Чудовища

— Как думаешь, кого Министерство отправит учить нас трансгрессии? Джеймс лениво прищурился, глядя на слепящее февральское солнце, и как будто понадеялся, что так ему станет легче. Но не свезло. Сириус хохотнул над ним и упал спиной на запыленный пол Астрономической башни — его ноги свободно болтались на головокружительной высоте. Обычно они приходили сюда по ночам: почему-то ни старосты, ни завхоз не проверяли это место в поисках нарушителей, но в этот раз им нужно было где-то покурить перед первым занятием по трансгрессии. Римус с ними не пошёл, но хмуро посмотрел на них и заявил, что на их месте он бы всё-таки попытался попасть на обед. Питер, никогда не упускавший возможности набить желудок, только неуверенно пискнул что-то про булочки с корицей и умчался, прижимая к груди учебную сумку. — Какая разница? Мы же всё равно не будем туда ходить, — Сириус схватил зубами кончик сигареты и пошарил в карманах куртки в поисках зажигалки. Палочку он не использовал из принципа: в детстве он насмотрелся, как манерно-надменно проделывали это его родители, и его от этого тошнило. Хуже всего это проделывала тётушка Лукреция. Она опускала глаза, загоняя сигарету в уголок густо накрашенных алым губ, и, снимая с руки кружевную перчатку, изящно щёлкала пальцами, чтобы все вокруг непременно заметили: палочка для такой ерунды не нужна. Сириус понятия не имел, как тётушка терпела собственное чванство, и предпочитал с ней не связываться. — Пусть хоть сам министр магии, я там больше одного раза не появлюсь. Зажигалка негромко чиркнула в установившейся тишине, и горький дым наполнил его лёгкие. Сириус лениво выдохнул серое колечко изо рта и хрипло засмеялся, небрежным щелчком стряхнув с сигареты пепел. Идти никуда не хотелось. — Хочешь сказать, что научишься трансгрессировать за одно занятие? — Джеймс ехидно улыбнулся. Сириус закатил глаза. — Десять галлеонов на то, что за половину, Сохатый. В себе он не сомневался ни секунды. На занятие они опоздали на десять минут, но Сириуса не смутило даже это: протолкнувшись сквозь толпу, он выбрался к первому ряду, где Римус уже припас им два деревянных обруча. — Где вас носило? — прошипел Римус, но Джеймс его не услышал, встав напротив своего места. — Утащили немного еды из кухни, — и, как будто подтверждая свои слова, Сириус сунул в рот горсть сухих печений. Улыбаясь от уха от уха и рассыпая кругом крошки, он уже почти повернулся к своему обручу, когда едва не налетел на какую-то волшебницу — заметить он успел только её начищенные до блеска туфли на каблучках. Огромные чёрные глаза сверкнули прямо перед его носом. — Я вам не мешаю, молодой человек? В звонком голосе их преподавательницы явственно зазвенела насмешка. Сириус не сразу понял, что обращаются к нему, и лишь пару секунд спустя обнаружил, что до сих пор пялится ей в глаза. Он приосанился. — Я Ши-иуш, — с достоинством заявил он, не обращая внимания на то что у него рот до сих пор был забит печеньем. Крошки полетели прямо на преподавательницу. — Ши-иуш Бэ-эк. Рядом чуть не задохнулся Джеймс, пытаясь подавить дикий смех. Кто-то из задних рядов открыто захихикал, но женщина не повела и бровью — отчего-то Сириус ожидал, что её губы вот-вот сложатся в недовольную ниточку, как это обычно делала профессор Макгонагалл, но вместо этого с изумлением наткнулся на любезнейшую приторную улыбку. Она достала из-за пазухи волшебную палочку и одним взмахом избавила свою светло-бежевую мантию от грязи. — Добро пожаловать на первое занятие по трансгрессии, мистер Шиуш Бэк, — с участием произнесла она, схватив его за ладонь и бодро встряхнув в подобии рукопожатия. — А теперь будьте любезны вместе с вашим другом встать в задних рядах. Я непременно передам вашему декану о вашем опоздании. — А что если мы не хотим за последний ряд, профессор? — громко встрял Джеймс, но