыни и убийству тысяч невиновных, в то время как солдат Альянса проявлял милосердие ко мне. Он не убил меня множество раз, хотя мог, а теперь его родные наверняка мертвы, а его нерождённый ребёнок так и не увидит свет» — Я хочу уйти отсюда, — пробормотала она, отстранившись. — Давай вернёмся в лагерь. — Думаю, здесь вообще больше не осталось калдорай. Пойдём. В порту оказалось немноголюдно. Опьянённые собственной победой и горячительным содержимым своих фляжек, воины Орды особо не утруждали себя с поиском места для ночлега. И уж точно немногие решили проделать такой долгий путь и вернуться в лагерь. Из леса раздавались громкие голоса, взрывы смеха и фальшивое пение. Кажется, празднование решили не откладывать в долгий ящик. Эл предложил последовать примеру остальных, если уж не присоединяться к гулякам, то хотя бы переночевать возле Аубердина, но Данари решительно отвергла эту идею. Хотелось быть как можно дальше отсюда. Убраться так далеко, куда ветер не приносит с собой въедливый запах гари, а на языке не горчит пепел. — Если я не упаду с ветрокрыла, то усну как только моя голова коснётся чего-то мягкого, — она потёрла виски, игнорируя нарастающую в них тупую боль. — Пусть этот день поскорее закончится. — Устала? — поинтересовался Эйлиан, и следом Данари неожиданно ощутила затылком дуновение тёплого ветерка, чудесным образом прогнавшего усталость и неодолимое желание спать. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы она вновь почувствовала себя бодрой. По крайней мере настолько, чтобы без труда удержаться в седле. На смену боли и затёкшим конечностям пришла удивительная лёгкость. В сомкнутых ладонях жреца мелькнул и погас молочно-белый огонёк. — Спасибо, — смущённо пробормотала она. — Не стоило. Мы ведь уже скоро будем на месте. — Вряд ли в пути нам понадобится мана, — улыбнулся Эл. — У тебя… У нас был действительно тяжёлый день. Они поднялись на мостик, ведущий к стойлам, но вместо распорядителя полёта возле ветрокрылов там оказался некто другой. Некто, кого Дана хотела сейчас видеть меньше всего. Внутри что-то неприятно ухнуло. А рука сама потянулась к висящему за спиной посоху. — Удивительно, что ты до сих пор жива, — оскалил клыки Зен’джил, пригладив торчащие в разные стороны пучки синих волос. — Я бы сказал, это очень… Досадное упущение. — Я бы сказала тебе тоже самое, — парировала Данари, готовая в любой момент ответить на атаку. Но тролль выглядел подозрительно миролюбиво. — Где Андрук? — вмешался Эйлиан. — Нам нужен ветрокрыл до Заставы Расщеплённого дерева. — Отдыхает, — тот снова ухмыльнулся. — Сегодня я за него. А что насчёт полёта… Одна птичка осталась. Дана может лететь, а ты подождёшь тут, и я отправлю тебя следом. — Они выдерживают таурена в латных доспехах, — фыркнула Данари. — Мы весим вполовину меньше, а ты свои сказки можешь рассказывать Малди. Хотя даже он не настолько глуп. — Андрук запретил, у вас будут проблемы. — Плевать, — оттолкнув плечом назойливого тролля и швырнув в корзинку несколько серебряных монет, она кивком головы указала Элу на зверя. — Полетели. Не хочу здесь больше задерживаться. Ветрокрыл оказался послушным. Данари погладила жёсткую рыжую шерсть между торчащими ушами, и зверь довольно заурчал, спокойно позволив двум всадникам устроиться в одном седле. Места хватало с лихвой. Никто из них двоих не обладал внушительной комплекцией, и при желании здесь мог бы уместиться ещё один эльф крови, или на худой конец, тролль. Но так как тролля брать с собой они не собирались, Дана дёрнула поводья и несильно сжала бока ветрокрыла ногами. Он взмыл в воздух. — Тебе уже приходилось летать? — перекрикивая шум ветра, поинтересовался Эл. — Тысячи раз, — улыбнулась Дана, с наслаждением вдыхая потоки хвойной свежести и морской соли. — Я выросла в Оргриммаре, не забывай. Остаток полёта они провели в молчании. Под ними простиралась густая зелень