***
Северная окраина Дока выходила к огромному плоскому плато с лениво накатывающимися на него океанскими волнами. Лео вылетел на подножку притаившегося на небольшой высоте Красного и пригляделся, раздражённо шепча: «Нихрена не видно, нихрена…» — сверхбыстрый двинулся ниже и всё же пустил от пуза несколько белых лучей — иллюминацию. Иллеон снова пригляделся и застыл. Снизу, откуда-то из глубины плато на него смотрел огромный, блестящий глаз. Он был утоплен в падающую вертикально вниз круглую шахту, довольно глубокую. Её края обросли растрепанными пучками травы, словно густыми ресницами. Зрачок гигантского циклопа был белоснежным, выпуклым, переливчатым от множества сегментов-ламп, окаймлённых зеркалами и серебристыми вставками. Такхо аккуратно высунулся наружу, глянул вниз и пробурчал: — Ну, всё, насмотрелся? — Заметил светлеющую линию горизонта и занервничал. — Блин, валить пора! Рассвет! — Тш-ш-ш, — замер Лео. — Вы слышите? Где-то неподалёку тихо играла странная музыка. Уна показала нос из шлюза, крепко вцепившись в скобу, выглянула у Техника из-за плеча, и щекотно задышала ему в висок, навострив уши. Обернулась на брату, вопросительно приподняв бровь. Тот кивнул, подтверждая её молчаливую догадку: — Угу, старик. Опять на палубе сидит, воздухом дышит. — Кто? — Заинтересованно приподнял бровь Лео. — Смотритель, — пояснил Ремонтник. — Искусственное солнце оно, как маяк, только… наоборот, как бы. У каждого маяка есть свой смотритель. У этого гиганта — старик Оз. Следит за оком, включает его, а стрекоз ещё на подлёте чует. Говорят, что он их слышит, хотя… не знаю. — Садимся, — немедленно велел воодушевлённый Экгер, не обращая никакого внимания на вздохи и нытьё за спиной. Красный негромко клекотнул, быстро сканируя окрестности, и двинулся к побережью.***
Лео зачем-то рассмотрел отпечаток своего ботинка на мокром песке, и ещё немного потоптался на месте, разглядывая окрестности и прислушиваясь. Странная музыка уже затихла. Светлая полоска на горизонте слегка расширилась, раскрываясь серо-розовым. Океан благосклонно сменил наряд на тёмно-синий. Док звонко подолбил чем-то вдалеке и угомонился, замирая. На сером песке понуро лежали две старые рыбацкие лодки, прислонившись друг к другу пробитыми бортами. Иллеон хотел подойти ближе, но Уна тронула его за плечо, указывая своей палкой нужное направление — над ещё тёмной водной гладью вдалеке, на фоне восхода, виднелся чёрный силуэт ещё одного, наполовину зарывшегося в песок судна. От берега к нему протянулся длинный узкий мосток с верёвочными перильцами. Лео, не раздумывая, шагнул на его толстые доски, чуть покачался, проверяя надежность, и уверенно двинулся к уснувшему на отмели кораблю. Тихушники одинаково брезгливо уставились на воду и одинаково наморщились, но Уна всё же отважно двинулась за Экгером, а Такхо потребовалось немного больше времени, чтобы перебороть себя и ступить на мосток, но и он постарался не отставать, цепляясь за крепкие верёвки. Красный обогнал их всех со снисходительным видом и завис. Отсканировал волны, наполовину погруженный в воду корпус судна, деревянную палубу и, наконец, сидящего на ней в кресле глубокого старика. Тот не обратил на огромного зверя никакого внимания, и сверхбыстрый, обиженно засопев, рванулся к светлеющему небу, а после резко спикировал вниз, ныряя, оставив за собой лишь широкие круги на воде. Иллеон поднялся на борт, осторожно ступая по палубе, и учтиво кивнул, рассматривая острый профиль Смотрителя. Старик не повернул к нему головы от уже пламенеющего восходом неба, лишь повёл косматой седой бровью и чуть тронул лежащую на подлокотнике тёмную резную пластину. В воздух взметнулись тонкие сизые искры. Музыка негромко, но очень быстро шагнула к Лео. Пробежалась вокруг него на цыпочках, мелькая