Пусть любить тебя будет больно

      Возле его дома было много людей, цветов, венков, черного цвета и скорби. В глазах всё плыло, меня качало, но крепкие руки Максима держали намертво. Я остановилась в метрах 7 и не могла больше идти. Люди подходили, прощались, оставляла цветы и уступали место другим. За пеленой слез я ничего не видела, звук доновился до меня словно я находилась в трубе. — Ксюша? Ты меня слышишь? — уже трёс меня за плечи Макс привлекая моё внимание, его карие глаза были обеспокоенными. — Хочешь подойти ближе? Я снова посмотрела в сторону гроба и только сейчас до меня дошло, что он закрыт. — Почему он закрыт? — я не отрывала взгляд от мелькающих впереди людей и порой видного гроба. — Машина летела на большой скорости. Такое показывать нельзя. — Как он оказался там? — Олег попросил сходить за сигаретами, когда он переходит дорогу уже обратно его сбила машина. Мы вызвали скорую, но уже ничего было не сделать. Ксю, он думал о тебе в свои последние минуты жизни. Он тебя очень любит… даже там. После его слов я с минуту переваривала информацию, затем начала искать глазами Олега, а найдя сразу рванула к нему. — Я тебя ненавижу. Это из-за тебя! — с разбегу ударила его так сильно, на сколько могла. — Я тебя убью! Старалась хвастаться за него и бить как можно сильнее, даже когда меня взял в железные оковы Максим и оттаскивал в сторону. — Отпусти меня! Отпусти! — я брыкалась, слезы слепили. Когда меня он поставил на ноги внимательно наблюдая за мной, я упала на колени. — Не закрывайте его! Он не любит темноту! Егор вставай! Вставай я тебе сказала! — на дрожащих ногах я подползла к гробу и стоя перед ним на коленях прижалась к нему лбом. — Пожалуйста не бросай меня. Я не могу без тебя! Пожалуйста… Я выла от боли, пустоты, а осознание всего происходящего сильнее въелось в мой мозг. Мой несостоявшийся свёкр стоял с другой стороны и наблюдал за моим поведением. — Ксюша? — тихо спросил он, а я в ответ кивнула. — Он тебя очень любил. Рядом со мной опустился на корточки Никита и нежно погладил по волосам, взяв за плечи он начал меня поднимать. — Малая, пойдем. Хватит с тебя сегодня, а ты давай держись за меня. Идти можешь или лучше понести? — Я сама… — сил не было, слова давались с трудом, а пальцы Никиты впились в мой бок держа меня на ногах, но и эта боль была ничто в сравнении с болью внутри. Всю дорогу друг шептал мне, что жизнь такая, чтобы я держалась, а я не могла ни любить, ни ненавидеть, ни злиться… внутри была пустота и вряд ли кто-то сможет когда-нибудь её заполнить. На кладбище я не поехала. Пустая квартира встретила меня, никто не давил на меня, не пытался накормить и я, наконец-то, расслабилась. Я ожидала, что дам волю чувствам, что буду громить квартиру пока не упаду без сил на пол, но я вела себя иначе. Сев на диван, я обняла ноги подобрав колени к подбородку и начала медленно покачиваться назад-вперед при этом тихо скулив, как побитая собака. На моем запястье всё так же красовался его подарок плетение которого называется LOVE.

***

Спустя 4 месяца я позвонила Максиму с одной просьбой. — Максим, привет! У меня к тебе просьба… свози меня к Егору. Он с минуты молчал обдумывая мои слова, а затем согласился. — Хорошо, собирайся. Через 30 минут буду. Сев в его новую и самую первую машину мы тронулись. — Как ты? — А ты как думаешь? — я посмотрела на него выжидая ответ, а он быстро взглянул на меня оценивая и снова продолжил смотреть вперед на дорогу. — Выглядишь паршиво, честно сказать! — А внутри ещё хуже… Я шла за Максом между могил и меня трясло. Вдруг он остановился и кивнул в сторону показывая куда идти. Голубая низкая оградка, с мраморным памятником. Всё, что осталось после него. Вдоль оградки ещё стояли венки с черными лентами, а на мраморе красиво написано Булаткин Егор Николаевич, его дата жизни и смерти. Любимый сын и друг. Мои зубы продолжали стучать, когда я присела на корточки рядом. — Привет, мой любимый. Прости, что не была рядом всё время, когда с тобой прощались. Я просто не смогла… наверно я слишком слабая… Слезы снова катились по моим щекам, а я всё рассказывала ему как прошло это время без него. Выговорила всё, что терзало меня все эти месяцы, дни, часы, минуты и секунды без него. В этой время Максим стоял на том же месте и нервно курил изредка погладывая на меня. — Ксюнь, пора. Я вздрогнула, кивнула и встала ощущая как ноги устали. Еще раз погладила памятник, выйдя из оградки закрыла калитку и направилась к машине.