Лев и Единорог

Вездесущий солнечный свет заливал кухню. Где-то вдали шумели атмосферные самолеты, пытающиеся нагнать дождь — бесконечное и протяжное шуршание приливных волн, которые не могут отхлынуть, а только набирают силу и накатывают на берег. Война кончилась не так давно, так что эти похожие на раскаты далекого грома звуки отзывались в груди Ардина нарастающей тревогой. Пять лет — половина его жизни — шло противостояние двух полушарий из-за религиозных и политических предпочтений. Территория, где он жил с семьей, стала нейтральной, а стало быть той, на которой развернулась большая часть сражений. Атаки самолетов были непрерывными. Последней каплей, перевесившей весы, стало применение нового оружия, из-за которого сместились тектонические плиты. Война завершилась, и уже неважно было, кто правит единым государством. Все были слишком рады возвращению спокойной жизни. Даже чертово выжигающее землю солнце для людей казалось меньшей из бед. Война — слово, которое старались больше не произносить. Ардин же — мальчишка десяти лет, мечтал скрыться от этого шума и солнца, забыть навсегда звуки воздушной тревоги. Отгородиться от воспоминаний. Он готов был уйти с головой в учебу или новую Игру, лишь бы забыть о немилосердном солнце и шуме авиадвигателей, создать свой мир без преследующих его мыслей о новой атаке. Он сидел за столом и смотрел на экран планшета, вжимая голову в плечи. Схематичный робот пытался собрать пирамиду из примитивных фигур, но та постоянно разваливалась. Искусственный интеллект не понимал, почему куб или шар не могут устоять на конусе. Слишком озабоченный и погруженный в эту проблему Ардин хмурился. Мать поставила перед ним тарелку с молоком и хлопьями и сказала: — Будь добр, отвлекись на минуту и позавтракай, — раздражение в её голосе контрастировало с вежливыми словами. Она спешила на работу, предстояла очередная суточная смена на производстве. Отец должен был закончить свою вечером и забрать его из школы. Ардин терпеливо отложил планшет и взялся за ложку, когда брат выскочил из-под его руки и чуть не выбил тарелку. — Сомнус! — повысила голос мать, но младший уже сунул нос в планшет брата. Ардин порой завидовал ему. Тот был слишком мал, чтобы помнить войну. Он родился в первый год сражений, поэтому всегда казался беспечнее, тогда как Ардину приходилось следить не только за собой, но и за благополучием младшего. — Хочу поиграть, — заявил он. — Хей, у меня там домашняя работа! — запротестовал Ардин и повысил голос. — Это важно. Сомнус скорчил недовольное лицо. Он всегда пытался походить на старшего брата, старался быть «взрослым». Ардин ходит в школу, умеет кататься на большом велосипеде, а по выходным в гараже отца собирает из железа роботов. Поэтому сейчас Сомнус разрывался между желанием получить своё развлечение или быть равным и таким же серьёзным, как старший брат. — И что у тебя там? — по-деловому спросил мальчишка, испытующе прищуриваясь и садясь на стул рядом. Он рассмотрел плачевную картину неудач робота на экране. — Обучаю программу в песочнице… — сложив руки на груди и тоже направив взгляд в планшет, ответил Ардин. — В песочнице? — хмыкнул Сомнус. По его мнению, это уж точно не походило на что-то важное и взрослое. — Зачем? Ардин нахмурился и сказал то ли всерьез, то ли шутя: — Чтобы она думала за меня, когда мне будет лень. — Лень? Программа для лентяев? — с пренебрежением сказал удивленный Сомнус. Ардин нахмурил брови — младший брат порой ставил окружающих в тупик. Сомнусу было почти шесть, но он уже осенью собирался поступать в начальную школу. — Представь себе компьютерную игру с неограниченным пространством. Как наш мир. Кто будет продумывать новые локации, проверять на ошибки генерацию каждой детали, если их бесконечное множество? Каждое новое облако на небе, каждый новый лист на дереве. Уникальный и не похожий на прочие? Озадаченный Сомнус раскрыл рот, смотря на брата. Красноречие и острота ума в дискуссиях — то, что отмечали в Ардине все учителя, но чем он редко пользовался. Старший