Хроники города Энск

У дома пришельца остановилось небольшое желтое такси и из него вышла дама в великолепном платье, с элегантной сумочкой на плече. Ее сопровождал низенький худощавый брюнет, на груди которого болтался неплохой современный фотоаппарат. - Вы со студии? - приветствовал их Василий, уже занявший свой пост у ворот в ожидании новых гостей. - Проходите, не стесняйтесь, Генри уже ждет вас. По коридору сразу направо его комната. Ответив ему снисходительным кивком, женщина с сопровождающим величественно проследовали внутрь - туда, куда им указал Василий. - Здравствуйте! - приветствовал утренних посетителей Генри. - Добро пожаловать! - Привет! - ответила ему женщина, подходя к постели пришельца и садясь рядом с ним на стул. - Как ты себя чувствуешь? - Спасибо за беспокойство, уже довольно хорошо, - наклонил голову пришелец. - Но чем я обязан вашему визиту? Что я могу для вас сделать? - Я принесла тебе подарочек, - женщина достала из сумочки небольшую, перевязанную ленточкой коробочку, не торопясь, впрочем, отдавать ее Генри. - Большое спасибо, - снова поклонился пришелец. - Тебе даже не интересно, что я принесла? - с нотками обиды в голосе, спросила женщина. - Конечно же интересно, - чтобы не расстраивать гостью, поспешил ответить Генри. - Что там? - Это ожерелье! - с гордостью объявила женщина, принимаясь неторопливо развязывать ленточку. - Тебе ведь нравятся людские побрякушки? Я смотрю, у тебя даже очки есть… - Очень! - подтвердил Генри, который на самом деле любил человеческую одежду и украшения. - Но мои очки - это не украшение, а вынужденная мера... - Конечно-конечно, - быстро согласилась женщина, закончив развязывать ленточку, и положила на крышку коробочки руку, медля ее открывать. - Но я так хотела сделать сюрприз… Может, ты закроешь глаза, я его на тебя надену, а потом посмотришь, что получится? - Пожалуйста, - Генри доверчиво вытянул шею и зажмурился. Он почувствовал, как его подарок довольно туго обвился вокруг его шеи, а затем услышал непривычно громкий для украшений щелчок. - Вот так, - сказала женщина, судя по всему, обращаясь не к пришельцу, а к своему спутнику. - Сфотографируй меня с этим щеночком. «С каким щеночком? С Найджелом, что ли?» - подумал Генри, приоткрывая глаза, чтобы посмотреть, не проник ли в комнату его подопечный. Но в следующее мгновение его ослепила яркая вспышка фотоаппарата, вынудившая вновь сомкнуть веки. - Все, уходим, - быстро сказала гостья, судя по звуку, встававшая со стула и направившаяся к выходу. - А мне можно посмотреть? - Генри открыл глаза и увидел, что фотограф уже взялся за ручку двери, готовясь отворить ее перед гостьей. - Мы обязательно пришлем тебе фотографию, - в голосе женщины, как по мановению волшебной палочки, пропали все сострадательные нотки и он стал ехидным. - Счастливо оставаться, песик! Генри попытался задержать их, просительно протянув к ним лапки, но едва от привстал с подушки, как ощутил, как предмет, обвивший его шею, больно врезался в горло и не дает двигаться дальше. Пришелец инстинктивно вцепился в него когтями, чтобы не задохнуться. Гостья же вместе с сопровождающим торопливо покинули комнату. Брат-сержант, немного удивленный тем, в какой спешке посетители покинули пришельца, проводил их до калитки, после чего, попросив следующего посетителя задержаться, вернулся в дом, чтобы узнать, не расстроились ли чем гости. Зрелище, представшее его глазам, привело его в ужас .Пришелец, сидя на сбившемся одеяле, безуспешно пытался стащить с себя свернутый несколькими кольцами розовый женский брючный ремень, из которого получился импровизированный ошейник, плотно сдавивший его шею. Около пряжки виднелась прикрепленный к нему плетеный шнурок, второй конец которой уходил за плечо Генри. - Бог мой Кришна! - Василий тут же подскочил к пришельцу и попытался освободить его от привязи, но это оказалось не так уж и просто - пряжка оказалась дополнительно скреплена небольшим навесным замочком, которыми обычно запирают дверцы и ящики письменных столов. - Генри, кто это на тебя напялил?!! - Та дама, что только что ушла, - голос пришельца из-за ошейника звучал хрипло. - То есть, ты ее не знаешь?!! - брат-сержант схватил со стола ложку, оставшуюся в недопитой чашке чая пришельца и, просунув ее под дужку замка, нажал на нее, как на рычаг. - Я думал, она с телестудии. - Нет, - удивленно просипел Генри. - Я думал, ты ее знаешь… Василию, наконец, удалось справиться с замком: тот громко