тонкими щиколотками, длинными юбками и высоким подъемом красивой ножки. Немного покружилась и снова метнулась, торопливо выбрасывая всё новые и новые порции звуков, зазвучав вдруг смутно знакомым мотивом… Лео прищурился: «Как губная гармошка, которую часто таскает с собой Джуно, но… какой-то более сильный, крупный инструмент», — мелодия тем временем раззадорилась, яростно и азартно пытаясь сбить его с ног и с толку, и выдавала временами совершенно разобщенные ритмы, идеально соблюдая при этом общую гармонию — сильную, даже слегка злую, но явно любовную тему… Пластина утихла в одно мгновение, видимо, разочаровавшись в стоящем столбом Технике. Иллеон выдохнул и оглянулся, обнаружив у себя за одним плечом погрустневшую Уну, а за другим — насупленного Такхо. Старик чуть улыбнулся, но поворачиваться к уже заинтриговавшей его троице анфас пока не спешил. Лео прищурился на него, чувствуя как в груди подрагивает нетерпеливая жилка, и шагнул к Смотрителю ближе, заговорив первым: — Эта пластина у вас… она ведь старая? Никогда не слышал ничего подобного, — Старик хмыкнул и низко пророкотал ему: — Сочувствую тебе, мальчик, — он снова, уже более активно пошевелил бровями и насмешливо протянул. — Хм-м-м, думаю, твоим друзьям повезло больше. Они-то, в отличии от тебя, родились здесь, на Серой, не так ли? — Такхо с Уной синхронно выдали послушное: «Угу», — и снова смущенно притихли. Лео недоуменно оглядел обычно очень бойких сводных, и продолжил: — Я хочу предложить вам сделку. Пластина и нужная мне информация в обмен на… — Старик шумно вздохнул, легко перехватывая у Экгера нить разговора: — М-м-м, как красиво ты выговариваешь некоторые звуки, превосходная артикуляция. Чистая. Чистый мальчик. В окружении сильных Светом местных. Будь осторожен. Они ещё молоды, неопытны и могут быть опасны для… — Я не боюсь, — раздраженно перебил его Иллеон, услышав расстроенное посапывание Уны за спиной. Старик на это лишь мягко улыбнулся и почти зашептал: — Не боишься? О-о-о, помню, раньше люди были не столь категоричны. И, знаешь, мне очень приятно это слышать. Сильные эмоции, конечно, полезны, но пусть это будет не страх. Только не он. Я рад, что не он. — Не страх, говорите? — Лео подошел к нему ближе, присев у кресла на корточки и продолжив занимательную беседу. — Ваши чёрные стрекозы напрягают наш Патруль и Экспертную Контору. А когда Контора напрягается… может быть, вам пора снова начинать бояться? — Смотритель прикрыл глаза, промурлыкав, будто про себя: — Напорист и самонадеян. Наверняка -гер, несомненно, — покивал сам себе, не открывая глаз. — То-то я слышу — голос такой знакомый, интонации с тонким ледком… Экгер, молодой Экгер, — Уна с Такхо продолжали молоться у входа. Лео подумал, почесал маковку и хмуро проворчал: — Это вы меня посылаете так, да? Отказываетесь от моего предложения? — Отчего же, мальчик, — Старик нахмурил косматые брови и снова глянул вдаль. Рассветное солнце скользнуло лучом по его руке, и Смотритель подставил ему сухую узкую ладонь. — Я даже взбодрился как-то от нашего с тобой торга. Хочешь пластину с музыкой? Увы. Она не продаётся. Только дарится. Один танец для меня, и она ваша. — Что? — Донельзя удивленный Лео растерянно оглянулся на Тихушников и протянул. — Но-о-о… я понятия не имею, как… как танцевать под… под… — Такхо не выдержал такого невежества и воскликнул укоряюще: — Лошара! Как можно не знать?! — Взмахнул руками и взял сестру под локоть, отбирая у неё палку. — Это же Танго Свободы с дальних южных островов! Не нужно уметь его танцевать, только вести подругу и чувствовать музыку… — Уна испуганно пролепетала ему что-то про: «Я уже не помню… ты учил, но давно. Я не помню, не смогу…» — но Такхо лишь закатил глаза и заворчал, крепко прихватывая её под лопатки и за руку… Старик