Violinist

      В квартире Яна было до ужаса темно и тесно. Узкий коридорчик вёл в несколько комнат, и почти все они были закрыты. Здесь было очень тепло и даже немного душно, и Магнус поспешил стянуть с себя верхнюю одежду. Он развязывал шарф и стягивал пальто с плеч и не мог видеть, как Ян за его спиной внимательно наблюдает за открывшимся зрелищем.       Едва только Магнус снял пальто и смял его в руках, не зная, куда повесить, тут же ощутил касание горячей — он мог поклясться, что даже через ткань свитера он ощущал этот ёбаный жар, — ладони к левому боку, и жаркое дыхание опалило ухо, заставляя табун мурашек пройтись по всему телу, с головы до пят.       — Ты сегодня как отличник вырядился. Хороший мальчик хочет соблазнить плохого?       На мгновение Магнус запаниковал — слишком знакома была ему эта ситуация. Но быстро взял себя в руки и вывернулся неохотно, повернувшись к лыбящемуся во всё лицо Яну.       — Будешь приставать ко мне — я заявлю на тебя в полицию, — он попытался перевести всё в шутку, и у него это вроде как получилось — Ян тут же рассмеялся, тоже начав раздеваться. — Куда пальто повесить?       — Давай сюда, я повешу. Можешь пока проходить, осматриваться. Только не своруй у меня ничего, окей?       — Мой внутренний клептоман прямо-таки огорчён твоими словами.       — Боже мой, боже мой.       Магнус улыбнулся, обнял себя, стараясь унять странную, но до ужаса приятную дрожь в теле, вызванную отнюдь не холодом. Здесь и впрямь было мало места; единственная более-менее просторная комната была гостиной — её занимал диван, старый шкаф со стеклянными дверцами, такой же старый телик. Здесь окно было самым большим, и выходило оно прямо на улицу и пустынную дорогу, открывая вид на припаркованную у дома машину Яна. Должно быть, Магнусу любопытные лица в окнах не померещились — его и Яна было очень хорошо видно.       Как на грёбаной выставке в грёбаном музее. Замечательно.       Магнус отвернулся от окна. Ян стоял в дверном проёме, растерянно глядя по сторонам и с забавным выражением лица почёсывая затылок.       — Даже не знаю, что могу тебе предложить. Оказалось, я совершенно не мастер придумывать хоть какие-нибудь достойные развлечения.       Магнус мягко улыбнулся.       — Держу пари, у тебя в холодильнике завалялась пара бутылок алкоголя — на такой случай, когда нечем заняться в компании постороннего.       — Вот насчёт постороннего ты не прав, — с умным видом возразил Ян, жестом зовя его за собой на кухню. — Посторонних я к себе домой не приглашаю.       — Волк-одиночка, — протянул Магнус, приятно смущённый подразумевавшимся «ты не какой-то левый чувак и очень даже дорог мне». Ян открыл холодильник, с неодобрением заглядывая внутрь. Из еды у него не было ничего практически, а вот пара бутылок действительно была — и судя по всему, лежала она там очень давно.       — Как насчёт вина? Подарили мне на день рождения в прошлом месяце, я с тех пор к нему не прикасался.       — Пиво тебе больше по душе?       — Вроде того. Но от вина я всё же не откажусь.       Он вручил одну бутылку Магнусу, и тот начал рассматривать её с показным недоверием.       — Я после него блевать всю ночь не буду?       — Не будешь.       — А домой на ногах дойду, или на бровях?       — Я доблестно отнесу тебя на руках хоть до твоей кровати, если ты захочешь, — клятвенно пообещал Ян, и они оба вновь расхохотались, как какие-нибудь придурки.       Рассевшись на диване с вином в обнимку (Магнус шуточно-демонстративно понюхал напиток ещё раз пять прежде, чем пригубить хотя бы), они включили телевизор и стали листать на удивление многочисленные каналы, останавливаясь то на сериале каком-нибудь, то на сводке новостей, то на глупом мультике для детей до трёх лет.       — Скукотища, — протянул Ян, повернувшись торсом к Магнусу и опираясь локтем на невысокую спинку дивана. Тот уже порядочно захмелел, и полупьяный мозг раз примерно в десять минут напоминал ему, что такими темпами они оба скоро сопьются, но Магнусу это было на удивление безразлично.       — Тут сериал какой-то показывают. Пусть идёт, может? — предложил он, держа пульт как свой собственный — Ян как всегда предоставил ему право пользоваться телевизором и выбирать канал для просмотра. На его предложение Ян пожал плечами.       — Пусть идёт. Этот я так давно смотрел, что уже и не помню половины всего, что происходило.       — А я последний сезон так и не увидел, — пробормотал Магнус чуть заплетающимся языком и отпил ещё вина. Ян странно посмотрел на него, и только сейчас парень заметил, что он к своему вину едва прикоснулся — первый стакан так и стоял наполовину наполненным. А Магнусу было на удивление хорошо здесь и сейчас, на жёстком неудобном диване перед видавшим виды теликом, в тесной и тёмной квартире, душноватой и в то же время такой уютной, что не хотелось уходить. За окном уже давно стемнело, поднялся жуткий завывающий ветер. Из соседних квартир приглушённо доносились звуки чужих голосов, снежинки ударялись о стёкла окон, тут же тая.       «Как же хочется остаться», — безнадёжно подумал Магнус и украдкой посмотрел на Яна. Тот не переменил позы, только сейчас его взгляд был устремлён в экран телевизора. Глядя на Яна, Магнус чувствовал себя счастливым и в тот же миг очень несчастным. В грудной клетке томилось и теснило рёбра что-то горячее, вязкое и приятное до кома в горле, настолько знакомое, что становилось страшно. Будто внутренние органы чья-то рука оплавила кипящим маслом, или магмой, или ещё какой раскалённой субстанцией… неважно. Важен сейчас был лишь Ян, на которого хотелось смотреть, не отрываясь, важен был лишь Ян, который смотрел на него так, как никто до него никогда не смотрел. Этот взгляд не был похотливым, осуждающим, неуютным — его природу и значение разгадать не получалось, но карие глаза, сейчас казавшиеся чёрными, смотрели прямо внутрь — туда, куда даже Магнус порой заглядывать не решался. Эти глаза смотрели и выворачивали все его внутренности наизнанку, эти глаза заставляли его медленно плавиться изнутри и снаружи, быть податливым и слабым как воск. И Магнусу это было не противно, как с тем человеком, не было так страшно (ну разве что чуть-чуть — но по другим причинам). Было лишь до ужаса неловко, странно, смущающе, но до того приятно, что не хотелось уходить — хотелось вечно быть в плену этих глаз, этих рук; хотелось вдыхать тот самый запах, вскруживший голову, хотелось касаться неестественно горячей кожи, хотелось…       Да много чего хотелось.       Магнус так погрузился в свои ощущения и мысли, что даже не сразу заметил, что Ян поймал на себе его взгляд и теперь так же пристально, как и всегда, смотрел в ответ. Чёрт. Это тоже было до ужаса неловко.       Магнусу казалось, что Ян вот-вот съест его — он ощущал себя мелким грызуном, попавшим в плен к опасной змее, чей взгляд гипнотизировал. Но грызуну этому наоборот было слишком приятно внимание хищника, грызуну хотелось попасться в его удушающие объятия, почувствовать себя жертвой. Как сейчас.       — Ты уже порядочно пьян, да? Твой взгляд настораживает, — хрипло оповестил его Ян, и Магнусу почему-то показалось, что он хотел сказать совсем не это.       Он опять почувствовал себя героем чёртова порнофильма.       — Да, кажется, я в дерьмище, — выговорил он, сам не зная, что подразумевал под этим «в дерьмище» — то, что он слишком пьян, или то, что он вляпался по самое не балуй.       — Давай провожу тебя домой, — Ян горестно вздохнул и поднялся с дивана, нарушив зрительный контакт. Магнус без обращённого на него странного взгляда чувствовал себя так, словно на него после приятного горячего душа ведро холодной воды вылили. Посмотрел с секунду в спину Яну и поднялся следом, едва не упав.       