Лев и Единорог

— Ноктис, проснись... Голос, прокрадывающийся сквозь мутный туман его давнего сна. Голос до боли знакомый и давно забытый. Голос, живущий в пустоте. — Ноктис, мне нужна твоя помощь... Слова вырисовывались на спине узором мурашек, но Ноктис не хотел просыпаться. *** Снова белая ткань обтянула его грудь. Хоуп смотрел на себя, на свои руки, и ему казалось, что вчерашний день повторяется. Он готовится к выходу в Игру с Лайтнинг, хотя вчера чуть не отчаялся, считая, что его не выпустят больше в саппорт. Удивительно, какие чудеса творят в лабораториях Дженовы. Эстейм давно не чувствовал себя настолько полным сил. Его бодрость даже пугала, как настораживает скептика позитивно настроенный человек. Он выдохнул и хлопнул железной дверцей шкафчика, пытаясь прогнать наваждение и чувство дежавю. Сегодня вечером после турнирного боя Сефирот ждёт его в своём крыле башни. Хоуп оглянулся, через коридор от него готовилась к выходу в Игру девушка, её он видел вчера на допросе, Айрис, кажется. Она была из «Единорогов», как и Хоуп. Он немного напрягся, что-то внутри опять не давало ему подойти и заговорить с малознакомым человеком. Эстейм отвернулся, поспешив к своему креслу подключения, но неожиданно его дорогу перегородила Синди Аурум, будто вынырнула из ниоткуда. Этот день уже слишком походил на вчерашний, она опять не давала ему пройти. Хоуп поднял голову выше, параллельно отмечая, что она все-таки младше его на несколько лет, и от этого было вдвойне обидно. Синди оглядела его с ног до головы: — Неплохо тебя подлатали. Цветёшь и пахнешь, — сквозь зубы проговорила она. Эстейм нахмурился. Он ведь не забыл об их перепалке на допросе. Тогда ему казалось — она виновата. Интуиция говорила ему: Аурум не могла просто так перехватить его перед сессией, а потом вытащить из Игры. Вчера ему даже пришло в голову, что Синди причастна к тому, что настройки Лайтнинг слетели. Пусть он и не мог ничего доказать. Сегодня Хоуп уже остыл и смутно понимал, что испытывает чувство вины перед Синди, но ни за что бы не признался в этом. — Аурум, ты снова пытаешься помешать мне работать? Девчонка закатила глаза. А ведь он её чертовски злил. Синди сегодня даже не улыбалась. Она сделала шаг в сторону, уступая ему дорогу. — Ни в коем случае, — ответила она. — Просто хотела попросить: в этот раз, если вы с Фэррон проиграете, не обвиняй меня или кого-то ещё из «Львов», — девушка подняла руки, как будто показывая, что безоружна. Хоуп сморщил нос от этой издёвки — если Фэррон и проиграет, то только из-за «Львов». — Я больше не буду заниматься первой помощью. Прости, что вытащила тебя с того света, — закончила Синди. — Я не просил меня спасать. Аурум задевало поведение Хоупа. Да, то, что она помогла ему — просто случайность и хорошее воспитание. Но этот парень должен научиться банальному чувству такта. Она не хотела многого и не ждала чего-то сверхъестественного. Но ведь и с его стороны огрызаться после вчерашнего было свинством. — Что ж я, наверное, должна извиниться перед тобой за то, что оказалась рядом и помогла тебе. Хоуп покраснел, понимая, что девчонка просто издевается. Рядом с ними прошла Айрис и сообщила: — Бой начнётся через 5 минут. — Айрис, ты ведь в курсе, что эту ночь он провёл в лабораториях «Ангелов»? Девушка обернулась и кинула на Хоупа внимательный взгляд. Эстейму вдруг стало стыдно, причем не за себя, а за поведение несносной Синди. Хоуп отвернулся от нее, та традиционно кинула вдогонку: — Удачи. Когда двери закрылись, а эхо звонкого голоса Аурум стихло, Айрис попросила: — Обнули настройки Фэррон и верни их к прошлым показателям. Эстейм на взводе от перепалки с Синди хотел было огрызнуться, но вовремя сдержался. Айрис, шедшая перед ним, точно не виновата ни в чем. Он опустил взгляд и решился спросить: — Ты и она... Вы ведь играете каждый день... Разве вам не нужен отдых? То есть.. Мой