***
Совещание было долгим и изнурительным. Робардс рвал и метал — аналитическая группа ни к чему новому так и не пришла за прошедшие два дня. Авроры прочистили развороченные поместья Забини и Ноттов, а от поместья Паркинсонов попросту ничего не осталось. Из показаний девушки исходило, что Пожиратели быстро вычистили все ценное и приступили к пыткам родителей Панси. Девушка находилась в библиотеке при нападении, оттуда ее и привели, когда начали пытать ее родителей. Все, что девушка поняла — Пожиратели пытались что-то узнать у ее отца, поскольку, когда ее привели в комнату, сквозь проходящие от Круциатуса судороги он говорил, что «такого» в его доме не было и нет. При этом Панси точно видела, как Мальсибер и Руквуд уменьшали наполненные добром ее дома сумки (из чего авроры и сделали вывод — пытки были с целью выведать подробности, что где лежит, ну и с целью поглумиться перед окончательной расправой). Услышав это, подонки заявили, что Паркинсон только что подписал себе и семье смертный приговор гораздо хуже, чем банальная Авада, после чего поставили отложенное Эксплозо Максима и ретировались. Без палочек у Паркинсонов просто не было шансов. Отец на последних секундах бросил дочери портключ и сработавшие взрывные чары лишь обдали исчезающую в вихре портала девушку жаром и копотью. С поместьями Ноттов и Забини было примерно то же, но без взрывов. И до сих пор было не понятно, верна ли теория Рона Уизли и если да, то что же, черт возьми, они искали. После совещания Гарри и Рон остаток дня провели, снова и снова проверяя отчеты исследователей, перечитывая допросы слизеринцев и рассматривая имеющиеся улики. Было ощущение, что они летают по замкнутому кругу за вертким снитчем, но стоит к нему приблизиться — снитч оказывается ни чем иным, как сгустком золотистого дыма, тающего на пальцах. К вечеру, так к ни чему и не прийдя, молодые авроры были усталыми и раздраженными от бесполезности своих действий. Ребята уже было хотели заказать еду навынос и продолжить мозговой штурм, как в их кабинет впорхнул самолетик и спикировал прямо в руки усталому Рону. Парень развернул его и, быстро пробежав по содержимому глазами, скомкал и метко пульнул в урну. — Это Гермиона, — потер переносицу Уизли, — хочет встретиться в баре «У Эл» и поговорить о нас. — Оу, — Гарри оторвал взгляд от изучаемого отчета, — тогда тебе стоит поторопиться к ней. Может, хоть сегодня вы все решите. Гарри понимал, как важно для друга было встретиться и расставить все точки над «i» со своей невестой — Рон вкратце поведал ему все случаи их попыток разговора, как и подозрения, что все происходящее идет от их не совсем удачного первого раза. Ребята были дружны, словно братья, и могли спокойно, хоть и, опуская пикантные подробности, обсуждать интимные темы, давая друг другу советы. Так, Гарри первым узнал о проблеме своих лучших друзей, и был, по сути, «жилеткой» для обоих, как мог. Рон, в свою очередь, поддерживал его, когда Гарри ходил разбитый, не понимая тогда еще истинной природы своего фиаско с Чжоу. Также как и не устраивал сцен братской ревности от попыток друга закрутить с его сестрой, а лишь покачал головой как-то уж очень понимающе и устало. Также как и принял его, когда Гарри, наконец, объявил друзьям о своих чувствах к Малфою, полностью подтверждая догадку Гермионы. Рон благодарно кивнул и спустя несколько минут покинул кабинет. Гарри вновь погрузился в чтиво.***