В коридоре было темно, лишь свет из гостиной разгонял полумрак. Натягивая ботинки, Магнус готов был найти тысячу предлогов, чтобы остаться. Тысячу причин, чтобы задержаться хотя бы на пять минут. Он так отчаянно не хотел уходить, что, казалось, выйди он за порог этой ставшей за несколько часов родной квартиры, его разорвёт на части. Ян стоял напротив, выпрямившись, и смотрел на то, как Магнус одевается, пустым взглядом.       — Полегче, ковбой, — посмеялся он, когда парень попытался выпрямиться и чуть не упал. И так раскрасневшиеся щёки Магнуса покраснели ещё больше — слава всем богам, в полумраке коридора этого не было видно. — Мне всё же сделаться прекрасным принцем и довезти свою принцессу до её замка?       Магнус ухмыльнулся в ответ — совсем невесело, если уж говорить начистоту, — и откинулся спиной на стену, задрав подбородок и глядя на Яна снизу вверх.       — Не хочу никуда идти, — Магнус облизнул пересохшие губы, глядя Яну в глаза. Тот проследил это его движение внимательным взглядом и сглотнул, не отводя глаз.       — Тогда оставайся, — произнёс он тихо, но твёрдо. Его хриплый голос едва не сорвался на последней ноте.       Чёрт.       — Серьёзно?       — Почему нет? Поспишь на диване, если он тебе не нравится — на моей кровати в комнате. Я там спал в последний раз чёрт знает когда, если честно.       — Да нет, не стоит, мне и на диване будет нормально, — промямлил Магнус ошеломлённо.       — Тогда разувайся и ложись. Ты уже на ногах стоять не можешь.       Магнус с трудом стянул ботинки, Ян всё это время наблюдал за ним как чёртов надзиратель в тюрьме.       — Будешь прямо в свитере спать? — поинтересовался он как бы невзначай, а Магнус, только это услышав, подавился воздухом. — Может, тебе дать что-нибудь, чтобы завтра ты не в потрёпанном тряпье был?       — Это не тряпьё, а одежда, — негромко возразил Магнус, улыбаясь как придурок.       — Как скажешь, дорогой, одежда так одежда. Давай я что-нибудь из своего подберу, тебе должно подойти.       Ян при этом так оценивающе посмотрел на Магнуса, что тот залился краской ещё, мать вашу, больше, чем за весь сегодняшний день.       В итоге ему, уже почти задремавшему прямо в одежде, вручили старенькую футболку с почти уже стёршимся принтом, спортивные штаны тёмно-серого цвета, подушку и тонкое одеяло.       — Если потянет блевать — туалет в конце коридора, — оповестил Ян и, выключив телик, развернулся к выходу из комнаты. — Нормально себя чувствуешь?       — Да, — Магнус потянул за полы свитера, собираясь его снять. Ян пробормотал что-то неразборчивое в ответ и тут же скрылся во мраке коридора. Магнус, переодевшись и сложив вещи на полу кое-как, повалился на диван, утопая в подушке и накрываясь одеялом. Перед тем, как вырубиться, он улыбался от уха до уха как полнейший идиот… и думал о том, что влюбился.       Это был какой-то пиздец.       Ян зажал рот ладонью, чтобы не издавать никаких звуков. По ту сторону двери не было слышно никаких шагов, никаких шорохов и других звуков — однако Магнус ещё не спал, а это значит, что нужно вести себя как можно тише и не попасться.       В голове не было ни одной нормальной связной мысли — Ян чувствовал себя в жопу пьяным или обдолбанным донельзя, ведь иначе всю эту херню, что с ним происходила, назвать было нельзя. Взгляд, совершенно полоумный и пустой, устремлялся в дверь туалета, краска с которой уже порядком облупилась и потрескалась. Стоило закрыть глаза — становилось ещё хуже.       На внутренней стороне век, как в ёбаном кинотеатре, чётко возникла картинка — Магнус, опершийся на стену спиной, взгляд с поволокой, краснющие щёки и чуть растрёпанные волосы, пьяно блестящие глаза. Блядский язык, скользящий по блядски привлекательным губам, которые сейчас хотелось зацеловать до помутнения сознания. И шея, грёбаная шея с этой тонкой светлой кожей, которую так отчаянно хотелось попробовать на вкус, вдохнуть её опьяняющий запах.       