***
Необъятные владения Аллиэнна на южном побережье неуловимо напоминали Полис в миниатюре. Высокий белоснежный дом был окружен мозаичными дорожками, воздушными переходами и зелёными лужайками. Развевающиеся яркие занавески опутали перила белых террас. Блестящая излучина реки почти полностью заросла ивами. Негоциант встретил делегацию на широком крыльце, гостеприимно провожая в непривычно тихую гостиную — шумная, восторженная Эбби уже неделю бродила по цветочной ярмарке в Центре, периодически отсылая в имение понравившиеся ей саженцы розовых кустов, луковицы тюльпанов и крокусов. Круглый стол в центре огромной гостиной был изящно сервирован для раннего завтрака. Обстановка вокруг казалась очень простой и вместе с тем степенной, выдержанной: чёрные перегородки, широкие диваны с потертой кожаной обивкой, в компанию к ним — слегка легкомысленные кресла горчичного цвета с высокой изогнутой спинкой. Рядом с камином обитал столик на длинных журавлиных ногах, а увешанный гирляндами эркер был завален круглыми подушками, яркими рисунками и стопками книг. Лекс махнул рукой в сторону диванов, но хмурые посетители предпочли разговаривать стоя. Рэй на секунду устало прикрыл глаза, но тут же встряхнулся и спросил у хозяина дома прямо, без вступлений: — Я так понимаю, Джуно свалил из города на одном из твоих транспортников? — Аксары удивлённо уставились на Эксперта, одинаково приоткрыв рты, но тот продолжил. — Скажешь, случайность? Сразу говорю — не стоит. Зачем тебе это? — Мне? Скорее тебе. И можешь не благодарить меня за помощь, Рэйлеон, — холодно улыбнулся Лекс, сунул руки в карманы идеальных чёрных брюк и прошелся к высокому окну. — До окончания нашего пари осталось всего ничего, а Джуно никак не желал, хм… соответствовать. Первая категория ценности, как ты знаешь, помимо всего прочего, предполагает высокий уровень социализации личности, а у молодого музыканта с этим всегда были больши-и-ие проблемы. Равнодушие. Потребительское отношение к людям. Отсутствие страхов, сомнений — явная патология. Перевоспитать сложно, легче… Глава Полиса чуть придержал ойкнувшую жену, поймал острый чёрный взгляд Аллиэнна и гневно прошипел: — Я требую объяснений, Лекс. Как ты смеешь так вольно распоряжаться моими людьми? Формально Джуно принадлежит Полису, ты не забыл об этом? — Я никогда ни о чем не забываю, — Лекс явно пребывал в не самом лучшем расположении духа, но искусно скрывал это под маской спокойного, скучающего богатея. Чуть отстранившийся от беседы Рэй вдруг подметил еле заметные, нервозные нотки в его голосе. Это наблюдение было интересным, даже загадочным и требовало осмысления. Раш между тем уже взял себя в руки, вздохнул и неторопливо озвучил Негоцианту свою резолюцию: — Твои эксперименты становятся опасными для окружающих, Лекс. Я добьюсь лишения тебя лицензии на межпланетные, а пока — заморожу всю твою торговую деятельность в Полисе до выяснения обстоятельств. Никаких больше махинаций и перелётов, — делец на это лишь отрешённо пожал плечами и заметил: — Хм, ты будешь удивлён, мальчик, но, чтобы улететь на другую планету, не обязательно иметь лицензию, а махинацию может организовать в нашем городе и вовсе любой сопляк. Достаточно просто обмотаться тонкой блестящей ленточкой и втихомолку пробраться на один из отходящих в нужную сторону Симплексов. Затаиться, а потом, вот этим красиво упакованным подарочком, вывалиться