19
17 июня 2019 г. в 21:06
Вы когда-нибудь испытывали чувство абсолютной пустоты в груди? Когда ты словно ни жив, ни мёртв, когда тебе наплевать, что будет завтра и будет ли оно вообще? Когда пустота в том месте, где раньше было сердце, теперь лежащее окровавленными осколками у твоих ног, давит на тебя и не даёт свободно вздохнуть. И даже твой разум не остался нетронутым этой болезнью. Но самое страшное начинается тогда, когда ты понимаешь, что ничего уже нельзя изменить, нельзя вернуть всё назад и справить ошибки. Конец той прошлой жизни, полной любви и маленьких радостей, веселья и беззаботности. Конец того времени, когда каждый день вместе, несомненно был счастливее предыдущего, даже не смотря на изматывающее количество тренировок. Как было бы хорошо, если бы так могло продолжаться вечно, но увы, судьба всё решила по-своему и теперь, всё закончилось. В жизни, как правило, не всегда происходит всё именно так, как нам хочется.
Чонгук не услышал, как в комнату вошёл Чимин, он просто почувствовал его лёгкое прикосновение к своему плечу.
— Гукки — его руки были такие тёплые, что создавали ощутимый контраст с неуютным холодным ветром, врывающимся в комнату через открытое окно.
Гук даже не помнил, когда открыл его. Кажется, ещё утром.
— Гукки, ты меня слышишь?!
Младший не повернулся к нему, но Пак итак знал, что макнэ прекрасно его слышал, но не хотел слушать уже который день.
— Отъебись, — ответил ровный и безжизненный, без каких-либо интонаций голос.
— Ну, это уже слишком, Чон Чонгук! — теперь в голосе хёна появились истеричные нотки, — Тебе не кажется, что пора уже вернуться к жизни? Ты похож на жалкое подобие тепличного растения, которое вместо удобрений поливают кофе!
Чонгук закрыл глаза. Не хотелось ни видеть кого-либо, ни слушать его нотаций.
— Завтра же я вытащу тебя отсюда! И не важно, чего мне это будет стоить! Даже если мне придётся тащить тебя на себе, я всё равно больше не позволю тебе сидеть в четырёх стенах! — посильнее хлопнув младшего по спине, он подошёл к двери и, схватившись за ручку, обернулся, кинув ещё один встревоженный взгляд в его сторону, — Иначе…ты всех в могилу загонишь, — прошептал он, думая, что мелкий его не услышит.
Гук упал на подушку и снова закрыл глаза, чувствуя, как к горлу подступает чувство стыда и чего-то, что держало взаперти в этой комнате, насквозь пропахшей чувством собственной абсолютной никчёмности. Как же все глупо…
Как только дверь за Чимином захлопнулась, он отбросил одеяло в сторону и помчался в ванную. Открыв шкафчик с лекарствами, он схватил первые попавшиеся таблетки, высыпал целую горсть себе на ладонь и принял их внутрь, запивая водой из-под крана.
— Почему ты покорил мое сердце, а потом так безжалостно его уничтожил? — спросил Гук у своего отражения, — Разве я так много хотел в этой чёртовой жизни? — вновь отчаянно простонал макнэ, но в этот момент дверь ванной комнаты распахнулась и в проёме показалась широкоплечая фигура.
Джин, уставший наблюдать за всеми этими мучениями, прямо с утра заявил Намджуну, что от него нет никакого толку, поэтому решил сам поговорить с макнэ.
— Не думай, что я пришёл извиняться или что-то в этом роде, — начал Джин, — но если тебя это успокоит, могу сказать, что в тот вечер между нами с Намджуном ничего не было, клянусь тебе.
— Меня это вообще не интересует, — обессилено произнес Гук лишь спустя несколько мгновений, — Что-нибудь еще?
— Да. Песня. Будет обидно выкидывать её, поэтому я бы хотел, чтобы ты взглянул.
— Надеюсь, ты не пытаешься таким образом устроить мне встречу с Намджуном?
— Расслабься и пойдём со мной, — Джин почти вытолкнул Чонгука из ванной.
Внутри домашней студии никого не было. Поверх клавиатуры лежали нотные листы с уже знакомой мелодией, однако теперь под нотами были подписаны слова самой песни.
Гук пробежался взглядом по тексту и ему сразу захотелось взять несколько аккордов, однако гордость не позволила ему этого сделать, а сознание ощутимо помутнело под действием таблеток.
— Она не была бы такой без этой лирики. Знаешь, кое-кто сказал, что эта песня лучше всего подойдёт именно тебе и очень просил меня помочь…
В этот момент сердце будто получило разряд дефибриллятора. Намджун! Если эту песню написал Намджун, может ли это значить, что он чувствует всё тоже самое о чём написал? Неужели эта песня была предназначена для него, а каждое слово повествовало об их сложных отношениях и обо всём, через что им пришлось пройти?
— Я рассказал тебе, чтобы ты попытался понять, — продолжил старший, — Когда в его сердце появился ты, он стал меняться, стал более открытым. И даже если сначала это было просто игрой, он в самом деле испытывает к тебе чувства. Я думаю, что он сам этого боялся и места не находил. Ему нужен кто-то, кто сможет принять его таким.
— Тогда что насчет тебя? Вы всегда были так близки, что любой бы посчитал вас прекрасной парой, — слишком по-детски удивился макнэ, бледнея буквально на глазах и чувствуя, как силы стремительно покидают его.
— Я не могу стать для него таким человеком. Наши отношения — это совсем другое. У меня не получится объяснить это. Он мой друг, брат…и я конечно же люблю его, но не я нужен ему, понимаешь?
Чонгук кивнул из последних сил, но в этот момент его чувственные розовые губы окончательно приобрели синеватый оттенок, в глазах помутнело и он обессилено рухнул на пол, где-то на остатках сознания вспоминая время, проведенное вместе с каждым участником BTS, вспоминая утраченное тепло Намджуна, его радость и нежность, их первый поцелуй и первую ночь. Он, словно потерявший направление пловец, бился в волнах из эмоций и чувств, охвативших его с неожиданной силой. Ужасная боль охватила тело, но ещё через несколько секунд сердце наполнилось диким страхом…страхом от того, что лидер больше не улыбнётся своей солнечной улыбкой, не сможет поддержать других участников и не станет вдохновением для множества людей, а главное, что Чонгук никогда уже не сможет сказать насколько важным человеком Намджун был в его жизни и сколько сил придавали его вера и непоколебимость каждому из них.
— Прости меня и будь счастлив… береги наших меберов и ARMY, — макнэ с большим трудом прошептал последние слова, прежде чем закрыть глаза, а сверкающие бусинки слёз ещё около минуты продолжали невесомо падать из уголков его глаз, будто отдавая последнюю дань своему хозяину.