***
Картинка посветлела, расплылась белым пятном и собралась обратно в пока что неясные серебристые линии. Тронув чуть саднящую грудь в вырезе белой блузы, Лорна глубоко вздохнула и снова прикрыла глаза, вспоминая: «Особняк? Полис? Купол? — На тонком выгнутом стекле сверху тревожно замерцали разноцветные точки, констатируя излишне эмоциональный всплеск у пациентки. — Медкапсула… Лео! Рэй!» — от одного касания тонких пальцев стекло бесшумно скользнуло вниз, открывая белоснежную комнату без окон вокруг. Рядом обнаружилась тёмная макушка, Лорна протянула руку — жёсткая, колючая, любимая. Привалившийся к округлому боку сложного устройства Рэй заторможенно вздохнул и поднял голову. Открыл глаза, встречая синий взгляд жены, и пробурчал, жалуясь ей: — Раш сразу не пустил к тебе. Засунул меня в отсек очистки и дезинфекции, — оттянул ворот белой робы. — Лаборанты спеленали, как идиота, а потом… он сказал, мол, надо общеукрепляющее и вколол что-то… сволота, я с ним ещё потолкую после. Не соображаю нихрена, вырубился прямо на полу, только недавно очнулся. Спасибо, что хоть слюни не пустил от такой дозы, а то был бы совсем красавец сейчас. — Пойдём сюда, — Лорна снова погладила его по макушке, медленно перевернулась на бок и взяла мужа за шиворот, подёргав немного. — Пойдём. Рэй тяжело поднялся, почти вполз к жене, словно обтекая её со всех сторон и, несмотря на внушительные габариты, без труда уместился в узкой медкапсуле. В коридоре прошуршало, в отсек заглянул насупленный Раш. Тихо прошёлся и быстрыми касаниями задал капсуле параметры для проверки. Прозрачная крышка тихо скользнула вверх, запирая внутри крепко обнявшуюся пару. Глава Полиса просмотрел данные начальной проверки — удовлетворительные. Успокоился немного и так же тихо скрылся из виду, не обращая никакого внимания на прищуренный тёмный взгляд из-за плеча Лорны. — Перестань, — велела она, и Рэй нахмурился ещё сильнее. — Ты понимаешь о чём я, — прислушалась к посвистыванию крошечных, как пылинки, зондов-диагностов вокруг. — Не могу, — едва слышно прошептал ей Эксперт, устало прикрыв глаза. — Не могу перестать. Я прошляпил нашего сына. Я упустил его. Засопев, Лорна отодвинулась, вжимаясь в прозрачную стенку, уложила мужа на спину и привычно улеглась сверху. Голова чуть закружилась от таких упражнений, но сердце вело себя идеально. Рэй оказался надежно придавлен тёплым тонким телом и забросан белыми растрепанными волосами. Нежные губы неторопливо обцеловали ему висок, ухо, шею и зашептали: — Хватит. Перестань винить себя. Ты не смог бы проконтролировать всё и обезопасить его на все сто. Это невозможно. — Я понимаю это, Лорна, — кивнул Рэй и снова мучительно скривился, вспоминая картинку с залитым кровью светлым Скиннером. — Понимаю, и всё равно чувствую виноватым… больным. Смертельно больным. — Что было в последнем экстренном сообщении от Красного? — Ничего. Отпечаток получился… получилось нечётко. — Врёшь, ты что-то видел, — вздохнула Лорна печально и тут же очень убежденно проговорила. — Он жив. Влип в неприятности, конечно, но жив. Я уверена, — накрыла ладонью нахмуренный лоб мужа, разгладила пальцами, скользнула по скуле. — Мы не сможем вытащить его из-под сети? — Нет, — почти просипел Эксперт и глянул на жену совсем мрачно. — И если с ним что-то случилось или случится… через сто дней я спущу эту сеть ниже и сожгу там всё к херам. Сожгу всё. Всех. — Ти-и-ише, тише, дорогой, — прошептала ему на ухо Лорна. Рэй поймал тяжёлой лапищей её руку, нежно потёр большим пальцем узкую тёплую ладонь, глянул на жену внимательно, оценив лёгкий румянец и порозовевшие губы. Послушал пульс на запястье, усмехнулся и звонко щёлкнул по прозрачной стенке капсулы, испуганно пустившей от такой грубости сияющие дорожки света. Сверху зашелестел маленький динамик. — Ну чего тебе, Экгер? — Раш тягостно вздохнул. — Да, ей сделали не коррекцию, а замену клапана. Да, это было очень опасно, особенно в такой стрессовой ситуации, но всё прошло удачно, даже более того. Да, я вколол тебе общеукрепляющее, но пополам с одним отуп… расслабляющим транком. Дозировка была втрое против обычной, чтоб твою тушу проняло. Это всё. Или поорёшь немного? — Спасибо, Раш, — из последних своих сил поблагодарил Рэй. — Я твой должник. — Всё верно, вояка, — подтвердил Глава Полиса. — Напомню тебе как-нибудь, при случае. Коммуникатор пока не верну. Сообщение от Алгерона передам в точности и в ту же секунду. Постарайтесь отдохнуть немного, это сейчас важно. Для вас обоих.***
