***
Сон медленными волнами покидал его, замещаясь постепенно чувством странной опустошенности. Опустошенность эта, впрочем, ощущалась скорее как избавление от груза, нежели как его прямая спутница. Кажется, он вчера пил, и пил много. Голова просто гудела. Не открывая глаз, Рон прислушался к своему телу: его ломало, и в то же время было странно уютно то, как и где он лежал. Голубые глаза резко распахнулись от нахлынувших воспоминаний. Как можно аккуратнее Рон приподнял голову только чтобы подтвердить свою догадку: да, он все еще лежал в объятиях Забини, только уже на кровати последнего, заботливо укрытый сверху пледом. Блейз, которого разбудили действия рыжего парня, тихо и жалобно застонал под ним и поморщился. Рон приподнялся на локтях, будучи не в силах так быстро исполнить собственное желание вскочить и попросту удрать. Одного взгляда на слизеринца хватило, чтобы жаркая волна стыда и раскаяния накатила на Уизли. Тот выглядел просто ужасно — синяки на лице парня не располагались разве что только на лбу. — О. Мерлин, — еле выдохнул рассмотревший свои труды Рон, и тут же локти подвели его — парень вновь рухнул на теплое смуглое тело. — Бл*, Уизли!!! Ты не мог бы поаккуратнее?! — выругался сквозь стиснутые от боли зубы мулат. — Мои сломанные ребра не очень-то рады таким бурным обнимашкам с утра пораньше, знаешь ли. Услышавший это Рон подскочил с кровати (и с тушки парня соответственно), словно его приложило Мобиликорпусом. Не ожидавшая такой прыти рыжая голова взорвалась болью, и ее хозяин опустился на пол. — Оооо, Мерлииин, — простонал Рон, хватаясь за виновницу болевых ощущений. — Ты повторяешься, солнышко, — глухо протянул с кровати Забини, потирая распухший бок. Рон проследил за его движением и стыдливо потупил взгляд. — Забини… я это… — Рону хотелось провалиться сквозь землю. Что сказать в свое оправдание и что сделать, он попросту не знал, а стоило напрячь мозги, как голова взорвалась очередной порцией боли, от чего парень вновь застонал, потирая ее. — Не утруждайся, солнышко, — улыбка, вымученная сквозь сцепленные зубы походила больше на оскал. — Погоди, сейчас помогу тебе, алкашик ты наш несчастный. — Ты — мне?! — Рон не знал, чего было сейчас больше в его больной голове — шока от сюрреализма ситуации или недоумения от того же. — Да, солнышко. Тебе повезло иметь под рукой раба-зельевара с собственными, хоть и скудными, запасами зелий. Акцио антипохмельное зелье! В протянутую смуглую руку откуда-то из недр чемодана Блейза влетел пузырек. Забини тут же левитировал его ошеломленному Рону, который даже забыл хвататься за голову, и вновь обессилено откинулся на подушки. — Не бойся, не отравлено, — улыбнулся слизеринец, видя, как Уизли переводит смешной ошарашенный взгляд с пузырька на Блейза и обратно. Рон, понявший, что даже яд будет любезнее головной боли, откупорил пузырек и одним большим глотком опустошил содержимое. Боль и тошнота вмиг прошли. Впрочем, облегчения это не принесло — на смену им пришло осознание в полной мере того, что он сделал, кто его успокаивал, где они спали и кто его лечил на утро. — На тебя страшно смотреть, солнышко, — видя, как эмоции сменяют друг друга на веснушчатом лице, мягко произнес Блейз. Боль в ребрах была невыносимой и парень только молился про себя, чтобы у Панси оказались нужные лечебные зелья. Красный как рак Рон воззрился на Блейза больными глазами и, увидев, как тот снова поморщился от вздоха, вспомнил, наконец, что он храбрый гриффиндорец. — Прости. Я не имел никакого права… — Рон тяжело перевел дыхание и посмотрел прямо в темные глаза мулата. — Мне искренне жаль, что я вчера, как последний мудак, срывал злость на тебе. Если ты пожелаешь, мы можем вплести в ритуальную клятву что-то подобное, как Гарри сделал с Малфоем. Также, если пожелаешь, мы отправимся в Министерство и ты напишешь на меня докладную, ибо, видит Мерлин, я заслужил… Рон понуро опустил голову, не в силах более выносить спокойный взгляд темных глаз. — Прости меня, если сможешь, — вновь извинился Рон, а потом еле слышно добавил, не поднимая головы, — и спасибо за… ммм… вчерашнюю дружескую поддержку и сегодняшнее антипохмельное. Воцарилась тишина. Рон, опасаясь