про себя хмыкнул промелькнувшему во взгляде Сомнуса восхищению и забрал из его рук планшет. Робот наконец смог собрать устойчивую пирамиду из пяти фигур, и Ардин улыбнулся своей победе. *** Душный зной полудня преследовал Ардина. Жара в этом году была аномальной: засуха медленно, но верно подбиралась уже к средней полосе, а север, где жили родители и младший брат, с приходом длинных ночей постоянно затапливало. Все перемешалось. Природа, как больной лихорадкой, металась из крайности в крайность уже не первое десятилетие. Извержение сразу нескольких вулканов — сначала наступила долгая зима, за ней напало палящее солнце. Атмосфера земли походила на решето. Отголоски смещения плит земной коры до сих пор отзывались им в память о прошедшей войне. Хотя тревожность Ардина и ослабла, наконец превратившись в детские кошмары, что лишь жужжат на подкорке в фоновом режиме. После окончания школы его больше заботили научные исследования и карьера. Ардин, переходивший от одного атмосферного купола-теплицы к другому, смахнул со лба капли пота. В научном городке, на передовой новых технологий уже изобретают пути спасения человечества от грядущей катастрофы. Та, как неумолимый и бесконечный прибой, накатывала на них. Ещё три-четыре десятка лет, и жизнь на планете может стать непригодной для всего живого. Единственное, что успокаивало Ардина — человечество было слишком живучим паразитом, который умеет приспосабливаться ко всему. Пока главным врагом в этой борьбе были деньги и ресурсы. Сам Ардин лишь косвенно касался этих исследований, но знал, что 90 процентов финансирования всего института идёт на них. Создание закрытых экосистем или бункеров жизненно необходимо. На фоне этого проект по развитию искусственного интеллекта терял ценность. Люцис Кэлум как мог защищал свой проект, но и ему собственные доводы начинали казаться притянутыми за уши. Боги, зачем ему постоянно доказывать, что это необходимо? Разве творцы, создающие искусство, должны кому-либо доказывать его полезность? Искусство существует не для того, чтобы прокормить весь мир. Ардин ведь просто хотел делать то, что у него получалось лучше всего. Хотел получать удовлетворение от своей работы. Хотел делать открытия там, где другие просто бессильны — писать новые программы и коды, потому что он этим жил и дышал. Парня обдало влажным воздухом и легкой прохладой, когда он прошёл сквозь изолирующий шлюз оранжереи. Девушка, пропалывавшая одну из клумб, поднялась с колен и приветливо ему улыбнулась. Она смахнула челку, прилипшую ко лбу. На её руках были желтые перчатки, с которыми так ярко контрастировали комья чёрной и влажной земли... Въедливая деталь, почти как серая пыль мертвой земли снаружи. Как ощущение магнитных креплений считывателя нейронных импульсов на его голове. Он отвернулся, морщась как от боли. Ардин запустил пальцы в волосы, прогоняя воспоминания о прикосновениях этих железных пластин, и продолжил свой путь. Должно быть, со стороны он выглядел как псих. Как настоящий безумный учёный. Ардин грустно улыбнулся сам себе. Он каждый день проводил по шесть-десять часов под аппаратом, что считывал его нейронные импульсы и моделировал связи мозга. Кто бы мог подумать, что биология будет участвовать в создании искусственного разума. Информация обрабатывается лучше, когда применяются принципы биологической модели мозга. Бог или тот, кто создал человека, был гением и всё придумал давно. Подобно ему Ардин создавал искусственный разум на основе нейронной сетки своего мозга. Кэлум длинными коридорами наконец добрался до комнаты в общежитии университета и погрузился в прохладный полумрак. Шторы здесь всегда были наглухо закрыты, а кондиционер работал по полной, не экономя электроэнергию. Ардин скинул куртку и футболку насквозь пропитанную потом и проверил ноутбук, свою почту. Письмо от младшего брата заставило его улыбнуться. Сомнус заканчивал школу и шёл по стопам старшего в науку и информационные технологии. Но в отличие от Ардина — программиста и нейробиолога, создающего новую