Хроники города Энск

Устроившись на замшелом бревне в тени раскидистого дуба у тихого лесного озера, Акиро Кохакунуси задумчиво глядел на подернутую рябью водную гладь, думая о чем-то своем. Солнце ещё не выглянуло из-за верхушек деревьев. Где-то вдали, в глубине густого леса, слышалась барабанная дробь дятла... Каждое утро в Японии он просыпался под совсем иные звуки: шум проносящихся под окнами автомобилей. А здесь, в Энске, такая тишина! Впрочем, мальчик уже смутно помнил, как жилось там, в Японии. Пять лет минуло с тех пор, как семейство Кохакунуси перебралось на Украину. Поначалу всё казалось каким-то необычным, в лучшем случае странным, а иногда даже пугающим, но постепенно Акиро привык к мрачным громадам терриконов, возвышающимся на горизонте. Его уже не пугал шорох листьев в лесу при малейшем порыве ветерка. Со временем он привык к этим полудиким местам и даже полюбил их. Но все же... Все же... Меланхоличные мысли Акиро были прерваны внезапным вторжением извне. Мальчик опустил глаза и увидел, что ему под руку что-то аккуратно протискивается. Это был детеныш дракона, глянцевито-черный, еще не утративший детской округлости форм и непохожий ни на одного из драконов, известных науке. Собственно, никто до сих пор точно не знал, дракон ли это... - Привет, Зигги! - обрадовался Акиро, поглаживая своего друга по круглой голове. - Сегодня ты рано... Дракон вскарабкался передними лапами на колени к Акиро, повозился, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. - Скучаешь по Крису? - участливо спросил Акиро. Дракон ничего не ответил, только крепче прижался к своему другу и тяжело вздохнул. - Не волнуйся, он не пропадет... - попытался утешить его Акиро. - Уж за кого - за кого, а за твоего брата я могу поручиться! - Интересно, как он? - тихо спросил Зигги. - Добрался уже до Антарктиды? Товарищ генерал ничего не говорил? - Нет, - покачал головой Акиро. - Сегодня он еще не приезжал. Да и откуда ему знать? Он и об отлете-то узнал в последний момент. Может быть, дедуля Оуэн-Рэйфорд знает, да где его искать? Наверное, снова медитирует в старой шахте... - Ты ведь знаешь моего брата... - вздохнул Зигги. - Как только услышал Зов, сразу стал проситься на родину... - Но ты же тоже ледяной дракон, - возразил Акиро. - Разве ты... - ...не слышу Зова своих собратьев? - подхватил его мысль Зигги. - Слышу, конечно. Но мне хорошо здесь, с мамой и папой, со своими друзьями... И с тобой! Акиро улыбнулся, глядя в большие и печальные глаза Зигги, преданно глядевшие на него, и вспомнил день свадьбы Саломеи и Луиджи. Генерал Юрий Задорожный, старинный друг его родителей, спешно покинул церемонию бракосочетания, едва услышал, что из найденного им на Титаниуме древнего яйца вот-вот появится детеныш. Акиро с Хаякавой, не долго думая, помчались вслед за ним (не смотря на увещевания отца, который в тот момент никак не мог освободиться от цепких лап Стефано и Лео) и стали свидетелями появления на свет сразу двух новых драконов! Юрий Задорожный дал им красивые имена: Зигфрид и Кристефаль. Поразительнее всего было то, что из одного яйца вывелись сразу два дракона. От этого Юрий Задорожный радовался вдвойне, даже не подозревая, что двойня для ледяных драконов - самое обычное дело. Малышей сразу же передали на попечение Лаверне. Не успел священик сказать: "Объявляю вас мужем и женой!", как она, чмокнув новобрачных, помчалась к товарищу генералу, который сию же минуту отправился в мир людей, чтобы приготовить все необходимое. По возвращении в Энск Акиро стал почти ежедневно летать в авиаотряд, чтобы убедиться, что с малышами все в порядке, и вскоре подружился с ними. Особенно с черненьким Зигги. Может быть, потому, что Кристефаль старался по большей части избегать человеческого общества: каждый раз, когда на него обращали внимание, он старался куда-нибудь скрыться. А может быть, из-за странного дефекта Зигги: одно из его крыльев (у ледяных драконов, как оказалось, четыре крыла, передние - покровительственной окраски, задние - ярко раскрашенные, очень походящие