Violinist

      Это было… Безумно сладко.       Магнус целовался с Яном, держа его за руку одной рукой, а другой гладя лицо, волосы и ухо. Это был робкий поцелуй, похожий скорее на прикосновение крыла бабочки, нерешительный, неумелый какой-то для двух взрослых парней, глупый… Но желанный настолько, что в грудной клетке нестерпимо давило. Магнус чувствовал, как Ян сминает его губы своими, а внутри у него бесновалось что-то давно забытое, горячее, жаждущее. Он целовался с Яном и не мог оторваться от его губ, не мог не прикасаться трепетно к его скуле, не мог… Просто не мог. Всё оказалось так легко, а он переживал насчёт взаимности чувств, боялся, что в нужный момент сглупит, и всё покатится в полную задницу.       Как оказалось, именно Яну было тяжко сделать последний шаг. Забавно, если вдуматься.       — Мам, почему эти мальчики целуются? — спросил тоненький детский голосок откуда-то из-за спины Яна, и парни оторвались друг от друга тут же. Оба уставились на девочку, которая откровенно пялилась на них в ответ с широко открытым ртом. Её мать, явно отвлекшись на что-то, замерла рядом с дочерью и внимательно посмотрела на Яна с Магнусом. У обоих лица были цветом похожи на красную полосу на флаге Германии. Отходить друг от друга они, однако, не собирались.       Ян открыл рот, чтобы что-то сказать, но женщина заговорила быстрее — выглядела она ошарашенно, несмотря на беззаботный тон.       — Мальчики любят друг друга, вот и целуются. Пойдём, не будем мешать, — и, взяв девочку за руку, увела её прочь. Магнус с Яном так и стояли, глядя им вслед. Близко — жар руки Шмидта на талии чувствовался даже через одежду, пальцы грела чужая ладонь. Волосы у Яна были спутанными и удивительно мягкими, будто он специально помыл голову перед приездом, лишь бы… что?       Они повернулись друг к другу одновременно. Ян выглядел охреневшим. Магнус наверняка выглядел не лучше.       — Что-то мы, — Ян прокашлялся, — что-то мы не совсем подумали о выборе месте для поцелуя.       — Д-да, — Магнус неохотно убрал руку с чужого лица и отстранился, но Ян не отпустил его, продолжая держать за талию. — Давай больше не будем…       — Целоваться?       — Палиться, идиот.       — Ладно, ладно, — Ян наклонился и тяжко выдохнул ему в ухо — по телу побежали раскалённые мурашки. Как искры от бенгальского огня. — Не могу тебя отпустить, когда ты так близко. Когда дорвался наконец до сокровища.       Магнус громко фыркнул, отмечая, что расстояния между ними практически не осталось. Они прижались друг к другу ещё теснее, снова напрочь забыв про то, что находятся в общественном месте. Дыхание Яна было таким тёплым.       — Не такое уж я и сокровище.       — Кому как. Для меня — самое настоящее, — короткий поцелуй-укус за мочку, от которого колени предательски согнулись, и громкий выдох сорвался с губ. — Тихо, тихо. Надо ещё до отеля добраться, а нести тебя я не подписывался.       — Сам виноват. Рядом с тобой летать хочется.       — Скорее падать, — Ян отстранился с явной неохотой, но руки его не отпустил. Смотрел на их сцепленные пальцы, словно не веря в то, что видит. — Хотя бы так. Держать тебя. Чувствовать тебя. Это так хорошо, что умереть хочется.       Магнус хотел сказать сначала, что это звучало слишком слащаво и банально, и что можно было бы этого не говорить. Потом хотел вновь прижаться к Яну ближе и ощутить сладость его губ своими губами. Он мог промолчать — но возникло ощущение, что после таких откровенных слов молчание будет худшим ответом. Может быть, эти слова и звучали банально, но от них тёплая, густая сладость растекалась по всему телу.       