Блять.       Рука, обхватившая член, двигалась так быстро, что пальцы уже начинали затекать. Ян чувствовал себя последним ублюдком в этой жизни, ощущал себя конченным извращенцем, но мысли об этом не унижали вовсе, как могло быть раньше. Чёрт, уже почти, вот-вот, и…       Оргазм был таким сильным, что на мгновение у Яна потемнело в глазах. В какой-то миг он и впрямь подумал, что электричество выключили к чертям собачьим, но в следующую секунду мир вновь начал приобретать привычные нормальные очертания. Ноги дрожали. Ян натянул штаны с бельём обратно, краснея и чувствуя себя полным придурком.       Он только что подрочил на парня. На парня, которого знал чуть больше месяца. На парня, который… был слишком идеальным для этого чёртова мира. И находился с ним в одной квартире прямо сейчас.       Как Ян вообще держался весь вечер, для него же осталось загадкой. Магнус был слишком притягательным. Слишком вызывающим в этом своём свитере и джинсах, обтягивающих стройные кривоватые ноги. Слишком невинным.       Помыв руки, Ян прополоснул лицо и взглянул своему отражению в глаза. Ему показалось, что выглядел он слишком заебавшимся. Что, впрочем, нисколько не удивляло, но всё же…       Когда он вышел в коридор, стараясь забыть обо всём случившемся, из головы упорно не выходил образ, на который он так яростно мастурбировал пять минут назад. Это было ненормально, неправильно, нечестно.       Магнус уже спал, чуть улыбаясь, лёжа на спине — ну прямо как принцесса из какого-нибудь диснеевского мультика. Ян, глядя на него минуты три и не моргая, не мог не признать, что его футболка на парне смотрелась чересчур правильно. Магнус вообще слишком правильно смотрелся в его квартире — просто непозволительно правильно.       Хотелось врезать себе по лицу, стряхнуть странный морок, но сил хватило лишь на то, чтобы нерешительно сделать шаг вперёд, а потом поспешно смыться, позорно спрятаться в коридоре и тяжело дышать, зарывшись пальцами в волосы.       Паническая атака? Вероятно. Очень похоже. Так же пугает и заставляет сердце дикой птицей биться в груди. Хотелось разодрать себе грудную клетку и выдрать этот несчастный орган, смять, растоптать и выбросить, но всё, что он мог сейчас делать — позволять сильному чувству охватывать его с головой, накрывать как грёбаное цунами. Загонять в ловушку — притягательную ловушку, из которой не выбраться.       Да и не хотелось особо — выбираться.       Ян поднял голову и посмотрел на чёрное пальто и серый шарф. Шарф, который он как какой-то фетишист нюхал некоторое время назад. Тогда Ян сам не понял, что это был за странный порыв, который заставил его сделать это, но сейчас, когда в голове было страшно-пусто, он осознал причину этого порыва.       Осознание его ничем не успокоило.       Ян резко выдохнул, агрессивно почти. Подошёл к вешалке, схватил чужую вещь, сминая её в пальцах и чуть ли не рвя. Секунду думая, а потом зарываясь в неё лицом и глубоко вдыхая до одурения приятный запах. Запах, который стал для него наркотиком похлеще никотина, запах, который бил по нервным окончаниям и заставлял вдыхать больше и больше, до боли в рёбрах и пожара в лёгких. Ян зажмурился, проклиная себя. Проклиная тот день, когда он постучал в дверь чужой квартиры, нетерпеливо притопывая и держа тяжёлую коробку в руках.       Проклиная чёртову жизнь за то, что она подкинула ему неожиданный сюрприз.       Он осел на пол, не отнимая лица от приятно пахнувшей мягкой ткани. Нужно было как-то оправдаться перед собой, как он всю жизнь обычно делал — однако сейчас оправдываться было нечем. Никакие оправдания не могли изменить того факта, что он сначала дрочил на другого парня до потемнения в глазах, а сейчас сидел на полу и готов был разрыдаться прямо в его шарф из-за чувств, разрывающих изнутри.       Это было невыносимо больно. И в то же время настолько хорошо, что хотелось кричать.