технологию для ИИ, Сомнус был одержим иным — виртуальной реальностью. Он писал программы для 3D-графики, пытаясь придать максимальный реализм системам шейдеров и рендера. Младший даже в сухой переписке мог вдохновенно рассказывать о физике света в реальном мире и тех проблемах, с которыми сталкивается он, воплощая физические законы в искусственном пространстве. Отражения, преломления, диффузия, подпространственное рассеивание… Ардин сам иногда терялся в его терминах и доводах. «Ардин, проблема в том, что луч имеет начало, но не имеет конца. Наша вселенная бесконечна, потому что растёт с движением лучей. Ни один компьютер не может просчитать путь даже одного такого луча. Этот процесс будет вечным». «В чем дело? Просто ограничь пространство», — с насмешкой парировал его старший брат. Сомнус почти обиженно отвечал: «Но мы ведь живем не в закрытой коробке с идеально чёрными стенами. Поверхности отражают. Так мы видим цвет и фактуру предметов, их влияние друг на друга. Даже замкнутое пространство — бесконечный пинг-понг лучей, и чем качественнее программы просчитывают путь, тем реалистичней будет картинка». Ардин одновременно гордился им и боролся с желанием закатить глаза из-за въедливости младшего брата. «Ты нагнетаешь. Насколько мне известно, технологи сейчас сильно упрощают поведение лучей и лишь разумно имитирую законы физики. Псевдофизический рендер — условные электрики и диэлектрики. Никто не создаёт диффузное отражение лучей в виртуальной реальности, цвет предметов не определяется шейдерами, а прописывается на поверхности. Путь лучей ограничивают, чтобы железо компьютеров тянуло. Да и ты умалчиваешь про поглощение энергии. Бесконечно играть в пинг-понг они не могут. В какой-то момент луч ослабнет до такой степени, что его влияние будет несущественным, его можно будет игнорировать», — Ардин, как бывало с ним часто, все-таки с азартом поддерживал научный спор. «Да, но это как число «Пи». Чем дальше мы высчитаем цифру после запятой, тем реалистичней будет результат. Мне нужна хотя бы тысяча знаков в реальном времени». В прошлый раз Ардин ответил младшему брату на это: «С тем же успехом ты можешь вместо шейдеров использовать искусственный интеллект. Он сможет на основе показателей реальности моментально выдавать графики движения и прогнозируемый результат с точностью, скажем, до пары тысяч знаков «за запятой»…» Сегодня младший брат с сарказмом спрашивал: «И сколько десятков лет мне придётся потратить на его обучение? Я планирую заработать первый миллион до тридцати». Ардин лишь усмехался амбициям Сомнуса. Они выросли в небогатой семье в тяжелое для всех время. Но у них с братом в отличие от родителей были мечты, не сломанные войной. И Ардин знал, что у брата хватит на их воплощение и сил, и удачливости. В отличие от него, застрявшего в государственном университете. Садясь за стол Ардин написал новый ответ: «Ну, у тебя есть старший брат для этого…» *** Люцис Кэлум-старший на фоне необыкновенно реалистичного леса, залитого послеполуденным солнцем, заканчивал свою речь, представляя обновления в их топовом продукте. Пейзаж был одним из многих творений их великого детища. Конечно, его речь завершилась овациями. Ардин начал спускаться со сцены, и сразу к нему ринулась стайка фанатов «Последней Фантазии». Все они жаждали автографа одного из создателей их любимой Игры. Ардин, не глядя, расписался на открытке девчонки с розовыми волосами. Он больше смотрел по сторонам, ища Сомнуса. Младший брат стоял неподалеку. Он ненавидел публичные речи, всегда возлагая эту работу на плечи Ардина. «У тебя получается лучше», — говорил он с усмешкой, отправляя на очередную сцену или пресс-конференцию Ардина. А тот не возражал. Как он выяснил, в нём давно дремал талант оратора и актера. Когда он общался с публикой, вел диалог с толпой, его всегда охватывали жар и азарт игрока. Хотя чувство одиночества его преследовало даже в свете софитов. Сомнус необычно широко для себя улыбнулся. Уголки его губ подрагивали, выдавая крайнее возбуждение. Ардин