Мороз по коже

От этого дикого нечеловеческого визга, казалось, должны были разорваться барабанные перепонки. Тени заметались по узкому пространству, слепо натыкаясь друг на друга. Дана окружила себя щитом раньше, чем они почувствовали её присутствие. Перламутровая сфера раскрылась над головой защитным коконом, отражая первые прыжки астральных монстров. Мёртвый лорд взмахнул своей призрачной секирой. Дана зажмурилась. Раздался глухой хлопок, но ничего не произошло. Щит замерцал, но выдержал удар. Ведомые каким-то единым приказом, тени окружили её плотным кольцом. Они наступали синхронно, неумолимо сминая невидимый барьер, и ей пришлось усилить магическую подпитку, чтобы не давать им приблизиться. На лбу выступили холодные капли. Дана знала, что не сможет держать защиту и атаковать. Щит жадно пожирал её внутренние резервы, и вскоре должен был наступить момент, когда он дрогнет под их натиском. Она не могла дать больше, чем у неё было. Или могла? Быть может, эти страхи и сомнения не имели под собой основания, и стоило просто поверить в свои силы? Она попыталась. Не прерывая зрительный контакт, почти наугад полоснула посохом прямо перед собой. Подсознание само подсказало непроизносимые слова на грубом, царапающем слух языке демонов. Они родились непроизвольно. Вместе с выдохом. Пространство прорезал глубокий разлом. На миг осветив склеп мертвенно-белым светом бездны, он выплюнул из своих недр синюю каплю. Она стремительно разрослась так, что вскоре приплюснутая уродливая голова упёрлась в потолок. Призванный демон бросился в атаку. Тени отступили. Один удар исполинской лапы расшвырял их в разные стороны. Не прекращая вопить, они оставили попытки разломать щит и вместе с мёртвым лордом ринулись на демона. Тот зарычал, и этот страшный чужеродный звук, словно исходящий со дна глубокого колодца, множился в стенах склепа металлическим эхом. И всё могло бы закончиться благополучно — шипя и скаля клыкастые пасти, призраки отступали. Но тут произошло то, чего подсознательно Дана боялась больше всего. В склеп ворвался Натанос. Его чёрные стрелы вместе со световыми вспышками подоспевшего Эйлиана безжалостно развеяли непрошеных гостей из потустороннего мира до мельчайших невидимых частиц. Последний визг оборвался на самой высокой ноте. И снова стало тихо. Так тихо, что Данари слышала звук своего бешено бьющегося сердца. Секунды тянулись медленно. А тишина становилась всё более мучительной. — Великий Свет, что здесь произошло? — отдышавшись, спросил Эйлиан. — Ты цела? — Я… Да… — пробормотала Данари и робко посмотрела на Натаноса. Но тот на неё даже не взглянул. — Они… Появились из-под плиты, — сдавленно продолжила Дана, чувствуя, как начинает краснеть от кончиков ушей и дальше. Боевой мандраж отступал, приходило понимание, как это всё выглядело со стороны. — Подождите, я не… Натанос оборвал её сбивчивую речь одним резким взмахом ладони. Он обернулся к выходу, к чему-то прислушиваясь. Данари опустила посох. Разлом втянул демона, уже обратившегося в крошечную каплю, обратно, и в склепе снова стало темно, только золотые глаза Эйлиана и алые — Натаноса светились неяркими огоньками, обозначая их местонахождение. — Нас засекли, — процедил Натанос сквозь зубы. — Убираемся отсюда. Быстро. Дане захотелось рассеяться вместе с давешними призраками. Его разочарование ощущалось кожей. Досада и жгучий стыд острыми зубами прогрызали в груди огромную дыру. Она закусила губу. Не хватало только разрыдаться от обиды, и это точно будет последним гвоздём в крышке её гроба. — Дана, ты слышала? — Эл легко коснулся её плеча, и она вздрогнула, очнувшись. Натанос уже растворился в ночной мгле снаружи, даже не оглянувшись на них. — Побежали. Нужно найти Вальтера. — Он подставил меня! — выкрикнула Дана, давая, наконец, волю эмоциям. — Это Кельдран, слышишь? Он всё спланировал так, чтобы я даже не могла обвинить его! — Кельдран?.. Святой Свет, обсудим это позже… — Но я… — Потом. Я выслушаю всё, что ты хочешь мне рассказать, но сейчас нам пора уходить. Вдали послышались первые ружейные выстрелы. Эйлиан уже