она уже повернулась к ним спиной и никак не отреагировала на это. Сириус приложил громадное усердие, чтобы проглотить большую часть печенья, и закашлялся. — Профессор! — И я остановилась на правиле трёх «Н», — преподавательница уже отошла от них и как будто не слышала ни слова из того, что сказал Джеймс. — Нацеленность, настойчивость, неспешность. Я бы добавила ещё кое-что, а именно — усердие. Именно это некоторым из вас придётся освоить в первую очередь. — Что это за дамочка? — сдавленным шёпотом проворчал Сириус. Римус мрачно посмотрел на него. — Профессор Долорес Амбридж, — сказал он. — А теперь проваливайте, пока она не вздумала накапать на мозги Макгонагалл и лишить Гриффиндор кучи баллов. В этот раз удача будет не на вашей стороне, Бродяга. Не стоило попадаться Макгонагалл на глаза после комендантского часа. Перечить Римусу Сириус при всём своём характере не любил, а потому подчинился, бросив в сторону профессора Амбридж хмурый взгляд. Та ходила кругами, сложив руки перед собой подобно примерной школьнице, и ни на секунду не переставала болтать. Ни Сириус, ни Джеймс её, разумеется, не слушали. — Придётся сходить ещё на парочку занятий, — лениво бросил Джеймс, протерев очки и прищуренным взглядом проследив за тем, как профессор Амбридж исчезла в завихрениях собственной мантии и появилась в другом конце зала в центре своего обруча. — Чтоб меня, если нас заткнёт какая-то... — Сучка, — подсказал Сириус и с хрустом потянулся. — Сучка, — согласился Джеймс, задорно подмигнув. Спустя десять минут Сириус оказался первым и единственным студентом, сумевшим трансгрессировать внутрь обруча и не потерявшим по пути части тела. У него получилось почти изящно: он появился с высоко воздетыми вверх руками, как будто собирался поклониться, но вместо этого он завалился на бок и упал, потеряв равновесие. Класс покатился со смеху. Профессор Амбридж этого как будто не заметила, неожиданно заинтересовавшись свечами на потолке. Сириус решил, что он оскорблён до глубины души, и уже почти сообщил ей об этом, когда Джеймс сунул ему в руку десять галлеонов и похлопал его по плечу. Когда он спрятал деньги в карман и выкрутился из объятий, шутливая претензия уже была неактуальной. Сириус был уверен, что ещё возьмёт реванш при следующей попытке, но что-то сразу пошло не так. Сначала он обнаружил, что теряет равновесие, раскручиваясь на каблуках, и вместо центра обруча оказался на полу. В другой раз он почти трансгрессировал, но споткнулся на ровном месте и полетел носом в плечо Джеймса. В третий раз Сириус решил, что он умнее всего этого, и сразу поднял взгляд на профессора Амбридж, ожидая, что вот-вот словит её с поличным. Она действительно неотрывно смотрела на него, улыбаясь краем губ, но её руки были всё так же мирно сложены перед ней. — Кажется, ты должен мне десять галлеонов назад, — сказал ему Джеймс, но Сириус вздрогнул так, будто его ударили, и хмуро посмотрел на друга. — Половина занятия уже прошла, а ты трансгрессировал только один раз из четырёх, Бродяга. — А можно проклясть беспалочковой магией? — тупо спросил Сириус, встряхнув волосами подобно искупавшейся в пруду собаке. — Оправдания! Где мои десять галлеонов? С занятия Сириус ушёл мрачнее тучи: больше трансгрессировать у него не получалось. Казалось, он один замечал, что всякий раз, когда он пытался это сделать, профессор Амбридж неотрывно наблюдала за ним и как будто делала нечто, оставлявшее его на месте. Джеймс, сумевший трансгрессировать к концу урока, не уставал подтрунивать над ним, и они чуть не поссорились по пути в гостиную Гриффиндора. Разнял их, как и всегда, Римус. Он планировал ещё взять реванш, но, когда он пришёл на второе занятие с опозданием на одну минуту, профессор Амбридж не впустила его в Большой Зал и с притворно сожалеющий улыбкой захлопнула перед ним дверь. В