***
Над горизонтом скучковалась низкая, густая облачность, словно взрыхленное черничное желе. Ночь была уже неплотной, прозрачной, серенькой. Джуно привычно пробежал вдоль отвесного обрыва прямо по высоким перилам ограждения, чуть касаясь рукой шершавой стены здания справа. Из глубины тёмной бездны к молодому музыканту немедленно поднялась орава поблёскивающих крылышками зондов безопасности, но тут же брызнула в стороны — Джуно спрыгнул на светлую мостовую и нырнул в неприметную, чуть приоткрытую дверь ближайшего дома. Сняв ботинки, он тихо прокрался до уютной спаленки, заглянул в неё и улыбнулся. Ему не показалось — Фоса действительно не сопровождала его стремительной тенью во время сегодняшней вылазки. Всегда очень чуткая, собранная, настороженная лисица проспала этой ночью всё и вся. Джуно осторожно обогнул стул, заваленный цветастым, пышным стогом из платьев, перешагнул через разбросанные на ковре Стёкла и присел у кровати, зачарованно рассматривая свою смуглую инопланетянку. Фоса спала на животе, расслабленно вытянувшись. Её гладкое, обнажённое тело казалось припорошенным тёмно-золотой пудрой — мерцало мягко, очень соблазнительно. Джуно немного полюбовался и сокрушенно вздохнул — забраться к ней в постель захотелось просто невыносимо, но он приказал себе остыть и сосредоточиться. Быстро отстегнув с широкого пояса добытые сегодня контейнеры, Джун высыпал их содержимое прямо на ковер, аккуратно сортируя и раскладывая. Несколько разрозненных светлых деталей и горсть сияющих бусин были найдены им и выкуплены у знакомого контрабандиста — ушлого, прожжённого рвача, почему-то ужасно падкого на трепетные композиции с арфой. Разнокалиберные звенья будущего сложного устройства следовало скрепить в определённом порядке и протестировать. Привычная для музыканта процедура сборки уже вступала в завершающую стадию… но с кровати вдруг лениво скользнула смуглая рука и настойчиво прихватила Джуно за воротник. Белобрысый изобретатель был утянут на тёплую постель и пленён усевшейся на него сверху светлоглазой воительницей. Фоса торжествующе улыбнулась, крепко поджала хихикающую добычу бёдрами, но уже через пару мгновений сама с изумлением осознала себя ловко придавленной к простыне худосочным на вид, но вёртким музыкантом. Победивший Джуно слегка куснул подругу за шею, внимательно выслушал звенящую, переполняющую её мелодию, насупился и зашептал: — Опять… Ты хочешь мне что-то сказать и не можешь. Постоянные всплески, сбивчивые нотки — это твоё отчаяние. Оно иногда такое громкое, бьёт меня, как… как тонким хлыстом, щёлкая, рассекая. Не нужно этого. Я тебя слышу и понимаю. Для меня ты оглушительная. Оглушительно моя. Фоса моргнула, растерянно оглянулась вокруг и вытянула из-под соседней подушки свое синее Стекло, быстро набирая ответ: — Я ведь всего лишь музыка. Сначала необычная, но повторяющаяся, постоянная. Скучная? — Фо-о-осси, — музыкант рассмеялся, поправляя у себя на ухе чуть съехавший в сторону коммуникатор. — Я слушаю в твоём исполнении уже… э-э-э, не помню какую мелодию. Были и отдельные мотивы, тоже очень… Кста-а-ати, — он наклонился к лисе очень близко. — Во сне ты совершенно гениально поёшь колыбельные. Нежно. Только для меня. Коротенькие такие. Спать под них невозможно, потому что хочется слушать, слушать, слушать… Фоса приподняла бровь, покосилась на Стекло и вновь быстро напечатала: — Я же с Феры. Белый Хозяин любит, когда поют. Может даже выпустить за это на вольные земли. Я сбежала. Смогла вырваться из моего клана, потом пересекла прожилку Белого. Почти добралась до транспортников торговцев. Почти. Не сдюжила. В самом конце — не хватило дыхалки. Теперь я могу бежать часами, без остановок, но… Больше нет смысла. Я немая. Навсегда. Джуно плотно устроился у опечаленной лисы под боком и продолжил глубокомысленно рассуждать уже оттуда: — Не скро-о-омничай, Фосс! Фера, Лисья, Полис, особняк, снова Полис — ты действительно потрясный бегун. Только хватит. Всё. Я тебя не отпускаю. И Экгеры тоже, имей в виду. Наш оратор перед его отлётом к Серой два часа, собственно, орал мне в мозг… эм-м-м, сейчас… как там… — белобрысый наглец