Лев и Единорог

Брызги воды искрились в солнечных лучах, как драгоценные камни, как переливы женского смеха где-то вдали. Краем глаза он заметил фигуру девушки со светлыми волосами в длинном белом платье. Ноктиса отшвырнуло на пол мраморной Арены. Будто вселенная мстила ему за мимолетную слабость. Ноктис жестко ударился затылком о камень. Если бы не доспех, с него слетела бы добрая половина очков здоровья. Кэлум, шипя и проклиная соперника, поднял голову лишь для того, чтобы увидеть гигантский меч, летящий прямо на него. Кувырок в сторону и телепортация. Хлопок и ощутимый удар по спине следом. Здоровье скатилось до красной линии и стремительно перевалило за ноль. Ноктиса выкинуло за круг Арены. Парализованный он стоял и смотрел, как его тренер — Гладиолус Амицития — подходит к невидимой стене, которая теперь разделяла их. Противник поманил рукой Кэлума. Ноктис злился, воображая за доспехом Амицитии злорадную улыбку. Очередное публичное унижение? Пятый сет за сегодня — Ноктис проигрывал Гладиолусу со счётом три к двум. «Если уж ты Люцис Кэлум, ты должен учиться побеждать. Не надейся, что я буду поддаваться. Ни один настоящий враг в твоей жизни не станет. Тем более когда узнаёт, кто ты», — в его голове при каждом проигрыше звучал голос тренера. Ноктис молча вернулся на Арену. Пусть Амицития старше на три года, пусть сопернику почти восемнадцать, пусть он уже ветеран кибербоев. Ноктис выгрызет две победы зубами, если будет нужно. Он действительно Люцис Кэлум, он не может проиграть. Жажда быть первым в его крови, во взглядах «Королей Люцисов», преследующих Ноктиса всегда. *** Провод подключения слишком резко отошёл от затылка, так что Ноктис дернулся в своей капсуле и чуть не ударился лбом о стекло. — На сегодня хватит, — спокойно сказал Игнис. Разозленный тем, что его оторвали от тренировки в самый разгар боя, Ноктис ударил кулаком о край ложемента капсулы и скривился от боли. — Предупреждение. Вам следует быть аккуратнее, чтобы не получить травму, — отрывисто сообщил робот-помощник. — Рекомендованная вашим отцом норма нахождения в Полном Погружении не более трёх часов подряд и не более восьми в сутки, — невозмутимо напомнила машина о правилах, заведённых в доме Кэлумов. — У тебя занятия в школе через час. Поешь, пожалуйста, — Игнис постарался смягчить слова неподдельной заботой и протянул Ноктису полотенце, чтобы тот смахнул капли пота с затылка и спины. Но мальчишка был так зол, что не сказал ни слова. Только резким движением вырвал полотенце и ушёл в свою комнату. Игнис поджал губы — привычное состояние Ноктиса после долгой тренировочной сессии. Сложный гормонально возраст вперемешку с разогнанной скоростью реакций и вспыльчивым темпераментом — опасная смесь, которая делала Ноктиса одним из самых перспективных дебютантов в следующем сезоне. Это же делало его абсолютно невыносимым подростком. Игнис перечитал все книги по психологии, которые смог достать в сетевой библиотеке, чтобы хоть как-то сохранить хорошие отношения Ноктиса и его отца. Но день ото дня делать это становилось всё сложнее. *** — Прибыли, — механическим голосом сказал робот-водитель. Дверь с легким хлопком открылась. Ноктис наконец очнулся от своей дремоты. Он вышел на плексигласовую дорожку над газоном. Будто всё ещё не проснулся, он рассеяно смотрел на зелёную траву под ногами: недосягаемую, но реальную. Кампус школы освещался яркими дневными фонарями, лужайку перед ним украшала настоящая трава — роскошь только для элиты мира, где ресурсы слишком ограничены и поставляются извне. Он широко зевнул — отец старался дать Ноктису всё лучшее. Все, кроме нормального сна. У него были личный тренер и менеджер в киберспорте. Регис верил в перспективу сына стать профессиональным Игроком. Но чертова элитная школа сжирала примерно восемь часов в день без учета дороги. С восьмью часами его тренировок на сон оставалось не более шести. Если бы ему позволили посещать «школу для бедных» в Сети, он тратил бы в два раза меньше времени. Считалось, что обучение через Полное Погружение эффективней, поэтому количество учебных часов там было сокращено. Игнис всегда оспаривал этот аргумент тем, что в общественных школах учёба поверхностна, а с повышенной активностью мозга Ноктису без разницы, как получать знания — усвоение их одинаково. Так что в элитной школе он явно получит больше. К тому же лимит часов подключения к Сети Ноктису никто не собирался менять, разрешая тратить их только на тренировки. О сокращённом обучение или тем более сетевых развлечения можно было только мечтать. Хотя Ноктис с радостью променял бы свою школу на возможность хорошенько выспаться. — Привет! — немного застенчиво сказал блондин, поджидавший его на дороге. Юноша переминался с ноги на ногу на стеклянной поверхности узкой дорожки. Украдкой сжимая зубы от раздражения, Ноктис перекинул через плечо лямку сумки. Снова Промпто Аргентум. Мальчишка в начале года перешёл в их класс и, похоже, преследовал его. Светловолосый, полноватый и немного неуклюжий в жизни, он был неплохим игроком в Вирте. Аргентум не выступал соло, все его аватары и скины были прокачаны как стрелки в командной поддержке. Поначалу Ноктис подозревал, что Аргентум пытается подмазаться к нему из-за имени и денег отца. Таких назойливых знакомых было немало. Ноктис их сторонился. Он слишком легко находил в себе изъяны, требующие исправления, чтобы верить чужой лести. Но позже Ноктис понял, что тут дело в другом: в любви Промпто к самой Игре и в желании создать команду. К счастью или к сожалению, в их классе было только два серьезных игрока — Люцис Кэлум и Аргентум. — Отличная тренировка была сегодня. Этот Амицития, что тренирует тебя! Я видел его финальный бой в Кубке Лиги, он действительно крут, — сжимая пальцами ремень сумки на груди и перекатываясь с носка на пятку, сказал блондин. Ноктис снова лишь кисло поморщился — напоминать о тяжелой тренировке, в которой он проигрывал чаще, чем выигрывал, и о том, что его тренер — действующий чемпион Высшей Лиги? Самый идиотский способ втереться в доверие к наследнику корпорации Люцис