Магнус улыбался как идиот, сжимая пальцы Яна в своих, давая понять, что услышал его признание, принял его, что может ответить тем же.       — Я не силён в красивых словах, — сказал Ян, как только Магнус открыл рот, чтобы тоже произнести какую-то романтическую глупость. — Просто говорю, что чувствую.       Магнус вновь не знал, что ответить. Он лишь поднёс руку Яна к губам и оставил на коже свой след — как бы на память. Выражение лица Яна нужно было сфотографировать — нечасто оно выглядело таким смущённым. Магнус не сдержался от смеха.       — Дыши. Всё хорошо, — он отошёл на небольшое расстояние и потянул Яна за собой. — Я знаю, трудно поверить в то, что происходит, но постарайся, ладно?       — Тяжело поверить, когда тебя целует самый красивый мальчик, какого ты только встречал, — теперь настала очередь Магнуса смущаться. — Кстати. По тебе не скажешь, но ты просто восхитительно целуешься.       Улыбка Фишера поблекла, но Ян, идущий позади и ведомый его рукой, не увидел этого.       Просто у него был когда-то… хороший учитель.       Они гуляли часов до девяти, до самой темноты, пока на город не опустились мрачные, подсвеченные рождественскими гирляндами сумерки. Они сворачивали в случайные переулки и улицы, зажимались по углам и неистово целовались, как озабоченные подростки, на которых Ян раньше всегда ворчал. Держались за руки как влюблённая парочка (они и были влюблённой парочкой, чёрт возьми), улыбались до ушей, громко дышали друг другу в ухо и шептали дурацкие признания. Это все казалось сказкой, сном, чем-то совершенно нереальным и расплывчатым. Магнус ощущал такую невероятную лёгкость, что дышать было трудно. Счастье так и распирало грудную клетку, сердце неистово рвалось из груди. Он не верил, что всё это реально. Был будто под кайфом. Хотелось плясать и скакать по улице, пожимая руку всякому встречному и орать в удивленные лица: «Не поверишь, я люблю своего парня, а он любит меня!» Дурацкие мысли, и всё же…       Они остановились у супермаркета (и дорогу до него Магнус не запомнил совершенно — в мыслях были только прикосновения, смелеющие с каждой минутой, и губы на собственных губах, тёплый и влажный язык в своём рту. Магнус не любил целоваться с языком, но теперь был готов пересмотреть свои взгляды). Ян посмотрел на огромные окна, ослепляющие льющимся изнутри тёплым светом, и спросил:       — Перекусим?       Магнус только сейчас понял, что кроме кофе и бутерброда с утра не ел ничего. Желудок, как бы напоминая о себе нерадивому хозяину, зашёлся громким рычанием. Даже Ян его услышал и рассмеялся.       — Ясно, гнев дракона скоро обрушится на простых смертных — нужно принести ему дары. Что желает мой господин?       Магнус положил руки себе на живот, как бы закрываясь, и не переставал улыбаться как идиот.       — Если простой смертный хочет просадить на дракона все свои деньги…       — Смертному хватит денег на ублажение нужд дракона, я думаю.       -… То дракону хотелось бы красного вина, яблок и чего-нибудь до ужаса вредного.       — Тогда смертный купит дракону вино и яблоки, а потом дракон может повести нас в ближайший Макдональдс, чтобы выбрать себе пищу по вкусу.       — А может, пиццу закажем?       — Как пожелает повелитель, — и Ян отвесил шутливый поклон. Магнус закатил глаза.       Он знал номера нескольких пиццерий, поэтому, пока Ян в супермаркете выбирал вино и яблоки, Фишер заказал доставку на адрес отеля, в который заселил Яна. Именно отелем это место можно было назвать с натяжкой, комнаты там были совсем недорогие и не большие, но в целом, выглядел он прилично. Ожидая Яна у выхода, Магнус подумал о том, что наверняка останется в номере на ночь, и мысль эта отдалась сладким, тягучим чувством внизу живота.       