требовательнее потянул её за руку, и Дана подчинилась. Они бежали практически вслепую, натыкаясь на плиты — по какой-то счастливой случайности ни одного призрака под ними не оказалось, хотя это уже не имело никакого значения. Звонкий собачий лай зазвучал ближе. Дане казалось, она уже слышала и приглушённые расстоянием мужские голоса. Наплевав на осторожность, они сошли с тропы, перепрыгивая через памятники и ограды. Вдали показался знакомый холм. Цепляясь руками за кусты и лианы, Данари забралась наверх, и на ходу следом за Элом запрыгнула в тронувшуюся повозку Вальтера. — Торопитесь, длинноухие, если не хотите пойти на корм собакам. Он щёлкнул кнутом, и лошадь нехотя перешла с шага на неторопливую рысь. Старые колёса жалобно заскрипели. — Она всё равно не сможет бежать быстрее, — пробормотал Эйлиан, отдышавшись. — У нас есть какой-то план? — Не бойтесь, пташки, мы пойдём другой дорогой. — Ты хочешь сказать, они не пойдут за нами? — Конечно, нет. Только самоубийца пойдёт через Листопадную бухту, — с гордостью заявил Вальтер. — Они остановятся у переправы, если мы успеем пройти её первыми. Эйлиан возмутился — должно быть, он тоже не очень представлял себя в роли самоубийцы, но Дана уже не слушала. Стряхнув с плаща ветки и заправив выбившиеся из пучка волосы за уши, она только-только успела перевести дух, как вдруг её внимание привлекла одна очень неприятная деталь. На козлах рядом с Вальтером сидел Кельдран. Он расслабленно откинулся на деревянную спинку лавки и даже не обернулся на их голоса. Перед глазами у Данари помутнело. — Псиное отродье! — заорала она и прежде, чем Эйлиан успел повалить её на пол, успела выпустить в орка несколько горящих стрел. — Ты мне за это заплатишь! Реакция бывалого воина оказалась быстрее магии. Мерзавец ловко уклонился, и стрелы взмыли вверх, прочертив в воздухе над ним огненный след. — Дана, перестань! Зарычав, Кельдран спрыгнул на пол и бросился на неё. — Ещё одно заклинание — и пойдёте пешком! — сипло рявкнул Вальтер. — Ты бы ещё сигнальную ракету запустила, дура! Разъярённый орк локтём отшвырнул Эйлиана и навис над ней. Он замахнулся. Дана перекатилась в последний момент, и огромный кулак обрушился на то место, где ещё секунду назад было её лицо. Дощатый пол пошёл трещинами. Повозка опасно накренилась. — Прекратите! Хватит! Дана вскочила на ноги. Не долго думая, она что есть сил размахнулась посохом и ударила, пока Кельдран не успел встать с колен и его лицо находилось в зоне досягаемости. Эл оттолкнул её, закрывая собой, но поздно. Серебряная змея со свистом рассекла воздух и врезалась в нос чернокнижника. Раздался глухой хруст. Кельдран завопил, зажимая лицо ладонью. Сквозь растопыренные пальцы на пол хлынула тёмная кровь. Он поднял голову. Кровью налились и его злые глаза, превратившись в две маленькие щёлочки. Дана замахнулась снова. И это точно должно было закончиться плохо. Но Вальтер, порывшись в складках своей мантии, извлёк из кармана склянку с мутной, переливающейся зелёным жидкостью и бросил её на пол. Зазвенело разбившееся стекло. И, кажется, ничего другого и не произошло — разве что пролившееся зелье с шипением испарилось, образуя лёгкую дымку. — Что за?! Дана не договорила. Тело вдруг стало мягким и лёгким, как пёрышко. Она больше не могла контролировать свои движения — руки безжизненно повисли вдоль туловища, а ноги подкосились. Мчащаяся повозка подскочила на камне, и все трое бессильно рухнули на пол. Трудно сказать, кому повезло меньше. Кельдран упал первым. Дана оказалась сверху поперёк его живота, а Эйлиан, падая, ударился о скамью и перевернулся на бок. Его голова, болтаясь, опасно свесилась с повозки вниз. — Это паралитический яд, — до них донёсся довольный голос Вальтера. — В больших дозах вызывает смерть от остановки дыхания, в малых — полный паралич всей двигательной нервной системы. Моё новое изобретение, как вам? Эл промычал что-то невразумительное. — Думаешь, я не рассчитал дозу? — задумчиво поинтересовался Вальтер, но затем, судя по повеселевшему голосу, расплылся в широкой улыбке: — А я её и не рассчитывал. Вам