Развернувшийся остролистным цветком Алгерон почти тронул мерцающим усиком зелёную пелену и вдруг резко замер, выпуская несколько дополнительных длинных нитей. Рид подскочил с места, ринувшись в командный зал. — Обнаружено потемнение основного тона, — нежно, доверительно сообщил ему Алгерон, будто на ухо. — Нет, нет, нет, только не красные, только не красные… — шептал Рид, влетая и жадно рассматривая картинку на экране — под сетью явно завис довольно массивный, вытянутый объект, помаргивающий яркими белыми лентами и… чем-то тёмным, контрастным с зелёной сетью. Расположение этих тёмных огней было странным, они словно нарочно все скучковались в одном месте. Объект нетерпеливо поводил из стороны в сторону вытянутым алым… — Хвост! Красный хвост! — Доковылявшая до командного Айса восторженно вскинула руки, бурно восклицая и подпрыгивая на одной ноге. — Лео! Мальчик! Засранец! Я прикончу его, выпорю, я его… я… Хвост! Чёрт, модель с этой упёртой осью… почти неделю угрохали тогда на неё, помнишь?! — Рид, закусив губу, кивнул ей и быстро связался с Полисом, передавая новость. Айсель вытерла с физиономии очередную порцию слёз и тяжело опустилась в капитанское кресло. Грудь болела, но теперь уже от беспокойства: «Ранен? Напуган? Требуется помощь?..» — А вот колено, не получив очередной дозы адреналина, оттаяло и остро нехорошо стрельнуло. Айса наклонилась вперед и упёрлась в ноющий сустав лбом, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться именно на этой, физической боли, отгоняя душевную, чтобы чуть-чуть прийти в себя и быть готовой действовать и думать. Алгоритм. Нужен был алгоритм. «Схема полета». Вздохнула — начать следовало с медотсека и очередной чёрной фиксирующей накладки.***
Уна очень внимательно, цепко оглядела окрестности. Прислушалась. Ночью любой звук на пустошах было слышно издалека. Раз в сезон кустарники сбрасывали отжившие нижние веточки. Хрупкие, тонкие, трескучие. Иногда Уне казалось, что она ходит не по земле, а прямо по сухим костям. Останкам менее удачливых и живучих, чем она. Подойти незамеченным по такому звонкому ковру к ней не получилось бы. Воздух становился всё более стылым, свежим, чуть сладковатым. Он был донельзя насыщен одиночеством и свободой. Только ради этого воздуха стоило сбежать отовсюду, отбиться от всех, уйти. Казармы чёрных курток, с периодически возникающей физиономией папаши: «Ракуна, поди сюда! Какого хера ты это сделала, сучка неблагодарная?!», тесные каморки коричневых, смрад тренировочных баз на Лисьей, снова коричневые, только уже карцер, Арнес и… дальше Уна предпочитала не вспоминать. Закрыть. Перескочить. Отвлечься. Получалось не всегда. Одно из зданий возвышающегося впереди комплекса вместо временного убежища неожиданно стало домом. Массивные красивые двери, после — ещё одна хитрая перегородка, работающая и поддающаяся «дрессировке». Уна аккуратно сняла панель, перебирая контакты, настроила перегородку открываться только при касании её черной палки и никак иначе. Огромный холл и умопомрачительный винтовой подъём с резными перилами и широченным пролётом. Много воздуха, интересных штук. Зелёные стены, совершенно невероятного, глубокого оттенка, словно птичье горлышко. Подъём начинался обвалившейся лестницей. Чёрная палка выпускала заостренный маленький крюк, и Уна осторожно взбиралась наверх, цепляясь за покачивающиеся перекрытия. Её веса было недостаточно, чтобы обвалить их окончательно — кроме неё в укрытие мог попасть только кто-нибудь ещё более щуплый и лёгкий. Верхний этаж представлял из себя что-то вроде обширного наблюдательного