подозревал, что это может значить. В порыве радости он прихватил младшего за затылок, смотря в сияющие глаза. — Они подписали контракт. Полный карт-бланш в финансировании и доступ к государственным разработкам серверов на основе кристаллов, — еле сдерживаясь, сказал Сомнус. Ардин в ответ ему победно улыбнулся. Почти три года спустя бюрократы единого правительства поняли, какого гения потеряли и насколько важны были проекты Ардина. Люцис Кэлум-старший ушёл из государственного института передовых технологий, когда его проекту урезали финансирование, практически обрекая на смерть. Младший брат уже год как создал свою фирму. Ардин решил поддержать его, и в итоге их тандем стал причиной невероятного успеха финального продукта. Графический движок Сомнуса, позволяющий создавать невероятно реалистичный рендер, и множество ИИ Ардина, способные бесконечно моделировать новое пространство, пейзажи, предметы и врагов. Их детище — первая полноценная мета-вселенная в виртуальном пространстве. Финансовая бомба, принёсшая им сверхприбыль и известность. И теперь государство само предлагает помощь и недостающие ресурсы, чтобы следующая часть «Последней Фантазии» избавилась от оков визуализаторов и подключалась напрямую к мозгу. Мечта Сомнуса и Ардина создать настоящую реальность в вирте казалась наконец выполнимой. Ардин обнял брата в знак поддержки. Он, конечно, тоже был рад, но внутри его жгла ревностная мысль о лицемерии госструктур. Его проект практически придушили, как недоношенного уродца. Тогда никто ему не верил, не понимал, что за искусственным интеллектом будущее. А когда их Игра стала финансовым хитом, и без «Последней фантазии» не видело существования более трети человечества, государство само лезет к ним и прогибается под Ардином и Сомнусом, признавая их детище, рождённое для зарабатывания денег, перспективной разработкой. Победа их амбиций и тщеславия. Что может ярче доказать правоту его точки зрения? *** Сомнус изучал брата: Ардин за последний год сдал, осунулся и похудел, будто устал от всей шумихи вокруг Игры. Да, они много работали, возможно, даже слишком. Пресса всегда ищет скандал там, где есть деньги и известность. А старший брат, как оказалось, чувствителен к подобным вещам. Сомнус знал, как Ардин эмоционален, именно эта искренность в публичных речах и позволяла ему покорять слушателей и заставлять сопереживать. Младший же был скован. Сомнусу всегда казалось, что его слова пронизаны сомнением, и люди не захотят идти за ним. В душе младший всё чаще начинал винить в этом брата. Рядом с таким талантливым оратором невозможно блистать. Но сейчас Ардин перестал походить на себя. Будто его старые страхи и волнения вернулись. Сомнус смутно помнил войну из детства. Бункер, в котором они пережидали атаки. Как брат крепко держал его на коленях и раскачивался. Тогда его взгляд был таким же пустым как сейчас. Ардин нервно переставлял вещи в своём кабинете, будто искал что-то важное по шкафам. — Уже больше десяти человек, впавших в кому! — наконец заявил Ардин и бросил стопку бумаг перед братом. Сомнус закатил глаза. — Всего лишь статистическая погрешность. В этом году в Игру было подключено напрямую больше трех миллионов пользователей. Мало ли с чем связана их кома. Мы три года проводили исследования, прежде чем выпустить технологию в бета-тест. Во время испытаний никто не пострадал. Ардин отвернулся к окну. Над мегаполисом наконец садилось беспощадное солнце. Они с братом успели построить империю, создать новую вселенную и не одну, а человечество так и не справилось с природной катастрофой, которая, как цунами, накатывала на него. Людям проще было отвлечь себя удовлетворением сиюминутных потребностей, чем строить будущее для своих потомков. Проекты нового стационарного жилья с закрытой системой кондиционирования только одобрили для массового строительства. Первые поселения будут закончены не меньше чем через пять лет. — Ты видел показатели этих людей? Их нервные импульсы и сигналы мозговой деятельности реагирует на раздражители в