посчастливилось стать первыми участниками этого эксперимента. Расскажете мне обо всём, как доедете. — Если, конечно, доедете, — оптимистично добавил он. — Или же в следующий раз придётся брать меньше. Дальше они ехали в тишине. Вальтер насвистывал себе под нос весёлую мелодию, а Дана периодически проваливалась в дремотное забытье. Мысли становились вялыми, тягучими, как остывающая карамель. Она вдруг подумала о том, что если Кельдран очнётся первым, ничто не помешает его рукам сомкнуться на её шее. А может, не очнётся? Быть может, никто из них не очнётся вообще, как сказал Вальтер. Это было бы немного грустно, но не так, чтобы очень. Желание спать вытесняло все остальные мысли, и Дана с удовольствием прикрыла ставшие тяжёлыми веки. Повозка убаюкивающе покачивалась, как плетёная колыбель из её детства, подвешенная к потолку. Существовала ли она когда-то на самом деле, или была лишь плодом её воображения? — Стой! — сквозь шум в ушах до неё донёсся чужой голос. — Кто такой? Что везёшь? Отвечай быстро! Повозка плавно затормозила. — Могильщик, — недружелюбно буркнул Вальтер. — Сами догадаетесь, что везу? — Покажи-ка. Дана не могла видеть говорящих. Скорее всего, их было трое или четверо. Все мужчины. Люди?.. Голоса стали ближе. — Смотрите, — равнодушно отозвался Отрекшийся. — От чёрной лихорадки померли. Послышалась громкая нецензурная брань. Шаги отдалились. Кажется, отступили? — Почему без жёлтых флагов?! — Где бы их взять в этой глуши… — Откуда вообще здесь чёрная лихорадка? — с подозрением протянул другой голос. — Лет двадцать как уже не было. — Мне почём знать, — хмыкнул Вальтер. — С корабля. Видать, с континента. — А что там в бухте, не видел? — поинтересовался третий. — Говорят, взяли кого-то. Вроде, каких-то ордынских выродков… Сон как рукой сняло. Сердце точно пропустило удар, если не два, и Дана навострила слух, чтобы не упустить ни единого слова. — Не знаю. Не видел. — Ладно, проваливай уже отсюда со своей заразой. Повозка тронулась. Когда голоса остались далеко позади, Вальтер потянул поводья, и лошадь на развилке сошла с главной тропы и пошла круто влево. — Придётся показать вам Листопадную бухту в следующий раз, — проворчал он. Дана протестующе замычала. А что, если они поймали Натаноса и Лилиан? Вдруг им нужна помощь? Нельзя же просто взять и бросить их! Но Вальтер не заметил её попытки привлечь внимание или же сделал вид, что не заметил. Пока они ехали, картины одна страшнее другой терзали её мысли. Что бы ни случилось, это всё было из-за неё. Если Натанос пострадал — это исключительно её вина. Об этом было страшно даже думать. Дана хотела бы прямо сейчас побежать в эту проклятую бухту и, видит Свет, ей не стал бы помехой и батальон солдат Альянса. Она не помнила, как они добрались до уже знакомой таблички с надписью «опасность», не помнила, как яд Вальтера прекратил своё действие. Повозка прибыла в порт. Кельдран уже не пытался атаковать. Вместо этого он старательно зажимал перебитый нос и демонстративно поглядывал на Данари — на случай, если рядом мог оказаться кто-то из их командиров. Она презрительно фыркнула. «Вой банши» дожидался их на причале. Матросы деловито сновали по палубе, подготавливая судно к отплытию, капитан на мостике изучала карту, где-то там же даже мелькнули пепельно-белые волосы ночнорожденной чародейки. Словом, ничто не намекало на то, что с кем-то из отряда могла случиться беда. От сердца отлегло, и всё же ноги предательски дрожали, когда она следом за Эйлианом поднималась по трапу. Натанос был в капитанской рубке. Когда Дана увидела его спину в неизменно чёрном плаще, согнувшуюся над столом с разбросанными картами, на неё накатила такая волна облегчения, что пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Никто ничего не заметил. Эл выжидательно замер в дверях. Кельдран задел её плечом, протискиваясь вперёд. До чего жалкая крыса, с презрением подумала Дана, но Натанос даже не обернулся на вошедших. Повисла неловкая пауза. — Миссия провалена, — наконец жёстко заговорил он. — Нужного мертвеца не оказалось в своей могиле, а некий