Ян появился рядом внезапно и поцеловал в горящую щеку.       — Заказал? — Магнус медленно кивнул. — Чего красный такой?       — Замёрз, — маленькая ложь была совсем неубедительной. — Пойдём в отель? Я заказал доставку туда. В течение часа приедут.       И они отправились в путь. Магнус разглядывал дома вокруг, как будто видел их впервые, и Яна. Сам Ян держал его за руку и улыбался. Боже, как он был счастлив…       Доставщик приехал ровно через час, Магнусу с Яном даже пришлось прождать его минут пятнадцать. Пока ждали, говорили обо всем подряд, соскакивая с темы на тему, целовались — один раз парадные двери раскрылись, и на улицу вывалился пьяный мужик; завидев их, он отшатнулся испуганно и, причитая что-то о «гомиках, которые развелись тут и там, совсем совесть потеряли», ушёл прочь нетвёрдой походкой. Ян, улыбаясь Магнусу в губы, показал мужику средний палец, но тот его так и не увидел.       Девушка на ресепшене смотрела на них странно, в лифте дама почтенного возраста поглядывала на Яна, зацелованного и растрёпанного, жадным взглядом, а Магнус, стоявший рядом с коробкой в руках, деланно негодовал (умом понимая, что у дамы этой против него никаких шансов). Номер находился на пятом этаже — парни вошли в его тёплую темноту, облегчённо выдыхая.       — Проголодался? — спросил Ян, включая свет и раздеваясь.       — Да, очень, — Магнус повесил шарф, заметив, как Ян проследил взглядом это движение. Странный. — Настолько, что тебе лучше сразу отхватить свою половину, чтобы я её нахрен не сожрал.       — Ты даже не поделишься со мной? Как грубо.       — Да, а на самом деле я с тобой встречаюсь лишь затем, чтобы ты меня кормил, а потом содержал на свои денежки.       Ян схватился за сердце.       — Везде меркантильные и падкие на деньги женщины. И мужчины тоже! Где найти достойного и честного в наше время? О времена, — он приблизился и поцеловал Магнуса — глубоко, чувственно. Фишер закинул руки на его плечи, плавясь под чужим напором. — Если честно, больше всего мне хочется съесть не эту пиццу, а тебя…       — Боже мой, — Магнус опустил голову, смущаясь. — Иногда ты такой придурок.       — За это ты меня и любишь, верно?       Возразить на это Магнусу было нечего.       В номере был телевизор — пусть он и показывал всего с десяток каналов, Фишера это не волновало. Ясно как божий день, что они явно не будут смотреть ящик — у них есть дела и поважнее…       Он снова покраснел, но отчаянно старался не показывать своего смущения.       Магнус не был дураком — сам прекрасно знал, что сегодня должно что-то случиться. Он и не был против, а если даже и был бы, не попёрся бы в таком случае в этот отель и попрощался с Яном, трусливо сбежав. Мельком посмотрел на Яна, который деловито распаковывал коробку с пиццей, а потом принялся за вино. Вспомнил свои фантазии и сны и покраснел ещё пуще.       Магнус, конечно, не был невинным девственником уже давно. И проблема была не в том, что он не хотел Яна — чёрт, да как его можно было не хотеть? Просто… просто…       Он даже не прикасался к себе год или больше того, не позволял снимать напряжение, будто это могло бы причинить ему ту невыносимую боль, которую он испытывал со своим первым возлюбленным. О том, чтобы заниматься сексом с кем бы то ни было, не могло быть и речи. Раны прошли, но следы на теле остались. А что, если Ян увидит эти следы? Что ему сказать? «У меня был кое-кто до тебя, но он надо мной издевался, и я всё-таки сбежал»? Признавать, что у него вообще когда-либо кто-то был, не хотелось — воспоминания о Том человеке заставляли его чувствовать себя грязным, использованным.       Недостойным Яна.       — Неужели прогноз погоды настолько интересен, что ты пялишься в экран уже почти десять минут?       