куда-нибудь… к примеру, на Лисью, — Арманда скривилась, тяжело задышала и попросила жалобно: — Хватит, Лекс, пожалуйста! Просто скажи — он… его нет? Эта чужая, ледяная, жестокая Лисья… — всхлипнула и бочком присела на диван, с трудом выговаривая слова. — Просто скажи. Он был неосторожен и… и… погиб, да? Пожалуйста… Боковая стеклянная дверь распахнулась, и в гостиную влетел взъерошенный, донельзя счастливый Джуно, не обращая внимания ни на кого вокруг. Лекс усмехнулся, Арманда задержала дыхание, а Раш гневливо сжал зубы. Рэй остался абсолютно спокойным и очень задумчивым. Сияющий, воодушевленный потеряшка в это время подскочил к сервированному столу, подхватил с него небольшую вазу с печеньем и кувшин с соком, нарушая идеальную симметрию. Прижал локтем к своему боку два высоких стакана и двинулся обратно к двери. Раш отмер и громко скомандовал: — Джуно, стой! Объяснись, немедленно, сию минуту! — Музыкант притормозил и в недоумении обернулся. Заметил и услышал, наконец, окружающих его людей, вспомнил о своем проступке и с досадой поморщился. Снова шагнул к двери, скороговоркой оправдываясь, чтобы отвязались поскорее: — Прости, Арманда! Со мной всё хорошо. Я хотел, но забыл. Занят, ужасно занят, всё потом. Я пока у Лекса поживу, мне тут надо… э-э-э, мне тут нравится, — стеклянная дверь плавно закрылась за ним. Раш протянул жене чистый платок, но она отвела его руку и прищурилась, пробормотав: «Взял два стакана… а второй кому?» — Подобрала полы своего длинного платья и тихо просеменила до стеклянной двери, любопытно поводя острым носиком. Глава Полиса зыркнул на Аллиэнна и ушёл с ней. Негоциант подождал пока стихнет звук их шагов и глянул на оставшегося в гостиной Рэя как будто предвкушающе. Эксперт усмехнулся: — Я повторю свой вопрос, Лекс. Зачем? Для чего всё это? — Делец помолчал немного и ответил: — Давно хочу сделать одно очень ценное приобретение, мальчик, — он шагнул ближе к Экгеру и немного понизил голос. — Я уверен, что у каждого человека есть своя цена. Сколько ты стоишь? — Нахрена я тебе сдался, Аллиэнн? У тебя и так толпа сотрудников, — нахмурился Рэй. — Я пропалываю Контору от твоих глаз и ушей с завидной регулярностью. Раш и вовсе уже задолбался — твои шпионы повсюду! Ещё немного, и я решу, что у тебя мания преследования, а то и вовсе маразм намечается. Кстати, чем ты их берёшь, а? Все прихвостни у тебя такие преданные, исполнительные… — Как там Лео? — быстро перебил Лекс и приподнял брови, игнорируя сжавшиеся кулаки оппонента. — Он ведь неплохо справляется, я слышал. Способный мальчик. Не нужно так смотреть на меня, Рэйлеон. У меня бы фантазии не хватило организовать твоему сыну подобное приключение, клянусь. А насчет персонала, хм. Всё просто. У меня есть один принцип, нерушимый. Мои работники абсолютно во мне уверены. Я никогда не оставлю их в беде. Не брошу. Помогу и вытащу. Всегда, везде и при любых обстоятельствах. Всегда, везде и при любых, понимаешь? — Я слушаю тебя очень внимательно, — где-то вдали послышались приглушенные звуки музыки и разговора на повышенных тонах. — Ты хочешь что-то сообщить мне о сыне? — Аллиэнн кивнул и предположил: — Думаю, я уже помог ему… в какой-то степени, — в глубине дома грянула ещё более бурная дискуссия. — Судя по координатам, он недавно останавливался на привал в одном из зданий на пустошах. Там есть старый комплекс — бывшие смотровые