Игре даже в коме, пока они подключены к Сети. После отключения мозг умирает по-настоящему. Мы что-то упустили, и технология оказалась с изъяном… — Эта всего лишь погрешность! Их кома вызвана иными причинами и предрасположенностями, — сквозь зубы повторил Сомнус, пытаясь заставить брата замолчать. Ардин хочет разрушить все, что они так долго строили? Ардин сжал зубы, готовясь к бою. Рьяное отрицание брата лишь доказывало — он прав. Иначе зачем так защищаться? — Все они были физически здоровы до попадания в Игру, — парировал Ардин. — Ты так уверен в этом? Многие физические проблемы могут скрываться в человеке годами. А ты зачем-то пытаешься взвалить на наши плечи вину за все их болезни! Сомнус был прав, обвиняя Ардина в излишнем пессимизме. У него снова начались панические атаки. От того его все чаще бросало из крайности в крайность, от мизантропии и ненависти к инертности человечества к собственному чувству вины и желанию хоть что-то исправить в мире и в своей жизни. Были эти люди жертвами их технологий или случайностью — он просто хотел быть уверенным, что сделал всё, чтобы искупить свою вину, мнимую или настоящую было не так уж важно. Куда важнее — хотя бы поиски ощущения спокойствия. — Да, это наша вина, — чуть ли не прокричал Ардин. Сомнус глубоко втянул ноздрями воздух, будто сдерживал гнев, подкативший к горлу. — Как скажешь, — прорычал он. Тон его голоса — с вызовом, показывал, что Сомнус не сдался. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — он говорил это так, будто считал, что Ардин смутится и отступит. Кэлум-старший поджал губы. Действительно, в их ситуации любые публичные жесты чреваты ещё большим скандалом. Он, выдохнув, сказал: — Мы должны хоть как-то позаботиться о пострадавших по нашей вине. Сомнус вскинул голову. Опять старший брат играет на публику? Пытается казаться более правильным, чем есть? Ведь Ардин больше всего переживает о том, что о нем будут говорить «зрители». Сомнус никогда не понимал стремление брата нравиться всем. Младший всегда вёл более грязные подпольные игры, добиваясь контрактов и грантов не так в лоб. Сомнус признавал, что в борьбе все средства хороши, и каждый раз, сталкиваясь с публичным благородством Ардина, кривился. Он никогда не верил в его искренность. Люди не могут быть правильными, когда чужие интересы ущемляют их собственные. — Как? — усмехнулся Сомнус. — Хочешь организовать хоспис имени Люцисов? Ардин поморщился. В его голове были кое-какие похожие мысли, но не такие кощунственные. — Мы должны разработать технологию, которая позволит вывести их из комы… Если нет, то создать что-то, что сможет сохранить их до времён, когда их смогут вылечить… — Криозаморозка изобретена уже давно… Мошенниками. — оскалился Сомнус. — Мне не нужно это шарлатанство. Мы должны действительно сделать все возможное для спасения жертв в будущем. Мы должны заплатить за свои ошибки, — выдохнул Ардин. — Как знаешь, — сквозь зубы согласился Сомнус, лишь бы Ардин успокоился и продолжил работать. *** В комнате царил полумрак глубокой ночи, хотя за окнами солнце только село. Свет еле пробивался сквозь фильтры стёкол небоскреба. Лишь белое сияние неоновых ламп и экранов очерчивало силуэты. Вавилон 2.0 — ещё один проект, на который правительство пригласило братьев Люцис Кэлум. Фактически каждый такой дом был автономным поселением с собственной экологией и инфраструктурой. Все процессы регулировала сетевая система и искусственный разум, думающий там, где человек не мог. Этажи с магазинами и спортивными залами, даже целые теплицы и фермы. Рабочие места и обучение в рамках одного многоэтажного здания. Мечта и Утопия нового мира. Сомнус стоял в центре кабинета Ардина и как никогда чувствовал себя пустым местом. Его голографический силуэт почти растворялся в темноте. Он наблюдал, как прикрывший плечи пледом старший брат, больше похожий на бродягу, переставляет бутылки на полу. Ища среди них ту, в которой осталось виски хотя бы на палец. Он осматривал стекло на просвет в скудных лучах ламп. — Ардин, так