услышать обвинения и комментарии, боялся поднять голову и посмотреть на пострадавшего слизеринца. Не услышав никакой реакции, Уизли все же рискнул взглянуть на Забини и его глаза в удивлении распахнулись. Блейз мягко улыбался и смотрел на него с такой теплотой, будто Рон отвешивал ему комплименты битые полчаса, а вовсе не извинялся за избиение. — Я рад, что ты называешь вещи своими именами, — хрипло произнес Блейз. — Твои извинения приняты. И нет, я не буду подавать доклад. И нет, глупый, мне не нужны новые витки в клятве. Просто больше не делай так… — Конечно, нет!!! — услышавший ответ слизеринца Уизли вообще пребывал в состоянии прострации. — Я больше и пальцем тебя не трону!.. — Нет, Рон. Я о другом, — тихо прервал его Блейз. Увидев, как в немом вопросе приподнялись рыжие брови, парень продолжил: — Пообещай, что не будешь больше, не разобравшись в своих чувствах, накручивать себя, сдерживая злость. Так не придется ее неожиданно на ком-либо вымещать. И еще: не все отношения продолжаются гладко и развиваются дальше, как бы хорошо они не начинались, — увидев, как Рон нахмурился на последнюю фразу и уже, было, открыл рот, чтобы поспорить, Блейз прервал его, выставив руку ладонью вперед. — Нет, не спорь. Просто пообещай подумать об этом. После этого парень хрипло закашлялся. Из уголка его рта вытекла алая капля. — О, Мерлин! — в третий раз за утро воскликнул увидевший это Рон. Только сейчас он понял, как сильно пострадал по его вине парень, а они тут ведут задушевные беседы вместо оказания помощи. — Пойдем, — подскочил Рон к кровати и потянул руки к парню, — я помогу. — Нет, Панси… — начал было Блейз, но Рон его жестко прервал. — Послушай сюда, Забини, — с металлическими нотками в голосе тихо проговорил Уизли. — Я, может, и мудак, избивший беззащитного к моей над ним власти вассала, но я целый год скитался по лесам, в полевых условиях леча самые сложные травмы и последствия проклятий, а потом прошел адовую подготовку в авроры. Поэтому просто замолчи и доверься мне, а то больно будет. Увидев, как темные брови Блейза взлетели вверх, Рон сконфуженно добавил: — Я имел ввиду твою пострадавшую челюсть. Блейз на это только хмыкнул и расслабился на кровати. Не встретив более сопротивления, Рон подошел вплотную к кровати и легко, но аккуратно, подхватил на руки более хрупкого по телосложению по сравнению с ним самим слизеринца. Тот сжал челюсти и скривился, но вытерпел неудобства. Спустя несколько минут Рон с Забини на руках вошел на кухню и обомлел. Вся комната была заставлена разного рода тарой и посудой. Блейз проследил за его взглядом и присвистнул. — Джордж, — обреченно выдохнул Рон. — Панси, — в унисон с ним удивленно протянул Блейз. Парни переглянулись и улыбнулись. — Разберемся с этим позже, а сейчас… — с этими словами Рон аккуратно усадил пострадавшего парня прямо на свободный островок кухонного стола. Блейз тихо зашипел и поморщился. — Я сейчас, потерпи. Рон сделал несколько пассов палочкой, после чего к нему потянулись миска, напоминающая небольшой таз, сверток марлевой ткани и ящик, позвякивающий склянками в нем. Все это дело опустилось на стол рядом с Блейзом. Рон тихо прошептал: «Агуаменти.» — над миской-тазом, наполняя его водой и тут же разогревая ее очередным заклинанием. — Для чего это? — поинтересовался Блейз. — Это примочки Гарри, — улыбнулся Рон. — Как оказалось, намного лучше и быстрее происходит заживление от зелий и заклятий после того, как пострадавшую кожу обработать теплой водой с травами ромашки, календулы и подорожника. Кожа становится более восприимчивой, мышцы расслабляются и последующее лечение проходит много лучше. Говоря это, парень поочередно бросал в таз называемые сушеные растения и помешивал палочкой. Когда вода стала прозрачно-зеленоватой, Рон удовлетворенно кивнул и оторвал небольшой кусок марли от мотка. — А теперь посиди спокойно. Будет немного щипать, — предупредил Уизли и, смочив ткань в заваре, аккуратно провел по скуле слизеринца. Блейз зашипел, но не отодвинулся. Рон продолжил свои манипуляции, легко водя тканью по синякам и ссадинам и упорно не смотря в глаза слизеринцу. Блейз же откровенно наслаждался заботой и получаемой лаской, жмуря