и консерватории, настоящие шедевры архитектуры. Я присматривал за ними и установил пару жилых капсул, на всякий случай. Иногда мне приходилось задерживаться на Серой по делам, а я не люблю кочевую жизнь. Везде стараюсь обустроиться максимально комфортно. — Неужели ты желаешь поделиться месторасположением остальных твоих безопасных, уютных норок? — Прищурился Рэй. — Именно, — кивнул Лекс. — И не только этим, мальчик. Будут ещё бонусы. Только ты должен поддержать меня сейчас, в этой ситуации. Уверяю тебя — дело важное, стоящее. В дальнейшем, ты будешь даже признателен мне за… Стеклянная дверь жалобно зазвенела — в гостиную ворвался жестоко ощерившийся Раш, растерявший всю свою выдержку и почти заоравший Лексу в лицо: — Ты совсем рехнулся?! Ты… — Глава Полиса с трудом перевел дыхание для нового захода. — Ты привёз в самый густонаселенный и мирный город Содружества вооруженную до зубов лису?! И с этой её белой… белой сетью?! Сюда?! В Полис?! — Лекс вздохнул, тут же подмечая терпеливо: — Не-е-ет, Аксар. Не в Полис, а на свою территорию. У меня Исключительный Стилл на эти земли, ты не забыл об этом? — Негоциант насмешливо сверкнул глазами. — И по этому договору я могу, хм… ну, например, приволочь к себе на газон котёл с водой, разжечь под ним костерок и подварить парочку экземпляров, понежнее. Устроить себе весёлый пикничок, чтобы подправить пошатнувшееся от твоих воплей здоровье: свежий воздух, натуральные продукты, уютная атмосфера… — Это прямая угроза безопасности городу. Прямая! — прошипел Раш, угрожающе двинувшись на оппонента, но из бокового выхода выскочила порозовевшая Арманда и удержала его за рукав, восхищенно зачастив: — Невероятно! Джуно так смотрит на неё! Он явно заинтересован! Увлечён! А эта немая девочка, такая молоденькая, трогательная… — Раш от её слов в исступлении взмахнул руками, прорычав: — Она убийца! Как вы не понимаете? Это не «милая девочка», а непредсказуемое, возможно, давно спятившее существо! Её нельзя здесь оставлять, нельзя! Рэй, чёрт побери! — Тш-ш-ш, ты прав, ты прав, — Эксперт потрепал Главу Полиса по плечу. — Нельзя держать её в Полисе. Я увезу лису с планеты. Сегодня же, можешь не беспокоиться об этом. Обещаю, — Раш облегченно вздохнул, постоял немного, остывая, и потянул жену к выходу. Арманда на ходу пыталась что-то высказать ему полушепотом, но он лишь утомленно хмурился, не сбавляя шаг. Входная дверь тихо щёлкнула. Рэй уставился на Аллиэнна и заявил: — Значит, так. Хорошо, что ты не стал скрывать своей выходки, иначе я бы вышиб тебя к херам за пределы самых дальних транспортных узлов. Можешь рассчитывать только на сотрудничество со мной, не более того. Я увезу лису из Полиса, — кивнул для большей убедительности, быстро отвечая на реплики собеседника. — В мой особняк. Можешь считать, что забираю её себе, Лекс. И этого… якобы влюбленного в неё, музыкального пиздюка туда же засуну. Ты ведь не против?.. Отлично. Кстати, зачем ты притащил её с Лисьей, я не расслышал? Допросить о разрушении её базы? В деталях? Запросто, я допрошу. Девчонка немая? Забивается от тебя в угол? Неудивительно. Не волнуйся, я справлюсь. Говоришь, дело не терпит отлагательств? Привлечь к этому Лорну? Хм, думаю, она сама… привлечётся, вместе с рыжей занозой. О-о-о, не благодари, мне просто нужно узнать — почему тебя так припекает от всего этого?.. Припека-а-ает. Сколько ты стоишь, Лекс?***
