Лев и Единорог

«— Кто… победит… получит… корону? — спросила Алиса, тяжело дыша. — Ну, нет! — сказал Король. — Что это тебе в голову пришло?»

— Хорошо. Клэр Фэррон, какие отношения связывают вас с Ноктисом Люцисом Кэлумом? — Мы команда, — ответила Лайтнинг. Клауд смотрел в одну точку, будто пытался отгородиться ото всех этих разговоров и ситуации в целом. Будто его и не было в этом зале. Страйф слишком устал от публичного внимания, в сети которого он снова попал. Клауд слышал вопросы голограммы где-то на периферии, но старался от них отгородиться. Словно они были фигурами по бокам, вечно ускользающими от взгляда. Будто пытался загнать их в своё слепое пятно. Ответы Фэррон и Кэлума тоже не были важны. Во всяком случае до тех пор пока Лайтнинг не сказала эту фразу. «Мы команда». Её слова резанули по спине хлыстом, заставив Страйфа вскинуть голову и посмотреть на Фэррон. — И только? — спросила голограмма у девушки. — Этого недостаточно, чтобы быть здесь? — уточнила Лайтнинг. «Команда», — слово болезненное и одновременно упоительное. Стал ли он ближе к этим двоим настолько, чтобы назвать их так без лицемерия? Как бы не убегал Страйф от этого слова, он знал, что в конце концов оно настигнет его. Если они действительно хотят победить, они должны стать одной командой. Командой, лишенной каких-либо чувств… Как Клауд сейчас. Но сможет ли он доверять им настолько? Они и вправду борются за одну цель? Сефирот заронил зерно недоверия в его душе. Страйф искал ответы на свои вопросы в лице Фэррон на экране, но нашёл лишь взгляд ведущей. Та, наконец получив его внимание, улыбнулась. — Клауд Страйф, должно быть тяжело вернуться сюда спустя столько времени? — вопрос был риторическим. Она не ожидала, что Страйф ответит, сразу продолжив заранее подготовленную фразу. — Вы ведь ветеран. В прошлый раз вы были здесь три сезона назад. С вами тогда тоже были другие Игроки, как с Кэлумом. Экран услужливо показал старые кадры. На них был Страйф и двое темноволосых мужчин — Анджел и Зак. Клауд сглотнул вязкую слюну и посмотрел на собеседницу, сотканную из света, бесстрастно. — Вы не боитесь снова выйти в Бонусную битву? В прошлый раз оттуда не вернулся ваш друг. Мы все помним, как вы были близки с ним. Показали кадры прошлой игры. Как Зак в студии увлечённо рассказывал что-то, рисуя круги в воздухе. Клауд, сидящий рядом, смотрел на друга с улыбкой. Такое мягкое и естественное выражение лица. Давно забытое. Клауд сам не узнавал себя из прошлого. Он взял себя в руки и перевёл взгляд на ведущую, обжигающе ледяной и бесчувственный. Та даже вскинула бровь на показ. — Поговаривают, последние сезоны команда «Единорогов» проигрывала «Львам» из-за вашего страха вернуться сюда. Вернуться в финал Игры. Ведущая действительно знала всю болезненную акупунктуру их «команды». — Я не боюсь ни вас, ни Игры, ни следующей битвы, — наконец ответил Страйф почти бесстрастно. Ведущая хмыкнула, засчитывая себе победу над его непробиваемым молчанием. А Клауд неожиданно безжалостно продолжил, будто сам в себе душил воспоминания о разговорах с Сефиротом. Будто говорил им всем назло: — Мы победим в Игре и разрушим защиту, которую корпорация Дженова не может пробить уже двести лет. Нас используют, чтобы вернуть контроль над системой, которая … — Хватить! Заткните его! — закричал чей-то мужской голос. Ведущая испуганно ретировалась, схлопнувшись в голубую вспышку. Все софиты также исчезли, иллюзия зрительного зала растворилась в небытие. Трансляцию прекратили, должно быть, ещё на середине его слов. Они втроем оказались в кромешной тьме. Так что каждый из них почувствовал себя в одиночестве. Фэррон, прежде считавшая себя главным бунтарём в команде, тем, кто вечно, ломая кости, пробивает рамки, ревностно сдавила пальцы в кулак и рассмеялась. Страйф — молодец, оказался лучше их всех. Ноктис, услышавший тихий смех Клэр, чувствуя её благосклонность к Клауду, прошипел сквозь зубы: — Страйф, ты идиот… Лайтнинг, сидевшая между ними, повернулась в сторону Ноктиса, обдав его шею тёплым дыханием в темноте: — Хочешь сказать, ты сам не хотел, чтобы она заткнулась? Ноктис сглотнул. У Клауда в отличие от них хватило смелости и стали закончить эту омерзительную встречу. Причем сделав это вот так просто, почти в их пользу. Он смог заговорить о том, что Ноктис никогда не произнёс бы публично, что ни один человек из корпорации не позволил бы озвучить. Страйф так глупо подписал себе смертный приговор: корпорация и Сефирот не позволят ему больше выступать публично, даже к Игре не допустят впредь. — Это будет твой последний бой, — со злобой констатировал Ноктис. — Наш, — поправил его Клауд. Ноктис закрыл глаза, прячась уже в своей темноте. Он, как и Лайтнинг, заревновал. Быть самоуверенным победителем — его роль. Это он должен был так нагло заявить, что бои дальше просто не будут существовать, они уничтожат Игру. Когда Страйф стал тем, кто ловит Кэлума на словах? Фэррон, словно откликнувшись на его ярость, поерзала на месте, случайно мазанув тыльной стороной кисти по его ноге. Кэлум сквозь злость усмехнулся. Горько. Они все неизбежно изменились, впитав дурные свойства друг друга. — Последний, — выдавил из себя Ноктис, ставя точку.