Малфою было откровенно скучно. День длился, словно резиновый, а заняться у Поттера было совершенно нечем. С момента, как остался один на один с собой, Драко расслабился. Как ни крути, находиться в компании Поттера было все еще неуютно. Они никогда не были друзьями, а сейчас, с учетом чертова ритуала, и подавно. Но отношения их были явно далеки от вражеских. Поттер напрягал. Драко и сам толком не мог охарактеризовать, что именно в поведении лохматого гриффиндорца не давало ему покоя. Тот делал необъяснимые поступки, смотрел как-то уж преувеличенно внимательно и заботливо, и все эти завтраки… Драко был в растерянности. Что творится в вихрастой голове у мальчика-который-выжил-и-теперь-треплет-Драко-нервы?! Будь Драко на месте гриффиндорца, непременно бы отыгрался за все года унижений и оскорблений. Пользовался бы с удовольствием своей властью направо и налево. Хм, Поттер в рабах — очень заманчивая перспективка. Драко ухмыльнулся, однако следующая мысль стерла ухмылку с его лица. Была так же непонятна реакция гриффиндорца на то, что он узнал о Драко. Это до сих пор бесило блондина — при встрече он задаст чертовой сучке Паркинсон жару, чтобы держала язык за зубами! И хоть грифф утверждал, что подробности ему не ясны — реагировал он, по мнению Драко, уж совсем не так, как должен бы. Казалось, Поттер был готов прямо там на месте в пепел разметать всех Пожирателей, которые хоть как-то задели или обидели Малфоя. И смотрел на него очкастый придурок так, словно одним взглядом пытался обнять и укрыть от всего мира и таящихся в нем опасностей. Это было по меньшей мере странно. Узнай Драко что-то наподобие о самом гриффиндорце, даже намек на щекотливую ситуацию — он тут же бы воспользовался этим, высмеивая и давя, словно на больную мозоль. Раньше бы воспользовался. И при других обстоятельствах, понял про себя Драко. Очевидно, поведение Поттера и его поступки изменили отношение к нему Драко больше, чем Малфой ожидал. Гриффиндорец его все еще напрягал, но из-за всего этого вызывал неподдельный интерес. Хотелось разгадать загадку под названием «Гарри Поттер». Драко решил, что на это у него будет еще время, а сейчас было бы неплохо изучить дом, в котором он проведет три месяца своей жизни. Первой его критике поддалась гостиная. На вкус Драко она была слишком необжитая, для такой важной части дома, но вполне уютна, если проводить в одиночестве время у камина, кутаясь в плед с книгой в руках. Драко заметил на каминной полке несколько расставленных фотографий. На паре из них были изображены рыжая женщина и вихрастый мужчина — родители Поттера, понял Малфой. Далее были пара колдофото Золотой троицы в полном составе («Ну как же без них!» — закатил глаза Драко). На последнем фото был изображен Поттер, которого по всей видимости застали врасплох во время обеда в Большом зале: вот он сидит, держа вилку и нож, совершенно забыв о еде, и смотрит каким-то мечтательным взглядом прямо перед собой; на его лице блуждает легкая улыбка, а глаза просто светятся теплом, вот мигает вспышка камеры и Поттер переводит недоуменный взгляд в объектив, моргая смешно, словно совенок; и уже после этого на его лице появляется широкая приятельская улыбка, почему-то кажущаяся намного более неестественной, чем та, легкая и теплая вначале мини-ролика. Драко невольно залюбовался таким Поттером, вновь и вновь пересматривая закольцованное изображение. Парень на фото выглядел до того беззащитным в своем мечтательном образе, что даже такой непробиваемый скептик, как Драко, умилился. «Забавно, — подумал Драко, проследив за взглядом Поттера на колдофото, — а ведь в стороне, куда пялится лохматый идиот, находится слизеринский стол». Видимо, Поттер схватил бладжером по тупой шрамоголовой башке, ухмыльнулся Драко. Бегло осмотрев остальную гостиную, пробежавшись глазами по двум креслам у камина, дивану и журнальному столику в дальнем конце комнаты, небольшому стеллажу, на котором стояли непонятные Драко предметы аппаратуры (небось маггловские, подумал тот) — парень решил, что