Кэлумов. В одном Аргентум был прав: Амицития безусловно хорош. Однако в Промпто Ноктиса всегда поражала осведомленность о его личных тренировках. Кэлума внезапно заинтересовал один вопрос: — Аргентум, сколько часов ты проводишь в Сети? Промпто немного смущенно провел рукой по волосам. — Одиннадцать или двенадцать, — ответил он, но тут же будто опомнился и поправился. — На тренировочные бои я трачу не меньше десяти ежедневно. Ноктис удивлённо посмотрел на парня, понимая теперь, отчего тот в последнее время стал казаться худее и изможденней. — Ты вообще спишь? — уточнил Ноктис. Промпто лучезарно улыбнулся. Он знал, сколько времени тратит на тренировки Ноктис, как выкладывается на полную каждый день, и не хотел, чтобы тот посчитал эту информацию за соперничество. Промпто поспешно разъяснил: — Я не самый лучший игрок. Чтобы приблизиться к Высшей Лиге, мне приходится работать больше, чем тебе. Но я надеюсь однажды стать достойным профессиональной команды. Ноктис застыл из-за обезоруживающей доброжелательности и искренности Промпто. Ему, пожалуй, впервые в жизни пришлось сдаться под чьим-то напором. — Какие у тебя планы на выходные? — сухо спросил он. — О, ферма чокобо. Я хотел съездить на уровень с фермой чокобо, — совершенно по-идиотски затараторил Аргентум, но от серьезного взгляда Ноктиса быстро сник. — Или ты предлагаешь мне совместную тренировку? — спросил он осторожно и смущенно. Рядом прошла пара девчонок из их потока, одной из них была Стелла Нокс Флере. Ноктис замолчал, ожидая, пока те отойдут подальше. Сложно сказать, почему он не хотел казаться помешанным на Игре перед другими, тем более перед Стеллой. Возможно, это вечные запреты отца и ограничения подогревали противоречивое отношение к самому большому увлечению его жизни. Проводив девочек взглядом, он сказал Промпто: — Мой менеджер говорит, что я рано или поздно должен прейти в командные бои. Чем раньше я начну формировать партию, тем лучше, — все знали, как быстро можно уйти на пенсию с соло. Здесь всё-таки скорость реакции преобладала над стратегией. Командные игроки держались в Высшей Лиге гораздо дольше. Даже его отец всё ещё выходил на Арену со своими друзьями. — О, — губы Промпто, как и глаза округлились. Он, казалось, не мог поверить в слова Ноктиса. Аргентум оступился и соскользнул с защитной дорожки, топча газон. Один из роботов-уборщиков замигал красным и поспешил к ним. — Предупреждение. Вернитесь на дорогу. Вы можете уничтожить бесценное растение! Штраф более трёх тысяч финансовых единиц. Промпто, не обращая внимания на причитаниях машины, быстро начал отвечать: — О, Нокт, то есть Ноктис, я… Я не подведу тебя. *** — А это главная серверная башня основного ядра «Последней Фантазии», — голограмма учительницы обвела рукой силуэт стройного пилона, подпирающего высокий потолок. Молочно-белый, почти как слоновая кость, изящный и обтекаемый шпиль. Со смотровой площадки он больше походил на гигантскую тонкую воронку смерча, перевернутую вверх ногами. — Ядро Игры стало прототипом для дальнейшего развития Сети с Полным Погружением. Промпто с волнением сглотнул. Он не раз и не два слышал это, но не переставал восхищаться. Из Игры зародилась вся их кибервселенная. Когда их классу предложили экскурсию на один из первоначальных уровней, он, конечно, выбрал физическое посещение, хотя мог сэкономить время и посетить уровень через прямое подключение в виде голограммы. Всю дорогу Промпто виновато посматривал на Ноктиса, пока тот отчаянно зевал, прислоняясь к стенке челнока. Наверное, Кэлум раздражён из-за того, что Промпто в очередной раз втянул его в какую-то поездку. С тех пор, как они начали вместе тренироваться, прошло несколько месяцев. И Промпто постоянно уговаривал Ноктиса отправиться на выходные с ним в новое место. У него порой захватывало дух от работы Кэлума в Игре. Все время Ноктиса в Сети было жестко нормировано отцом. Шиенция — личный помощник и менеджер — следил за максимальной эффективностью. Амицития в свою очередь давал жесткую нагрузку. Аргентум в этой команде профессионалов чувствовал себя ничтожеством, но из кожи вон лез, чтобы хоть как-то поддержать друга. — Это ведь действительно интересно. Настоящая реликвия, — шепнул Промпто, пытаясь подбодрить Ноктиса. Тот лишь хмыкнул, не отводя взгляда от учителя. — Я здесь уже был. И не раз, — сказал он. Промпто показалось, что он сейчас покраснеет до корней волос. В этом был весь Люцис Кэлум. Конечно, стоило догадаться, что обладатель этой фамилии имел доступ к подобным местам. Отец, наверное, давно свозил его сюда сам, чтобы показать истоки их корпорации. Даже глупо было бы обвинять Ноктиса в том, что тот промолчал, когда восторженный Промпто уговаривал его отправиться на уровень Белой башни. Злиться можно было только на свою тупость. — Прости, что вытащил тебя сюда вместо отдыха, — тихо сказал блондин. Ноктис нахмурился, будто ему сунули что-то кислое. Учительница плавным движением отправилась дальше по смотровой площадке, проговаривая что-то из истории создания Игры. Промпто двинулся было за одноклассниками, но Ноктис удержал его за руку. — Хочешь увидеть что-то действительно крутое? — спросил он шёпотом. Промпто удивлённо воззрился на Кэлума. Тот лишь криво улыбнулся. Нарушать правила, когда у тебя больше возможностей, чем у прочих — не так уж и трудно. Они без проблем ускользнули от группы и вернулись к переходному шлюзу. Там их встретил стандартный робот-охранник. Аргентум боязливо отступил назад, но Кэлум без какого-то стеснения потребовал пропустить их к башне. От одних этих слов глаза Промпто расширились, а сердце застучало как бешеное. От эйфории он очнулся лишь, когда они оказались внизу. Промпто показалось, что перед ним настоящий техногенный лес с проводами вместо лиан. Те вились у ног и сплетались в кроны деревьев над головой. Выйдя из узкого и темного коридора, Промпто испугался, понимая, что они бесконечно далеки от башни. Их окружали стройные ряды капсул длиной не менее километра, доходящие до подножья центра. Оглядываясь, Промпто снова сглотнул сухим горлом. — Это то, о чем я