Сарказм в голосе Яна был таким очевидным, что челюсть сводило. Магнус только закатил глаза и переключил канал на какой-то мультфильм для совсем уж малых детей, надеясь, что его заторможенное состояние не вызовет никаких вопросов.       Ян сидел на кровати — одноместной, — и держал открытую бутылку с вином в одной руке и яблоко — в другой.       — Выглядишь, как змей-искуситель, — с улыбкой бросил Магнус, неспешно подходя ближе и думая, куда бы сесть — на кровать или на пол. Ян улыбался с явной хитринкой, но его глаза светились истинным счастьем. Никогда ещё до этого Фишер не видел его настолько радостным, настолько спокойным — он не мог не признать, что зрелище это было приятным.       Он приземлился на кровать рядом с Яном — сел бы ближе, да мешала коробка с аппетитно пахнущей пиццей. Голодный желудок вновь напомнил о себе, и Магнус всё-таки решил приняться за пищу, стараясь игнорировать мрачные мысли, настойчиво лезшие в голову.       — Что-то случилось, пока меня не было? — спросил Ян, посмотрев пару минут на его лицо. Магнус даже вздрогнул — не ожидал подобного вопроса, если честно. Неужели у него на лице всё написано?       — Да нет… с чего ты взял?       — Ты выглядишь встревоженным. Или это из-за меня?       — Нет-нет, что ты. Я, конечно, нервничаю немного, мы же тут совсем одни, и всё такое…       — Помнится, мы и раньше много времени проводили наедине, и тебя это не так сильно смущало, — Ян наклонил голову слегка, неотрывно глядя ему в глаза. Магнус жевал медленно, ощущая себя жертвой под гипнотическим взглядом хищника. — Если у вас что-то случилось, господин Фишер, то я, как ваш молодой человек, должен вас выслушать.       Магнус улыбнулся, мысленно поражаясь его проницательности — иногда казалось, что Ян видит его насквозь, настолько его вопросы били в точку.       Рассказать об истинной причине его неуверенности он не мог. Хотел, но не знал, как Ян на это отреагирует. Что скажет, когда увидит эти шрамы, скрытые под слоями одежды. Как посмотрит, когда узнает о том, что раньше было. Что будет думать о Магнусе после того, как тот всё ему расскажет.       Но… ответить же что-то нужно.       — Я правда нервничаю, — наконец ответил он после недолгих раздумий. По лицу Яна невозможно было предположить, верил он ему или нет. — Конечно, раньше мы и впрямь часто оставались одни, но сейчас — другой случай. К тому же… у меня до тебя никого не было, и…       — Погоди, — голос Яна звучал то ли испуганно, то ли потерянно. — Хочешь сказать, что ты девственник?       — Да, — и Магнус безбожно лгал, однако по-другому попросту не мог. В какой-то момент он пожалел, что сказал это, но назад слов уже не вернёшь — придётся играть роль до конца. — В это, наверное, трудно поверить, но так и есть.       Выпитое прямо из горла бутылки вино слегка кружило голову. Ян выпил чуть больше, но выглядел трезвым как никогда — после слов Магнуса его взгляд тут же прояснился, глаза широко раскрылись.       — Я, — Шмидт неловко почесал затылок, — я правда удивлён…       Он так оценивающе посмотрел на Магнуса, что у того возникло странное желание прикрыться руками.       — Почему ты раньше не сказал?       Магнус пожал плечами и отвёл взгляд. Он ненавидел себя за эту ложь — ненавидел себя за своё прошлое, но не мог ничего с этим сделать. Если бы только можно было повернуть время вспять! Он бы предотвратил любую возможность встречи с Тем человеком, лишь бы избавиться от этого кошмара, лишь бы переиграть этот разговор и сделать так, чтобы ни одно его слово не было ложью.       — Это звучало бы странно, да? Сразу после первого поцелуя говорить: «О, кстати, я девственник». Как-то не к месту, что ли.       — Возможно. Но ты же не собирался предупреждать меня в самый последний момент?       — Я просто не знал, как сказать об этом.       Ян вдруг наклонился вперёд и коснулся его щеки — это было очень нежное, ласковое прикосновение. Улыбка на его лице буквально светилась.       Магнус занервничал — эта нервозность заставила его руки сильно дрожать, и развязанный алкоголем язык начал сразу нести какие-то глупости.       — Это, конечно, странно для парня моего возраста, да? Ну, типа, в наше время все лишаются девственности раньше шестнадцати, а у меня так выходило, что я только целовался, и всё, — ну хоть насчёт этого он не соврал. — Знаешь, я никогда не задумывался об этом, но и не говорил никому, что у меня ещё никого не было. В школе парни уже хвастались своими «подвигами», а я всегда молчал в тряпочку или же попросту придумывал, лишь бы отвязались и не называли неудачником — а что мне ещё оставалось делать?       — Я лишился девственности в девятнадцать лет, — Ян прервал его поток сознания низким, проникновенным голосом. — Довольно поздно, да? В школе я был страшненьким, поэтому со мной никто не хотел встречаться. Созревание — довольно хреновая штука. Я стал более-менее нормально выглядеть только когда вырос окончательно.       Нормально? Ян выглядел даже больше, чем нормально — он не обладал какой-то особенной красотой, не тянул на парня модельной внешности, однако было в чертах его лица что-то, что притягивало взгляд. В свете ламп его глаза блестели — они казались более тёмными, чем обычно.       Магнус чувствовал прикосновение к своей щеке и осознавал, что его вело куда-то… далеко от намеченного курса. Может быть, он просто изголодался по прикосновениям, может быть, сказывалось то, что у него давно никого не было, однако от одного лишь касания Яна к его щеке электрический ток проносился по всей коже.       И желание внизу живота скручивалось змеёй.       — Вообще, мой первый раз был довольно глупый, — продолжил Ян, придвигаясь ещё ближе и одной рукой стараясь неуклюже убрать купленную пиццу с кровати. — Я так разнервничался, что даже кончить нормально не смог. Но ей вроде понравилось, так что… может быть, всё было не так плохо. С парнем было хуже — мы оба были идиотами, которые не знали, что делать. К тому же, мы были пьяны в стельку, а это ещё больше сказалось на усугублении процесса. И, в общем… всё тоже было довольно плачевно. Но, знаешь… я хочу, чтобы твой первый раз был куда лучше, чем мой.       Он поцеловал его, и поцелуй этот обжёг Магнуса, как пламя пожара. Он забыл о том, что соврал — на какой-то миг он вновь почувствовал себя невинным подростком, тем, к кому кроме Яна и впрямь ещё никто не прикасался. Здесь не было этих отвратительных красных простыней — постельное бельё было тёмно-синим. Это различие успокаивало.       Ян целовал его так долго, что воздух в лёгких постепенно заканчивался, и начинала кружиться голова. Магнус нашарил руками его плечи — взявшись за них один раз, отпускать почему-то не хотелось, — и ощутил острую потребность прижаться ещё ближе. Казалось, кроме Яна в этом мире больше никого не было — ни этой комнаты, ни остального мира, ни бывшего, ничего и никого. Эта мысль приносила ему странное облегчение — а может быть, так на него действовало возбуждение и алкоголь.       Магнус всё-таки отстранился, но Ян не стал ничего спрашивать — цепочка поцелуев потянулась от подбородка до ключиц, и снова мурашки побежали по телу. Это было слишком приятно — оставалось только исступлённо хватать ртом воздух и издавать странные звуки, полные наслаждения. Когда влажный, горячий язык облизал его кадык, Магнус всё-таки застонал — его голос был непотребно высоким.       