вернется сюда позже, и пошел на поиски библиотеки. Та, как и указывал Поттер, нашлась на третьем этаже, где Драко и провел остаток дня. Под вечер, когда все мышцы от долгого сидения уже затекли, а желудок выдал голодную трель, блондин решил спуститься в кухню в поисках какой-нибудь снеди. Наспех сделав пару сэндвичей и с аппетитом их стрескав, Драко вновь вернулся в гостиную. Внимание опять привлекла колдофото с мечтательным Поттером. «Мечтательный Поттер? Серьезно, Драко Люциус?!» — пнул себя в мыслях Малфой. Вдруг в гостиной раздался хлопок и Драко от неожиданности выронил рамку с фотографией. Посреди комнаты стоял явно уставший Поттер собственной персоной, в мятой алой аврорской мантии. — Поттер, мать твою! — воскликнул Малфой. — Так и до инфаркта недалеко! — Ууу, Малфой! Какие познания в маггловской медицине, да еще и для чистокровного! — улыбнулся во все тридцать два брюнет, от чего усталость на его лице слегка скрасилась теплыми тонами. — Да пошел ты, придурок! — огрызнулся блондин, — Чтоб ты понимал у меня было Превосходно по маггловедению, — задрав подбородок, гордо выдал парень. — Ладно-ладно, — Гарри выставил руки ладонями вперед, — не злись. Сейчас я быстро в душ, переоденусь, и закажем еды навынос — сил готовить что-либо у меня нет. — А домовик тебе на что?! — подивился оттаявший немного Малфой. — О, поверь, ты не захочешь это есть… — не вдаваясь в подробности, изрек Гарри, покидая комнату. Малфой фыркнул и опустил глаза на разбитую рамку. Его внимание привлек клочок бумаги, который явно не вписывался в цветовую гамму колдофото. Нагнувшись, Драко подхватил его за торчащий уголок и извлек из остатков рамки вырезку из Пророка. На ней был изображен он же, после суда, усталый и осунувшийся, но улыбающийся матери, стоящей рядом с отцом справа от него самого. «Что за нах…» — подумал недоумевающий Малфой. У него резко возникли к Поттеру вопросы.***
Рон вывалился из камина заполночь совершенно разбитый и абсолютно пьяный. Перед глазами все еще стояла Гермиона, говорящая ему, что хочет взять паузу в их отношениях. Они встретились в баре, как и договорились, заказали себе по бокалу пива и уединились за последним столиком. Разговор откровенно не шел. После изматывающего рабочего дня у Рона совсем не было сил на какие-либо наезды и стремления докопаться до истины. Да и ситуация в целом его уже порядком утомила — парень просто решил отдать все на усмотрение своей девушке. — Ну и? — допив бокал и сделав новый заказ, пробормотал он, глядя в родные карие глаза невесты. — Что? — не поняла Гермиона, также повторив заказ. — Ты пригласила меня сюда. Для чего? — потерев переносицу, спросил рыжий. — Ну… ты же хотел поговорить и все обсудить, не так ли? — ответила девушка, благодаря официанта, который принес их заказ. — А дома это сделать нельзя было? Или… — Рон посмотрел на смущенную Грейнжер, — ну как же я мог забыть-то? Дай угадаю — домой ты сегодня не идешь, да? — иронично проговорил Уизли. Гермиона открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Рон поднял руку, останавливая. — Не-а, не трудись, — парень сделал большой глоток пива, — я помню твои пламенные речи про работу, о которой нельзя и говорить и остальные твои бла-бла-бла, — закончив, закатил он глаза. — Вообще-то о ней я и хотела рассказать. Ты прав, прости меня, — вздохнула совсем не кажущаяся раскаявшейся Грейнжер, — Я… понимаешь, все так навалилось. Ритуал этот, наши с тобой… терки. Я стала искать стезю, куда можно было переключить разум. Мне так проще разгрузиться от проблем. Ну и… ты же помнишь, что я с момента окончания войны вела поиски снятия заклятия Обливиэйт, которое использовала на родителях. Так вот, я добилась разрешения попасть в архивы