подумал? — шепнул он, не веря. Они в центре монумента, воздвигнутого из плоти людей в честь Игры? Ноктис в душе корил себя за столь хвастливый жест. Он знал, как Промпто поразит эта картина, и не смог удержаться. Их дружба была завязана не на снобизме или стремлении воспользоваться богатством и возможностями Кэлума, а на общем искреннем восхищении Игрой и всем, что с ней связанно. То, что сам Ноктис боялся показывать прилюдно. — Если мы и дальше будем столько играть, тоже превратимся в камень, — выдавил из себя Ноктис, обходя одну из капсул. Промпто с трудом улыбнулся этому чёрному юмору. Насколько ему было известно, на всех многотысячных уровнях людей, впавших в кому от Игры, не было уже более ста лет. А если и были, их давно перестали помещать в кристалл. Промпто последовал за Ноктисом, борясь с желанием коснуться ладонями острого и прозрачного кристалла, под которым с трудом можно было разглядеть человеческий силуэт. Казалось, нарушь он эти границы, роботы системы надзора тут же оштрафуют его на миллиард. — Если и умереть, то только так, — прошептал Промпто. Ноктис признался про себя, что согласен с ним. Хотя и понимал, что это всего лишь их юношеский романтизм. *** Снежная равнина стелилась до самого горизонта, как искрящаяся кристаллами гладь белого озера. Ноктис стоял, высоко подняв голову, щурясь от этого переливающегося на солнце богатства. Напротив него в контрастных чёрных шелковых одеждах появилась Гентиана. Кэлум дрожал от предвкушения, хотя его аватар, покрытый чёрным доспехом с головы до пят, всегда казался бесстрастным. Он первый игрок, который вышел в финал Высшей Лиги в шестнадцать лет. И он станет первым чемпионом, взявшим награду победителя в таком возрасте. Соперник, скрывающийся за маской изящной и хрупкой девушки, качнул головой. Шелковые рукава одежды Гентианы взлетели вверх. Бриллиантовая крупа снега ударила в глаза, и дева превратилась в гигантскую мертвенно-бледную скульптуру богини льда. Ноктис улыбнулся. Игнис предсказал, что соперник выберет именно аватар Шивы. Кэлум подготовил ответ — призыв Ифрита. Огненный столб прорезал землю и небеса. А огромный демон под стать ледяной деве вступил в бой за хозяина. Кэлум не надеялся выиграть так просто. Это было бы несправедливо и неинтересно. Ему нужна была чистейшая, как окружающий их снег, победа. Он выжидал момент, когда Гентиана вернёт своей изначальный облик. Фехтование — то, чего жаждали его руки — безоговорочный выигрыш. Соперник сдался, отступая в свою человеческую ипостась. И Ноктис, забывая обо всем, сорвался с места. Он очнулся спустя время, задыхаясь над телом Гентианы. Проткнутая его самым верным клинком, она улыбнулась на прощание и рассыпалась в голубых искрах. *** С головы Ноктиса сорвали шлем, провод подключения вырвали чересчур жестко, так что он пошатнулся, с трудом осознавая, где находится. Его сжимали в медвежьих объятьях и кричали что-то на ухо. Он с опозданием понял, что это Гладиолус… Его бывший тренер, давно уже больше друг, чем спарринг-партнёр. Рядом что-то также громко кричал Промпто, он улыбался. Игнис безуспешно пытался распутать крепкие объятья Амицитии и спасти их Принца от удушья. Оглушенный Ноктис наконец встретился взглядом с отцом. Регис стоял в стороне. Губы лишь чуть-чуть изогнулись в сдержанной улыбке, отец одобрительно кивнул. Что-то тёплое разлилось в груди Ноктиса. Ведь этот жест был чем-то большим. Его признали достойным имени Люцисов. Он победил в своем первом турнире. Ноктис молча улыбнулся и по примеру отца качнул головой. Чувство счастья волной цунами окатило его с головы до ног и подняло куда-то высоко. *** Городская площадь с фонтаном в центре была окружена золотистыми зонтиками, под которыми скрывались столы. Романтическая ретрокартина, доступная только в Игре. Летний вечер и перламутровое небо заката, так не похожее на тёмно-красное небо его реальности. Он почувствовал рядом со своим ухом тёплое дыхание и нервно сглотнул, когда Стелла поцеловала его в щеку в знак приветствия. Кажется, каждый волосок на его теле вздрогнул. Очередной гигантский скачок в методах Полного Погружения в виртуальную реальность. Такая детализация тактильных ощущений, что мозг отказывался признавать — это обман. Хотя в сущности вся Игра была ложью. Она настолько плотно соединилась с их жизнью, что люди перестали замечать — многие вещи давно существуют только в Сети. Даже Ноктис готов был терпеть и принимать этот обман. — Хорошо выглядишь, — сказала Стелла, улыбаясь и, похоже, подбадривая его. Ноктис передернул плечами. Ему было слишком непривычно без своего стандартного боевого аватара и его доспеха. Ноктис чувствовал себя меньше и уязвимей, хотя, кажется, в реальности уже догнал того по росту. Мода на аватаров в Игре менялась ещё стремительней, чем методы подключения. Кто-то менял образы по несколько раз в сезон. Дизайнерские аватары стоили баснословных денег и могли иметь самый необычный вид. Ноктис помнил бум на анималистичные образы, близкие к фэнтезийным животным или полулюдям. Помнил и волну аватаров, имеющих несколько ипостасей, как Гентиана. В самом раннем детстве, когда он только начал познавать Сеть, его самым любимым аватаром был фенек. Когда он стал старше и начал прокачивать первые боевые навыки, ему пришлось сменить его на что-то более человекоподобное. Он помнил, какие трудности вызывали в нем первые шаги на двух ногах в Сети. Ноктис, кажется, слишком долго осваивался, так что отец чуть не поставил на нем крест. На него долго не возлагали каких-либо надежд как на Игрока. До тех пор пока Ноктис в одиночку, будучи ещё ребёнком, не победил огненного демона. Ноктис заслужил внимание отца и осознал всю мощь Игры и важность аватара. В реальности он оставался девятилеткой, а в Игре стал взрослым и широкоплечим рыцарем в чёрном доспехе, от которого одинаково легко отскакивали и физические, и магические атаки. С тех пор он не менял игровой сущности. До сегодняшнего дня. Старые слова — быть самим собой, чтобы добиться успеха, приобрели новый смысл. Последняя мода в Сети — быть как можно более натуральным и