пункта с панорамными окнами, но имелось и маленькое жилое помещение. Тёплое. Первый раз попав в комнатку с большим книжным шкафом и потертым кожаным диваном, Уна решила, что у неё снова жар. Воздух окутал уютно, высокое окно сверкнуло сотами-ставенками, от стены вдруг протянулся тонкий мерцающий усик, приветствуя. Это была встроенная прямо в здание комната-капсула из умных полуживых пластинок. Схрон. Чьё-то тайное убежище. Удача. Счастье. Почти мечта… и даже совершенно невероятный по контрасту, режущий глаза чёрно-белый шашечный пол в соседнем зале вполне можно было потерпеть ради такого чуда. После всех дневных свершений, ноги уже почти не держали. Бросив сумку прямо на тёмный ковер, Уна скинула туда же пыльные куртку и ботинки. Нужно было подняться на крышу, набрать фляжку в колонне для сбора дождевой воды, но Уна только кое-как обмыла из кувшина на подоконнике лицо, руки и шею. Сжевала кисловатую белковую пластинку, достала из-под дивана спрятанный мягкий плед, завернулась в него с головой и легкомысленно повалилась на шершавые, вкусно пахнущие кожей подушки, положив чёрную палку за спину: «Все равно живу, считай, уже взаймы. Выспаться, хоть раз выспаться… хоть…»***
Тоненькое деревянное поскрипывание пробивалось сквозь тёплое нутро пледа. Две уже обтрепавшиеся по краям дырочки на нём светились белым — утро. Или даже день. Уна кое-как, с неохотой, скинула с головы мягкую ткань, отбросила назад окончательно развалившуюся косу и приподнялась, сонно зевая. Резко захлопнула рот и вытаращилась. В двух шагах от неё, покачиваясь на изящном чёрном стуле, сидел здоровенный, уже немного чумазый Техник и невозмутимо попивал какую-то муть из продолговатой бутылки. Стул жалобно и робко поскрипывал. Чужак смотрел холодно, изучающе, напряженно. Уна вскинулась, подхватывая из-за спины верную палку, но тут же попала в мощный захват. Палка выплюнула лезвие, а потом и крюк. Сверху почему-то снова навалился плед, запястья прижало к дивану, палку отобрали, и она глухо стукнулась об ковёр, обиженно щёлкнув. Нападающий был ловким, сильным и ужасно тяжёлым. Он быстро нашел и сдёрнул с щиколотки Уны потайной ремешок с маленькими ножнами, а после — рванул и плоскую поясную сумку. Жёсткая ладонь вдруг скользнула по спине под свитером, и сдержаться уже не получилось: Уна жалобно вскрикнула, задохнулась и страшно запаниковала, судорожно пытаясь отбиться. Была немедленно, очень легко перевёрнута на живот и прижата головой к дивану. Всхлипнула, до боли закусив губу и зажмурилась, пытаясь сдержать рвущуюся из груди истерику: «Нет, только не это! Только не…» Над ухом что-то пискнуло, потом ещё раз — слева. И ещё — уже откуда-то снизу. Одновременно раздалось и озадаченное бормотание: «Хм, и здесь ничего… странно». Уну быстро подняли, прислоняя к спинке дивана. Плед с головы куда-то пропал. Над ней угрожающе склонился даже не запыхавшийся после борьбы и обыска Техник с тёмной блестящей пластиной в руке и коротко спросил: — Где твой? — Уна вытерла влажные ледяные ладони о штаны и попыталась ответить внятно: — К-кто мой? — Блядь, я не знаю, как у вас эта херня называется!.. — раздраженно потянул воздух носом. — Маленький круглый диск. У всех коричневых был. У Арнеса — в рукояти прута, у рядовых — под кожей, за ухом. Блестящие такие, очень тонкие, фонят. Видимо, сливают какой-то сигнал или инфу, типа в случае ЧП. Где твой? Эй, ты меня слушаешь вообще? Я с кем разговариваю по твоему?! — Зеркало… это называется зеркало, — придушенно, чуть слышно ответила Уна и неровно вздохнула, неподвижно уставившись в одну точку. — У меня его нет. — Ты чего застыла-то? — Чужак непонимающе насупился и немного потряс её за плечо. — Эй?..***