Тихий, нежный шёпот на ухо: — Фарфоровая девочка… фарфоровая… Весь потолок почему-то покрывали ослепительно белые, длинные полосы. Уна лениво улыбнулась и скосила глаза — на самом кончике носа замер тонкий солнечный лучик. От него очень захотелось зевнуть и чихнуть одновременно. Голова была задумчивой, томной, а тело необычайно легким и разнеженным. В бок почему-то отдавало жаром. Уна чуть повернула голову и протянула руку к источнику тепла — красная, поблёскивающая стенка, дрогнула под её ладонью, и это было трепетно, даже как-то… любовно. И никаких, абсолютно никаких мыслей в… В голову тяжко стукнуло. Никаких мыслей внутри неё так и не объявилось. Воспоминаний о вчерашнем вечере и ночи тоже. Уна подорвалась с места, в панике оглядываясь, словно хватая окружающие её картинки, и пытаясь их торопливо осмыслить и проанализировать. Вокруг был спецотсек Красного. Она сидела на свернутых тюками, аккуратно уложенных аварийных парусах — огненно-красных, очень мягких. Яркое солнце рвалось сквозь тонкие длинные слоты на потолке, оставляя на обширной алой поверхности пылающие узкие росчерки. Рыжие патлы за прошедшие сутки отчего-то сделались ужасно пушистыми и топорщились, ни в какую не желая пригладиться и улечься поскромнее. Уна глянула вниз и закусила губу — на ней была чужая одежда. Широкие брюки, подвязанные тонким шнурком с кисточками и просторный, искусно вывязанный витыми косами свитер, багряного, как соцветия Финикса, цвета. Всё было надето на голое тело. Уна дрогнула и зажала рот ладонью: «Что я натворила?! Что?!» — Нужно было вспомнить. Нужно было сосредоточиться. Шторм тогда, после пещеры, разыгрался не на шутку и превратился в мощную, недельную бурю. Перед глазами встала ослепительная улыбка — Лангер: «У-у-у, ребятки, круто сидим, еще по одной? Лапочки, ну-ка притараньте нам ещё во-о-он ту синюю бутыль!» — Запасы душистого, сбивающего с ног пойла оказались у него почти бесконечными. Уна в ужасе схватилась за голову. Волосы легко скользили между пальцами, ласково рассыпаясь по плечам. Тихушница зажмурилась, вспоминая: «Самый первый вечер. Карты, болтаночка. Я уселась в углу, чтоб не привязывались. Лео продулся в пух и прах и катал всех малявок острова на раздраженном Красном. Показывал им Алгерон, обещал брать с собой под сеть каждый день. Второй вечер. Карты, болтаночка. Я в углу. Экгер уже просек все хитрости игры — Тан был разгромлен и весело нырнул с утёса прямо в озверевшую воду, Лео, естественно, ринулся за ним. Они выползли на берег только через полчаса и ржали на всю округу. Придурки. Третий вечер — все спали вповалку, кто где… четвертый — болтовня сутки напролет, Лео докаписто мучил островитян расспросами и размечал какие-то точки на своих картах. Я в углу. Пятый вечер. Музыка. Нестройный девичий квартет на столе, гимн чего-то там, хохот. Я в углу. Музыка, музыка, музыка. Лан заявил, что должен научить меня танцевать, Лео велел ему отвалить — они чуть не передрались, а после снова гоготали на всю округу. Ночью шторм сорвал крыши у двух домиков на окраине, и Лео выволок из Красного какую-то аварийную хрень, раскрывая над хрупкими постройками белые защитные пузыри — Тан пребывал в полном восторге. Сволота, наверняка заныкал после эти белые тенты. Снова музыка, разговоры, болтанка, Лангер очень артистично продекламировал на спор целую поэму. М-м-м, а потом… плоская фляжка в кожаной