реалистичным. Таким, каким создала тебя реальность. Это новая этика в киберпространстве, у которой появилось множество фанатичных последователей. Ноктис как-то наткнулся на их тезисы в новостной ленте. «Игра есть виртуальная реальность — иной, но параллельный мир. Аватар — отражение души в нем. Но как можно искажать собственную душу и менять свою природу?» Тогда эти слова позабавили Кэлума — кто захочет быть собой там, где могут воплотиться любые фантазии? Теперь, смотря на Стеллу, её светлые волосы и голубые глаза, обрамлённые ресницами как лучистые звезды, он признавал, что коверкать этот образ просто кощунство. В конце концов Сеть ведь увековечила в себе этот закат. Есть множество прекрасных вещей, о которых Ноктис, родившийся в мире под куполом, знал только из Сети. Стелла была идеальна ровно настолько, насколько была прекрасна в реальности. Ноктис помнил, как увидел её в школе в первый раз и как застыл на месте. Его зацепила её красота. Единое сочетание деталей, как стройная мелодия. И абсолютное безразличие! Стелла не замечала его до того, как он не стал чемпионом Лиги. Ещё одно признание его победы, ещё один заслуженный приз — её интерес. Отношения с девушками у него не складывались прежде. В его доме после смерти матери не было женщин. И он всегда терялся в их присутствии, будто это были существа из другой вселенной. Стелла совершенно точно была особенной. Особенной для него. Он даже злился на себя из-за этой слабости. Ради этого чертового свидания он в тайне от Игниса подключился к Сети дома у Промпто. Ради Стеллы стянул свой доспех и примерил шкуру, которая более соответствовала подростку шестнадцати лет. Ради её желания быть в тренде — стал самим собой. И ради неё он готов был принять все эти идиотские слова о киберэтике. Перед встречей Ноктис долго и придирчиво осматривал себя со стороны. Подбирал оттенок глаз, чтобы тот был ярким, но естественным. Цвет и гладкость кожи, чтобы понравиться Стелле, при этом не выдав проделанной над собой работы. Ширину плеч и рост… Все в меру реально, но хотя бы чуть-чуть лучше, чтобы стать хотя бы на миллиметр ближе к её идеальной красоте. И вот теперь она сидела за столиком напротив него и улыбалась такой ослепительной улыбкой, что он мечтал провалиться под землю. Чем он мог заслужить её? — Не смотри на меня так, — хмыкнула она. Ноктис снова чувствовал себя ребёнком, пытающимся научиться ходить. Разговаривать с другими людьми, тем более девушками, тем более красивыми для него всегда было испытанием. Он чувствовал себя последним идиотом, неспособным влиться в их щебетание. Легче было огрызнуться и уколоть, чем стараться понравиться. Потому он предпочитал молчать. В этом смысле Ноктис мог позавидовать Промпто. Тот не боялся выглядеть идиотом и быстро находил общие темы с любым собеседником. — Как? — напряженно спросил Ноктис. Он сам услышал в своём голосе ноту злости, столь неуместную сейчас. К его удивлению, Стелла звонко рассмеялась: — Как будто готов меня съесть одним взглядом. Ноктис отвёл глаза, благодаря небеса за то, что виртуальная реальность скрывает, насколько он покраснел. Стелла же, наоборот, смотрела заинтересовано, не отводя глаз, улыбаясь. — Я ведь нравлюсь тебе? — спросила она так легко и непринуждённо, что его сердце сжалось. Почему он боялся этих слов и не хотел ей отвечать? Он ведь всё ещё подросток, который даже не целовался с девчонкой в реальности. — Если бы не нравилась, меня бы здесь не было, — он старался ответить так колко, как только мог. Стелла вдруг коснулась его руки, лежавшей на столе, и наконец вынудила встретиться с ней взглядом. Заинтересовано, почти с восхищением изучая его лицо, она попросила: — Поцелуй меня? Ноктис даже остолбенел. Она сама просила? В голове вспышками взорвались фантазии, как все может пойти не так, как он сделает очередную глупость, а она больше не станет на него так смотреть. Стелла, флиртуя, наклонила голову и коснулась пальцем губ, будто указывая ребёнку, куда нужно поцеловать. — Ну же, это ведь всего лишь Вирт, — прошептала она. — Здесь всё не по-настоящему. Или ты стесняешься таких людных декораций? Мы ведь всегда можем уединиться в приватном чате… Ноктис злился на себя. Ему сложно было отступить или проигнорировать её провокацию. Они были ровесниками, но в этой всей романтической и любовной ерунде он чувствовал себя гораздо младше Стеллы. И теперь ему меньше всего хотелось её разочаровать. Кэлум поднялся и поцеловал девушку: не очень ловко, но напористо, чуть не снеся разделяющий их стол. В начале это было слишком напряженное касание. Потом он расслабился и постарался быть нежным. Единственное, что он понимал сквозь дурманящее соприкосновение, Стелла улыбается. Кажется, она счастлива, как и он. *** Гладиолус вошёл на тренировочную базу. Робот-уборщик мел длинный и темный коридор. Щелчок, ещё один. Ноктис сидел в полумраке и бесцельно прокручивал новостную ленту, убивая время перед совместной тренировкой. Гладиолусу пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть своего бывшего ученика в неверном неоновом свете голограммы и оценить вид. Под глазами залегли тени. — Не спится? — улыбнулся он, тайно упрекая Кэлума за ночь, что тот явно провёл в Сети не за тренировкой. — Опять нарушаешь режим? Наш стратег будет в восторге. Гладиолус знал, где и почему пропадает Ноктис. И считал, что тот достаточно взрослый. Кэлум то ли зло, то ли довольно хмыкнул. Игнис тоже всё знал, и ему хватало ума не лезть с нравоучениями. Личная жизнь — его дело. Ноктис за год профессиональной Лиги усвоил одно. Пока он выигрывает, всем всё равно, чем он занят. Работало, правда, это обычно в обратную сторону. Всем всегда было плевать на его болезни или сложные экзамены и тесты в школе, когда впереди маячил бой. Вот теперь пусть попробуют что-то возразить против его встреч со Стеллой, пока их команда в топе, а он чемпион профессиональной Лиги. Ноктис молча и демонстративно отвернулся. Он научился игнорировать запреты отца. Упреки друзей по сравнению с этим мелочь. Именно в этот момент на экране мелькнуло что-то необычное, что заставило