следующий раз Сириус специально пришёл на десять минут раньше, но и в этот раз у него ничего не получилось: она как будто специально оставляла антитрансгрессионный барьер именно там, где стоял он. Когда он попытался просто сорвать урок неуместными комментариями, профессор Амбридж насмешливо заметила, что по успехам он отстал от всего класса. Мерзкие слизеринцы солидарно загоготали, и настроение было безнадёжно испорчено. — Да клянусь вам, профессор Макгонагалл! Она прокляла меня или что-то такое! — Сириус наткнулся на выразительный взгляд профессора Макгонагалл и чуть не сбился. — Почему вы мне не верите? — Потому что у профессоров в Хогвартсе нет права применять такого рода магию в качестве наказания для студентов, — отрезала она. — Я справлялась о ваших успехах у профессора Амбридж. Она считает, что вам надо перестать заниматься ерундой на её занятиях. — Да хорош ею бредить уже, — сказал Джеймс после четвёртого занятия, на котором Сириус привычно облажался. — Ты просто зациклился. Выбрось из головы, тут же трансгрессируешь. — А по-моему Сириус втюхался, — осторожно, но очень хитро вставил Питер и неловко хихикнул. Джеймс издал могучий смешок и согнулся в три погибели, пытаясь отдышаться. — Так тебе постарше нравятся, Бродяга? Сириус послал их на все четыре стороны и не заметил, что густо покраснел. Когда он увидел своё отражение в зеркале и выдержал очередную вспышку хохота друзей, он поклялся себе, что на пятое занятие ни за что не явится. Так он и поступил: всё время урока он прослонялся в Астрономической башне, а в конце свесился с перекладины и проследил за тем, как с высоты крошечная фигурка профессора Амбридж движется от замка к главным воротам. Сириус думал, что захочет мысленно её проклясть, но провёл две минуты в непонятном забвении. Очнувшись, он осознал, что неотрывно следил за ней, выругался себе под нос и закурил, думая, что всё это — сплошные глупости. Не появился он и на последующих занятиях. После каждого прогула профессор Макгонагалл устраивала ему разнос на уроке по трансфигурации, снимая всё больше и больше баллов с Гриффиндора, но Сириус пропускал эти замечания мимо ушей. В конце концов, мать прислала ему громовещатель, и её вопли разнеслись по всему Большому Залу на радость хихикающим слизеринцам. «Не думал, что для тебя двенадцать галлеонов — это такие большие деньги, матушка», — едко ответил ей Сириус и небрежно привязал к ноге совы конверт. Письмо пришло ему тем же вечером, где Вальбурга на две страницы расписала ему знакомство с профессором Амбридж и собственную солидарность с её мнением о его полнейшей безалаберности. Сириус решил, что непременно удавится, если ему снова придётся возвращаться на Гриммо этим летом. Лицом к лицу с профессором Амбридж Сириус столкнулся в коридоре. Тогда он прогуливал урок по заклинаниям и отчаянно зевал, вертя в руках пачку сигарет, и совершенно опешил, когда едва не врезался в неё у очередного поворота. — А, — сказала она и улыбнулась, — мистер Шиуш Бэк собственной персоной. Снова прогуливаете уроки? — Я Сириус, — хмуро проговорил он, неловко засовывая пачку в карман. Она, разумеется, это заметила. — Сириус Блэк. — Ну конечно. У вас, хочу заметить, милейшая мать. С этими словами профессор Амбридж зашагала прочь, напоследок одарив его очередной своей улыбкой из коллекции особенно раздражающих. В нос Сириуса ударил едва уловимый запах её духов, и он не смог не проводить её взглядом: сегодня она была в светло-розовой мантии с аккуратной шляпкой на несколько оттенков темнее. Выглядела она до раздражающего очаровательно. Вечером профессор Макгонагалл сообщила ему, что снимает с Гриффиндора сорок баллов за злостные прогулы и курение на территории школы. Сириус вышел из её кабинета и первым делом достал пачку сигарет. На следующее занятие по трансгрессии профессор Макгонагалл