глаза уже больше от удовольствия, нежели боли. — Прости, больно? — тихо спросил Рон, задерживая в нерешительности руку на виске у юноши. — Волшебно, — еле слышно выдохнул Блейз, смотря прямо в голубые глаза Рона из-под полуопущенных век. Уизли, услышав это, зарделся и смущенно отвел взгляд. Тут же продолжать обрабатывать ссадины слизеринца стало вдруг неожиданно неудобно. — Прости, пожалуйста… продолжай, — мягко попросил Блейз, видя, что рыжий парень в смущении замер. Рон быстро посмотрел на Блейза, после чего, вновь отведя взгляд, тихо произнес: — Слушай, — голос парня был робкий и неуверенный. — Я не мог не заметить, как ты постоянно обращаешься ко мне, и все твои странные взгляды… Скажи, зачем тебе все это?.. Концовку фразы Блейз расслышал только потому, что из-за его положения они находились в тесной близости, а его лицо было чуть выше. Забини мягко обхватил замершую и до сих пор касающуюся его виска руку Рона своей ладонью, от чего рыжий парень вздрогнул. — По-моему, это более чем очевидно, — тихо выдохнул Блейз, ловя смущенный взгляд голубых глаз. — Я должен напомнить тебе, что у меня есть невеста и я натурал, — почему-то все так же еле слышно продолжал говорить замерший Рон. — Я должен напомнить тебе, что ты обещал не пороть горячку, пока окончательно не разберешься в своих чувствах, — так же тихо ответил ему Блейз. — Прости, но тут не в чем разбираться, — Рон был сконфужен и, словно в оцепенении, взирал в темные глаза, не смея отвести взгляд. — Прости, но ты до сих пор не убрал свою руку из моей, — почти прошептал в веснушчатое лицо парня слизеринец и мягко улыбнулся. Это вывело Рона из оцепенения и он поспешил вырвать руку из мягкого захвата и отойти на шаг, переводя взгляд на таз с раствором. Момент прошел и Уизли чувствовал себя максимально неудобно. — Ладно, проехали, — произнес он, прочистив горло. — Посиди смирно, я излечу твои ребра. Следующие десять минут прошли в накладывании заклинаний на ушибленные места и сломанные кости, а после — на прием нескольких пузырьков разных зелий. Во время лечения Блейз не проронил ни слова, что помогло Рону взять себя в руки. Это было поистине самое странное утро в его жизни. — Думаешь, они тут забивались, кто быстрее угорит? — нарушая тишину, ухмыльнулся Блейз, указывая глазами на тару вокруг. — То есть, ты уверен, что тут был не кто-то один? — не особо задумываясь над сказанным, ответил Рон, убирая аптечку. — О, уверен, что даже для Панси это многовато, — протянул Забини. — Видимо, они спелись с твоим братцем. — Главное, чтоб не спились, — также отсутствующе выдал Рон, и с удивлением повернулся на хохочущего Блейза. — Что?! — Солнышко, ты жжешь! — отсмеявшись, ответил Забини. Рон насупился, но ничего не ответил. Убрав на кухне и позавтракав с Блейзом, Рон наколдовал Темпус и протяжно зевнул. — Знаешь, вчера мне не удалось проработать несколько теорий из-за… ну, не важно, — Рон почесал затылок палочкой и продолжил. — Тебе придется сегодня также посидеть в Норе вместе с Паркинсон. Ты не против? — Без проблем, солнышко, — Блейз улыбнулся на то, как Рон закатил глаза, услышав это обращение. — Ну… тогда ладненько. Вечером свидимся, — и Уизли быстренько ускользнул из кухни. — И все же, сладенький, мы с тобой еще далеко не закончили, — мечтательно протянул слизеринец и покинул кухню.***
Драко проснулся, с удовольствием потягиваясь на постели. Темпус показывал всего шесть тридцать утра, но он уже чувствовал себя удивительно отдохнувшим. Вчерашние посиделки с Поттером у камина здорово расслабили его, впрочем, не так сильно, как самого хозяина дома. Драко ухмыльнулся воспоминанию, заложив руки за голову. Поттер так и захрапел на месте, сжимая его ладонь. Видимо, очередной аврорский день выжал из него все соки, а то количество алкоголя, что в себя влил очкастый недоумок, могло повалить даже слона. Говоря откровенно, Драко и вовсе подивился, что Поттера хватило на столь долго. Но даже будучи охмелевшим, Поттер оставался благородным гриффиндорцем, проявляя участие к его, Драко, моральному состоянию. Подумав об этом, Малфой поморщился. Последнее, что ему нужно было от этого зеленоглазого недоразумения — это его жалость. Парень