организм, похоже, не выдерживает такого темпа. Айрис чуть повернулась, показав изящный профиль и уголок улыбки. Изгиб её губ не был таким хищным, как у Синди. — У Аурум талант и гены. Она ещё в Академии показывала лучшие в параллели результаты. А я... — Айрис запнулась. — Я просто сильно стараюсь из-за команды. Вот закончится локальный турнир, и отдохну. Хоуп долго молчал, понимая настоящее значение этой фразы. — Ты не веришь, что «Единороги» победят в локальном турнире и пройдут дальше? — Хотелось бы, но шансов мало. Наша команда уже третий сезон сливает. А я и не знала времён, когда они выигрывали. Тогда меня не было здесь... Я заканчивала учебу. — Если ты разочарована, почему играешь за них? Да еще так часто? — Я не разочарована. Но популярность наших ребят из-за проигрышей все время падает. За последний сезон количество саппортов «Единорогов» упало на 30 процентов, никто не хочет выступать за неудачников. Так что... Кто, если не я? Хоуп опустил взгляд в пол. Для него мир Игры был мечтой, ему ведь казалось, что за воротами — очередь из тех, кто желает хоть как-то прикоснуться ко «Льву и Единорогу». Но, похоже, людям свойственно желать большего, чем уже есть. Он хотел сказать Айрис что-то ободряющее: «Мы сделаем это, в этом турнире мы победим!» Но Хоуп не смог пересилить себя, поэтому промолчал. *** Белое марево ослепило. Лайтнинг апатично осознала, что находится в зоне загрузки. Это Ардин виноват. Он и его роботы. Ардин ведь давно грозился подключить её к Игре в бессознательном состоянии. Наверное, стоило обрадоваться: этот ублюдок иногда сдерживает свои обещания. «Лайтнинг, ты в порядке?» — спросил до боли знакомый голос. У Фэррон перехватило дыхание. Эстейм. Она вспомнила слова Ардина о том, что он использовал её аватар в качестве скина. Её имя — кличка. Произнесенное сейчас, оно было как укол в больное место. Лайтнинг даже не интересовало, что с Эстеймом произошло вчера, и почему она не смогла связаться с ним. «Клэр Фэррон!» — огрызнулась она. Ей так хотелось показать, что она имеет право на своё собственное имя, на свою личность. Но голос, сотрясший цифровую пустоту, звучал слишком слабо. Эстейм молчал, её слова насторожили его. Он понимал, что-то не так в этот раз, но Лайтнинг ведь всегда без особых причин начинала злиться на него. «Прости», — Хоуп чувствовал, что должен сказать именно это, пусть и не понимал, по какой причине девушка раздражена. Лайтнинг сдержала злость, заметив робость в голосе Хоупа. Ардин, конечно, подонок. Но даже если всё, что он сказал — правда, ей оказалось сложно по-настоящему возненавидеть Хоупа. Он слишком долго был в её голове и стал почти её частью. «Ты использовал мой аватар как свой?» — спокойнее спросила Лайтнинг. Хоуп прикрыл глаза под оболочкой виджера. Это была правда, но разве тогда он осознавал, насколько это неэтично по отношению к настоящей Лайтнинг? «Я при первой нашей встрече сказал об этом». «Упомянул», — процедила девушка. Да, он не скрывал этого, лишь вскользь коснулся темы, как будто это мелочь. Наверное, об этом говорила ей Фанг, когда призывала не слишком сближаться с Эстеймом. Между ними 500 лет. Нынешние люди по-иному относятся ко многим вещам. «Как вы с вашей гребанной киберэтикой можете использовать чужие аватары?» Хоуп сглотнул. «Игровые аватары... Те, что начали создавать после этической революции..» — он взял паузу, чтобы собраться с силами и продолжить. — «Так как они являются цифровой душой, после смерти хозяина их не удаляют. Это словно второе убийство. Чаще всего родственники передают аватары умерших в цифровой банк Дженовы, где их архивируют и хранят бессрочно. Это огромные сервера. Вроде цифровых кладбищ на закрытых уровнях. Но бывает, что аватары умерших появляются на чёрном рынке, происходит утечка данных или родственники могут их продать...» К горлу Фэррон подступил ком. Интересно, если в этом