Лекарство от безумия

Настасья прищурилась, почему-то этот один единственный взгляд Бату-хана ей очень не понравился, он молча вошел в шатер и словно потерянный ребенок на городской площади встал по среди огромного помещения с расфокусированным взглядом смотря на рядом сидящую девушку. Хотя может после всего что случилось она стала слишком подозрительной? Да, похоже стала… Отогнав все ненужные мысли, Настя отложила в сторону корзину с перевязанными пучками трав и поднявшись с расшитых золотыми нитями подушек, легонько расправила полы неудобного платья. — Что-то случилось? — тихо прошептала девушка, боясь нарушить незримую нить дозволенного. Но вместо слов мужчина вдруг упал на колени. Настя растерявшись шагнула к нему и опустилась напротив, ей хотелось дотронуться до него, но поднятая рука так и осталась в воздухе, страх быть отверженной, слишком сильно засел в глубине её сердца, и лишь по этому она так и не осмелилась до коснуться до его плеча, а хан словно завороженный, продолжал смотреть за её действиями так и не проронив ни слова. Пока сам же не перехватил её ладонь и не прижал к своей груди, туда где отчаянно билось сердце, туда откуда вырвали нечто ценное для его души... — Он убил её… - твердил он одними губами, - Убил её… Настасья осторожно кивнула, на мгновение отведя глаза. Было так тяжело смотреть в полные непонимания глаза мужчины, но что она может ответить? Как утешить того, кто в своё время растоптал её жизнь даже не моргнув и взглядом... Больно ли ему так же, как и ей... Или это лишь очередная маска, очередная жестокая игра на её чувствах и переживаниях... Стоит ли ему верить, достоин ли он вообще её слов утешения, она не знала. И лишь поэтому продолжала молчать, не зная, как вообще стоит себя вести с монгольским принцем... Настасья молчала, словно обдумывая своё решение. Прикрыв глаза, она мысленно посчитала от одного до десяти, а после, обняла его, уткнувшись носом в его шею. — Ты сын неба, твоя жизнь будет всегда выше остальных и ценнее, ты великий! А великих всегда окружает смерть. Сказанные вроде бы тихо слова девушки, громом прошлись по шатру и слуху хана. Он был невероятно шокирован, в удивлении рассматривая хрупкую фигурку, сидевшую сейчас перед ним, и пытаясь осознать реальность всей этой абсурдной ситуации. Мужчина чуть наклонил голову и усмехнулся, теперь он впервые смог разглядеть в её взгляде то самое небо, что так отчётливо видел Бурандай. Она исхудала, иссякла, и единственное, что осталось в ней от самой себя, это непонятная сила держаться... Что в ней особенного, хан до сих пор не смог себе дать ответ, но упорно продолжал держать её у себя, в надежде, что в будущем ему всё же удастся разгадать эту тягу и возможно тогда...он сможет избавиться от её присутствия... Девчонка выглядит настолько несчастной и ущербной и даже дорогое одеяние не может придать ей должный вид. Растрёпанная и патлатая, как нахохлившийся воробей, она из всех чувств вызывает, в основном, только жалость. Но хану нравятся её легкие прикосновения к его телу, её полный переживания взгляд, она кажется ему настоящей, такой которой можно довериться хотя бы на крошечный миг показать свои слабости и утешиться в руках неопытной и такой разбитой девчонки... — Сегодня, я убью твоих земляков... Настасья сидела и резко, судорожно дышала. Она не упала в обморок, не кричала, не плакала — она сидела посреди шатра, замерев и опустив голову, так что волосы полностью скрыли её лицо, слишком сильно сжала зубы, и из прокушенной губы потекла кровь. — Ваша воля, разве я могу, что-то изменить? — Она сглатывает, резко и судорожно и встаёт, но идти ей не куда и лишь по этому продолжает переминаться с ноги на ногу, как вкопанная, не зная как ей поступить дальше... что ей делать с таким признанием. Душа разрывалась на куски и тут же осыпалась прахом на истлевшее сердце, она знала, что этот день наступит, но всё время пыталась не думать об этом... почему же так больно... Хан так же встаёт и прижавшись к её спине, вдыхает аромат её волос: они пахнут горькими травами и полевыми цветами, аромат Цогтгэрэл всегда был другим, более терпким с нотками сандалового дерева, в голове вновь всплыл её образ и последний траурный костёр в её честь... Огонь вспыхнул мгновенно, густое пламя охватило его сразу со всех сторон. Взвились пурпурные ковры и расшитые ткани, золотые и серебряные изваяния начали плавиться, понемногу опускались распростертые крылья золотых волков. Желтые, оранжевые, белые языки огня с неистовым гулом уносили в небо всё, чем с такой щедростью и любовью украшал костер Бату-хан. Он обещал ей отомстить и его слова сказанные в небо, он выполнит любой ценой... — Сегодня основная часть войска двинется вперёд, я возьму с собой лишь немногих. — Великий хан, не развернет всё войско? — Настасья забыла, как нужно дышать, в объятиях хана любая бы чувствовала себя неуверенно, и неловко, но Настя знала, что ему она не интересна в плане женщины и лишь поэтому не боялась его действий. — А нужно? — Настя чувствует, как губы хана растянулись в насмешливой улыбке, он всегда был хорошим воином, и умелым стратегом, а что есть у кучки повстанцев, что скрываются в лесу, и пытаются своими жалкими попытками остановить столь огромное войско... Ничего... и хан это понимал, ему не стоит задействовать и половины, что бы одержать победу, но почему ему так отчаянно хочется что бы за него кто-то попереживал и пожелал вернуться целым и невредимым... Но вместо этого, Настя лишь кротко кивнула так и не сказав заветных слов.