Отдела тайн и просто растворилась в этом вопросе. Я стала изучать все аспекты, все истории, связанные с этим заклятием. В итоге я так увлеклась, что все остальное просто потеряло для меня смысл на какое-то время. А твои попытки влезть просто раздражали меня. — Мои попытки влезть… Потеряло смысл? О, господи, ты же говоришь о нас, Герм! — стукнув стаканом о стол вскричал ошарашенный Рон. — Я могу понять твое стремление снять проклятие с родителей, но это не должно полностью перекрывать твою личную жизнь! Ты же могла просто поделиться этим со мной!.. — Понимаешь, Рон… — немного краснея, то ли от смущения, то ли от выпитого начала девушка, — я к этому и веду. Я хочу взять паузу, — четко закончила Грейнжер и сделала несколько больших глотков. — Ты хочешь взять… паузу? — неверяще переспросил парень. — Да, — сказала девушка и глубоко вздохнула, — Пойми меня, пожалуйста, и не сердись. Если у меня выйдет, как я уже ранее говорила, это будет прорыв в истории магической колдомедицины. Не говоря уже о том, как это будет важно для меня! — А как же мы? — тихо спросил Рон. — Мы… ну мы никуда не денемся, — спокойно добавила Гермиона, — мы молоды и быстро наверстаем. Да ты и сам сейчас занят вопросом с Пожирателями, не так ли? — Да… конечно, — пришибленно ответил парень, допивая пиво, — ну что ж, — Уизли встал, натягивая сброшенную мантию, — в таком случае, рад был повидаться. Не дождавшись ответного кивка от девушки, Рон быстро покинул заведение, прихватив с собой бутылку Огденского. Гермиона покачала головой. Рон поймет ее. Они переживут это, она найдет лекарство, и они вновь воскресят их отношения, девушка в этом даже не сомневалась. Грейнжер перекочевала за барную стойку, приветливо улыбаясь владелице бара Элеонор. Но этого всего Рон уже не видел. Пару часов он гулял вдоль ночной Темзы, заливая в себя огневиски и не чувствуя вкуса. Когда Рон с удивлением понял, что бутылка опустела, а сам он слишком пьян для аппарации, парень вернулся в министерство и камином перенесся к себе. Он был раздавлен, зол и раздражен от зудящего чувства на левой руке от проклятого браслета. Решив покончить по крайней мере с одной проблемой, Уизли, не долго думая, шибанул по двери в комнату Забини Алохоморой и ввалился внутрь. Мулат обнаружился лежащим на кровати и читающим старую газетенку, которую, походу, взял из корзины на кухне. Увидев залетевшего к нему пьянючего в хлам хозяина дома, слизеринец не сказал ничего, лишь удивленно вздернув брови. — Вечр дбрый… — «поздоровался» Рон и на шатающихся ногах поплелся ближе к кровати Забини, — я тебя тут приласкать на ночь пришел, — хмыкнул своей шуточке Рон и упал в изножье кровати. — Мерлин и Моргана, Уизли, где ж ты так налакаться-то успел, — подтянув к себе ноги, а затем опуская их на пол выдал изумленный Забини, — Приласкать, говоришь? Надеюсь, не как вчера? — А что? — взвился и так раздраженный рыжий парень, — У тебя с этим какие-то проблемы?! Наученный прошлым опытом мулат решил не раздраконивать и без того злого, еще и пьяного до кучи, Уизли еще больше. Парень встал было с кровати, чтобы налить хозяину дома воды, но был схвачен за руку. — Куда собрался, з… зайчик? — переводя на вспыхнувший браслет мутный взгляд, Рон вцепился в руку своего вассала. Слащавое обращение само собой пришло на затуманенный алкоголем ум. Злость требовала выхода, а при виде Забини сразу вспомнились ужимки последнего, что сыграло роль красной тряпки. Блейз вздрогнул от прокатившейся по телу магии, восстанавливающей связь артефактов, и повернулся к схватившему его рыжему. Сразу оценив накалившуюся ситуацию, мулат попробовал аккуратно высвободить руку, но не тут-то было. Уизли встал и опасно приблизился, не отпуская захваченную