не может продолжаться, — сказал младший брат. Старший замер, будто не ожидал, что рядом с ним кто-то окажется. Давя свое напряжение, он неспешно развернулся и сел на пол. — Что именно? — усмехнулся Ардин на претензии брата, когда наконец рассмотрел его. Сомнус молчал. Он заметил отросшие волосы старшего, его щетину… Он больше не думал о неправомерных расходах и побочных исследованиях, из-за которых пришёл к брату. Их компания на гране банкротства. И, судя по Ардину, это только верхушка айсберга. Сомнус оценил его состояние: — Когда ты последний раз выходил наружу? В его словах скользил упрёк, на который старший брат лишь покачал головой. Ардин не вёл счёт дням, он существовал во мраке, прячась от чертового солнца. Так было рациональней, так было проще. Он проводил большую часть времени в Сети, где контролировал новые важные проекты. Даже развлекался только тестированием их же Игры, где был странником — почти всемогущественным и таинственным. А весь его отдых заключался в трёх-четырёх часах сна и бесконечном алкоголе в одиночестве, потому что в реальности в эти часы он чувствовал себя ничем — просто слизнем, глубоко застрявшем в своей раковине. За последние десять лет Сеть с прямым подключением захватила мир, и это уже была далеко не Игра. Теперь для того, чтобы работать, учиться, общаться не нужно было выходить из своей комнаты. Единое правительство, проспонсировавшее разработку прямого подключения к мозгу, оказалось чересчур дальновидным. Дело было вовсе не в будущей прибыли от новой Игры. Сеть прямого подключения стала в полном смысле альтернативной реальностью, контроль над которой получили власти. — Если так ратуешь за мою жизнь, мог бы явиться сюда сам. А не посылать бесплотный дух, — сказал Ардин. Сомнус напрягся. Справедливый укор — сколько они не виделись вживую, уже пару лет? Они на разных концах света. Даже похороны родителей, умерших от рака кожи, не смогли заставить братьев встретиться в реальности. — А ты нуждаешься во мне? — спросил с вызовом Сомнус. Ардин, поджав губы, молчал. Сколько времени прошло с того дня, как он видел хоть одну живую душу? Брат обижен на него из-за этого? Ардин никогда не умел извиняться или жить как другие, он был выше этого, он был гением, он создал этот мир подобно Богу, сотворившему эту реальность. Вместо слов извинений Ардин наконец нашёл достаточно полную бутылку, чтобы наполнить стакан хотя бы на донышке, и отхлебнул. Он вспомнил, почему потерял счёт времени. Ардин занимался проектом Фл’сиель и с головой был погружён в исследования, которые наконец дали свои результаты. — Я создал кристальные капсулы, которые смогут сохранить игроков в коме, — неискренне оправдался Ардин. Сомнус снова скривил лицо. — Ты спустил на это всё наше состояние, — упрекнул его Сомнус. Спорить с братом о бесполезности этих исследований было бессмысленно. Ардин хмыкнул. Что деньги перед искуплением? Пыль. — Зато мы спасём игроков, застрявших в Игре по нашей вине! — заявил старший брат. Сомнус поморщился. Что за чертов комплекс Бога? Ардин считает себя создателем целой вселенной, раз берет на себя ответственность за их жизни. Это смешно. — Ты всего лишь сделал хрустальные гробы по цене бриллиантовых и уничтожил то, что я строил эти годы. Лучше бы ты провёл эти дня рядом с нашими умирающими родителями, — заявил сквозь зубы Сомнус. — Технологии, чтобы спасти игроков, впавших в кому, не существует. Это бессмысленная трата ресурсов. И даже если способ когда-нибудь появится, никто не скажет тебе спасибо. К тому времени все люди, которые любили этих неудачников, нуждались в них, сами умрут. Ардина так задели эти слова, что он, пошатываясь, поднял руку и с размахом кинул пустую бутылку в голограмму брата. Сомнус не шелохнулся, лишь прикрыл глаза, когда бутылка пролетела сквозь него. Правда ранит. — Ты должен прекратить создавать эти чертовы капсулы. Ещё немного, и наша корпорация пойдёт по миру из-за твоего показного альтруизма. Лицо Ардина исказилось в оскале. — Мы в ответе за этих людей… Почему бы не