Ноктиса включить звук. Его зацепила глыба льда, светящаяся изнутри голубым сиянием. В Игре, полной магических атак и оболочек любой масти и калибра, это показалось бы нормальным. Но кристалл стоял вертикально, как распятие в типовом зале малых уровней. Обычный рабочий класс, который является скорее заводом по производству или фермой, чем изолированным городом под куполом. Присмотревшись, можно было увидеть в кристалле женский силуэт. Ноктис задержал дыхание, осознавая, что это капсула с замороженным Игроком. Артефакт нынешней реальности. Люди в серых робах стояли на коленях, поклоняясь капсуле как божеству. Голос за кадром озвучил: «Теологическая теория секты — смесь христианства и северного язычества. Кристальные Игроки — первые, на ком была использована технология копирования данных нейронной системы в аватар. Они рассматриваются как первые жители некой Вальгаллы. Главный тезис заключается в том, что Игра есть иной — лучший мир, в который стремится человеческая душа…» — Я думал, все кристаллы собраны на уровне Белой башни? — в голосе Глада сквозило недоверие. Он не то чтобы озаботился новостью, такие сообщения всё чаще мелькали вокруг. Гладиолуса задело видео с капсулой. Он не верил в её реальность. Ноктис бросил на него колкий взгляд, поясняя: — На уровне только те капсулы, которые добровольно отдали родственники замороженных Игроков, или те, на кого никто не претендовал. Кристалл — собственность потомков. Гладиолус хмыкнул, будто сомневался, что за триста лет какая-либо ветвь смогла сохранить кристальный гроб и не сдала его в архив как ненужный хлам. За эти годы они так и не научились выводить из комы Игроков. Так что вся эта затея с заморозкой с каждым веком казалась всё и более и более утопичной и бессмысленной. Хотя на уровне Белой Башни до сих пор можно было заказать именную капсулу для впавшего в кому. — Ну, тогда и в правду им только и остаётся, что поклоняться кристаллу как идолу. Ноктис выдохнул и поспешил перелистнуть новость. Дурацкое волнение на пустом месте — не более. Но взгляд снова зацепился за что-то знакомое, и сердце изменило своему ритму. Светлые волосы Стеллы, отливающие холодным блеском платины. Рядом кто-то темноволосый. Они целуются. Ноктис не сразу и с трудом узнал свой собственный аватар в новостном видео. *** — Успокойся, — сказал Игнис. Последние три дня превратились в какой-то сюрреализм. В Сеть просочилось видео нескольких встреч Ноктиса и Стеллы с таким откровенным содержанием, что лицо Ноктиса яростно пылало от одной мысли о них. Ему нужны были ответы. — Я должен ей написать, — шипел Ноктис, снова лишенный возможности свободно посещать Сеть и даже школу. Стелла писала ему каждый день, но возможность ей отвечать у Ноктиса отобрали, полностью перекрыв исходящий от него информационный поток. Игнис поймал его лицо в ладони и, смотря в глаза, повторил: — Успокойся, — он сказал это таким угрожающим тоном, что Ноктис понял, что скорее убьёт его, чем успокоится. — Ты будешь молчать. Просто сделаешь вид, что ничего не происходит. И не станешь к ней подходить больше. Ноктис тяжело дышал, раздувая ноздри, еле сдерживаясь. Каким бы влюблённым идиотом он не был, он не мог отрицать доводов Игниса о том, что съемка нескольких таких видео не могла быть случайностью. Тем более без ведома одного из присутствующих. Стелла просто заработала на его имени и титуле, ведь они были в заголовке файлов. — Игнис, когда ты узнал, что видео в Сети? — дрожа, спросил Ноктис. И то, как прищурился Шиенция, как на мгновение запнулся, словно пытался совладать с вмиг пересохшим горлом, выдало Кэлуму ещё одно предательство. Мальчишка вырвался из рук своего стратега и врезал ему кулаком по лицу. Тут же Гладиолус перехватил его поперёк плеч. Игнис поднялся, молча, принимая презрение Кэлума как должное. — Слишком поздно, чтобы это предотвратить, — сказал он. — Эта девчонка дура. Твой отец заплатил бы в разы больше, чем она заработает «разрекламировав» своё имя за твой счёт. Теперь у нас лишь один выход — всё отрицать. — Как? На видео я и она! Игнис вытер разбитую губу. — Всем известно, что на Арене Ноктис Люцис Кэлум использует скин рыцаря в чёрном доспехе. На видео виртуальная реальность и аватар, который похож на тебя в реальности. Кто скрывается под ним, неизвестно. К нашему счастью, корпорация пока не приняла законов, которые ограничивали бы внешний вид игровых аватаров. А доказать принадлежность его тебе они не смогут. Ноктиса будто ударили, он застыл в крепких руках Амицитии. Тот даже выдохнул. — Ты не должен терять своё лицо перед публикой. Игнорируй инцидент. Это всего лишь слухи, фальсификация. Так что успокойся и забудь об этой истории. И о девушке. Считай, вы больше незнакомцы. Это единственный способ помешать ей. Ноктису стало только хуже от этих слов, а Глад наконец ослабил захват и сказал: — К черту всё, у нас тренировка. Кэлум скинул его руку с плеча и, сжимая зубы, пошёл к капсуле. Всё, что ему оставалось и разрешалось — убивать в Игре, сбрасывая накопившееся давление и ненависть на весь этот гребанный мир. *** Удар из-под локтя мечом, широкий замах из-за спины и новая атака. Огромный монстр откинул его ударом хвоста. Серия выстрелов Промпто стала гимном его неудачи. Уже падая, Ноктис улыбнулся. Он знал, что его атаку продолжит Глад, отомстив за него. Они давно и безошибочно предсказывали позиции и удары друг друга. Это оказалось как нельзя кстати для командной игры. Ноктис приземлился кувырком, гася инерцию. Подняв голову, он увидел Шиенцию, летящего с копьем на крылатую ящероподобную тварь. Кэлум, лелея в себе злое чувство азарта, с кровожадной ухмылкой разбежался и пошёл в новую атаку. Удары, пронзающие ненастоящую плоть, прорубающие им путь к победе до тех пор, пока тварь не сломается под их… его напором. Победа. Ноктис, задыхаясь от эйфории, сорвал с лица виджер и выдернул шнур из затылка. Их кресла стояли голова к голове, как листья четырёхлистного клевера. Гладиолус поднялся вслед за ним. Он, закончив с соло-карьерой, занял заслуженное место в команде Принца и ради совместных тренировок