провел рукой по лицу. Решив, что хватит снова думать о наболевшем, Малфой бодро вскочил с кровати. Не без удовольствия приняв душ, блондин решил спуститься вниз на разведку. Обнаружив Поттера там же, где вчера он его оставил, Драко закатил глаза и с улыбкой покачал головой. Гарри Поттер лежал на диване, свернувшись трогательным клубочком под теплым пледом, и безбожно портил диванную обивку, пуская на нее слюни. Завидев эту картину во всей красе, Драко тихо рассмеялся. Грозный победитель Темного Лорда, как он есть, вот уж ничего не скажешь. Тролль его знает, чем руководствовался его, Драко, сонный мозг, но совесть не позволила ему вчера оставить Поттера вот так на полу - он отлевитировал спящего парня на диван и, подумав минуту, призвал из его комнаты плед, накрывая во всю сопящего юношу. Поттер во сне всхрапнул и вывел Драко из раздумий. Пожалуй, можно было озаботиться завтраком, раз хозяин дома нынче представлял собой спящую, хм, красавицу. Драко ухмыльнулся своим мыслям и потопал на кухню. Решив приготовить хрустящие круассаны, которые они иногда готовили с мамой в его детстве по старинному французскому рецепту, Драко бегло оглядел содержимое холодильника и кухонных шкафчиков. Не обнаружив и половины ингредиентов, парень, было, распрощался со своей затеей, как вдруг вспомнил, что у Поттера был вполне себе домовик. Пощелкав несколько раз пальцами в попытке вспомнить имя домовика, Драко выкрикнул: — Кричер! — тишина. Может не правильно позвал? Да нет, вроде верно. — Кричер!!! Не замеченная ранее дверь в кладовку со скрипом отворилась, и на кухню, не спеша, вышел сморщенный старый домовик в грязном полотенце. — Как ты смеешь не являться на мой зов, жалкий слуга? — раздраженно бросил ему Драко. — Кричер не отзывается на команды всякого сброда, — прокаркал домовик. От такого наглого к себе отношения, Малфой на миг потерял дар речи. — Да ты знаешь, кто перед тобой, несчастное пресмыкающееся?! — вскричал Малфой. — Очередной выводок отребья, кто ж еще? У хозяина другие в друзьях и не водятся, — парировал гнусавым голосом эльф. Это явное пренебрежение довело парня до ручки. — Ну, знаешь!.. — подняв руку, Драко кольнул режущим заклятием палец и капля крови, скатившись, капнула на паркет. Тут же по дому словно прошла волна магии, признавая в юноше принадлежность к роду. — Я, Драко Люциус Абраксас Гиперион Малфой, наследник древних родов Малфой и Блэк, жалкое ты существо, — холодно и высокомерно выдал Малфой, гордо поднимая подбородок. Опешивший от произошедшего эльф, наконец, отмер, и в миг распластался у ног Драко в самой раболепской позе. — О, великий наследник славного рода Блэк! — вскричал пребывающий в явной эйфории домовик. — Настал, наконец, тот замечательный день, когда в дом моей хозяйки вернулся истинный потомок! Кричер будет самый счастливый эльф, исполняя приказы хозяина Малфоя! И домовик уперся лбом в пол. Улыбнувшись уголком губ, Драко так же холодно произнес: — За такое поведение ты не достоин даже того, чтоб твоя голова заняла почетное место на стене этого особняка! — на это эльф только согласно покивал, поскуливая и стукаясь головой о паркетный пол. — Но сегодня я в добром расположении духа. Поэтому у меня есть для тебя задание. — Кричер выполнит все, что прикажете, хозяин! — еще активнее закивал головой эльф. — Я желаю приготовить круассаны, однако, из-за твоего ужасного служения этому дому, в кухне отсутствуют нужные мне ингридиенты, — домовик завыл и стал биться головой о пол, дергая себя за уши. — Но, — домовик воспрял духом и с надеждой взглянул в лицо Малфою, — ты можешь заслужить прощение, если немедленно притащишь мне все, что я закажу, — гордо закончил Драко, а потом, как бы между прочим добавил, — можешь использовать деньги Поттера на покупки. Эльф закивал так сильно, что казалось вот-вот его голова отвалится. Драко же быстро и четко изложил, чего и сколько ему необходимо купить. — И еще, — притормозил он уже отчаливающего за покупками эльфа, — купи в аптечной лавке пару пузырьков антипохмельного зелья для твоего непутевого хозяина Поттера. Домовик злорадно улыбнулся, кивнул, и тут же исчез. Драко же включил на разогрев духовку и стал выкладывать нужную