промежуточном пространстве она заплачет, на цифровой коже появятся виртуальные слёзы? Здесь хотя бы никто не увидит её слабость. После такой мысли Клэр назло себе ухмыльнулась. «Я думал, что твой аватар такой же, когда нашёл его», — Эстейм запнулся в конце фразы. «Да, аватары «Кристальных Воинов» тоже до сих пор хранятся в Игре, но я даже не мог подумать, что хозяин того аватара, что попал ко мне, ещё жив». Волна мурашек прошлась по спине Лайтнинг. «Жив? А что если бы я была мертва? Если бы на моем месте был кто-то из твоих умерших близких, ты бы стал играть его аватаром?» Хоупа задели слова Лайтнинг. Он помнил, как сам отдал аватар погибшей матери на архивацию, потому что отец не мог этого сделать сам. Не мог окончательно проститься с ней. «Когда я узнал, что существуешь ты, я согласился его отдать», — попытался оправдаться Хоуп. «Как это произошло?» «Это была случайность. Меня заметил Ардин и рассказал о теле в кристалле». Внезапно странное чувство подкатило к горлу Лайтнинг. А что было бы, если Ардин не наткнулся на Хоупа? Если бы тот отказался отдать аватар? Она чувствовала себя безвольной песчинкой, судьбу которой решал случай и незнакомые люди. Стало больно. Будто Лайтнинг действительно ничто и не имеет права на личность. Эта боль принесла ей какую-то силу и уверенность в себе. Если уж такие мысли возникают в её голове, и она осознаёт своё право на выбор и чувства, значит, гребанный Ардин может заткнуться — она имеет личность и индивидуальность. «Клэр», — взволнованный голос Хоупа заставил Лайтнинг оторваться от самобичевания. «Ардин», — проговорила она. «Он ничего просто так не делает...» «Он предлагал мне деньги, но я отказался», — Эстейм осознавал, что это единственный положительный факт во всей истории. «Ты согласился, чтобы стать моим саппортом», — сама поняла Фэррон. Так внезапно все слова, что он когда-либо говорил ей, сложились в единую историю. Как алгоритм из Игры. Раньше она не предавала словам Хоупа значения или не понимала их. Теперь же истина, стоящая за ними, стала прозрачной, как кристалл. «Ты с детства хотел стать частью «Льва и Единорога»!» — повторила Лайтнинг его же слова. Хоуп молчал, как будто его поймали за руку на воровстве. Она была права во всем, вот только раньше он не стыдился этого. «Ты знаешь, что стоит за этим проектом?» — в тоне Клэр был и упрёк, и жестокость человека, который чувствует — ты виноват перед ним. Эстейм, почти не думая, ответил: «Большой Турнир среди других команд». Клэр показалось, он не услышал её вопроса. «А за ним что стоит? Зачем они делают с нами все это?» — каким же дураком он был, если до сих пор не задался такими вопросами? Ошеломленный её напором, Эстейм проговорился: «Проект «Убийца Богов»...» — это все, что он знал. Хоуп даже понятия не имел о настоящем значении слов, что сказал ему Сефирот. «Что ты об этом знаешь?» Хоуп долго молчал. Ответ «Ничего» даже ему казался нелепым. «Я постараюсь узнать о нем больше», — все, что смог он ответить, не потеряв уверенность в себе. Фэррон зло молчала. Эстейм только сейчас опомнился: бой должен был уже начаться, а он так и не поменял настройки. Впрочем у них обоих настроение было близко к нулю. Как же они будут сражаться? Хоуп, не спрашивая Лайтнинг, начал вслух проверять настройки. А Клэр просто молчала. Она не хотела в Игру, потому что это было не её решение. Ардин решил все за них. Но ей так хотелось выплеснуть свою агрессию и злость на весь мир, поэтому она приготовилась начать бой. *** Белый непроглядный туман. Взгляд Лайтнинг скользнул по кронам деревьев — лес в самое тихое предрассветное время, когда тьма ночи уже отступила, но свет ещё не смог её победить. Фэррон выбросило сюда одну, во всяком случае так казалось. Вокруг стояла тишина — такая чистая, что даже шелест листвы под ногами слышался на всю округу, как перезвон колокольчиков. Губы Клэр дрогнули от