окончательно переехал на уровень Инсомнии. Амицития с улыбкой похлопал Ноктиса по плечу. Промпто подскочил на месте: — Не могу поверить. Это ведь новый рекорд? За сколько мы уничтожили его? За три минуты? — До рекорда нам не хватило десяти секунд, — поправил его Игнис. — Значит возвращаемся и пробуем снова, — сквозь зубы сказал Ноктис. Он не сводил с Шиенции глаз. Тот был спокоен и непробиваем. Казалось, их отношения натянуты как никогда прежде. Обида из-за истории со Стеллой преследовала Ноктиса. Единственное, что спасало, рациональное зерно, вечно напоминающее — Игнис был прав. Пресса быстро забыла тот скандал. Большая часть людей действительно приняла историю за утку благодаря хладнокровной реакции Ноктиса. Обессиленная его внешним безразличием Стелла сдалась, быстро сорвав свою красивую маску. Романтические письма с просьбами не игнорировать её сменились угрозами и обвинениями. Лишенная сил повлиять на Ноктиса, она в конце концов нашла другую знаменитость. Тщеславие и желание самой стать известной — вот, что скрывала она за красивой оболочкой. Ведь Ноктис заинтересовал её только тогда, когда сам стал достаточно часто мелькать в новостях. Иронично, что его деньги и причастность к корпорации в кой-то веки стали кому-то безразличны. Это действительно оказалось вероломным предательством. Его первое чувство и отношения с девушкой были так отвратительно растоптаны. Сам Ноктис нашёл в себе нечто новое, но близкое к родовой гордости — ненависть к своим чувствам и презрение к влечению. Игнис коротко, но одобрительно кивнул решению Кэлума вернуться в Игру и попробовать снова убить последнего босса. Но их остановил сигнал коммуникатора робота: — Игнис Шиенция, Регис Люцис Кэлум запрашивает у вас приватной связи. Ноктис бросил прожигающий и ревностный взгляд на их стратега. Тот не повёл и бровью, поднялся и спокойным тоном пояснил: — Если я нужен твоему отцу, случилось нечто из ряда вон выходящее. *** Белый шпиль башни украшало чёрное пятно потушенного пожара. Ноктис впервые смотрел на него через объектив робота. Стоящая рядом голограмма Игниса начала говорить: — Это произошло вчера. Теракт религиозных фанатиков с рабочих уровней. Я видел их манифест. Они назвали это «Рагнароком», — какая-то грустная усмешка проскользнула в его голосе. — Конец мира, страшный суд. — Не слишком ли громко для теракта на музейном уровне? Здесь даже не живут люди, — ощетинился Кэлум, покосившись на кристальные капсулы. Он гнал от себя мысль, что они тоже когда-то были живы. — Фанатики видели в этом глобальный смысл. Башня — сердце Игры и начало нашей кибервселенной. Ноктис усмехнулся: — И чего они добились? Закрытия уровня на восстановление? Корпорация как может скрывает теракт. Никто не узнаёт об их «подвиге». Игнис не улыбался. Мотнув головой, он ответил: — Вряд ли даже исполнители подозревали, чем всё обернётся. Даже корпорация до конца не понимает… Игнис терпеливо выдохнул, будто набираясь сил для следующих слов: — Башня действительно ядро Игры, а Игра сердце Сети. Сеть не просто виртуальное пространство, а связь, объединяющая систему жизнеобеспечения и надзора за всеми уровнями и машинами на них. Система автономная и самообучающаяся. Ноктис смотрел на Игниса исподлобья. Человечество само загнало себя в ловушку. — Все ресурсы в руках системы? — выдавил Кэлум. Это не могло быть правдой. Игнис лишь кивнул: — Система сама изолировала уровень Белой башни, а также уровни всех, кто объявил себя приверженцами радикальных философских течений, так как посчитала их потенциально опасными для себя. Ноктис, снова не веря, переспросил: — Изолировала уровни с людьми? Как? — Полностью, — ответил Игнис. — Система обеспечения водой и воздухом на уровне автономна, но продовольствие и медицинские ресурсы туда не поставляются. Также их отключили от Сети. Ни мы, ни они не можем связаться друг с другом. Ноктис ошеломлено смотрел на друга. Это ведь самый страшный кошмар их мира. Оказаться запертым в бетоне без ресурсов. Как же к чертовой матери они все уязвимы. Это осознание его отрезвило. Кто они все без виртуального мира — куча людей под куполом без выхода. — Корпорация… Отец должен что-нибудь сделать… — в порыве ярости заявил Ноктис. Игнис поджал губы и двинулся вперёд. Ноктис вынужден был идти за ним. Передвигаться в образе голограммы было непривычно. Они прошли сквозь темный коридор к верхнему ярусу смотровой площадки. Ноктис хотел бы сказать, что ему в глаза ударил белый свет, но нет. Это был бурый цвет крови, весь пол был залит ею. А мелкие роботы растаскивали в утиль остатки человеческих тел — тех, кому не посчастливилось оказаться вчера здесь с экскурсией. Ноктис резко отвернулся от этой ужасающей картины. — После теракта роботы очистили уровень от людей, — пояснил Игнис. — Корпорация не станет лезть сюда, пока система сама не откроет шлюз. На изолированные уровни тоже. Они предпочтут меньшее из зол. Никто не хочет, чтобы без ресурсов остался такой большой уровень как Инсомния. — Я не могу поверить, что человечество передало всё управление собой Сети без каких-то предохранителей. Это идиотизм, — огрызнулся Ноктис. Он в капсуле подключения закрыл глаза, стараясь забыть увиденную картину. Но прямое подключение оптики робота к мозгу не было столь милосердно. — Предохранители были, — возразил Игнис. — Просто никто не думал, что система под угрозой собственного уничтожения научится их обходить. Ноктис обессилено сжал кулаки, а Игнис продолжил: — Нам остаётся только ждать, когда Система сама подпустит нас к себе. Есть регламенты, которые она не может нарушать. Раз в полгода должно проходить техническое обслуживание ядра людьми. Ноктис сглотнул — шесть месяцев в изоляции. *** — Я уже полтора года не могу вернуться на свой уровень и увидеть сестру. Продовольственные пайки ограничены уже год. Когда это закончится? — в сердцах пожаловался Гладиолус, когда они переодевались в раздевалке между тренировками. Ноктис молча бросил взгляд на Игниса. «Рагнарок» стал их тайной. Даже Промпто и Гладиолус пока не знали всей правды. Корпорация молчала, изменяя новости в угоду