посуду для готовки. Провозившись с имеющимися ингредиентами, Драко возрадовался появлению домовика и, скинув на него самую неприятную часть работы, на минуту перевел дыхание. Чего-то явно тут не хватало. Малфоя осенила идея и он повернулся к домовику. — Кричер, отлевитируй сюда музыкальный прибор из гостиной твоего хозяина и подключи его здесь, — скомандовал он, и эльф тут же повиновался. Разбирался с центром Малфой не долго. Все же курсы маггловедения не прошли даром. Спустя пять минут кухню, с наложенными на вход заблаговременно оглушающии чарами, заполнила музыка. Центр по-прежнему отыгрывал треклист Поттера, но Драко это даже забавляло. Не слушай, а прислушивайся, да, Поттер? Драко ухмыльнулся и, пританцовывая под ремикс-трек Roger Sanchez — Another Chance (Miami 2012), вернулся к готовке. Интересно, подумал Малфой, и с кем же это Поттеру нужен был еще один шанс ночью? * (прим.автора — имеется виду текст указанной песни) Спустя примерно минут сорок, завернув оставшийся лист в очередной идеальный круассан и добавив его к прочим шедеврам кулинарии, Драко отправил противень в духовку и, помыв руки, уселся за барную стойку. Легко кивая головой в такт очередному треку, Малфой задумался о его номинальном владельце. Прослушав половину списка и невольно вслушиваясь в тексты, Драко смело сделал вывод, что на личном фронте у героя войны было вовсе не так радужно, как подавала пресса. Уверенное большинсво песен из списка, принадлежавших, как заметил Драко, группам Linkin Park, Evanescence и Thirty seconds to mars, явно указывали на то, что Поттер страдает, сердце его разбито, и парень чувствует себя непонятым и одиноким в этом мире. Неужели же у них не сложилось с рыжей настырной девкой? Странно, но, слушая некоторые треки пришедшего к таким выводам Драко стало преследовать ощущение, что Поттер влюблен в кого-то, давно и, походу, безответно. Впрочем, он мог и ошибаться. Да, треклист был и правда стоящий. Некоторые песни цепляли Малфоя больше других, словно говоря за него о его жизни, ошибках, ожиданиях и надеждах. A Beautiful Lie Марсиан заставила его и вовсе зависнуть на месте — текст явно нагло содрали с его ежедневных мыслей! Драко встряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли прочь. На кухне уже вовсю витал аромат свежих круассанов, вызывая бесконтрольное слюноотделение. Драко побарабанил пальцами по стойке, размышляя, стоит ли уже перейти к варке кофе, как вдруг зазвучала знакомая ему мелодия. «Надо же, у Поттера даже есть что-то из маггрупп среди всего записанного в треклист!» — удивленно присвистнул про себя Драко, улыбнувшись. Играла песня Lord Huron — The Night We Met. Ее Малфой слышал на Рождественском балу на шестом курсе. Тогда он сидел на дальней лавке у стены, скрытый тенью от надоевшей ему за вечер до зубного скрежета своими попытками развеселить Паркинсон, которая сейчас кружилась в танце, повиснув на бедном Забини, словно пьяненький мешок. Тогда его родители были рядом и оба на свободе, а его жизнь еще не скатилась в ад. Совершенно устав от попыток зачаровать чертов шкаф, и от попыток Поттера извиниться за шрамы на его груди, Драко позволил Панси и Блейзу уговорить себя пойти на этот дурацкий бал. Ни к чему хорошему это, ожидаемо, не привело. Он утомился от окружения еще больше, заработав легкую головную боль к концу вечера. И вот он, сидит один на лавке, прячется от подруги и пьет сливочное пиво вместо виски. Как же глупо. Драко развязал галстук и оттопырил воротник белоснежной рубашки. Заиграла тихая приятная мелодия, сменяя, наконец, несмолкаемую грохочущую какофонию. Это и была как раз та самая песня. Драко с улыбкой увидел, как Панси обвила шею вырывающегося Забини руками, притягивая к себе еще ближе (хотя, казалось, ближе уже некуда) и пресекая его попытки слинять к намеченному для развлечений на вечер парню-когтевранцу. Драко покачал головой и неожиданно для себя зацепился взглядом за отблеск круглых стекол очков с дальней лавки напротив. Поттер сидел, как и он сам, в гордом одиночестве с банкой пива в руках, и глядел в его сторону. Улыбка Драко переросла в ухмылку, которая тут же сползла с его лица, когда он, присмотревшись, понял, что