быстро обвёл пластину пальцами, уже заинтересованно повернувшись к молодёжи. При первых же звуках мелодии Лео сел прямо на толстые доски палубы и во все глаза уставился на плавно шагнувшую под музыку парочку. Обычно они смотрелись рядом довольно комично, но теперь в них не было ничего забавного или смешного, только нечто красивое, нежное и явно родственное — в походке, повороте головы, упрямо приподнятом подбородке. Такхо вёл сестру очень легко, кружил, поддерживал, направлял, очень прямо держа спину, словно превратившись в одну из низких нот этой музыки, совершенно не напрягаясь. Он не считал шаги, не продумывал их. Он и вовсе ни о чем не думал. Знал, как будет танцевать под эти звуки, едва заслышав их — такие знакомые, насыщенные, поднимающие в голове ворох воспоминаний… Ослепительная улыбка на смуглом лице, сияющие чёрные глаза. Мама: «Танцуй, мой дорогой, молодец! «Такхо» на нашем островном диалекте означает «танго», о-о-о, ты не знал? Да-да, танцуй. Шаг, ещё один, рывок, снова шаг…» Музыка утихла будто уже не так резко, как в прошлый раз. Иллеон только сглотнул, забыв про аплодисменты. Старик рядом с ним вздохнул и потупился. Немного запыхавшаяся Уна обняла брата и быстро зачастила ему на ухо: — Прости, что я тогда брякнула про Тэлли… Дура я! Дура! Её совсем нет, да? Совсем? — Передоз, — хрипло признался он ей в плечо. — Я уж думал — всё. Тэлли нет. Тебя нет. Нахер. Приманил тех дилеров, которые худышку накануне накачали чем-то и угробили. Пообещал запчасти для птички интересные подогнать, мол, летать быстрее будет. Стал ждать, а тут Борх пощёлкал — то, да сё, ищет рыжую блошку с хахалем и ноги мне выдернет, если я… — Он поднял голову, поймав её взгляд, и усмехнулся. — Знаешь, пока он говорил, я с трудом сдерживался, чтоб не разрыдаться прямо в эфире. От обиды. Моя сеструха прирезала Арнеса, а я этого не видел! Пиздец, жизнь прошла стороной… Лео улыбнулся на последних фразах, покосился на старика и, не сдержавшись, подал голос, негромко пробасив: — Сочувствую тебе, мальчик! А вот мне повезло больше. Я видел. Даже почти поучаствовал, валяясь там у народа под ногами, как дерьмо раздавленное. Зрелище, я тебе скажу, было оху… эпическое! — Уна вытаращилась на наглого Техника, очень точно скопировавшего речь почтенного старца. Такхо прыснул. Смотритель восхищенно поцокал языком, резюмируя: — Экгер. Чистопородный. Незамутненный, так сказать. Хм, держи, — без сомнений протянул ему резную пластину, и Лео вдруг растерялся, принимая её: — Но, я… давайте всё же на обмен, а? Смотритель засмеялся и вдруг выпрямился в своем кресле. Пошарил за пазухой и вытащил два маленьких, разных зонда, показывая их сидящему на палубе Иллеону, поучая: — Вот мальчик. Две стрекозы. Сравни и уясни, чего действительно стоит бояться, — приподнял один из шариков, светлый, показывая на просвет искрящуюся в нём золотистую, мутноватую, непрерывно двигающуюся взвесь. — Бойся вот таких. Они опасны. Они несут смерть. А вот эти… — подкинул чёрный зонд на ладони. — Просто любопытствуют. Они исследователи, не более того. Лео немедленно протянул к светлому зонду руку, но старик лишь покачал головой, спрятав смертоносный шарик обратно под куртку, протягивая вместо него чёрный: — Держи, юный Экгер. Ты такой же любопытный, как они, верно? Красный обеспокоенно продул сопла, но из-под воды пока не показался, лишь высунул наружу мокрый чёрный щуп и заинтересованно потрогал маленький флажок на корме старого судна. Иллеон погладил резную пластину, осмотрел чёрный зонд и со вздохом поднялся на ноги. Посмотрел на вновь застывшего изваянием старика, протянул руку за борт и пощёлкал пальцами. Красный немедленно, с весёлыми брызгами, метнулся к нему и открыл шлюз, красуясь мокрыми боками. Экгер подсадил на подножку Тихушницу, пропустил