инцидент… Она заметно напряглась. — …помешал нам продолжить поиски. И, я могу сказать, это большое везение — что все вы стоите здесь сейчас. Натанос не обращался к кому-то конкретно, более того — он по-прежнему стоял к ним спиной, разглядывая тактические карты. И всё же к её щекам вновь прилила кровь. — В виду этих обстоятельств вы не будете принимать участие в этой экспедиции. — Но… — хотел было возразить Кельдран, но Натанос живо пресёк эти попытки. — Вы все проявили себя как нельзя хуже. И это не обсуждается. Последняя фраза стала словно удар под дых. До Данари медленно доходило, что это на самом деле значит. Она не просто разочаровала его — у неё даже не будет шанса проявить себя с лучшей стороны. Её вообще как будто больше не существовало для него. Дана чувствовала его ярость, бьющуюся внутри под маской холодной отстранённости, но не могла сделать ничего. Уж лучше бы он кричал на неё, угрожал какими угодно карами, бил, в конце концов — да что угодно, только не это. — Подожди! — воскликнула она, когда все остальные уже собрались понуро разбрестись. Натанос медленно обернулся, и под холодным взглядом его алых глаз Дана на секунду смешалась. — Я не буду просить насчет экспедиции, — поспешила заверить она и посмотрела умоляюще. — Но есть же хоть что-то, чтобы я… Мы могли бы сделать, чтобы снова заслужить доверие? Любое задание, пожалуйста… — Оставьте нас, — приказал он, и Кельдран с Эйлианом послушно притворили за собой дверь. Повисла напряжённая тишина. — Задание в Друстваре было примитивным, — раздражённо произнёс Натанос. — Вам не нужно было делать практически ничего. Единственное требование заключалось только в том, чего делать не стоило… Дана пристыженно опустила голову. — И что, по-твоему, после этого я могу поручить вам в Зул’дазаре? — Я не знаю… — она растерянно пожала плечами. — Что-нибудь достать? Найти?.. — Что-нибудь достать, — скучающе-саркастичным тоном повторил он, и затем язвительно поинтересовался: — Язык Газ’рагона, например? Натанос отвернулся и снова углубился в чтение карт, показывая, что их разговор был закончен. В ещё большей растерянности Дана покинула капитанскую каюту. На этот раз погода благоволила им. Корабль летел по волнам, подгоняемый течением и попутным ветром. Говорили, обратная дорога заняла вдвое меньше времени. Дана не знала этого. В самых расстроенных чувствах она спустилась в трюм и, лёжа на неудобной койке, забылась тревожным сном, полным дрожащих теней и зловещего неразборчивого шёпота. «Вой банши» причалил к берегу, когда солнце перевалило за полдень. Эйлиан был несказанно рад оказаться на суше, но Дана не разделяла его приподнятое настроение. Они вернулись в свой дом возле большого базара. Несмотря на то, что ничего ужасного пока не произошло, Дана находилась в прескверном расположении духа. Досталось даже ни в чём не повинному посоху. Небрежно швырнув его в угол, она забралась на кровать и отвернулась к стенке, поджав под себя ноги. Эл поначалу проявил деликатность и не приставал с разговорами, но когда солнце закатилось за горизонт, а Дана так и не пошевелилась, он уже не выдержал. — Долго ты собираешься так лежать? — Долго, — буркнула она, накрываясь одеялом с головой. — Ты не виновата в том, что произошло. — Отстань. Эл издал страдальческий вздох и присел на краешек кровати. — Считай, пока ты отделалась малой кровью. Я говорил тебе, что Кельдран не спустит так просто смерть своего друга. И лучше держаться от него подальше. — В Луносвете — так достаточно далеко на твой взгляд? — огрызнулась Дана. — Натанос вернётся и отправит меня обратно. Я уверена. — Это было бы лучшим, что он может сделать, — задумчиво протянул он. — Но нет. Я не думаю. — Если ты пришёл добить меня, давай лучше просто закончим этот разговор, — сдавленно донеслось из-под одеяла. — Тебе ведь так важно его мнение… Не просто так? — осторожно начал Эйлиан, и Дана заранее напряглась, предчувствуя, к чему он собирался подвести. Если быть совсем честной, она даже наедине с собой не могла быть полностью откровенной. Посланник королевы-банши вызывал в ней целую бурю