на крылья таинственной Catocala, про которую Акиро читал в старой книге о насекомых) было усохшим, из-за чего дракон не мог летать. Кристефаль же всегда держался в стороне и выглядел каким-то чужим, отстраненным. Он рано научился летать. Еще толком не умея разговаривать, телепатически сообщил Юрию Задорожному, что слышит Зов и хочет отправиться на родину. Товарищу генералу стоило больших усилий удерживать его в авиаотряде, пока он немного не подрастет. Все со страхом ожидали, как подействует Зов на его брата, но вопреки всем ожиданиям, Зигги, казалось, совершенно равнодушно относился к загадочному Зову, будто его и вовсе не существовало. Видя, как Акиро подружился с Зигги, товарищ генерал (разумеется, предварительно посоветовавшись с Лаверне) разрешил мальчику забирать дракона домой на несколько дней. В такие дни каждое утро майор Агеев приходил в поместье и, вооружившись щипчиками, остригал малышу очень острые коготки. Иначе Зигги мог поцарапать кого-нибудь или навредить самому себе. Смотреть на это сбегались все обитатели "Sen Kaminari". Майор Агеев, которому надоело, что Зигги каждый раз норовит укусить его за нос, придумал перед процедурой стрижки коготков надевать противогаз, а так как его зрение с возрастом сильно понизилось, возникла потребность в очках. При виде человека в противогазе с надетыми поверх очками на лицах обитателей поместья возникала невольная улыбка, а Зигги даже переставал сопротивляться, не сводя с майора Агеева удивленных темно-коричневых глаз, и послушно давал ему лапку, выпустив свои трехгранные и необычайно цепкие коготки. Любимым занятием Зигги было наблюдение за Пантелеем и Фантомасом. Распластавшись на удобном и мягком диване, он мог часами с интересом взирать на игри кошек, а те, умаявшись, глядели на него. Манеру протискиваться под руку он перенял от Фантомаса, который таким образом просил Тихиро, чтобы она его погладила. Акиро, который боялся быть укушенным, устраивался рядом с драконом на диване и, сложив руки на коленях, беседовал с малышом. Тот некоторое время сидел неподвижно, но через несколько минут начинал очень медленно и аккуратно придвигаться к своему другу, потом осторожно протискивал влажный кожаный нос под его ладонь и, глядя на Акиро большими и печальными глазками, тяжело вздыхал, прося, чтобы тот его приласкал и пожалел. Хаякава же, которая, казалось, никого на свете не боится, смело брала Зигги на руки и играла с ним. Правда, иногда не без вреда для себя... В один прекрасный день, когда девочка, как обычно, устроившись с Зигги на коленях, трепала его за усы, он изловчился и цапнул ее за палец. Не больно, но ужасно обидно! И получил за это от Хаякавы шлепок пониже хвоста. Целый час после этого они дулись друг на друга, пока Зигги, наконец, не выдержал и не забрался снова на колени к Хаякаве, мириться... Акиро никогда не смог бы даже предположить, что Зигги и Кристефаль - родственники, если бы сам не увидел, как они вылупились из одного яйца. Крис, действительно, сохранил все качества ледяного дракона. Полупрозрачный, цвета подтаявшего льда, облаченный в скользкую чешую, изящный Кристефаль совершенно не походил на угольно-черного коротенького толстячка Зигги. Впрочем, если приглядеться, то найти сходство все же удавалось: короткие мускулистые лапы с перепонками между пальцев, небольшие, толстые у основания хвосты, маленькие слабовыраженные ушки... Ну, и глаза, одинаково печальные и прекрасные. Когда Зигги исполнилось четыре года, Юрий Задорожный пригласил к нему Оуэна-Рэйфорда, чтобы тот посмотрел, можно ли как-нибудь вылечить дракона. - Нет, - покачал головой ученый. - Тут я не в силах помочь вашему малышу. Единственное, что вам остается, - это сделать протез. Товарищ генерал, посредством императора Пина Восьмого заказал в Китае новое крыло для Зигги по предоставленным Оуэном-Рэйфордом чертежам. Вскоре из Китая пришла посылка, в которой оказалось все необходимое, и письмо от самого императора с наилучшими пожеланиями для Зигги. В пост-скриптуме Пин Восьмой передавал приветы Лю, Мей, каждому