Dum spiro spero

Мерлин всемогущий, а ведь Гарри так надеялся, что обойдется без этого. Видимо он переоценил свою реакцию на Малфоя. Его стало потряхивать с момента, как слизеринца привели в зал. Сердце загнанно затрепыхалось, а глаза украдкой повторяли каждое движение. Красивый. Невзирая на явно похудевшее лицо, все такой же статный и холеный. И, конечно, гордый. О, чего только стоило это презренно брошенное «Поттер» в его адрес! Поначалу Гарри пытался утихомирить свою реакцию, вызванную подавляемыми чувствами к заносчивому гаду, по-детски спрятавшись в собственных сложенных руках. Но стоило Драко узнать о ритуале вассалитета, тот предсказуемо заистерил. Забегал по залу, изрыгая ругательства на всех в общем, и Поттера в частности. Послушав эти излияния, Гарри понял, что его окончательно ведет. Магия протестующе реагировала на слышимые оскорбления и крики. Гарри просто пытался абстрагироваться и глубоко дышать. Да, он слышал, что Гермиона заметила его состояние и подключила Рона, параллельно пытаясь справиться с истерикой Драко. Но проблема в том, что Малфой — это Малфой. Услышав последнее, что выкрикнул Драко, Гарри просто взорвался. То, как его магия швырнула Драко о стену, привело Гарри в чувства. — Оставьте нас, — решительно сказал Поттер, все еще пытаясь сдержать рвущуюся мощь. Гарри понимал, если сейчас же не успокоиться — легким пшиком по мебели дело не закончится. Поттер, все еще тяжело дыша, оперся руками о стол и низко склонил голову. Он боковым зрением видел, как Рон поднял его стул, который Гарри опрокинул, резко вскочив; видел, как Блейз помог подняться Драко, и как последний снова занимает свое место за столом, не сводя с Гарри глаз. Наконец, Гермиона взяла за руку Рона и направилась к выходу, махнув слизеринцам следовать за ними. — Мы будем здесь, Гарри. Позови, как закончите, — тихо сказала подруга и затворила за собой дверь. Гарри все еще стоял, опираясь на стол. Дыхание его выровнялось, но тело все еще ощутимо потряхивало. — Что за чертовщина это была, Поттер? — послышался негромкий возмущенный голос Малфоя. Гарри оттолкнулся от стола и выпрямился. Снял очки, и потер рукой уставшие глаза. Его взгляд слепо прошелся по комнате, не задерживаясь на Драко, и остановился на дальнем углу, где ранее сидели они с Роном. Гарри вздохнул, водрузил очки на нос, махнул рукой в сторону угла. Оттуда послышался стук и перезвон, после чего на стол плюхнулись два стакана, а подлетевшая следом бутылка щедро плеснула в них янтарной жидкости. Гарри подтолкнул Малфою стакан и, бросив ему короткое «Выпей», схватил второй и парой глотков прикончил содержимое, после чего вновь его наполнил и сел. — А теперь поговорим, — спокойно и размеренно сказал он, посмотрев, наконец, на Драко. — Ты спрашиваешь, я отвечаю. Ты не истеришь, не верещишь, спокойно излагаешь суть, и я так же тебе отвечаю, и все будет в порядке. Начинай. Что именно будет в порядке, Гарри акцентировать не стал. Впрочем, это не особо требовалось. Драко окинул его каким-то заинтересованным осторожным взглядом, покрутил стакан в руке и отпил немного. — Как давно? — снова отпив, коротко спросил Малфой. На секунду Гарри растерялся и испуганно взглянул на собеседника, подумав, что Малфой каким-то образом догадался о его чувствах. Но нет, Драко по-прежнему смотрел на него заинтересованно, но его лицо явно не выражало удивления от каких-либо открытий. Да и откуда бы? Айсберг скорее растает, чем признает ласковую любовь солнца. Малфой явно спрашивал о другом. Гарри быстро взял себя в руки. — Как давно что? — буркнул он, костеря себя за нелепые мысли. — Ну знаешь, беспалочковая магия, сильнейшие магические выбросы… Все это, Поттер! — Малфой допил огневиски и толкнул стакан Гарри, молча прося налить. Гарри наполнил его бокал и вернул владельцу. — Ах, это… Ну, скажем так, Волдеморт любовно одарил на прощание. И, кстати, это был не сильнейший выброс. Кингсли уже пару раз свой кабинет ремонтировал, — улыбнулся Гарри и потянулся к своему стакану. — И