Ян откинул голову назад и посмотрел ему в глаза — судя по взгляду, его тоже неконтролируемо вело, однако можно было разглядеть малую долю рассудка.       — Порядок? — спросил он хриплым голосом — короткие, резкие выдохи срывались с его губ, будто он как минимум марафон пробежал. Магнус торопливо кивнул и вновь прижал его к себе. — Оседлай меня.       — Что? — он, на секунду прикрыв глаза, тут же распахнул их, не веря своим ушам. Ян тихонько рассмеялся в его шею.       — Оседлай меня. Так будет удобнее. Давай-давай, не стесняйся.       Магнус поднялся — ноги превратились в неспособное как-то двигаться желе, — и кое-как забрался к нему на колени, снова кладя руки на его плечи. Провёл пальцами туда-сюда, скользнул по шее и линии роста волос. Провёл рукой по подбородку — отросла почти незаметная щетина. Это колющееся ощущение почему-то заставило его вздрогнуть.       Ян разглядывал его как картину в музее — внимательно, приглядываясь к деталям, стараясь запомнить. Растрепал его волосы большой и тёплой ладонью, вновь погладил по щеке. Другой рукой притиснул к себе ближе, схватив за поясницу — и только сейчас Магнус ощутил, как сильно он был возбуждён.       — Выглядишь… безумно сексуально.       — Серьёзно? — Магнус вновь удивлённо раскрыл глаза. — Вот уж не подумал бы…       — Да, я тоже. Обычно ты такой милый.       Чёрт, ну и что он вообще должен на это ответить?       Только он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как рука Яна скользнула вниз — пальцы накрыли его пах, и в этот самый миг он позабыл все слова, какие только могли существовать в немецком языке. Не осталось ни мыслей, ничего — только это прикосновение, ласковое и немного дразнящее. Хуже всего было то, что Ян смотрел ему прямо в глаза — это сильно смущало, не давало мыслям вернуться в привычное русло.       Магнус вновь ощутил дразнящее движение и тихо охнул, не зная, отвернуться ли ему, либо просто прикрыть глаза. Решил выбрать первое — но Ян тут же развернул его голову за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.       — Нет. Смотри на меня. Пожалуйста.       — Извращенец.       — Как будто тебя это не заводит.       Заводило. Чертовски заводило. И сделать с этим он ничего не мог.       Ян начал расстёгивать его джинсы, и тут Магнус запаниковал.       — Н-нет!..       — Спокойно. Сегодня я не буду заходить дальше, — рука Яна проникла под резинку белья, и у Магнуса искры сверкнули перед глазами. Он издал странный, полузадушенный стон, и откинул голову назад. — Ты такой чувствительный…       — Можно, пожалуйста, без комментариев?       — Я не могу удержаться, когда ты так мило смущаешься.       Магнус упрямо посмотрел ему в глаза — он видел, как в этих зрачках плясали самые настоящие черти. Ян улыбался ему одними глазами, когда как его губы были сосредоточенно сжаты. Он ласкал его, обхватив пальцами, а сам смотрел исключительно ему в лицо. Всё это было так странно, так непривычно, и совершенно не давало остыть и подумать — хотя думать сейчас было не над чем.       Как давно он так искренне, так неподдельно наслаждался касаниями другого мужчины?       Очень, очень давно.       Он уже и забыл, как это… ошеломительно.       Когда к тебе прикасается тот, кто тебя действительно любит.       Он подался вперёд и коснулся губ Яна своими, прикрывая глаза. Руки дрожали, когда он скользил ими вниз по напряжённому торсу, когда прикоснулся к чужому ремню, задирая кофту. От поцелуев кружилась голова, от ускоряющихся движений внизу всё горело. Магнус не понимал, где он, кто он и что делает — руки сами расстёгивали позвякивающий ремень, из горла сами собой вырывались слабые, полные наслаждения звуки. Ян низко, почти рычаще простонал, когда он всё-таки справился с ремнём и тоже коснулся его. Там было так влажно, так горячо… так твёрдо.       