конечность из тисков. — Рон, послушай… — начал было Блейз, но в следующий миг схватил летящий в челюсть мощный хук. Удар повалил его на пол, а челюсть взорвалась болью. Блейз застонал. — Какой я тебе «Рон», слизеринская дрянь! — сверху упал Уизли, придавливая руки Блейза по обе стороны от головы. — Прости, я… — хотел было сказать Забини, но новый удар пришелся куда-то в бок, от чего парень задохнулся. — Тебе. И. Надо. Просить. Прощения! — нанося удары, орал пьяный рыжий парень, — Если бы не ты, не ваша гадская братия, она была бы здесь. Сейчас. Со мной! Удары сыпались и сыпались, пока Рон не выдохся окончательно и не перевел взгляд на избитого еле дышащего Блейза. — Бей, если тебе от этого станет легче, — прохрипел Забини, сплевывая кровь на бок, — может, хоть так я смогу тебе помочь. Рон во все глаза уставился на лежащего под ним истерзанного брюнета, и… расплакался. Он плакал просто навзрыд, позволяя нервному напряжению покинуть, наконец, тело. На задворках сознания Рон отметил, что все еще лежит на избитом им же Забини, а тот мягко обнимает его, баюкая, нашептывая успокаивающую чушь и гладя по голове. Так он и отключился, слушая биение сердца слизеринца и ютясь в его объятиях.***
Уже вторую ночь подряд Панси проснулась от шума. В этот раз шум исходил явно из комнаты Забини. «Мордред, да что ж тут все такие неугомонные-то?!» — подумала про себя раздраженно девушка. Что бы там у Блейза не происходило, спустя пятнадцать минут все снова затихло. Девушка выдохнула и сделала попытку вновь уснуть. Не удалось. Проворочавшись так еще полчаса, Панси прокляла всех и вся и решила, что, раз уж заснуть ей сегодня, видимо, не суждено, можно попытать счастья у Уизли на кухне, авось найдется еще одна припрятанная бутыль с чем-то алкогольно-вкусненьким. Накинув сверху на ночную рубашку халат, с самыми оптимистичными мыслями девушка спустилась на кухню. И тут же встала как вкопанная — посреди комнаты висело подсвеченное снизу в лучших традициях маггловских хорроров бледное лицо с запавшими глазами. Девушка со свистом втянула носом воздух. «Паркинсон, ты вообще волшебница или где?» — подбодрила-поругала себя Панси и уже потянулась было за палочкой, как комнату озарил Люмос Максима, освещая вполне себе человека за этой бледной маской. — Волдемортовы подштанники, Уизли!!! — выдохнула Панси, успокаивая сердцебиение, — тебе не достаточно было вчера сделать меня заикой? Решил сегодня обзавести меня еще и прекрасными седыми прядями?! Джордж Уизли, восседавший за столом в гордом одиночестве, на это лишь легко улыбнулся. — Не думал я, что в слизерине учатся вовсе не хитрые змеи, а пугливые мышки, — парень потушил Люмос и щелкнул выключателем. Кухню залил теплый свет лампы. — Чай, кофе? — буднично предложил рыжий парень. — Кофе, пожалуй, — девушка перевела дыхание и уселась напротив. — Кстати, о вчерашнем, — протягивая гостье чашку, сказал Джордж, — прости. Не хотел тебя напугать. — И вовсе я не испугалась! — обиженно вздернула носик Паркинсон. — Уж конечно, — усмехнулся Джордж, — разве что не вопила. Девушка недовольно фыркнула и отпила напиток. — Чего не спится? — вопросил Уизли, наливая и себе тоже. — Под звуки разборок твоего брата и Блейза разве уснешь? — протянула девушка, поморщилась и потерла шею. — Да-а-а, я слышал об этом. Рон вчера поведал вкратце, — проследил за ее жестом Джордж, а затем, указывая на ошейник, добавил, — сильно мешает? — Не мешало бы вовсе, не забей на меня Грейнжер окончательно и бесповоротно, — нахмурила аккуратные брови девушка. — Хм, — Джордж сделал глоток и поставил чашку, — странно, обычно Герм более ответственна. Хотя… судя по тому, что братец ходит словно в воду опущенный, что-то у них явно не