щелкнул и его дужка выскочила из паза. Брат-сержант аккуратно снял с пришельца ошейник, после чего принялся отвязывать шнурок от спинки кровати. - А еще так выглядела... аристократично, как столичная фифа, - пропыхтел он при этом, стараясь коротко остриженными ногтями поддеть тугой узел. - Я возьми, дурак, и впусти ее. - А мне кажется забавно получилось, - улыбнулся пришелец. - Забавно?! - негодующе повторил Василий. Генри впервые видел его таким взбешенным. - Жалко, что я сразу ее не признал, а то бы… - Ты расстроен, Вася, - Генри успокоительно положил свою мягкую лапу на тыльную сторону ладони брата-сержанта. - Расскажи мне, кто она и за что ты ее так невзлюбил. - Это столичная кинодива, - ответил водитель. - Однажды она уже была в нашем городе. Подбивала клинья к нашему кристально верному Стефано и пыталась совратить тюфяка Акиро... Лея тогда, правда, дала ей такой отпор, что я думал, она больше не посмеет сунуться к нам… Но, как видишь, посмела, и еще как. - А что плохого в ошейнике? - непонимающе моргая глазами, спросил пришелец. - Мы же выгуливаем Найджела на поводке и ни он, ни кто-либо другой не возражает… - Бедный глупенький котенок, - вздохнул брат-сержант, ласково прижимая голову друга к своему пиджаку и тихонько поглаживая его поникшие ушки. - Сравнивать разумное существо с животным - унизительно. - Но ведь я действительно немного похож на собачку, - мягко возразил Генри. - Я вижу, с самоиронией у тебя все в порядке, - объяснил Василий. - Но я боюсь, что она может использовать эту фотографию, чтобы опозорить тебя перед твоими же зрителями. Представь себе, что уже завтра она может оказаться во всех «желтых» газетенках, чьи редакторы только рады кого-нибудь высмеять или унизить. Генри задумался. Он имел представление о так называемой «желтой» прессе, и о том, как авторы статей в данных изданиях умеют перевирать и искажать факты. Расстраивать своих преданных поклонников ему не хотелось. До него постепенно начала доходить вся серьезность произошедшего. - Ладно, Вася, - вздохнул он. - Скажи, что нам теперь делать? Не говоря ни слова, Василий подошел к телефонному аппарату и, сняв трубку, набрал на диске номер. - Алло, Викеша?.. - заговорил он после непродолжительного молчания. - Времени мало, так что сразу к делу… Помнишь ту актрису, что еще с герром Рутгером в кино про Михея сниматься пыталась?.. Ну ту, самую, на которую еще Лея Дролло якобы натравила… Да! Так вот, мы ее сегодня видели тут… Она едет вместе с фотографом, нам нужно задержать их обоих!.. Хорошо, спасибо, я сейчас еще позвоню товарищу генералу, расскажу ему все подробнее! Все, ни пуха ни пера!.. Генри! - положив трубку, посоветовал пришельцу Василий, решительным шагом выходя из комнаты. - Лучше зажми ушки, да поплотнее. Хватит с нас уже гостей. *** Столичная кинодива вместе с сопровождающим мчались в такси на вокзал. У них все уже было готово к отъезду, даже билеты на обратный рейс были приобретены заранее. Дома же мстительную актрису поджидала длинная статья, сообщающая, что «никакого Генри не существует, а его место занимает дрессированный уродец» и «Энские СМИ держат знаменитого ведущего на привязи, как цепное животное». И они бы успели улизнуть из города, если бы по радио внезапно не прозвучала их ориентировка. Водитель понял, что речь идет о его пассажирах, но не подал виду, а те, в свою очередь, так упивались предстоящим успехом, что не только не услышали детальное описание их внешности, но и не обратили внимание на то, как машина свернула с дороги, ведущей к вокзалу. Следуя инструкции диктора, таксист направил машину прямо к авиаотряду и остановил ее у ворот, где незадачливых работников культуры поджидал сам генерал-майор. - Здравствуйте! - приветствовал их Юрий Задорожный с самой сердечной улыбкой. - Извините, что пришлось задержать вас. Я постараюсь не отнимать у вас много времени. - Ничего страшного, - заверила его кинодива, с притворным непониманием хлопая веками с длинными ресницами. - Чем можем помочь? - Разрешите взглянуть? - генерал указал на фотоаппарат ее неразговорчивого спутника. Тот снял его и протянул ему. - «Unomat C-250»? У меня когда-то был такой - надежный как швейцарские часы, только вот вспышка часто ломается. Фотограф что-то неразборчиво пробормотал и покосился на свою величественно выглядящую спутницу. - Ваше? - генерал достал из ящика стола подарочную коробку, которую оставила дома у Генри актриса, и показал им ее содержимое. Кинодива