Сюрприз не удался. Девка рванулась за своей опасной тыколкой, и Лео решил не затягивать с выяснением отношений. Повалил, прижал, обыскал трепыхающуюся Хилячку, разоружил: чёрная палка, нож на щиколотке, звякнувшая поясная сумка и какая-то верёвка сзади в большом кармане на штанах, подозрительно напоминающая удавку. Хилячка от чего-то вскрикнула и затряслась, но Лео не обратил на это особого внимания, мало ли… может, придавил чуть больше, чем надо. Отсканировал уши, шею, палку, но ничего не нашёл. Усадил чучело прямо и хотел было допросить-таки (зря что ли гонялся за ней столько и пытался отловить), но чучело вдруг оцепенело поставило себя на паузу, задвинулось в угол дивана, свернулось в клубок и затихло, подрагивая. Лео ожидал удара в челюсть, пинка или злобного окрика, но не такой реакции. Чуть тронул прикрывшийся рыжими лохмами клубок, пожал плечами и осмотрелся — сочетание такого монументального здания и пластин с прослойками Гелиев показалось ему любопытным. Хилячка вдруг подорвалась с места, схватила плед, подобрала с ковра свои разбросанные вещи и метнулась в сторону. Набросила куртку, пристегнула обратно всё своё вооружение, отвернулась, натянула ботинки и быстро направилась к выходу. По пути зачем-то вытерла щёки рукавом, но даже не попыталась пригладить стог на голове. Лео поднял глаза к потолку — лепнина на бордюре была исполнена мастерски: «Надо будет всю эту архитектуру осмотреть и сделать отпечатки. Рон будет в восторге», — решил Техник. Из коридора раздался отчаянный короткий вопль, и молодой Экгер усмехнулся — похоже, сверхбыстрый был обнаружен.***
Прекрасный, удивительно закрутившийся зелёным водоворотом пролёт занимало вытянувшееся на всю высоту потрёпанное чудовище, висящее хищным рылом вниз, по-хозяйски зацепив кружевные перила острым длинным щупом. Второй, поврежденный безвольно болтался вдоль корпуса, поблёскивая какими-то вырванными тонкими ниточками. Уна глянула наверх — огромное круглое окно с очень пыльным витражом было целым. Сзади раздались шаги: — Оно раздвигается, — Техник снова стоял в двух шагах, скрестив руки на груди. — Правда, уже с пробуксовкой — пыль попала в пазы, пришлось повозиться, чтобы не зашуметь. Система сбора воды на крыше крутая, продуманная и… — Это моё место, — тихо проговорила Уна ему в глаза и шагнула ближе. — Моё место. Тебе, видимо, весело, задорно и похер, а для меня это дом. Пошёл вон, я тебя сюда не приглашала. — Остынь, — усмехнулся Лео, подмигнув. — Я говорил, что мне нужно укрытие. Ты показала. Умница! Чудный, чудный гид! Профи, — с интересом понаблюдал за сменяющимися на её лице эмоциями — отрешенная Хилячка была не такой уж и отрешенной. Скорее потерянной. — Всё ясно, — дом и счастье оказались явлениями ужасно непостоянными, даже ветреными. — Ясно, — было непонятно куда теперь идти, но Уна тихо развернулась и пошла вниз, трогая на прощание прохладные каменные цветы и гроздья на перилах. Красный замер, дёрнув чешуйками на боках, Лео глянул на него и пожал плечами, мол, «Хер знает, что с ней делать.…», попыхтел, подумал и окликнул её: — Слушай, ну заканчивай, а?! — Подумал ещё немного, но никаких идей не объявилось. — Ты… ты наёмница? Форма у тебя не как у этих, коричневых. Наёмница? — Уна ускорила шаг. — Я могу заплатить тебе, нанять… ну, я не знаю. Помощница там, ассистент… секретарша, твою мать, подожди, давай договоримся! — Уна остановилась и быстро обернулась, выговаривая: — Я не хочу иметь к тебе никакого отношения, — прищурилась. — Без этого странного красного зверя ты ничего из себя не представляешь. Заносчивый, чистенький тварёныш, который решил, что он особенный и ему мало приключений на беленькую нежную жопку. Высунулся и мгновенно словил мощный подсрачник. Отлично. Я даже рада, что смогла в этом поучаствовать. Здесь ты не особенный. Здесь ты никто. Не подходи ко мне. И не трогай меня больше. Никогда. — Всё? Выговорилась? — Лео невозмутимо приподнял брови и перебрал в уме все предъявленные обвинения, кивнул. — Я не особенный — принято. Я без Красного унылое говно — тоже принято, это правда. Он сногсшибательный, просто великолепный и почему-то считает меня своим другом, хотя я гожусь ему разве что в ремонтники и прислугу. Вот отец — другое дело, но Красный выбрал меня. Как-то так. Ты сказала, что должна была погибнуть, но осталась жива, значит никаких планов на ближайшие сто дней у тебя быть не