злости. Наверное, каждый соперник сейчас сидит в засаде и прощупывает этот сумеречный лес, полный густого, как молоко, тумана. Лайтнинг почувствовала, как туман прорезает чужое лезвие. Шаг в сторону, поворот головы. На уровне глаз со свистом, делая оборот за оборотом, летел нож. Всё ещё тихо и до ужаса медленно он пронесся мимо, Лайтнинг проводила его взглядом. Голубая вспышка, и в голове Фэррон зазвучала жестокая музыка. Рукоять ножа плавно легла в ладонь мужчины, материализовавшегося из ниоткуда. Он заметил, что нож не достиг цели, обернулся, приготовившись к следующему удару. Где-то рядом полетел ещё один клинок, и Лайтнинг снова почувствовала его приближение. Благодаря везению ей удалось уйти с траектории его движения. В этот раз вслед за ножом появилась девушка в чёрном. «Королевские глифы», — выдохнул Хоуп. Он знал, что против них сегодня Никс и Кроу, но не ожидал, что те объединятся и нападут на Лайтнинг. «Оэрба и Страйф рядом, они найдут нас», — каким-то жалким тоном сказал Хоуп. Лайтнинг скривила губы. Был бы тут только один человек, даже несмотря на способности к телепортации врага, она выстояла бы. Но двое для неё - слишком. Они не давали ей передышки, пытаясь задавить напором. «Мечи Одина!» — отрывисто приказала Лайтнинг, и Хоуп отослал в её руки оружие. Соперники снова в миг сократили расстояние, метнув ножи и переместившись за ними. Слишком близко для её дальнобойных мечей. Секундная заминка врагов не дала Лайтнинг возможность уйти от удара, лишь отсрочила неизбежную атаку. Никс прижал её лопатками к дереву и снял первые очки здоровья. — Фэррон! — крикнул чей-то голос, пока Лайтнинг пыталась совладать с болью и двумя клинками врагов. *** Клауд знал, куда его перенесёт после загрузки. Он был в этой локации и раньше, вот только не слишком часто. Это место без игровых существ подходило лишь для боёв с игроками в турнире. Страйф уже знал, как важно здесь не выдать себя шумом. Он вошёл в локацию почти беззвучно и затаился. Не двигаясь, он слушал тишину и думал, что ему делать теперь. Идзуния решил загрузить Фэррон в Игру, несмотря на предупреждение. Клауд не сомневался: если бы Ардин захотел, Лайтнинг осталась бы в госпитале. Этот человек мог делать на их уровне практически все, даже обходить запреты системы надзора. Все это означало лишь то, что Фэррон — часть его плана, а им он дорожит больше, чем всеми игроками в этом бою. Больше, чем Фанг и Страйфом. Эта мысль не могла не вызывать некой ревности, но Клауд давно научился подавлять эмоции. К тому же он знал, что на нем уже поставили крест. Это произошло ещё тогда, когда на уровне появился Кэлум со своими друзьями. Ардин тогда косвенными путями вёл их к топу игроков. Теперь же на их месте была Фэррон. Она может и не вернётся из очередной чёрной дыры киберпространства, но все равно будет играть. Клауд не сомневался, что та плата, которую предложил ей Ардин — информация о прошлой жизни — более чем весома. Недалеко послышался шорох, и Страйф метнул взгляд в ту сторону, будто мог сквозь клубы тумана разобрать силуэты врагов. Айрис, его сегодняшняя поддержка, сказала: «Это Фэррон. «Львы» здесь уже давно и ещё до начала боя собрались вместе. Хотят напасть стаей. Победить их, пока вы поодиночке, будет непросто». Фэррон вряд ли знала об особенностях этой локации. Тот шум, что она наделала, попав сюда, доказывал это. Интересно, кто-нибудь из «Львов» понимает, насколько Фэррон опасна? Клауд поморщился. Он ведь сам не успел решить, как ему поступать — вмешаться в бой Фэррон или держаться подальше от аномалий, которые она может вызвать. *** Фанг была зла. Её раздражала вчерашняя ссора с Гладом и поведение Фэррон. Ещё с утра она обнаружила, что её напарников на этот бой напичкали транквилизаторами муглы. Что же произошло ночью в госпитале? Небось постарался сам Кэлум, того неизменно выводил из себя Страйф... И что же тот забыл в