вековых ясеней. Данари всего один раз оглянулась назад — некогда величественный Тельдрассил теперь возвышался среди морских вод обожжённым скелетом, словно бархатной пелериной окутанный дымом и сажей. Жители острова навечно обрели покой. Теперь ничто не могло напомнить о том, что когда-то здесь кипела жизнь. — Мы летим не на восток, — вдруг прервал её размышления обеспокоенный голос Эйлиана. — Ты уверен? — Абсолютно. Мы развернулись над заставой Мейстры и теперь снова движемся в сторону берега. — Зен — недоумок, — гневно пробормотала она. — Я догадывалась, что он может выкинуть нечто подобное. Нужно было дождаться нормального распорядителя. — Ничего. Оставим ветрокрыла на ближайшей точке и найдём лошадь, либо заночуем поблизости. Данари кивнула и потянула поводья на себя. Но, кажется, ветрокрыл и так собирался снижать высоту. Мелькнули огни заставы, и он, поймав крылом встречные потоки воздуха, развернулся и пошёл на снижение. Неслышно ударились мощные лапы о сухую землю. Зверь опустил голову, ожидая, пока всадники спешатся, и вновь взмыл в воздух, чтобы вернуться обратно. Здесь их никто не встретил. — База Альянса, — прокомментировал Эл, оглядываясь. — Разорена. Боюсь, здесь мы не встретим ни души. Повсюду валялись обломки, некогда бывшие стойлом грифонов. Самих птиц поблизости не оказалось. Должно быть, они укрылись в горах, как только сюда пришла Орда. Зато здесь был распорядитель. Он сидел неподалёку, безвольно прислонив голову к стене уцелевшей постройки, с распоротым от паха и до грудной клетки животом и потухшим факелом в окоченевшей руке. Кровь уже впиталась в землю, оставив лишь в воздухе резкий металлический запах. Неумолимо надвигались первые сумерки. Эйлиан зажёг в ладонях огонёк, но его слабому, мерцающему свету оказалось не под силу разогнать тьму, наступающую до странности быстро. Она окружала со всех сторон, прятала лес и его тропы под своим тёмным покрывалом, и будто бы насмехалась над запоздавшими путниками, которые озирались вокруг словно слепые котята. Тьма играла с их воображением, и Данари уже начинало казаться, что из черноты за ними кто-то очень внимательно наблюдал. — Надо убираться отсюда, — озвучил её мысли Эйлиан. — Согласна, — Дана зябко повела плечом. — Знаю, тебе это не очень нравится, но я на всякий случай призову… Она хотела сказать «беса». Но неожиданно занемевшие челюсти не дали прорваться ни звуку сквозь невидимую преграду. Мгновением позже стало ясно, что тело утратило не только способность говорить, но и двигаться. Проклятье! Это уже было вовсе не смешно. Данари скосила взгляд на Эла. Судя по всему, его тоже накрыло чужим заклинанием. Что ж, дело совсем плохо. Кем бы ни был таинственный чародей, они оба оказались в максимально беспомощном положении. — Я тебе говорил, нужна только девчонка, — прорычал за спиной раскатистый бас. — Ты просто идиот. Данари напрягла слух, пытаясь узнать говорящего. Голос казался поразительно знакомым. — Я пытался! — взвизгнул второй, чуть тоньше. — Кто виноват, что этот тип увязался за ней, как пиявка? — На кону большие деньги! Как мы объясним это ему? — При покупке эльфийки жрец в подарок? — глупо хихикнул он, и, судя по глухому стуку и последовавшему за ним сиплому выдоху, остряк получил в живот. — Ладно тебе, Кель, не кипятись. Давай просто оставим его здесь. Кельдран! Данари мысленно застонала. Значит, вторым был Зен. Так вот для чего он устроил эту западню… — Чтобы он очнулся и позвал на помощь? Или предлагаешь убить его и ещё полночи провозиться с трупом? Тупица! Хватай его и тащи. Послышалось пыхтение и ругань. — Уфф! Тяжёлый, зараза. Без особого труда Кельдран перекинул Данари через плечо, предварительно вырвав из её застывшей ладони посох. Голова безвольно болталась, ударяясь о его спину, и из этого унизительного положения Дана могла видеть только ноги Зена. Они шли, не переговариваясь между