сопроводила его лично и передала из рук в руки во владения всё так же сладко улыбающейся профессора Амбридж. Сириус проваливался снова и снова и уже почти начал кричать, когда она мягко вытолкнула его из Большого Зала с запиской на имя директора в руках. Профессор Дамблдор накормил его лимонными дольками и отпустил на ужин. Вечером в гостиной профессор Макгонагалл в сердцах сняла с него ещё сорок баллов: так Гриффиндор отстал от Слизерина на целых триста, и Римус пообещал, что открутит Сириусу голову, если они не получат Кубок школы в этом году. — Помирись с ней, — сказал он. — Побудь обаяшкой хотя бы один раз. Профессор Амбридж почему-то не обрадовалась букету с дьявольскими силками, и всю следующую неделю Сириус просидел на отработках у профессора Макгонагалл. Мать пообещала не присылать ему карманные деньги до конца учебного года и попросила отлучить его от походов в Хогсмид. Сириуса это не остановило: в следующий раз он подкинул ей в сумку мышей и с удовольствием послушал из коридора её испуганные вопли, доносившиеся из Большого Зала. За снятые баллы ему стыдно не было. — Вы понимаете, как важно сдать экзамен по трансгрессии, мистер Блэк? — устало спросила у него профессор Макгонагалл на второй неделе отработок. — Как это связано с профессором Амбридж? — огрызнулся Сириус и лишился ещё пяти баллов. Разумеется, он никому не признался в том, что пару месяцев назад вырезал её фотографию из Ежедневного Пророка и спрятал между страницами учебника по истории магии. Себя Сириус утешал тем, что на самом деле собирался пририсовать ей усы и повесить на доску объявлений в гостиной, но руки у него так и не дошли. Хвост продолжал подтрунивать над ним, и Джеймс изо всех сил его поддерживал. — Ну признайся, что считаешь её хорошенькой, — говорили они ему. Сириус злился и уходил, хлопая дверью, а потом подолгу курил в окошко в спальне. После этого он угощал профессора Амбридж конфетами со вкусом перца, которые она даже не потрудилась попробовать, дарил ей яркие подарочные коробки с червями внутри и снова подкидывал мышей. — Сколько вам лет, двенадцать? — спросила она у него как-то раз, насмешливо прищурив взгляд. Сириус забрал своих мышей и ничего ей не ответил. Эта сволочь и правда была прехорошенькой: в особенности тогда, когда она неприкрыто насмехалась над ним и вскидывала вверх бровь. Последнего занятия с ней он ждал как избавления, но всё как всегда пошло совсем не так, как он того ожидал. — Вы в курсе, что моя несдача отразится на вашей преподавательской деятельности? — громко спросил он у неё сразу после занятия. Профессор Амбридж подхватила со стола свою сумочку и подняла на него свой привычный любезный взгляд; если приглядеться — а Сириус это уже умел — в глубине этой улыбки можно было запросто увидеть её насмешку. — Каждый год находятся отстающие, мистер Блэк. Я переживу. — Я всё равно сдам, вы ведь это знаете? — не стал отставать Сириус, переградив ей путь в коридор. Профессор Амбридж вздохнула и тут же одарила его мягкой улыбкой. — Я очень одарённый студент. — Очень самонадеянно с вашей стороны. Когда она склонила голову набок, в голове у Сириуса что-то перемкнуло. Он напрочь забыл о своих намерениях вручить ей гадкий прощальный презент и просто уставился на неё, разучившись говорить колкости в ответ. Профессор Амбридж выжидающе вскинула бровь. Сириус схватил её за предплечье и притянул к себе; в тот же момент он почувствовал две вещи: как пальцы обожгла боль от проклятия и как всё тело пронзило от ощущения жалкого подобия поцелуя, на который она даже не ответила. На какое-то время мир вокруг него остановился, а потом всё исчезло с осознанием, что её губы так и остались твёрдыми и неподатливыми. Сириус открыл глаза. — Так я и думала, — равнодушно сказала профессор Амбридж и отстранилась. В тот год экзамен по трансгрессии он не сдал.