уничтожить и Игру? — Ардин уже давно жил с чувством вины. Они с братом в своём тщеславии открыли ящик Пандоры. Сомнус чуть не задохнулся от такого предложения. Игра — единственный источник его заработка, и она завязана на государственном финансировании, так что у них слишком много обязательств по контрактам. Уже сейчас Сомнусу кажется, что без собственного состояния их фирмы просто станут рабами, отрабатывающими контракты перед госструктурами за еду. Похоже, они заложили в долг всю их «Последнюю Фантазию», что для Сомнуса казалось равноценным жизни. А Ардин плюет на все это! Нет, страшнее — Ардин намеренно спустил на никому не нужные исследования весь их капитал, чтобы уничтожить их фирму. Сомнус насухо сглотнул. Он так долго и упорно гнал от себя мысль о безумии брата, что, столкнувшись лицом к лицу с неопровержимыми доказательствами, испытывал боль. Младший сдался. Все разговоры с Ардином теперь казались бессмысленными. Сомнус прикрыл глаза, набираясь сил, чтобы достойно уйти. — Хорошо, поговорим об этом в следующий раз. Ардин ухмыльнулся на неловкое прощание и насмешливо салютовал. Младший брат как всегда прогнулся под его напором, оставив наедине с одиночеством. Они не разговаривали почти два месяца. Ардин сменил уверенность в своей победе на легкое сожаление о том, что потерял связь с последним близким ему человеком. Темп его исследований не позволял сожалеть в полной мере, времени на многие эмоции или простые человеческие чувства уже не было. Иногда Ардину казалось, он сам себя загнал в ловушку. Ведь в его уставшем разуме всё больше стиралась грань между реальностью и виртуальным миром, который был создан их с братом усилиями. В конце концов как всегда первым сдался младший брат. Он прислал Ардину на тест последние эксклюзивные квесты к Игре с одной лишь припиской: «Прости». Ардин грустно улыбнулся, перечитывая названия и решая, за которое из заданий взяться первым. «Дорога домой». «Багамут». «Принцесса-невеста». *** Пустота и холод. Спокойствие целую вечность. Но даже сквозь эту тьму стали проглядываться светлые очертания. Словно призрак, маячивший впереди. Светлая ткань платья девушки, которая шла впереди и вела его за собой. Так продолжалось, пока она не стала светом, ясностью, в которой он растворился, как в ярком солнечном свете, выйдя из тьмы. Но он ненавидел солнечный свет. Через мутную пленку перед глазами Ардин различил очертания нескольких роботов, стоящих над ним. В манипуляторе одного вертелась лопасть медицинских инструментов. Ардин, вскрикнув, отшатнулся и упал с чертовой кушетки. Он начал отползать от неизвестных машин. Те, казалось, удивлённо округлили свои лампы. — Не беспокойтесь, вы в безопасности, — отрывисто проговорил один из роботов, когда Ардин упёрся голой спиной в бетонную стену. — Где я? — ломающимся шёпотом спросил он, чувствуя, что его связки окаменели. Ардин понял, что находится где-то в госпитале. Неужели, как предсказывал Сомнус, темп его работы привёл к полному физическому истощению? Наверное, Ардин лишился сознания, пока был в Игре. Последнее, что он помнил, Миру Нокс Флёре — леди-оракул, которая помогала ему исцелять людей… — Госпиталь уровня «Лев и Единорог», — частично подтвердил его догадки робот. Сколько он пролежал без сознания, пока Ардина не нашли в его затворнической берлоге? Мужчина, задыхаясь, попытался оценить обстановку. Помещение было полностью закрытым, без окон, обшарпанные серые стены — скорее дешевая тюрьма, чем больница. А роботы такие, каких прежде он и не видел. — Я попал в больницу. Что со мной случилось? — спросил Ардин, продолжая нервно осматриваться. Хотя его тело дрожало, мозг работал как никогда ясно, будто он проснулся от долгого сна, в котором они с Сомнусом и их «Последняя фантазия» были деталями, нарисованными воображением. Может это больница для душевнобольных? Роботы молчали, по-птичьи наклоняя головы и рассматривая его то ли с ужасом, то ли с интересом. Один вытащил манипулятор, чем-то напоминающий пистолет, поэтому Ардин содрогнулся. — Успокойтесь, вы