хоть и использовала весь свой актерский талант, чтобы не подать виду, но быстрый взгляд, брошенный на нее фотографом, дал генералу понять, что удар пришелся в точку. - Значит, не ваше? - Мы не знаем, чье это, - пожала плечами кинодива. - Как видите, я не ношу брюк… Может, это твое? - обратилась она к слегка позеленевшему при этих словах спутнику. - А может, пригласим криминалистов? - предложил Задорожный. - Они снимут ваши отпечатки и отпечатки с этой штуки. И хоть ее уже много кто держал в руках, я уверен, что они найдут нужные совпадения. - Извините, но если вы вызвали нас только из-за этого, - в голосе кинодивы слышалось отлично наигранное праведное негодование, - то я вынуждена откланяться. Мы опаздываем на поезд! У меня работа, как-никак. - Поезд никуда не денется, - заверил ее Юрий. - Ровно как и вы, пока я не добьюсь того, чего хочу. Кинодива, обиженно надув губки отвернулась к окну. Фотограф явно нервничал и теребил отвороты своего пиджака. Оба стойко хранили молчание. - Вы знаете, за что я вас задержал?., - настойчиво продолжал задавать вопросы генерал. - Что вы делали у нас в городе?.. - Я не понимаю, чего вы от меня хотите, - с деланной усталостью произнесла, наконец, кинодива. - У меня из-за вас срываются съемки и, если я не получу положенную мне часть гонорара, то у вас будут большие неприятности. - Вы можете признаться в том, что пытались со злым умыслом опорочить доброе имя честного и неподкупного корреспондента Алана Генри, - повысил голос генерал Задорожный. - Тогда я попытаюсь, в меру своих возможностей, смягчить ваше наказание. Но если вы будете продолжать молчать, тогда ничем не смогу помочь. Подумайте над моим предложением. - Не слушай его! - завопила актриса, хватая своего коллега за руку. - У них нет никаких доказательств, это будет наш репортаж! - Я же сказал - подумайте! - повысил голос Юрий, не оборачиваясь к ним. - У вас пять минут! Пленники о чем-то шепотом посовещались, после чего повисло неловкое молчание. По прошествии отведенного времени, которое с тихим тиканьем отмерял хронометр Задорожного, генерал развернулся на каблуках и обратил вопросительный взор на продолживших хранить молчание служащих столичной киностудии. - Сейчас я позвоню на телестудию, - тихо и вкрадчиво заговорил генерал, склоняясь к самым лицам своих пленников, чтобы никто больше не мог их услышал. - Позвоню на киностудию. Позвоню в редакцию. Обзвоню всех фотографов. Могу даже клич кинуть на площади перед мэрией, чтобы народу побольше собралось посмотреть на предстоящее зрелище. А затем надену на вас обоих по ошейнику и лично протащу через весь город, от одного конца до другого. Фотограф нервно сглотнул. Товарищ генерал прозорливо отметил, что ему очень не хочется страдать из-за своей высокопоставленной коллеги, но он боится ее. Кинодива же, не будучи столь же прозорливой, решила перейти в наступление: - Вы не имеете права мне угрожать! - вновь заладила она. - Это беспредел! Я требую своего адвоката, мы будем судиться! - Не раньше, чем мир запомнит вас в таком незавидном положении, - спокойно и тихо ответил Юрий, - ваша репутация будет окончательно замарана, а я удовлетворен местью за своего друга. Актриса и ее спутник переглянулись. Становилось понятно, что генерал, будучи военным и вообще прямолинейным человеком, не шутит и действительно приведет задуманное в исполнение. - Я готов дать показания, - сиплым от волнения голосом, произнес фотограф, сделав невероятное волевое усилие над собой. - Предатель! - прошипела актриса, с ненавистью глядя на сопровождающего ее коллегу. - Крыса! - Может, и предатель, - с дрожью ответил фотограф. - Но, по крайней мере, здравомыслящий предатель. Тебя-то по любому куда-нибудь возьмут, если не на студию, так в бордель. А мне еще честным трудом кусок хлеба зарабатывать! В следующее мгновение кинодива, позабыв о манерах, набросилась на фотографа, царапая ему лицо длинными ногтями. Бедняга рисковал лишиться глаз раньше, чем успел бы дать публичное признание, если бы товарищ генерал, все это время рассеяно крутивший в пальцах его фотоаппарат, внезапно не навел его на дерущихся и не нажал на кнопку. Полыхнула вспышка, раздался короткий щелчок. Кинодива моментально отпустила фотографа и уставилась все еще выпученными от ярости глазами на Юрия. - Думается, этот снимок куда красноречивее любых признаний, - насмешливо проговорил генерал и спокойно протянул фотоаппарат вбежавшему на шум Цукурову. - Радист, прояви!