оплетке, русалка с пухлым хвостом на серебристом боку. И вкусный запах, очень вкусный… хм, что было дальше?! Ничего, ничего не помню!» Подёргав себя за лохмы, Уна ещё раз стыдливо оглянулась, прислушалась к себе — больно нигде не было, и это обнадёживало. Она тихонько соскользнула с тюков и отправилась на разведку. Чёрная палка нашлась закрепленной в пазах на панели управления. Сумка и маленький нож с ремешком — в кресле второго пилота. За открытым шлюзом весело шумел океан, сменивший гнев на милость. Прямо на зазеленевшей от яркого солнца траве были разложены массивные чёрные детали. Почти лежащий на пузе Красный старательно вытягивал покалеченный щуп вперёд, для примерки. Техник и Лангер, навалившись вдвоем, с рычанием и кряхтением затягивали на культе широкую чёрную манжету: — Давай! Блядь! Еще! Ну! Уна тихо присела на подножке, Красный вдруг дрогнул, и ей пришлось схватиться за поручень, чтобы не свалиться. Сверхбыстрый заклекотал, снова дёрнулся, уже более резко, манжета со скрежетом соскользнула, повалившись вместе с матерящимися потными ремонтниками в траву. Лео рявкнул: — Ну, ёб твою, а?! — И с досадой швырнул мощный разводной ключ под ноги. Взмокший Лан с трудом перевёл дыхание, но Тихушницу тут же приметил и усмехнулся: — О-о-о, проснулась. Здорово, рыбка! — Задорно подмигнул. — Ну ты отожгла-а-а вчера, — Лео оглянулся на покрасневшую до корней волос спутницу и махнул рукой: — Не слушай этого мудилу. Слегка перебрала, не страшно. Бывает. Не волнуйся, ничего такого не было. — А… а что было? — Уна сглотнула — сдерживать слёзы было всё сложнее. — Расскажи, пожалуйста. Почему… почему я в этой одежде? — Тан поиграл бровями, толкнул Экгера в плечо, промурлыкав: «Дава-а-ай, объясни девочке, шалун!» — И слинял завтракать, довольный собой, солнечной погодой, вчерашней тусой и вообще всем вокруг. Лео покачал головой, пробурчав: «Трепло», — с тоской оглядел манжету и уселся рядом со сжавшейся на ступенях подножки Уной, рассказывая: — Твоей силе воли можно позавидовать! Ты всю неделю воздерживалась от тусни. Стоически, правда! Но под конец Кристан приволок хрень под названием «Нежданчик», и фиг бы с ним, но пойло оказалось сладким, очень сладким! И пахло просто невыносимо вкусно… для тебя, — Техник удрученно покачал головой и глянул на застывшую Уну виновато, продолжая. — Эта штука уносит и вырубает память на какое-то время, а потом хлоп! Может, через месяц, а может, и через год — всё вспоминаешь, в деталях — нежданчик случается. Я отвлекся буквально на минуту, а потом смотрю — блин! Тебя нет в том углу, нигде нет! Выскочил — ба-а-а! Мой гид-экскурсовод уже на побережье — бодро шлёпает прямо в бушующую воду. Круть! Куртку, сумку и кофту ты свои бросила, палку уложила рядом на камешек, аккуратненько. Я так понял, что ты топиться надумала, плавать-то ты нихрена не умеешь. — Кошмар, какой кошмар! — Уна в отчаянии закрыла лицо руками и съёжилась. Лео покивал, как бы оценив силу её раскаяния, и продолжил: — Я тащил тебя на берег, а ты грозно требовала отвязаться и не мешать, мол, жить ты так больше не можешь, нахер всё! Тогда я предложил тебе выпустить пар — поорать изо всех сил, ну, знаешь, говорят помогает. Ты согласилась только на дуэт. Заорали вместе, Тан выпал из своего жилища вместе со всей бригадой, мол, нападение, капец, все в пещеры, в овраги, в окопы! Увидел нас, обматерил и отполз обратно, а мы