эмоций, которая выливалась в нечто разрушительное и неуправляемое. На расстоянии Натанос занимал все её мысли практически полностью, а рядом… Будучи рядом с ним, Дана просто хотела убежать. Её пугал он сам, пугали те странные чувства, которые вызывала в ней его близость, пугало это непонимание и неопределённость. Как можно было говорить об этом с Эйлианом, если она сама не понимала вообще ничего? — Это не лучшая тема для разговора. — Поверь, мне тоже неловко, — признался он. — Но давай ты хотя бы попробуешь меня выслушать. Есть некоторые вещи, о которых просто необходимо поговорить с кем-то, кто старше и опытнее. — Я уже не ребёнок, — выпалила Данари, на мгновение показавшись из-под одеяла. — Это меня и беспокоит, — вздохнул Эл, и поднимающийся гнев вдруг угас в зачатке. — Вряд ли Аллари успела поговорить с тобой о некоторых вещах, которые молодые девушки обычно узнают от своих родителей. — Хорошо. Но если мне не понравятся какие-то вопросы, я не буду отвечать. — У тебя когда-нибудь был возлюбленный? — Конечно. — Он был в курсе? — осторожно поинтересовался Эл, и Дана нахмурилась. Она хотела было проигнорировать этот вопрос, но, не почувствовав в его тоне ни малейшего следа насмешки, всё же решилась ответить. — Нет. — Это многое усложняет, — пробормотал он. — Понимаешь… Не все мужчины, к которым ты испытываешь или когда-то испытывала симпатию, имеют благие намерения по отношению к тебе. Подлецы и негодяи с лёгкостью воспользуются твоей неопытностью, если ты позволишь им это сделать. Не повторяй ошибку своей сестры. — Аллари полюбила неуравновешенного тирана, — горячо возмутилась Дана. — А Натанос совершенно другой. И вообще… Она осеклась на полуслове, поняв, что сболтнула лишнее. Но было уже поздно. Эйлиан спрятал лицо в ладонях. — Дана, пожалуйста… — Можешь не переживать на этот счёт, — резко перебила она, отчаянно ругая себя за несдержанность. — Я не представляю для него никакого интереса, а после того, что произошло на кладбище, вряд ли он вообще когда-то захочет меня видеть. — Хочешь сказать, ты даже не попытаешься это изменить? — скептически поинтересовался Эл. — В вас течёт одна кровь… Я уже говорил — вы похожи гораздо больше, чем ты думаешь. И это может сыграть против тебя. — Не смеши меня! Аллари никогда бы не оказалась на моём месте… — прошептала Дана, резко присев на кровати. — Она бы обхитрила Малди. Кельдран бы никогда не посмел угрожать ей, а мерзавец Аман целовал бы ей руки, а не продал в то страшное рабство. Она всегда получала то, что хотела, а я… Данари вскочила на ноги и беспокойно заметалась по комнате, не в силах побороть накатившее волнение. — А я просто дура. Сама загнала себя в ловушку. Будь во мне хоть капля её внутренней силы и упорства, всё было бы иначе… — Она пришла к иллидари точно такой же юной и неиспорченной девочкой, — Эл с сожалением покачал головой. — Просто у неё не было никого, кто мог бы уберечь её от зла. Её вдруг осенило внезапной догадкой. — Ты любил её? — Аллари… Никогда не знала об этом, — смущённо ответил он. — Это и к лучшему, наверное. — Почему? — возмутилась Дана. — Ей бы пришлось пускаться в неприятные объяснения, мне — стараться не потерять лицо, слушая их, и в дальнейшем мы бы просто избегали друг друга, и всё, — Эл развёл руками. — Нас никогда не связывала какая-то особая дружба, но она знала, что я всегда готов её выслушать. — Ох, Эл… И почему мы с тобой не познакомились раньше? — вздохнула Дана. — Как многое это могло бы изменить. — Что например? — он улыбнулся. — Она была бы сейчас рядом с тобой, а не на этом проклятом острове… А я — дома, со своей вышивкой и недочитанной книгой… Не выдержав, Данари порывисто обняла Эйлиана, спрятав голову у него на груди. Он ласково похлопал её по спине. Теперь, когда былая недосказанность между ними если не исчезла совсем, то хотя бы перестала ощущаться так остро, напряжение последних дней постепенно сходило на нет. На этих чужих островах, ставшими средоточием кровопролитной войны, где каждый был сам за себя, они всё-таки были друг у друга. Эта мысль наконец заставила её улыбнуться.