ты… ты это не контролируешь, да? — Драко разглядывал Поттера, как интересный экспонат. Значит, нелепый очкарик теперь не только знаменит, но еще обладает мощнейшим магическим потенциалом. Впрочем, не такой уж и нелепый. Вторая магическая и служение в аврорате явно пошли Поттеру на пользу, подумалось Драко. На суде было не до разглядываний, да и чести много. Но вот сейчас Малфой заметил, как сильно возмужал и подтянулся бывший гриффиндорец. Поджарую фигуру теперь не скрывали поношенные мешковатые шмотки, а та энергетика, которую парень невольно излучал, заставляла залипать на нем, заинтересованно разглядывая. Поняв, о чем и как он думает, Малфой мысленно отвесил себе пинка. Сейчас решается его дальнейшая судьба, а он думает о непонятной чепухе, не стоящей времени чистокровного отпрыска. Впрочем, это же Гарри-чертов-Поттер. Рядом с ним у Драко всегда непонятно срывало крышу. — Я над этим работаю. Контроль не всегда мне удается в моменты эмоциональных всплесков, — под изучающим взглядом Драко Гарри поежился. Малфой явно смотрел на него, как на уродца. Еще бы, вот это номер — ходячая взрывная смесь нелепого вида. Глупое сердце горько сжалось от этих мыслей. Гарри тихо вздохнул и снова посмотрел на Драко. — Ага. Кажется, я начинаю улавливать. Аврорат хочет моей смерти, и поэтому решил вверить меня в руки сильнейшему магу, не контролирующему эмоции и стихийные выбросы. Класс, — резюмировал Драко и осушил свою порцию виски. — Не беспокойся, Малфой. Тебе я никогда не причиню вреда, — горько закончил Гарри. Мерлин, почему так тяжело? — Неужели? И что же тебя остановит? Внезапно вспыхнувшая страсть к моей высочайшей персоне? — глумливо вопросил Малфой, ловя непонятный грустный взгляд героя всея Британии. Как странно. — Хотя бы вот это, — с этими словами Гарри протянул Драко письмо его матери. Малфой бегло пробежался глазами по тексту и недоверчиво воззрился на Гарри. — Это она!.. — Драко не мог поверить в прочитанное, снова и снова бросая взгляд на строчки с таким знакомым почерком. — Это мама предложила вам вариант вассалитета! — И даже прислала единственный сохранившийся экземпляр кованной пары артефактов, — Гарри взял коробку, из которой ранее доставал фолиант, протянул ее Драко. Слизеринец открыл ее и на бархатной подставке рядом с углублением, где, видимо, ранее лежал фолиант, он увидел медную цепь-ошейник плетения Бельцер* и аналогичный браслет. Украшения были уложены кольцами один в одном. Драко коснулся пальцами холодного металла и тут же отдернул руку, с грохотом захлопывая коробку. — О, Моргана, но почему?!.. Почему она это сделала? — зарылся руками в волосы Малфой. — Потому что знала, что в Азкабане даже полгода вы не протянете. Не после того, как изгнали дементоров, а камеры охраняют обиженные бедные люди, потерявшие в войне близких. Люди, которые не будут разбираться, виноваты ли вы в их бедах, а будут видеть лишь детей Пожирателей. Ты должен понимать, стоит Визенгамоту узнать о невозможности вашего пребывания под домашним арестом в собственных имениях, которые все еще небезопасны и являются местами преступления, куда пускают только авроров, они тут же пересмотрят решение в пользу завершения срока в Азкабане. Аврорат и Орден не могут этого допустить из-за Нерушимой клятвы, вот и крутятся, как могут. — И предложение рабства пришлось как нельзя кстати, — Малфой зло посмотрел на него, схватил бутыль со стола и сделал огромный глоток прямо с горла. Гарри пожал плечами. — Получается, да. Кстати, отвечая на ранее заданный вопрос, — навредить тебе мне помешает данный ей обет в зачёт долга жизни. Я понимаю, почему ты не дошел до момента, где это описывалось в письме, но тем не менее, — Гарри перегнулся через стол и вырвал бутылку из рук блондина. — Долг жизни? Но ведь и у меня перед тобой долг жизни. Разве не имело смысла их взаимно аннулировать? — Драко снова просматривал письмо матери, читая на этот раз более вдумчиво. — Так и было, вообще-то. Твой долг был аннулирован моим. — Что? — Драко