собой. Слышались только звуки шагов и тяжёлое дыхание запыхавшегося тролля. В темноте и перевёрнутая вверх ногами Данари не могла даже предположить, где они находились, однако то, с какой уверенностью Кель шёл вперёд, говорило о том, что ему был прекрасно известен маршрут и пункт назначения. От неудобного положения заболела спина. Кровь прилила к голове и пульсировала в висках гулкими ударами. Данари протестующе замычала. — А я говорил, что это добром не кончится, — прорычал Кельдран. — Тебе не стоило возвращаться в Оргриммар. Он резко остановился, и грубо сбросил её на землю. От падения почти с двухметровой высоты об землю у Даны перехватило дыхание, а перед глазами заплясали белые пятна. Судя по звуку, с её другом Зен поступил точно так же. Первым очнулся Эл. Данари поняла это, когда тьму озарила белая вспышка, а тролль заверещал от боли. Заклинание ослабило свои тиски, и она, не раздумывая ни секунды, перекатилась по земле и запрыгнула Келю на спину. Краешком сознания Дана понимала, что не дотянется до своего посоха. А экспериментировать и пытаться творить магию голыми руками абсолютно не было времени. Первые пришедшие в голову идеи часто оказываются интуитивно верными. Он не ожидал нападения. А когда Дана со всей силы вцепилась зубами в его ухо, чернокнижник заорал и попытался стряхнуть её на землю, на несколько мгновений забыв о магии. Это могло бы дать фору Эйлиану, ведь его противник был определённо слабее. — Сука! — взревел Кельдран, размахивая руками. — Сейчас останешься без зубов, паскуда! Рот наполнился чужой кровью. Пришлось сдержать рвотные позывы и сжать челюсти сильнее. Хрящ отвратительно захрустел. У неё были все шансы сдержать Кельдрана и дать Элу расправиться с Зеном, но сегодня фортуна повернулась к ним спиной. Удар пришёлся из ниоткуда. Никто не понял, что произошло, но в следующую секунду Данари уже лежала на земле, придавленная лапой огромного саблезуба. Его клыкастая пасть была так близко, что она ощущала на своей шее горячее звериное дыхание и вязкую слюну. Кель продолжал орать и клясть её матушку выражениями, которые Дана раньше не слышала. Зен обиженно сопел. — Кого вы мне притащили? — раздался голос с ледяными интонациями. — Технические неполадки, — осклабился Зен’джил. — За второго можешь не платить. Остальное всё как договаривались. — Он мне не нужен. Почему вы просто не убили его? — Э-э, друг, мы так не договаривались, — тролль покачал головой, недобро хмуря кустистые брови. — Мокруха встанет тебе в два раза дороже. — Забирай обоих и хоть щас сверни ему шею, — злобно сплюнул Кель. Он до сих пор зажимал ладонью кровоточащее ухо, пока Зен затягивал узлы на запястьях лежащего Эйлиана. — Плати и расходимся. К его ногам прилетел кошель. Он звякнул монетами, и Кель одобрительно фыркнул, на глаз пересчитав его содержимое. Пряча находку в карман, чернокнижник искоса взглянул на саблезуба, который так и не сдвинулся с места. — А зачем тебе эта калдорайская кошка? Данари почувствовала, как его собеседник улыбнулся. — В твоей профессии не принято задавать вопросы. А в моей — отвечать на них. Её бывшие компаньоны решили не задерживаться. Кель спрятал свою награду в поясную сумку. Перед тем, как уйти, он смерил всё ещё лежащую Данари уничижительным взглядом. — Лок’тар, — затем рявкнул он, уже не оборачиваясь. — Дельнадрис, — ответил незнакомец, когда контрабандисты скрылись за поворотом. Сердце пропустило удар. А затем забилось с удвоенной силой. Просто немыслимо. Из всех возможных вариантов развития событий этот был самым… Безнадёжным. Дане не нужно было выкручивать голову, чтобы узнать, что невзрачный эльф, хорошо знакомый Келю и Зену, сейчас преобразовывался — чернели длинные волосы, изменившая оттенок кожа покрывалась татуировками, вытягивался позвоночник, прибавляя ночному эльфу несколько футов роста. Кажется, на этот раз Аман не планировал отпускать её живой.