Он подумал о том, каково будет ощутить эту твёрдость в себе, и мысль эта обагрила его щёки красным.       Ян в ответ на его прикосновение задвигал рукой быстрее, и Магнус задрожал всем телом, чувствуя приближение разрядки.       Их тела плотно соприкасались — Ян тяжко дышал ему в шею, Магнус чувствовал носом и губами мягкость его волос. Кажется, он вспотел немного — но это было настолько неважно, насколько вообще могло быть. Весь мир казался незначительным и жалким — Магнус знал только то, что он сидел верхом на Яне и дрочил ему дрожащей рукой, что движения руки Яна ускорялись с каждой секундой — и не устал ещё? — доводя его до исступления, что чужие губы выцеловывали его шею очень медленно и тягуче… И что он влюблён в Яна — так сильно, что не жалко и умереть.       Оргазм накрыл его внезапно и показался пощёчиной — резкой, неожиданной и почти болезненной.       Это было постыдно быстро. Но так хорошо, что он забыл, как дышать.       Ян догнал его через несколько секунд — всё его тело сильно вздрогнуло, снова он издал этот странный, но чертовски сексуальный рычащий звук. И прижал Магнуса ближе к себе, так тесно, что он не смог бы вырваться, даже если бы захотел.       Только спустя минуту или две Магнус понял, что они всё ещё держат друг друга за члены, как идиоты, и поспешил убрать руку. Она была немного липкой и влажной. Ян тоже убрал свою и смазано поцеловал его в щёку.       — Нужно, наверное, вытереться, — прошептал он Магнусу в ухо. — А ещё лучше — помыться.       — Да, ты прав, — Фишер не узнал своего голоса. — Чур я первый.       Ему нужно было осмыслить происходящее.       В ванной, немного тесной, он медленно мыл руки и всё остальное, но мыслями был далеко. Во-первых, он не мог поверить в реальность всего произошедшего. Во-вторых, тело внезапно ослабло из-за такого сильного оргазма, и он даже стоять нормально не был в состоянии. Странная довольная сонливость накатила на него, когда он наконец привёл себя в порядок и вышел. Ян стоял прямо у двери и смотрел на него напряжённым взглядом, будто не зная, куда себя деть.       — Что такое? — спросил Магнус, остановившись. Пусть он мало соображал сейчас, беспокойство Яна сильно бросалось в глаза, чтобы его игнорировать.       — Как ты? Тебе… понравилось?       Он выглядел как ребёнок, выпрашивающий конфету. Магнус нервно улыбнулся. Понравилось? Это слово не опишет и десятой доли того, что он чувствовал.       — Да, — собственная искренность порядком удивляла, но он слишком устал, чтобы думать что-то по этому поводу. — Да, да, да. Господи, да.       — Мне тоже. Я… я так счастлив.       Ян коротко чмокнул его в губы.       — Ложись в кровать. Я сейчас приду.       Магнус кивнул и на негнущихся ногах поплёлся в сторону кровати.       Телик уже не работал — видимо, Ян его выключил. Слышался шум воды из ванной, шаги в коридоре и голоса из соседнего номера. Магнус медленно разделся и забрался в постель. Здесь было не особо просторно для двоих, но он не жаловался. Одеяло было тёплым и приятным на ощупь, с приоткрытого Яном окна дул лёгкий прохладный ветер. Приятная усталость сморила его, и он быстро уснул.       Проснулся через несколько минут, когда Ян забрался в кровать и прижался к нему ближе, крепко обнимая. Поцеловал его в щёку ещё раз и, ласково улыбаясь, прошептал:       — Люблю тебя.       Магнус вновь закрыл глаза. Если всё произошедшее было сном… то он не хотел просыпаться. Никогда.       Самое приятное — сном это всё-таки не было.       Он был невероятно счастлив.