ладится. — О-о-оу. Порадую завтра Блейза, — ухмыльнулась Панси. — Рон и Забини? — поднял брови Джордж. — Вот уж не думаю. — Забьемся на Огденский, а, Уизли? — заговорщицки подмигнула Панси. — Что, так уверена в товарище? — улыбнулся рыжий. — Ну так а-то! — вернула улыбку Паркинсон. — Слизеринцы своего никогда не упустят! — Кто б сомневался, — вновь спрятался за чашкой Джордж. Панси сделала глоток кофе и покрутила чашку в руках, рассматривая затейливый золотисный рисунок по каемке. — Ну, а ты? — спросила девушка. — Почему не ложишься? Вновь убаюкивал вашего упыря? Видя, как мигом погрустнел парень, Панси мысленно дала себе подзатыльник. — Я вообще мало сплю после… — Джордж закрыл глаза, по лицу его прошла волна боли. — Я поняла, — тихо сказала Пасни. — Для меня ясны эти чувства. Мои родители умерли пару дней назад… Джордж открыл глаза и сочувственно посмотрел на девушку. После пары минут молчания, рыжий тихо произнес: — Знаешь… мы можем распробовать виски, на который только что забились, прямо сейчас. Как тебе идейка? — горько предложил парень, глядя в темные глаза Паркинсон. — Это самое умное предложение, что я слышала от Уизли за последнее время, — чуть улыбнулась девушка. Спустя пару минут кухня в Норе заполнилась терпким ароматом алкоголя и тихой беседой.***
Гарри спустился в гостиную, молясь про себя о том, чтобы сделанный им заказ уже был доставлен. Увидев Драко, расположившегося прямо на полу на толстой шкуре у камина среди коробок с пиццей и со стаканом виски в руках, Поттер возблагодарил Мерлина и Моргану и прошествовал к камину. Снова бросив быстрый взгляд на Малфоя, Гарри не сдержал улыбку — в такой обстановке и простом легком темно-синем костюме блондин выглядел настолько уютно и по-домашнему, что грудь Поттера тут же затопило теплом. — Чего лыбишься, Поттер? — насупился Малфой. — Проходи и присоединяйся к моему скромному пиру. — Гарри. Мы же договорились, — с улыбкой попросил брюнет, опускаясь рядом. — Что-то я такого не припомню, — заметил Драко, протягивая Поттеру стакан, — за неожиданные открытия! Блондин отсалютовал Гарри бокалом и сделал приличный глоток. Поттер повторил его жест и также отпил крепкого напитка. — Довольно странный тост, — заметил Гарри, беря кусочек пиццы и с удовольствием надкусывая. — Ооо, боги! — голодный парень аж зажмурился от удовольствия. — Святая Моргана, ну что за манеры? — возмутился Драко, глядя как Поттер практически заглатывает еду, почти не прожевывая. — Малфой, иди лесом, — посоветовал ему Поттер, беря очередной кусок. Драко закатил глаза и потянувшись, взял кусочек пиццы после чего демонстративно медленно откусил и так же медленно прожевал. — Педант, — беззлобно усмехнулся с этого Гарри, отпивая виски. Когда с едой было покончено, парни удобно устроились лицом к камину, медленно потягивая алкоголь. — Хорошо сидим, — весело заметил Гарри, — не хватает только… Поттер не глядя махнул свободной рукой в сторону стеллажа и оттуда полилась причудливая на слух Драко музыка. — Снова выпендриваешься? — прокомментировал блондин жест Поттера, смешно выгнув бровь. — Ох, да брось, — закатил глаза Гарри, — всего лишь включил музыкальный центр. — То есть, по-твоему это музыка?! — с сарказмом вопросил Малфой, отпивая из своего стакана. — А что ж еще? — также делая глоток, вопросом на вопрос ответил Поттер. — И как по мне, вполне себе недурная. Между прочим, я сам составлял этот треклист. — Скверный у тебя вкус, Потти, — усмехнулся Драко, — я всегда это говорил. — Ой, ниче ты не сечешь, — Гарри хохотнул, увидев, как скривилось аристократичное лицо Малфоя на маггловское высказывание, — просто нужно уметь вслушиваться. Вот например эта песня, что сейчас играет. Прислушайся. Гарри слегка осоловевшими