продолжили. Так вопили, что ты даже охрипла, по-моему. — Ужас… а дальше? — Из рыжей копны был сооружен шалашик-укрытие, изнутри доносились быстрые выдохи, полные страдания. — Ну, буря же, холодно, ливень. Ветрина, волосы назад! Ты околела донельзя, — Лео примерился и сунул внутрь шалашика бутылку с водой. — Замерзла так, что была уже не просто синяя, а даже фиолетовая слегка. Кстати, твоя куртка сохнет на изгороди, во-о-он, видишь? А кофта уплыла на свободу, я про неё забыл, прости. Так вот, чтобы отогреть, я сунул тебя в сердечник, прямо в одежде. — Куда? — Уна недоуменно выглянула, убирая волосы с лица. — В сердечник, — повторил Техник. — Сердце Красного. Очень интересная конструкция, за спецотсеком. Перистая капсула, вся в перегородках-клапанах, но места достаточно. Она омывается изнутри чистой горячей водой, а потом наполняется чувствительным, но не обжигающим паром, прогревает. Ты сначала сопротивлялась и орала, что я спятил, мол, ты не хочешь превратиться в тушеную говядину, бла-бла-бла, все вокруг сволочи! Но, когда оказалась внутри, затихла. Там тепло, очень круто. Все Техники у нас в Полисе давно просекли эту фишку. Нет ничего лучше, чем подремать в сердечнике после долгой рабочей смены. — А… одежда? — Тихушница смущённо потупилась, вцепившись в бутылку с водой. — Ну, всё было мокрое, можно сказать даже постиранное. Я порылся в закромах. Переодевалась ты сама, честно! — Лео глянул серьёзно, чтобы она не сомневалась. — А после сердечника так разнежилась, что прикорнула прямо на полу, клубочком. Пришлось на руках нести. Я хотел в маяк, но ты уцепилась за шлюз, растопырилась и объявила, что Красный тёплый, ласковый и вообще, мол, ты от него без ума. Приволок тебя в спецотсек. Вот и всё. — Ужасно. Кошмар, — повторилась Уна и погладила рукав свитера. — А это… чей? — Моей тёти, — пояснил Лео. — Айсель забыла, я как-то возил её. Кстати, тебе идёт. Оставь себе, она будет не против. — Эм-м-м, нет, он слишком броский, и… — удивительное одеяние было прохладным и тёплым одновременно, просторным, уютным, очень красивым. — Оставь, — настоял Техник и поднялся, снова осмотрев щуп. — Чёрт, как же прицепить-то, а? Где я тут пневмопресс добуду, м-м-м? — Пнул манжету и тяжело вздохнул. — Уж больно Красный коротит — контакты чувствительные, задевает его, трясёт. Не удержишь, блин, долбанным ветеринаром себя чувствую… — Стоп, есть один способ! — Уна метнулась в командный, подхватила свою палку и вылетела обратно, прищуриваясь на солнце. Чёрная рукоять вспыхнула белым огоньком на окончании: — Можно обездвижить, парализовать, и… — Ух ты, молодец какая! — Насмешливо фыркнул Техник. — У меня Скиннер до сих пор враскорячку в спецотсеке валяется, как тряпка! Хочешь, чтобы и любимец твой красненький так же расстелился? — Такое не случится больше, — Уна нахмурилась, спрятав палку за спину. — Просто нужно рассчитать удар и бить в определенное место. Но… не хочешь, не надо, — вздохнула, отвернувшись. — Стой, стой, не обижайся, — Лео прихватил её за запястье и притянул поближе к себе. — Хорошо, давай попробуем. Тем более, что погода наладилась, нам пора сматываться. Ты сможешь рассчитать силу удара? — Да, но в первое мгновение, он будет чувствовать… Над архипелагом грянул оглушительный, несдержанный клёкот. Островной народец второй раз за сутки, в панике вывалился из своих ярких жилищ и бросился врассыпную — спасаться.