госпитале? Многие вопросы роились в голове Фанг, и во всем она видела виноватой Лайтнинг. Это особенно задевало, ведь женщина чувствовала себя зависимой от этой девчонки. Фэррон нужна была ей, чтобы победить в бою команду Игниса. Теперь Оэрбе даже казалось, что изначальный саботаж Лайтнинг, её нежелание играть — были интригами «Львов». Шум боя наконец вывел её из оцепенения. «Кто?» — сдержанно спросила она своего саппорта — Саша. «Никс и Кроу напали на Клэр», — сухо ответил тот. Фанг передернуло. Неужели Лайтнинг досталось первой? Червоточина осознания истины пробила скорлупу ненависти к Фэррон. Она впервые признала, что вчерашняя сцена могла быть специально разыграна Ноктисом перед Лайтнинг. И та может быть не предательницей, а жертвой обмана. Игнис вполне мог использовать её взаимоотношения с чертовым Принцем для пользы их команды. Фанг сорвалась с места, не заботясь больше о шуме и том, что привлечет к себе внимание врагов. Праведная злость на стратега «Львов» вела её. Фанг знала, что победа над Игнисом для неё важнее даже победы в турнире. *** — Фэррон, — выкрикнул Клауд, наконец найдя направление, в котором та сражалась. Он успел вовремя, иррационально приняв решение, что не может больше стоять в стороне и игнорировать происходящее. В конце концов сколько можно бездействовать. Часовые шестеренки, между которыми он застрял, не будут стоять вечно. Они и так сомнут его в жерновах Игры рано или поздно. Почему бы не попытаться бороться? Все здесь для него в последний раз. Клауду вдруг стало невыносимо стыдно за свой прошлый страх перед Фэррон и то, что он стоял в стороне, когда Фанг просила его не бездействовать. Будто первую волну эмоций накрыло новое цунами ещё более ярких потерянных чувств. Фэррон прогибалась под натиском двух ножей. Она уже трижды сменила оружие, остановившись на сломанном клинке «багровой молнии». Он был короче прочего её оружия и позволял ускоряться, но даже это не спасало. Удар, блок спереди, блок за спиной, три скрещённых вместе клинка. Эти двое напирали на неё, сняв больше половины здоровья. Неожиданно под руку Лайтнинг поднырнул Клауд, одним движением меча он откинул двух «Львов» назад. Клэр, задыхаясь, смотрела на его спину, на то, как он выпрямляется и закрывает её от «Львов». В этой фигуре и тишине, окружавшей их, чувствовалась мощь. Клауд одним ударом отбросил двоих, что чуть не вывели Клэр из Игры. Лайтнинг опёрлась обеими руками на меч, вошедший в землю, восстанавливая дыхание. Она была зла сама на себя. Почему она начала проигрывать? Будто вовсе забыла, кто такая и на что способна. Злость закипала внутри. «Ты такая жалкая, даже сама за себя постоять не можешь», — в голове всплыли слова Кэлума, пытавшегося в госпитале сломить её. «Ты в порядке?» — спросил Хоуп, вырывая Лайтнинг из ступора. Клэр потерла щёку и лоб, с ужасом понимая, что на ладони остались капли пота. Она поражено смотрела на свою руку и как та дрожит. «Это все Игра. Это не реальность», — повторила она себе, осознавая, что паническая атака уже подступила к горлу, как бывало в чертовых душевых. Новый удар в спину между лопатками заставил её прогнутся. Три чётких попадания пробили цифровой щит. Хоуп стиснул зубы, откидывая голову назад. Разве он не исправил настройки? Так какого черта атаки цифровых подсчетов снова били и по нему, задевая не меньше, чем Фэррон? Эстейм в своём кресле подключения закрыл рот рукой, чтобы не издать ни звука. Зубы впились в ребро ладони, напоминая его телу - это не твоё полное подключение. Клэр задыхалась от боли и злости. Она пыталась парировать удары, но соперники раз за разом били её в спину, как в беспомощного ребёнка в глупой игре в мяч. Клауд снова одним широким ударом откинул «Львов» от неё и наконец прижался спиной к её спине. Лайтнинг пошатнулась, она ощутила тепло тела Клауда, то тонкое поле, что излучает любое живое существо, в очередной