плану. Пусть лучше обыватели боятся эпидемии на другом уровне, чем устраивают волнения, вынуждая систему надзора уничтожать целые сектора и тысячи людей. Ведь даже изоляция рабочих уровней с фанатиками ударила по ресурсам, сократив их поставки почти на четверть. — Да, никакой фермы чокобо… Я слышал, Совет собирается принять ограничения по изображению себя в Сети. Они хотят запретить использование нереалистичных аватаров, — поддержал недовольство друга Промпто, завязывающий шнурки на кедах. Его особенно задевала эта новость. — Кибернетическая этика. Совет пытается так уничтожить претензии религиозных сект, — попытался заступиться за власти Игнис. Он понимал, что за этим стоит желание Совета в будущем оградить Сеть от новых терактов, а стало быть и от новых зверских мер самозащиты со стороны ядра. Глад осклабился: — О сектах ничего не слышно уже полтора года после того теракта. В Сети ходят слухи, что Совет их просто изолировал ото всех. Игнис поморщился. В Сеть все-таки что-то просочилось, но он не стал разъяснять истинное положение дел, лишь сказал: — Просто все поняли, что настало время решить моральные и философские вопросы, связанные с виртуальной реальностью, юридически. Иначе мы вскоре получим новый культ и бунтарские идеи. Никто не хочет крови. Ноктис сжал губы, чтобы сдержаться и не вступить в диалог. Он отвернулся в сторону. Они ведь по-настоящему верили, что это не продлится слишком долго. Через полгода после теракта первая бригада техников, попытавшихся подключиться во время диагностики к ядру Игры, погибла. Буквально перегорела. Система позволила вернуться в Белую башню спустя ещё шесть месяцев. Вторая попытка также была неудачной. Выжил только один техник. От него и стали известны подробности огненной стены, которой отгородилось ядро Игры от взлома. Почти идиотский юмор создателей — остроумие ребёнка. Чтобы войти в систему и внести изменения в код, нужно было убить очередного босса. Время третьего ручного обслуживания башни приближалось. С прошлой попытки прошло опять полгода, а Совет директоров до сих пор с таким трудом принимал мысль, что для захвата системы им нужны игроки, а не хакеры. Лучшие игроки. Ноктис и Игнис, не сговариваясь, действовали заодно. Кэлум-младший, закончив школу, оставил соло-карьеру в киберспорте. Теперь все их тренировки посвящались командным схваткам против игровых боссов. Игнис тоже наконец официально вошёл в команду, оставив большую часть своих иных обязанностей, удивляя Промпто и Гладиолуса количеством тренировок. Будто победа в турнире новой Лиги для них важнее всего в жизни. Важнее жизни. — Нокт, а ты что думаешь? — попытался найти поддержку в друге Промпто. Ноктис натянул куртку, смотря в потолок. — Я думаю, что мы недостаточно много тренируемся. С какой попытки мы вынесли Карбункула? Промпто зажмурился и поджал губы. — Какого дьявола вы с Игнисом натаскиваете нас на игровых боссов. В турнире мы будем играть против живых игроков! — оскалился Глад. Ноктис снова молча отвернулся. Игнис поспешил ответить за него: — Квесты в Игре и подземелья с боссами — ресурс бесплатный и разнообразный. В отличие от команд реальных Игроков. Ноктис избегал взгляда Глада. В глубине души он проклинал себя за то, что из-за этих недомолвок их отношения стали такими неестественными. *** — Мы готовы сделать это, — бескомпромиссно заявил Ноктис отцу. Тот смотрел на сына почти зло. — Нет, — твёрдо ответил Регис. — Статистика слишком плохая, из двенадцати человек, подключившихся к системе, вернулось только трое. Выживает один из четырёх. — Это потому что вы отправляете туда плохих игроков. Я, Гладиолус, Игнис и Промпто — лучшие. Мы сможем победить эту тварь. — Вы лучшие, поэтому я не хочу вас потерять. Подождите, пока мы соберем больше информации. — Одна попытка раз в полгода. Сколькими людьми ты готов пожертвовать ради этой информации? Сколько ещё лет вы планируете жить в этом дерьме? — Столько сколько потребуется, чтобы победить… — начал Регис. Ноктис с укором его перебил: — Отец, я знаю, что ты снова начал тренироваться со своей командой. Ты хочешь сам подключится к ядру? Регис молчал, пойманный упреком своего сына. Мальчишка думает, будто отец взялся за это из тщеславия? Ноктис просто в упор не замечает очевидного. Отец не хочет, чтобы погиб его сын. Он ведь и вправду один из лучших игроков, Регис сам воспитал его таким и передал сыну первенство в этой стези. А это значит Ноктис действительно рано или поздно окажется в башне. — Прекрасно, — Ноктис по-своему расценил молчание отца. — Только не забудь, что система тоже учится. Каждая ваша неудачная попытка помогает ей побеждать, — зло и сквозь зубы процедил Ноктис и развернулся, уходя. *** Стеклянный купол, о который хотелось биться кулаками. Раковина, за которой огородился от внешнего мира Промпто. Но всё, на что хватило сил Ноктиса, это закрыть глаза. Просто попытаться выдавить из обессиленного тела эту боль. Промпто больше не походил на того подростка, с которым когда-то подружился Кэлум. Худой, измождённый их совместными тренировками и вечными требованиями Ноктиса быть лучшими. — Он двое суток не выходит из Сети. Я не смог отыскать его в Игре… На сообщения он тоже не отвечает, — сказал Игнис. Ноктис всё ещё не верил, что такое возможно. Это какая-то ошибка. Друг обязательно вернётся из этой бездны. — Мы должны попытаться снова, — тихое звучание собственного голоса выбило из колеи. Ноктису захотелось заорать от злости и ненависти к этой чертовой Игре и к себе самому. — Снова, — с сарказмом перебил его Гладиолус. — Снова и снова лезть туда? Мы и так проводим в Сети почти шестнадцать часов в сутки, два, мать вашу, года,— огрызнулся Амицития. Этот упрёк достиг Ноктиса. Давно стоило объяснить цель их тренировок Промпто и Гладу. Они заслуживали этого. — Корпорация планирует ввести ограничение на часы полного подключения к Сети для людей. Не более десяти часов в сутки, — сказал Игнис. Ноктиса передернуло. Он вспомнил жесткий регламент от отца для тренировок. Ноктис знал, что и здесь корпорация прикрывает новые ужесточения со стороны Системы