были в кристальной капсуле. Вас только что разбудили. Ардин наконец рассмотрел над головами роботов кристальную глыбу и чуть не захлебнулся воздухом. Он понял, что это может значить. — Вы в безопасности… — проговорил второй робот успокаивающе. Ардин метнул в его сторону взгляд, стараясь заткнуть. Что он ещё должен был испытывать, как не панический страх? Третий робот воспользовался моментом, молниеносно вколол в бедро Ардина ампулу с лекарством. Последнее, что тот смог рассмотреть перед тем, как потерять сознание, надпись на капсуле: «Ардин Идзуния». *** «500 лет…» Щелчок, ещё один… Это трещала голова робота, который, как проектор, демонстрировал Ардину древний фильм. Кадры рассказывали о создании Игры и Сети, о рождение Кибернетической эры, об основателях корпорации «Джинова» Люцис Кэлумах. Сомнус не был похож на себя. Актёр, игравший его, был старше и почему-то все время воодушевленно смотрел в даль. Себя Ардин видел здесь лишь ребёнком. История гласила, что старший брат Люцис Кэлум умер довольно рано, но успел вложить в создание Игры свою лепту. Именно его нейробиологические исследования стали ядром, а позже основой для создания Сети. Ардин сомкнул непривычно влажные ресницы. Мысленно через прямое подключение приказал роботу остановить видео. «Ардин Идзуния»,— мелькнуло в его голове последнее предательство брата. Сомнус подло лишил старшего брата имени. Чтобы никто не заподозрил, что в капсуле скрыт один из создателей «Последней Фантазии». Младший брат, чтобы спасти Игру, загнал Ардина в один из его же «хрустальных гробов». Сомнус обманул его программой-ловушкой, что идеально подстраивалась под жертву, её желания, заставляя погружаться в Игру так глубоко, что нельзя было найти выход. Как оказалось, Сомнус знал Ардина как облупленного. Это старший ослеп, считая Сомнуса маленьким ребёнком. Тот давно был акулой, умеющей вести теневые игры и проводить скрытые атаки на конкурентов. Сомнус даже после смерти Ардина умудрился поставить на коммерческие рельсы его проект с кристальными капсулами. «Прости…» — последняя обжигающая насмешка брата. В дверь госпиталя начали стучать. Кто-то из нынешних жителей что-то кричал, робот, охраняющий вход, вторил и раздавал штрафы за вандализм. Ардин грустно улыбнулся себе. Ему не составило особого труда взломать местных роботов и двери. Что-то осталось неизменённым — он был главным программистом. Да и часть их кодов не сильно-то эволюционировали за 500 лет. «500, мать его, лет…» Ардина Люцис Кэлума стёрли из истории. Словно младший брат мстил ему за что-то. Ардин, кажется, знал, за что, но ясность этой мысли маячила лишь ощущением вины пред братом, такая же необъяснимая, как чувство вины перед кристальными игроками. Прошло 500 лет со смерти младшего брата. Даже его род, что унаследовал часть акций корпорации «Джинова», оборвался двести лет назад. Так иронично, что последний наследник брата канул в лету Игры и стал ещё одним пленником кристалла во времена последней крупной депрессии мира. За эти сотни лет мир изменился настолько, что, казалось, вывернулся наизнанку. То, что было белым, стало чёрным и наоборот. Общество потребления. Род Люцисов из программистов и ученых превратился в род знаменитых Игроков. Игра и Сеть по-настоящему начали править людьми. Искусственный мир победил. Благодаря Люцисам люди загнаны в муравейник. Кадры строительства многотысячных изолированных поселений-бункеров и роботов системы надзора, поддерживающих в них жизнь, отпечатались на его сетчатке словно шрамы. Ардин пробудился отчего-то большего, чем стазис в кристалле. Это были долгое беспамятство и слепота. Его взгляд затмили тщеславие, слава создателя… Отрицание того, что они с братом создали дьявольски опасную вещь. Нечто, что хлеще самого сильного наркотика. Даёт удовольствие и отбирает личность. Ардин с горечью выдернул из затылка шнур подключения. Один человек говорил, есть два типа компаний. Те, кто умирают, и те, кто меняется. Ардин изменится, станет Идзунией, чтобы исправить все ошибки Люцис Кэлума.