поднял взгляд на Поттера. — О чем ты? — О том, что у меня тоже был перед тобой долг жизни — ты не выдал меня Беллатрикс. Магия это зачла. — Хорошо, допустим, долг обязывает тебя защищать меня. Но, черт побери, я все еще не понимаю, почему я должен быть в сцепке с тобой?! Почему не Грейнжер, не Уизли, да хоть бы и не сам министр? — раздраженно перечислял Драко, сузив глаза и глядя на Гарри. — Почему, во имя всех великомученников, я должен лицезреть именно твою физиономию? Почему обязан подвергаться унижению, выпрашивая разрешение почесать задницу? Гарри плотно сжал губы и опустил взгляд на стол, пряча отражение боли от слов слизеринца. Неужели он его настолько презирает?.. Гарри надеялся, что его содействие на суде по слушанию дела Люциуса хоть немного растопит лед в холодном сердце блондина. Как оказалось, напрасно. Господи, ну почему из всех людей Гарри угораздило полюбить именно его? И теперь его безнадежная любовь так активно полосует его несчастную душу. Гарри сглотнул горький ком в горле и поднял глаза. Он обнаружил, что Драко вновь тянется к бутылке, и приманил ее рукой ближе к себе. Драко снова сделал попытку отвоевать бутыль, но Гарри оказался проворнее и взмахом ладони отправил ее мимо Малфоя в бар. Если они так же продолжат, ничем хорошим это не закончится. У Малфоя и так уже появился алкогольный румянец, и нещадно блестели глаза. — Вот тут как раз и вся загвоздка, — Гарри устало потер лицо. — Видишь ли, пара ошейник-браслет всего одна. Нас три пары. Отдел тайн сможет размножить артефакт на три набора, но это резко ограничивает их свойства и делает артефакты уж очень неустойчивыми. Появляется риск подавления магического ядра в случае неравной связки. Исследования невыразимцев привели к следующим результатам: в связке могут участвовать только ровесники и их магический потенциал должен быть одного уровня или уравновешен иными столько же мощными факторами. Ритуал будет действовать только три месяца. — Тогда какой в этом смысл? Ведь наши сроки заканчиваются через полгода? — Пока смысл в том, чтобы защитить вас и выиграть время на поимку нашей магической ОПГ*. — Но все же. Ладно авроры не подходят, как не ровесники. Но почему не любой другой наш одногруппник? Уверен, моя магия со многими сойдется. — Да потому, что тебе помешает то, чем ты вечно так кичишься. Твоя исключительная чистокровность выдержит только подобную силу, а такой нет! Из чистокровных ровесников остались только Блейз и Панси, но они сами будут в сцепке. Остальные были депортированы из Магической Британии на несколько лет. В случае сцепки с сильным, но нечистокровным ровесником ритуал не подействует, а в случае попытки с партнером старше твоя магия будет подавлена. Только моя приобретенная мощь сможет удержать такую сцепку. — А ты и рад этому, да, Поттер? — Малфой все-таки вскочил со стула и, покачиваясь, оперся о стол. — Счастлив получить меня в распоряжение для воплощения всех своих мстительных планов за годы обучения? Знаешь, что ошейник действует как поводок у собаки — что прикажет Хозяин, то исполняется вассалом, иначе жгучее удушье. Знаешь, что у тебя в руках будет полная власть над моим телом и действиями. Знаешь, сука, и радуешься? — перечислял зло Малфой, пьяно покачиваясь вперед-назад над столом. — Я дам магическую клятву этого не делать, когда мы будем произносить ритуальные слова. Это тебя устраивает? — Гарри снова потер лицо и устало посмотрел на замершего Малфоя. — Успокойся, Малфой. Как только мы поймаем Пожирателей и истекут эти три месяца, вернетесь в свои поместья досиживать срок припеваючи и более я тебя не потревожу, — последние слова Гарри произнес совсем тихо. То, как больно было слышать обвинения Драко, было не передать. Малфой снова бросил заинтересованный взгляд на брюнета. — И где мы будем жить? — поняв, что этим подтверждает согласие на условия, спросил Малфой. — Ты со мной на Гриммо, а ребята все в Норе, — чуть улыбнулся Гарри. Малфой тяжко вздохнул и кивнул. — Окей, зови остальных.