Поттер смотрел не просто в его сторону, а именно на него. И его глаза… ох, сколько всего было в этих зеленых глазах! На мгновение Драко замер и сглотнул, так его захватил этот зеленый вихрь. Поттер смотрел с такой невыразимой болью и отчаянием, будто Драко является центром его мира, который вот-вот рухнет. Блондин завис с этой мыслью в голове, не отводя взгляд и всматриваясь в насыщенную зелень глаз напротив. Каково было бы действительно быть центром мира Гарри Поттера? Человека, чьей дружбы Драко некогда так отчаянно желал? Человека, за отказ в которой он с не меньшим отчаянием ненавидел, выводя всеми силами на ответную эмоцию? Не получив столь желанной дружбы, Драко, подсознательно не готовый отпустить так интересовавшего его человека, желал заполучить хоть какое-то столь же сильное чувство, и взаимная ненависть его вполне устраивала. Но… Каково было бы получить от Поттера вовсе не ненависть, а ее абсолютно обратную сторону? Получить, наконец, в свое владение человека, никогда ему так и не принадлежавшего? Тогда Драко сильно тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Также он сделал и сейчас, вот только больные зеленые глаза из его воспоминания никуда не исчезли. Драко с удивлением понял, что смотрит в глаза Поттеру, стоявшему напротив него в дверях кухни в черте заглушающих чар. Он так же вспомнил тот странный вечер и те не менее странные гляделки, понял Драко. Но если тогда Малфой списал этот больной взгляд на принятую ранее от Поттера Сектумсемпру, то сейчас… Что же творится в этой лохматой голове сейчас? Что заставляет смотреть на него, Драко, таким побитым взглядом с толикой затаенной отчаянной надежды?! Песня закончилась, оборвав мысли. Гарри гулко сглотнул и прикрыл на минуту глаза. Драко вновь тряхнул головой и, прочистив горло, сказал: — Утро доброе, герой. А я тут хозяйничаю под твой так-себе-треклист, — брякнул все еще немного сконфуженный Малфой. — Проходи, присаживайся. Сейчас будет завтрак. Заметив, как во взгляде Поттера замеченная ранее боль сменяется немалым удивлением, Драко усмехнулся и повернулся к кофеварке. Гарри же тряхнул головой и следом застонал. — Доброе утро, Драко, — также не комментируя ни очевидных обоюдных воспоминаний, ни произошедшей неловкой сцены, протянул Гарри. Парень упал на стул и опустил голову на сложенные руки. — Признаться, я изрядно удивлен как тем, что ты сделал завтрак, так и тем, что ты в принципе знаешь что и для чего на кухне и разобрался с музцентром. Но я тебя прошу — давай забудем все. Просто сделай мне одолжение и добей. — Но-но, Поттер! Напоминаю для особо гриффиндористых — у меня Превосходно по Маггловедению. А также зельям. Что, вкупе с отличными знаниями, полученными отменным воспитанием, позволяет мне легко управляться на кухне, — на это Гарри только так жалобно застонал, что Малфой невольно улыбнулся. — Ладно уж. Скажи спасибо великому и дальновидному мне, — сострадательно добавил Драко и протянул Гарри пузырек с антипохмельным. Поттер неверяще выхватил пузырек и тут же осушил одним большим глотком. Слегка поморщившись, Гарри отставил пузырек. — А еще случайно нет? — с надеждой воззрился он на Драко. — Случайно есть, — колко ответил тот и протянул второй пузырек. — Я ведь знал, что зельевары в колдоаптеках лютного так себе. А вот была б у тебя, Поттер, лаборатория в этом Мерлином забытом склепе, был бы тебе и отменный антипохмельный напиток, и мне занятие на случай твоего отсутствия. — Малфой, я тебя люблю! — схватил протянутый пузырек Гарри, не особо слушая, что там буровит блондин. Драко на это лишь фыркнул и закатил глаза. Почувствовав себя более-менее человеком, Гарри принюхался и вновь воззрился на Драко. — Ты что-то говорил о завтраке? — улыбнулся Поттер. — Я уже говорил, что ты наглая гриффиндорская скотина, Поттер? — протянул Драко, разливая кофе. — О, ты много чего обо мне говорил за все семь лет нашего знакомства, — мило парировал Гарри. — О, круассаны! Малфой, так на тебе и жениться недолго! — Да пошел ты к волдемортовой бабушке! — беззлобно вскричал Драко, подавая теплую выпечку и активно давя смех. — Ишь, какой любвеобильный с утра! Видимо один из пузырьков был с приворотным, не