из их детям в отдельности и всем-всем драконам, с которыми знаком товарищ генерал. Протез, отлитый из легкого пластика, заменял настоящее крыло. "Кость" из легкого сплава титана заменяла трубчатую кость конечности и укреплялась посредством специального полимера, недавно открытого китайскими учёными, сходного по составу с тканями живого существа и могущими подхватывать молекулы ДНК (что давало защиту от отторжения), и эластичного шарообразного наконечника. Полиэтиленовая чашечка обеспечивала суставу подвижность и "смазку". Кроме того, посредством специальных пружин исскуственный сустав как бы "рос", так же, как и обычные кости, что давало возможность устанавливать его раз и навсегда. Ткани организма буквально "проростали" в полимер, в результате чего достигалась высокая степень защиты от вредоносных бактерий, близкая к естественной. Система крепления мышц к искусственной кости реализовывалась по принципу попарного соединения сгибателей-разгибателей в специально сделанных отверстиях. Особый механизм тонких, но прочных металлических лесок проходил в полости кости к разным отделам крыла, благодаря чему в полете достигалась максимальная синхронность со вторым крылом. В конце концов, немаловажную роль сыграла автоматическая телескопичность кости, в результате крыло само по себе подстраивалось под условия полета, силу ветра, скорость... Юрий Задорожный не стал откладывать лечение. Ему очень хотелось порадовать Зигги, дать ему возможность подняться в воздух... Он вызвал из Германии прославленного, широко известного своими смелыми - а порой даже граничившими с безумием! - экспериментами, хирурга. Тот сразу дал согласие. Три дня спустя в поместье позвонил Юрий Задорожный и сообщил, что врач уже прибыл, но Зигги категорически отказывается начинать, и умоляющий Акиро по возможности быстрее прибыть в авиаотряд и успокоить своего друга. Успокаивал Зигги не только Акиро, но и Кристефаль, и сам Юрий Задорожный. - Все будет хорошо, - уверяли они его. - Больно совсем не будет, зато после операции ты сможешь летать! Зигги мог бы еще долго колебаться, если бы Акиро внезапно не предложил: - Хочешь, я побуду с тобой на операции? Зигги кивнул... Мальчику стоило больших усилий присутствовать при хирургических манипуляциях. Дело в том, что хирург проводил операцию под местным наркозом. Зигги положил голову к Акиро на колени и, зажмурившись, дрожал. Акиро старался не смотреть в сторону хирурга, ловко орудовавшего скальпелем. Из глаз дракона катились слезы. Видя это, Акиро тоже заплакал. Потом к ним присоединился Кристефаль... - Все, - по-немецки объявил хирург. - Теперь сможешь летать. Могли бы и не плакать. Ведь, признайся же, тебе не было больно! Позднее Зигги признавался, что действительно врач проводил операцию совершенно безболезненно. Но в тот день он был сильно напуган. Через неделю, когда врач разрешил Зигги выходить за пределы импровизированной палаты, обнаружилось, что протез плохо слушается своего владельца: то не желает складываться, то, наоборот, разворачиваться. А взмахнуть крылом оказалось практически невозможно. Хирург долго размышлял над этим вопросом и, наконец, пришел к выводу, что, скорее всего, у ледяных драконов видоизменились мышцы крыльев: разгибатели стали сильнее сгибателей и, в результате, протез работает "задом-наперед". - Ему нужно лишь немного потренироваться, - уверял врач, хотя в его голосе не слышалось особой уверенности. Это "немного" заняло почти две трети года, и даже теперь Зигги как-то неуверенно поднимался в воздух. Тем не менее, все видели, что хирург оказался прав. С каждым днем Зигги поднимался в воздух ровнее, набирал высоту быстрее, при этом все меньше утомляясь. В последнее время он даже начал делать фигуры высшего пилотажа. Акиро не успел как следует порадоваться за своего друга, как Кристефаль объявил, что улетает в Антарктиду. Товарищ генерал едва успел примчаться в авиаотряд, чтобы попрощаться с ним. Лишь когда маленький дракон скрылся за горизонтом, Акиро понял, как, на самом деле, тот был ему дорог.