глазами осмотрел лицо Драко напротив. Усталость дала о себе знать — парень быстро хмелел. На фоне играл трек Гарета Эмири — Eye of the Storm. Малфой сидел прислушиваясь, все с таким же непонимающим видом. — Ну и? — снова выгнул светлую бровь Драко. — Что такого? Хотя, должен признать, мотивчик припева и правда качает. — Ну как же, — делая еще глоток, спросил Гарри, — вот смотри, какая игра слов: глаз шторма — штормовые глаза. Серые, как твои. Например, — добавил Поттер, сконфузившись. Кажется ему хватит, он безбожно палится. Малфой не оценит, хех. — Это переводится, как эпицентр бури, дубина, — фыркнул Драко, — но… раз уж ты об этом… Гарри непонимающе уставился на него, пока тот доставал что-то из-под коробок с пиццей. — Возвращаясь к твоему вопросу об открытиях, — Малфой протянул ему клочок бумаги, — что это, Поттер? Гарри взял из его рук листок и, развернув его, сфокусировал взгляд на изображении. — Так эт ж ты, Малфой! — пьяненько хохотнул Поттер, воззрясь на блондина. — Что, природный нарциссизм диктует свои условия, хм? — шутливо толкнул парня в бок локтем Гарри. — Спасибо, конечно, что признал, Потти, — хмыкнул Малфой, — но тут вопрос в том, что это фото делает у тебя? Гарри непонимающе вновь посмотрел на колдографию. Когда до охмелевшего мозга дошло, что именно он держит в руках, Гарри вмиг протрезвел. Он почувствовал, как палится еще больше по тому, как румянец заливает его лицо. «Вот же бля. И как теперь выкрутиться? — заметались мысли в вихрастой голове, — Ладно. Буду блефовать.» — Ну так? — настаивал на ответе Малфой, внимательно следя за реакцией. — Ну… мне стыдно в этом признаваться… «Бля, че ж придумать-то?!» — быстро соображал про себя Гарри. — Ну не тяни, — сложил руки на груди Малфой. — Ээээ… яяя… В общем, это уже мой нарциссизм, — выкрутился наконец Гарри и облегченно выдохнул, — Да. Я просто был горд собой, что вытащил Люциуса. Вот, — для уверенности покивал головой словно китайский болванчик Гарри. Малфой недоверчиво поднял брови. — И поэтому хранишь эту вырезку за своим фото? — все еще напором брал свое Малфой. — Ну… да, — Поттер снова покивал, — вот прям у сердца, так сказать («Пиздец.»), — Гарри мысленно хлопнул себя по лицу. Малфой на это рассмеялся. — Поттер, ты неподражаем! — Да, — Гарри снова выдохнул с облегчением, — ты уже говорил. Смотри не влюбись, — весело добавил он. — Уж лучше в монахи, — закатил глаза Драко, а Гарри прикусил губу. Дальше они продолжили пить, беззлобно подтрунивая друг над другом и ведя непринужденную беседу о мелочах, вроде квиддича или мебели в гостиной у Гарри. После очередного уютного молчания под тихое звучание треков из музцентра, Малфой отпил Огденского и выдал: — Теперь понимаю, о чем ты говорил, Поттер. Гарри перевел на него взгляд. — Эта песня будто с моей души писалась, — хмуро добавил Малфой, одним большим глотком опрокидывая в себя остатки стакана. Гарри прислушался. Играл трек Майка Шиноды — Nothing makes sense anymore. Вот же черт! Конечно же Драко не мог не сопоставить себя словам песни, вспомнив все дерьмо, через которое прошел. А трек, будто издеваясь, напевал: Я задерживаю дыхание и закрываю глаза Ожидаю рассвет, но вокруг ни огня Я словно тень во тьме Пытаюсь собрать воедино Разваливающиеся части себя. Гарри сочувственно посмотрел на слизеринца и, не особо задумываясь о том, что делает, протянул ладонь и переплел их пальцы вместе. Малфой тут же удивленно посмотрел на их сцепленные руки. Браслет Гарри на миг вспыхнул и погас, как и ошейник на шее Драко. Похоже, это успокоило Малфоя, и он откинулся обратно спиной на кресло позади него. Спустя пару минут Гарри, разомлевший и засыпающий на ходу, с удивлением почувствовал, как Драко сжал его пальцы.