иначе! — Ну чтооо ты, Малфой! Это все твой природный магнетизм! — шутливо протянул Гарри намазывая масло на теплый круассан. Спустя миг кухня заполнилась веселым смехом. — С тобой, оказывается, даже можно спокойно общаться, — выдал Драко, отставляя пустую чашку. — Я думал, мы это уже выяснили, — весело заметил Гарри, также допивая свой кофе. — Итак, какие планы на сегодня? — усмехнувшись последней фразе, спросил Драко. — Ммм, Хогвартс? — протянул Гарри. — Там еще есть работа, а мне нужно заглянуть к Макгонагалл. — Что говорится, как скажешь, Поттер, — сказал Драко, вставая. — Буду готов через полчаса. Рекомендую принять душ, ибо шибко ты помят для героя войны. Гарри показал ему язык. Драко засмеялся и унесся наверх, оставляя Гарри со своими мыслями наедине. Поднявшись к себе, Гарри тут же поплелся в душ. Теплые струи воды мягко смывали усталость и горечь сегодняшнего утра. Гарри проснулся совершенно разбитым, будто и вовсе не ложился. От выпитого накануне его ужасно мутило, в голове шумело набатом, а пред глазами все еще мелькали неясные образы с остатков сна, где пировала тягучая темная мгла и умоляли не причинять вреда распахнутые в ужасе серые глаза. Поттер постарался не задумываться на больную голову, что за чертовщина ему снится вот уже третью ночь. Вместо этого он, с трудом поборов подкатившую тошноту, побрел на удивительный запах выпечки, доносившийся с кухни. Стоило подойти ближе, как глаза зафиксировали легкие волны заглушающих чар. Сквозь них парень увидел, как Драко кружил по кухне, орудуя посудой и поглядывая на духовку. Гарри улыбнулся, поняв, что Малфой решил сам сделать завтрак. Тепло тут же заполнило его, стоило только вспомнить и про наложенные заглушающие чары, явно чтобы не разбудить его, Гарри, производимым шумом. Постояв так еще какое-то время, наблюдая, как Драко уселся за высокий барный стул и погрузился в раздумия, Поттер решил наконец войти в кухню. Сделав пару шагов вперед, легко преодолевая висящую волну заглушающих чар, Гарри… замер как вкопанный. Ушей тут же коснулись звуки песни, которую он просто заслушал до дыр на шестом курсе и будучи в палатке в поисках крестражей. Это была его любимая песня. Любимая от того, что истинно отражала его навязчивые чувства. И, конечно же, стала она любимой после того самого момента на балу. О да, Гарри помнил его. Помнил так четко, будто это произошло вчера. Оттого, что прокручивал этот момент в голове каждый раз, слушая эту песню. Оттого, что в тот момент увидел в серебряных глазах Драко что-то такое, от чего сердце зашлось, как запертая в клетке синица, а дыхание сбилось. Он как сейчас помнил, как в серых глубинах, обращенных на него, возникает сперва привычная неприязнь, которая быстро сменяется целым калейдоскопом: округление глаз — непонимание, следом их сужение — немой вопрос, появившаяся поволока — явные раздумья, и, наконец, теплый взгляд из-под полуопущенных век с примесью потерянной ломкой надежды, которая тут же тает, будто бьется хрупкое стекло… Гарри потом долго корил себя за то, что не встал, не ринулся навстречу этим печальным глазам, не сделал попытки сближения. Нужно было подойти к нему и просто бросить фразу «Пойдем, потанцуем, Драко?», после чего увлечь шокированного происходящим блондина под плавные волны льющейся мелодии. И держать такое дорогое ему тело в легком обьятии, и напевать ему на ухо простой мотив куплетов, и прошептать затаенное признание, пообещав все, что он мог отдать и даже более! И плевать, что бы подумали другие или сам Малфой! Все эти мысли пролетали в его голове, словно поток золотистых снитчей, давая отражение утаенной боли и отчаяния в зеленых глазах, но… Гарри не сделал этого, и хрупкость в серых глазах напротив растворилась без следа, будто ее и не было. И тогда, на балу, и сейчас на кухне Драко мотнул головой, будто отгоняя ту ломкую нить, которая возникала между ними вот уже второй раз. Гарри же, стоя на кухне и не в силах пошевелиться, в который раз собирал разбившееся в дребезги свое бедное сердце… Выйдя из душа и наскоро одевшись, Гарри спустился в гостиную, где его уже поджидал собранный Малфой. — Мерлин, Поттер, — закатил в своей излюбленной манере глаза