раз спрашивая себя, как такое возможно в виртуальном мире. Она прикрыла глаза, вызывая перед собой образы цифровых потоков, что должны были пронизывать это пространство. — Фэррон, твою мать, не теряй контроль, — Лайтнинг дёрнулась от злого шепота Клауда и открыла глаза. Что-то внутри сжалось от непривычного для Страйфа тона. Он мог принадлежать кому угодно, но не Клауду. Кому-то более знакомому. Она задрала подбородок выше, ловя тонкую нить своего сознания в невесомости цифрового потока. Ноктис мог сказать ей такое. Образ Кэлума она призывала во время своих приступов, чтобы отогнать панические страхи злостью на него. И сейчас это её спасло. Она снова призвала всю свою злость на Кэлума и приготовилась к новому раунду сражения. Никс напал на неё слева, и Лайтнинг скрестила с ним клинки. Тут же на открывшуюся спину Фэррон нацелилась Кроу. Её блокировал Клауд. Лайтниг наконец поймала ритм той музыки, под которую сражались её соперники. Никс продавливал её блок. Она подалась ему и ушла вниз, открыв спину Клауда. Тот неуловимо отступил, и Никс полетел прямиком в сокамандницу. Он успел изменить траекторию клинка, Кроу — нет. Клинком она задела своего напарника и в смятении оступилась. Никс сбежал. А вот Кроу оказалась пойманной, Фэррон резанула ей по горлу, Клауд по ногам, но девушке хватило пространства на бросок ножа, и она исчезла. «Критическое попадание», — злорадно прошипел Хоуп. Лайтнинг крупно дрожала. Такой сильный урон она нанесла Кроу только благодаря тому, что сама была близка к смерти в Игре. «Сколько у нас здоровья?» «Меньше четверти, выдержим не больше двух атак», — задыхаясь, отозвался Эстейм. Враги затаились на мгновение. Лайтнинг чуть не задохнулась, перестав чувствовать за спиной Клауда. Попытавшись обернуться, она лишь краем глаза заметила, как тот вернулся на место, поймав Никса в блок и прижав к дереву. Фэррон уже знала, что должно случиться дальше, и, не повернув головы, подставила меч атаке Кроу, нападающей со спины. «Забери меч», — наконец рявкнула она Хоупу. Тот, морщась, послушался, веря, что Фэррон знает, что делает. Кроу, почувствовав, что меч Лайтнинг прогнулся под напором её атаки, улыбнулась — наконец девчонка сдалась. Вторым неожиданным действием стало ощущение чужой ладони на руке, державшей клинок. Лайтнинг, зная, что ей нечего терять, перешла на рукопашный бой. Она поднырнула под захваченную руку и несколько раз ударила Кроу локтем в живот. Соперница, надеясь сбежать, выпустила свой телепортационный клинок и подставила под него свободную руку. Но чертова Фэррон успела перехватить её нож. Кроу полетела через плечо Лайтнинг. «Снова критический удар, осталась треть здоровья», — рявкнул саппорт Кроу, когда та беспомощно лежала на спине и смотрела на девчонку «Единорогов», стоящую с её ножом в руке. Лайтнинг последним ударом добила Кроу. Та не успела ещё исчезнуть, а Фэррон уже метнула нож в сторону второго «Льва», которого до сих пор сдерживал Клауд. До лица Никса долетели лишь голубые искры. Кроу выкинуло из Игры, вслед за ней исчезло и её оружие. Губы Никса исказились в оскале, он уже не рвался к Фэррон. Теперь он яростно атаковал Клауда. Никс успел нанести по Страйфу ещё несколько ударов, прежде чем Клауд снял с него последние очки здоровья. Клэр ужаснулась, как стало тихо, когда соперник исчез. Слышно было только её сбивчивое дыхание. Один хриплый вздох, другой. И снова звуки битвы где-то рядом. Клэр обернулась на Клауда. — Фанг и Игнис, — пояснил он ей холодно. *** Игнис опрокинул Фанг в очередной раз. Та, зло скалясь, поднялась с лопаток. Он не пошёл с королевскими глифами против Фэррон, потому что ему не было места в их слаженной работе, к тому же он не забывал о баллах за личные победы. Его выбор соперника был очевиден: если Клауд мог выкинуть его из Игры, то с Оэрбой Игнис имел хороший шанс на победу. Шиенция успел перехватить её , когда