должно, верно? Тебя кто-то любит, ждет, ищет? Ты нужна кому-то? Сильно сомневаюсь. Насчет — «не трогать»… я, кажется, понял в чём дело. Трахать тебя насильно я не собирался и не собираюсь. Знаешь, мне противно от одной мысли, что ты могла такое подумать, но признаю, что вёл себя очень грубо. Прости. — Зачем я тебе? — Любопытство всё же проснулось и быстро пересилило все остальные чувства. — Ты можешь просто зависнуть под сетью и сидеть в своём звере хоть год, ждать пока тебя заберут. Зачем? Что ты прицепился? — Ну… — это был уже почти нормальный разговор, Лео чуть улыбнулся. — Во-первых, мне надо подлатать Красный. Ему не больно, но он чувствует ущерб. Самому тоже неплохо бы прийти в себя. Во-вторых, я не хочу сидеть под сетью, раз уж попался и протупил. Хочу… осмотреть эту планету, полетать немного. — Тогда ты точно труп! Причем, в ближайшем будущем! — Фыркнула Уна, оценив его планы. — Летай, нахрена меня-то с собой таскать? Или у тебя инструкции такие — схватить первого попавшегося грязного местного и прикрываться им от остальных уродов в случае нападения? — Инстру-у-укции… — задумчиво протянул Техник, прошелся до перил, протягивая руку к острому щупу и погладив встопорщенные алые гребни. — Инструкции очень хороши. Куча бумажек, наберёшь охапку и ходишь, офигеваешь — вроде всё сделал, всё… как написано, а ошибка вылетает, хоть тресни! Никакие бумажки не заменят совет знающего человека, у которого есть опыт тех или иных действий. У тебя есть опыт, много свободного времени и… — Стоп, — Уна вдруг припомнила одну из его фраз и забеспокоилась. — Ты сказал, что нашёл у всех убитых диски-зеркала… и куда ты их дел? — Раскрошил, — пожал плечами Лео и продолжил. — А трупы мы с Красным прикопали в твоих же норках-схронах. Знаешь, ты потрудилась на славу — все ямы были точнехонько по размеру. — Охренеть, — рыжая неожиданно прыснула, а потом и зло расхохоталась. — Ты… ты что, ты… закопал Арнеса? Серьезно?! — Ну да, не оставлять же. Это как-то… — Просто финиш! — Уна кое-как успокоилась, подышала и прошипела с остервенением, уставившись в пол. — Безупречный Чистый воин зарыт на болотах пустошей, как последняя крыса! Хер тебе, а не погребальный костёр, урод! — Лео приподнял бровь, оценив такие бурные эмоции, и махнул Красному. Тот наклонился, открывая шлюз. — Кстати, — Техник подцепил из скоб трофейный чёрный прут и повернулся к Уне, которая как-то очень резко утихла, второй раз за утро вытаращив глаза. — Я прихватил эту штуку, но она почему-то не реагирует. Объяснишь, как она действует? Мне любопытно. — Ты… — Уна на секунду прикрыла рот ладонью, выдохнула, схватилась за голову и глянула на сумасшедшего чужака с изумлением. — Ты что… ты закопал его без оружия?! Ты забрал прут и закопал командира… без оружия?! — Да какая разница?! — Молодой Экгер начал медленно терять самообладание от здешнего этикета. — Он мёртв, ему уже все равно! Какая разница?! — Лютый пиздец, — пробормотала совершенно счастливая Тихушница и в изнеможении присела на перила, поправив палку на поясе и покачивая головой. — Лютый. Сзади к ней придвинулся Красный и зачем-то легонько тронул щупом вставшую дыбом рыжую косу. Лео улыбнулся ему — он всё ждал, когда сверхбыстрый перестанет валять дурака и начнёт нормально разговаривать, но Красный лишь сдержанно и горделиво стрекотал, не позволяя себе пустой болтовни на человечьем. Уна поднялась, раздумывая, прошлась туда-сюда и кивнула: — Хорошо, останусь, — прищурилась, обдумывая условия контракта. — Эти выходки… я считаю, что ты просто псих, а это любопытно. С тебя еда, у меня в сумке совсем чуть-чуть осталось. — Ладно, — Лео снова переглянулся с тихо щёлкнувшим Красным. — Ещё что-нибудь? — Да, — брезгливо глянула на черный прут. — Он не раскроется. Подчиняется только хозяину. Чем-то похож на твой Красный, только оружие, а не… не зверь. Полуживое, понимаешь? Выброси, сожги или спрячь. Не хочу его видеть. — Договорились, — Техник бросил прут обратно в открытый шлюз и вопросительно осмотрел новоиспеченную спутницу. — Ты голодная? Завтрак?..