блондин. — Такое чувство, что по тебе не иначе как «Рыцарь» проехался. Причем дважды. С дядей Во за рулем. Гарри рассмеялся такой незатейливой шутке и попытался взять себя в руки. Его раскисшее настроение и правда было сейчас не к месту. — Хм. Ну, что? Готов аппарировать? — Гарри протянул руку, ожидая, что Драко как всегда легко коснется его предплечья, скрытого рубашкой и мантией. Но тот, сделав шаг вперед, мягко сжал его ладонь, от чего артефакты предсказуемо блеснули. — Я готов, — ответил Малфой, никак не комментируя свой жест, хоть и видел явное удивление на лице гриффиндорца. Гарри легко сжал узкую ладонь в ответ и аппарировал. Они появились прямо на переднем дворе у главного входа в замок. Драко неверяще заозирался вокруг, после чего возмущенно перевел взгляд на брюнета. — Какого черта, Поттер?! Хватит так делать!!! — свирепо раздувая тонкие крылья носа, вскричал Малфой. — Что? — непонимающе уставился на него Гарри. А увидев, как блондин опасно сузил глаза, быстро продолжил. — Ладно-ладно. Хотя что в этом такого? Так ближе и вообще… — Что такого?! — взвился Драко. — Хватит щеголять своей новообретенной мощью, которую ты даже не всегда контролируешь, и выставлять это как само собой разумеющееся! Ты не забыл? МЫ СВЯЗАНЫ!!! Что, если в один прекрасный или не очень момент тебя расплющит/расщепит/раздавит и прочее? Что тогда станет со мной?! Как отреагирует неустойчивый разбитый на три артефакт?! Об этом ты не подумал?! Выслушав гневную тираду слизеринца, Гарри сконфузился. Малфой был прав. Об этой стороне он и правда не подумал, аппарируя за охранные щиты Хогвартса, минуя их, будто тех и не было, да еще и утаскивая за собой Драко. Которого, кстати, вполне себе могло и расплющить по дороге. — Прости, Драко, ты прав, — Гарри провел рукой по волосам. — Я не подумал. — А ты никогда не думаешь дальше своих тупых круглых очков, да, Поттер?! — было видно, что первоначальный запал у блондина уже прошел и язвил он уже скорее на автомате. — Ладно. Раз ты собирался к Макгонагалл, я, пожалуй, отчалю снова в теплицы. Позавчера мы мало что успели, так как, да будет тебе известно, твоя магия не затронула их и вовсе, реставрируя замок. И работы там еще по самое не балуй. — Ну… хочешь, я могу… — НЕТ!!! — тут же вскричал Драко. — Мордред, Поттер, ты меня вообще слушал?! — Ладно-ладно, не кричи, — снова повторил Гарри, выставляя руки в примиряющем жесте. — Я пришлю тебе группу на помощь, — увидев, как взметнулись вверх светлые брови, Поттер добавил, — Паркинсон и Забини сегодня останутся в Норе — мы обменялись патронусами с Роном. — Годится, — согласился Драко, пожимая плечами. — Что ж, увидимся позже, геройский остолоп. Малфой хмыкнул, развернулся и поплелся в сторону теплиц. Гарри провел его взглядом и развернулся в сторону входа в замок. Спустя минут сорок, расстроенный Гарри плелся в сторону теплиц. План разговорить портреты Снейпа и Дамблдора на предмет идей в ситуации с Пожирателями с треском провалился — покойные директора отсутствовали в своих рамках и не появлялись, как бы Гарри не звал. У Минервы тоже не появилось новых мыслей на сей счет, поэтому Поттер, признав свое фиаско, решил отправиться на помощь Драко и Ко. Он уже подошел к теплицам, когда странная волна не иначе как наработанной интуиции окутала его с головы до ног. Гарри притормозил и быстро стал оценивать обстановку, чтобы понять, что же было не так. Он бегло оглядел группу волонтеров в компании с Драко, столпившихся у западной стены теплиц, выполненной из тяжелой кирпичной кладки. Стена была накренена под острым углом — последствия упавшей на нее тяжелой части башни. Гарри все не мог понять, что же тут не так, когда его руки покрылись мурашками. Следующее происходит как в замедленной съемке. Вот группа спорит, как лучше вернуть в изначальную позицию стену. Вот Драко, в своем неизменном самомнении расталкивает всех со словами «Прочь, идиоты», и шагает прямиком к опасно накренивающейся кладке с поднятой палочкой. Наконец, не оценивший ситуацию и угрозу Малфой делает пасс палочкой, посылая модификацию Левиоссы и Мобиликорпуса в стену, которая, не выдерживая разъезжающихся частей, просто обрушивается на опешившего блондина.