надзора. — Из-за изоляции у людей повысился депрессивный фон. Многие стали бесконтрольно подключатся к Сети и к Игре, прячась от реальности, — пояснил Игнис, стараясь хоть как-то оправдать это. — Люди начали впадать в кому, такого не происходило больше сотни лет. Ноктис прикрыл глаза. В голове гудела эта фраза: «Сотни лет назад…» Перед глазами стоял зал Белой башни и ряды кристаллов с замороженными игроками. Им действительно уготована одна участь? Горло Ноктиса сковало, и он пообещал себе, что добьётся от отца кристаллизации Промпто. Роботы могут создать новую именную капсулу на уровне Белой башни. Это единственное, на что он сейчас способен ради Промпто. Глад лишь пренебрежительно хмыкнул, поднимая руки в жесте обезоруженного человека. — Чертова корпорация заперла нас, система надзора начала применять к людям силовые методы. Им мало этого контроля? Они собираются отобрать у нас и Сеть? Ноктис сглотнул сухим горлом: — Это не они. Это сама Сеть поработила нас, — наконец в сердцах признался он. Амицития замер, молча сощуривая глаза. Ноктис чувствовал, что друг перестал ему верить. Когда это произошло? Когда они перестали доверять друг другу? Шиенция продолжил за Кэлума, сразу смирившись с тем, что тот открыл тайну. В конце концов это должно было произойти. Они молчали прежде от бессилия что-либо изменить: — Роботы, система надзора и поставки ресурсов контролируются Сетью и её Искусственным Интеллектом. Также как и передвижения между уровнями. Мы все в одной большой клетке. Ноктиса резанули эти слова. Будто прежде он сам их избегал даже мысленно. Они все в ловушке и не могут её разрушить. Корпорация боится потерять людей и ресурсы, так что пытается всеми силами скрыть правду и подстраивается под новые правила, что диктует система надзора. Гладиолус сделал шаг назад и обессилено привалился спиной к стене, поднимая глаза к потолку и логически связывая события последних лет. Эта информация подкосила его не меньше, чем Ноктиса в день «Рагнарока». *** Темная камера личной капсулы загрузки приняла Ноктиса в объятия. Он устал. Казалось, он не спал целую вечность. Слишком долгие игровые сессии отвратительно сказывались на его сне, перегрузка нервной деятельности давала один результат — ужасную бессонницу. Ноктис скрывал от Игниса, что последний месяц засыпает только при помощи полного погружения в Сеть. Он почти ненавидел себя за эту слабость, но не мог ей противостоять. Вся его сила воли уходила в другое… В их тренировки. Очередная победа в турнире Лиги среди профессионалов Инсомнии месяц назад — почти издевательство. Отец ведь так и не разрешил им подключится к Белой башне. Унизительно, но на третьем году после теракта Регис сам вошёл в Белую башню. Из троих игроков его команды выжил он один. Ноктис не смог простить ему предательства и до сих пор не пришел в госпиталь. На месте отца должен был быть Ноктис. Иначе это все — их победы и тренировки — ничего не стоят. Потерянная жизнь Промпто тоже. Кэлум ощущал, как дрожат его пальцы. Никогда ещё он не чувствовал себя таким слабым и никому не нужным. А ведь когда-то он купался в эйфории от своих побед. Когда-то он был счастлив. Полдень его жизни и этого мира слишком быстро миновал. Пожалуй, первое, что разрушило картонность его «идеальной и счастливой жизни» — предательство Стеллы. Всё вокруг него оказалось нереальным и искусственным. Теперь жизнь взаперти больше походила на ночные сумерки. Такая же бессмысленная и мутная от тумана в голове. Ноктис вслепую правой рукой набрал код подключения и команду для системы. Провод жадной змеей вцепился в его затылок. Белизна тоннеля подключения обожгла сетчатку глаз. Кэлум хотел зажмуриться, но не смог. Он в растерянном состоянии искал путь до ближайшего сервера Игры, хотя давно уже выучил их все. Он бесконечно долго шёл вперёд по белой пустоте как по заснеженной пустоши. И когда он выбился из сил, картинка внезапно изменилась всего за одно движение ресниц. Солнечный день в полях — слишком идеальный, чтобы быть настоящим… И Промпто, сидящий в конце его пути. Такой, каким он помнил его в реальности, без шелухи сетевых аватаров. Ноктис почувствовал своё тело, когда сел на кусок деревянной изгороди рядом с Аргентумом. Тот прятал пальцы в желтом пушистом шаре. Ноктис с трудом опознал детеныша чокобо и усмехнулся — они наконец на ферме. — Мы искали тебя, — сказал Кэлум. Промпто, смотря в даль, отстранённо ответил: — Знаешь, я так долго сюда шёл, что чуть не заблудился. — Представляю, — ответил Ноктис. Картина того, как Промпто пробирается сквозь снежную пургу, живо встала перед глазами. Будто это не он шёл сюда, а сам Промпто. — Но я встретил множество прекрасных людей, которые мне помогли. Ноктису стало больно, будто это упрёк в его сторону. Он оказался паршивым другом, менее всего думающим о Промпто и о помощи другу все эти годы. — Ты вернёшься домой? — спросил Ноктис, понимая, как он бессилен вытащить Аргентума из этой цифровой бездны. — Позже, — ответил Промпто. — Одна девушка, — он запнулся, и Ноктис заметил, как Аргентум покраснел. — Настоящая принцесса. Она просила… Почему-то Ноктис почувствовал на спине мурашки от этих слов. Промпто прикрыл глаза и сказал: — Лунафрея. Потрясающая и очень добрая. Она просила меня помочь тебе… Сморгнув, Ноктис удивлённо посмотрел на друга. — Вы знакомы, просто ты, наверное, забыл, — сказал Промпто и протянул Кэлуму книгу. Сердце Ноктиса отчего-то застучало сильнее. Если бы не всплывшая перед глазами надпись «Квест «Принцесса-невеста», он мог бы забыть, где он. Так сильно манила его книга. Небольшая, похожая на блокнот в толстом переплете. Без названия, лишь с приклеенным к обложке высушенным цветком. Ноктис смахнул назойливую надпись в сторону, незаметно для себя приняв правила сегодняшней Игры, и взял из рук друга книгу. Раскрыв книгу, он увидел адресованное ему письмо. Первая же строчка заставила Ноктиса забыть все прочие проблемы. Стать кем-то новым и иным, действительно нужным. Какое-то искреннее, большое и чистое чувство, лишенное грязи, осветило его путь: «Дорогой Ноктис, мне нужна твоя помощь».