та шла на подмогу Фэррон. Фанг откинула Игниса своим тяжелым копьем. Губы её искривились в злой усмешке — главные враги наконец встретились в бою. Фанг не пересекалась с Игнисом в Игре уже два сезона. За это время они оба накопили столько ненависти друг к другу, что наконец схлестнуться с ним было даже приятно. «Никс и Кроу вылетели из Игры! Страйф и Фэррон победили их», — предупредил Игниса его саппорт Кор. «Сколько они сняли с Фэррон?» «Им чуть-чуть не хватило. Думаю, её бар здоровья в красной зоне», — сказал Кор. — Игги, думаешь я стану легкой добычей? — спросила Фанг, отвлекая его от размышлений. Стратег не изменил бесстрастного выражения лица. В его расчетах не было места чувствам, и личность соперника не должна была влиять на его хладнокровность. Он не ответил Фанг, лишь метнул в сторону Оэрбы короткие кинжалы. Фанг широким движением своего копья отбила оба клинка. «И это все?» — слова застыли на её губах, не успев сотрясти воздух. Оэрба не ожидала, что за клинками соперник скроет новую атаку. Игнис летел на неё, клинки сменило длинное копье. Фанг не смогла уклонится от атаки, нацеленной в живот. Звон металлических копыт рассек тишину. Сквозь клубы тумана Лайтнинг неслась на своём кентавре, за её спиной был Страйф. Игнис выпрямился над пришпиленной к земле Фанг. Обезвоженная таким сильным ударом Оэбра боялась вздохнуть, не превратившись в россыпь голубых искр. Копье, что проткнуло её насквозь, растворилось в воздухе. Фанг лишь успела поднять взгляд на товарищей по команде, когда Игнис атаковал. Один короткий кинжал полетел в Лайтнинг, несущуюся на них на своём призывном существе. Второй — в Оэрбу. Клауд упал на землю под ворохом светло-синих огней. Игнис одной атакой вывел из Игры Фанг и Лайтнинг, а вслед за последней исчез и её Кентавр. Страйф получил весомый удар копьем, прежде чем встал на ноги. Стоило отдать должное стратегу «Львов», тот мастерски подгадывал моменты для атаки и почти без пауз выбирал нужное оружие. Но Клауд не собирался ему проигрывать. Он рванул вперёд, пробивая всю холодную защиту Игниса своим неистовым напором. *** Клэр летела сквозь красные искры вниз головой. Впереди была чья-то рука. Она схватила её, будто пыталась удержать падающего человека, хотя сама летела вниз. Пальцы, как будто покрытые маслом, выскальзывали. Всматриваясь в алую пропасть, Клэр наконец увидела лицо Фанг, её бездонные чёрные глаза, какую-то мучительную просьбу в них. Она почувствовала, как Оэрба тянет её за собой вниз и умоляет не отпускать. Лайтнинг схватилась второй рукой и попыталась удержать Фанг. И тут тяжесть колбы со скульптгелем навалилась на Клэр. Она видела, как черты Оэрбы изменяются и превращаются в девочку с розовыми волосами. Клэр в страхе начала глотать гель, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. Она вырывалась из липких пут. Зелёный свет залил все вокруг, когда Феррон поняла, что из её рук выскользнули пальцы Фанг. *** «Ноктис, проснись», — повторил женский голос. Он открыл глаза и понял, что оказался в белой зоне загрузки. Ноктис секунду пытался вспомнить, что произошло. Госпиталь, транквилизатор, Идзуния, Клауд, Лайтнинг — сознание выстроило образы в обратном порядке. «Лайтнинг... Их бой уже состоялся?» — немного сонно спросил он у Синди. «Фэррон, Страйф и Оэрба против Игниса и королевских глифов», — проговорила точный состав боя Синди. «Они уже дрались?» — жёстче повторил вопрос Ноктис. «Да, «Единороги» победили», — с неохотой ответила девушка. Ноктис ощутил злость на Клауда за то, что тот убедил его, что Фэррон может не вернуться из Игры. «Точнее Страйф... Он был последним, кто остался в живых». Ноктиса укололи эти неожиданные слова. «А Фэррон?» — переспросил он снова. Прозвучала долгая пауза, будто девушка не поняла вопрос. «Фэррон вернулась из Игры?» — чуть не прорычал Ноктис. «Фэррон вернулась... Оэрба — нет», — ответила Синди.