Ремонтника и нырнул внутрь вслед за ними. Быстро уложил зонд с резной пластиной в нишу у панели и шумно порылся в контейнере под ней, вытянув сразу несколько узких радужных Стёкол. Перебрал их, вспоминая записанные на каждую композиции, выбрал, как он решил, самую подходящую, и снова ринулся к выходу, спрыгнув на деревянную палубу. Подошёл к Смотрителю и осторожно положил рыжеватое, отливающее бронзой Стекло на подлокотник его кресла. Старик поднял голову, сверкая на молодого Экгера тёмными глазами, положил ладонь на тёплую пластину и, насмешливо приподняв бровь, кивнул — одобрил. Лео огляделся и отступил, хватаясь за скобу на боку Красного… Смотритель прикрыл глаза, выслушивая удаляющийся звук рассекаемого сверхбыстрым воздуха и поудобнее угнездился в кресле, обводя новую пластину пальцами и уже чувствуя потрескивание искр. Тяжёлый и лёгкий одновременно голос, лишь слегка укутанный для фона плавной музыкой; заговорил-запел над проснувшимся океаном, мягко растягивая слова чей-то истории…***
Лео выложил чёрный зонд на панель и жадно осмотрел его. Изнемогающие от любопытства Тихушники с двух сторон сопели ему в уши: Такхо в нетерпении подталкивал Техника в плечо, Уна бормотала что-то про возможную ловушку, однако, свой короткий нож уже достала и подсунула Лео под руку. Тонкая оболочка легко поддалась острому лезвию, тихо хрустнула и развалилась на две половинки, почти мгновенно теряя свой чёрный цвет… любопытствующая троица одновременно задержала дыхание, рассматривая содержимое зонда. — Фигня какая-то, — от чего-то шёпотом оценил Такхо. — Угу, — согласился Лео, ожидавший увидеть новую порцию песка или соли. — Сами вы фигня! — Возмутилась Уна, с интересом трогая мелкие яркие листья на панели вторым ножом, серповидным. — Какое-то растение. Хм, — нагнулась, принюхиваясь. — Похоже на орешник, но почему они такие алые? Странно. Даже ярче Финикса, прямо горят! Панель засияла нежными голубоватыми огнями, просвечивая листья насквозь. Лео озадаченно глянул на Экран и пробормотал: — М-да, действительно орешник, но слегка… подправленный. Возможно, выведен в результате длительной селекции. М-м-м, занятно. Здесь не один оттенок алого, а более двадцати, представляете? Удивительное разнообразие, как будто кто-то смешивал краски на палитре и пробовал… — Уна улыбнулась и прошептала ему в ухо: — Я уже говорила, что ты эстет, да? — Иллеон покосился на неё через плечо и кивнул, легко огладив пальцами её скулу и подбородок. Такхо махнул рукой, пробурчав: — Листики, цветочки. Короче, я домой, спать, — понаблюдал немного за играющей в гляделки парочкой и сделал выводы. — А вы валите в эту свою уютную квартирку для Высокородьев, в цехе вам делать нечего. Вдруг из Оров нагрянет кто, да и вообще… — он немного пофыркал для порядка. — У меня там не дом свиданий, матрасов на вас не напасёшься. Лео немедленно протянул ему чёрный коммуникатор, но Ремонтник замотал головой: — Нет. Я вам помог, но против Борха так играть не стану — Патруль, Эксперт… — он вздохнул и снова задумчиво глянул на парочку тёмными глазами, попросив. — Лучше свой дай, личный, — быстро спрятал в карман куртки протянутый ему белый коммуникатор и пожал плечами, нехотя объясняя. — Вдруг чего-нибудь передать надо будет или просто… заскучаю по заразе этой. Ай, фу-у-у! Отвянь, ну, Рыжик! Бля, то есть, бе-э-э, хватит слюнявить, ну!.. Борх ноги выдернет? Пусть дёргает, чё. Потом сам свой Громкий ремонтировать будет и мозги ему вправлять. А заодно и всему своему флоту тоже, типа мно-го-фу… многофункциональный руководитель, угу. Слушай, Высокородье, а те пластины с музыкой, ну... под которую ты панель из птички разбирал, ты их… оставил мне? Серьёзно? Круть, спасибо. Ну, всё, я пошёл, спускай хабазину свою, а то ещё башкой вниз не хватало навернуться…