вдруг понизил голос и загудел, очень точно изображая Эксперта. — Лапать опекаемый мною курносенький объект девичьего пола строго воспрещается! Строго! Усвоил, стервец, или пристукнуть слегка?! Отвечать по уставу! Я тебя бу-бу-бу! А потом ещё десять раз бу-бу-бу, если ручонки свои к девочке потянешь! Фоса передумала грустить, прыснула и многозначительно глянула вниз — болтая, Джуно всё продолжал оглаживать и тискать её теми самыми «ручонками». Музыкант поднял голову, проследил направление её взгляда, усмехнулся и снова ткнулся лисе в бок, щекотно вздыхая и не прекращая трепаться: — Давай сегодня с тобой в парк смотаемся? Погуляем. Там рядом маленький рыночек — фрукты, сладости… Раш чего-то успокоился — ни одного зонда слежения в округе. Затаился, наверное, или занят. У него жучок-паучок забавный. Чёрненький. Я тебя с ним познакомлю позже, а потом ещё с… Ай, забыл! Я же вместо синего Стекла хотел рукавичку наладить. Можно будет текст вслепую набирать, касаясь пальцами точек на фалангах и ладони. У меня для выступлений нечто подобное имеется. Есть ещё зонды воспроизведения, но у них настройка сложная, Лео вернется — сделает. Вот, видишь, я уже детали на полу разложил, надо теперь прямо по твоей руке складывать. Давай попробуем. Зачем платье? Не надо платье. Тебе и так очень даже… ну, Фо-о-осси!..***
Чёрные горы нежно обнимали с трёх сторон вереницу пушистых холмов, а те, в свою очередь, обширную, заросшую травами равнину. Гигантская туча щедро, не скупясь, заливала плато тёплым дождём. Красный нежился под чистыми, крупными каплями и с удовольствием изображал гром — монотонно рокотал на всю округу. Уна высунула из открытого шлюза сверхбыстрого любопытный нос, потянув им влажный, запашистый воздух. Насупилась и вцепилась в скобу ещё крепче: «Дождище. Фу!» Абсолютно счастливый Лео пролетел мимо неё, выскочил на подножку и восхищенно ухнул — под ним было мокрое полосатое море. Ровное, чётко прорисованное, контрастное, как шкура неизвестного зубастого хищника. Нескромный ливень белой стеной обрушивался на пёстрое разнотравье, рассечённое водными вставками, словно острыми язычками синего пламени. Узкие озёра вспенились, но своего странноватого, яркого окраса не потеряли. Сверхбыстрый опустился ниже, и Техник рассмотрел уже знакомую ему, плотную, как подкрашенное молоко, поверхность воды. Припомнив кое-что, он нырнул обратно в Красный, прижал к стене ошалевшую от такой его прыти Тихушницу и неожиданно сильно, жадно поцеловал её в губы. Моментально поплывшей Уне показалось, что на неё напал местный озёрный дух — очень сильный, шальной, пропахший дождём и хищным Финиксом. — Лео… Дух обнял крепче порабощённую им рыжую, чтобы чувствовать её всю, поближе, негромко порычал ей в плечо и мечтательно зашептал после: — Уволочь тебя в логово, отобрать шмотки и ласкать пока соображалка вконец не отключится. Хавчик прямо в постель носить, чтоб не отвлекалась. Отли-и-ичный план. Как только прилетим в Полис, я сразу же, с порога… Уна на это лишь тихо рассмеялась, возражая: — Непоколебимый оптимист Экгер. А я… хм, не знаю. Так не бывает. Не со мной. Здесь и сейчас — да, но после… Я уверена, что до сих пор живу взаймы. Не думаю, что у меня получится. Озёрный дух испарился, оставляя после себя донельзя возмущенного такими разговорами Техника. Лео грозно уставился на подругу и немедленно всё это безобразие пресёк: — Спятила?! Чтоб я… чтоб я больше не слышал от тебя таких глупостей! Чтоб не слышал! — Молчу, молчу, не распаляйся! — Уна примирительно подняла руки вверх, сдаваясь. Насупленный Иллеон снова обнял её, приподнимая над полом, и разворчался: — Совсем уже. Не верит она. Этот, как его, депресняк накрыл. От недостатка сахара в крови, не иначе. Блин, придётся срочно искать где-нибудь конфеты, ягоды или ещё какую сладкую фигню, а то ведь… — Всё, говорю! — Уже расхохоталась Тихушница и задёргалась, пытаясь освободиться от прилипчивого Экгера. — План у него! Уволочь хрен знает куда, отобрать шмотки, привязать к кровати, чтоб меня потом… как ту панель управления в Ремонтном?! Насадить курой на вертел и три часа, без остановок, под музычку?! Пошёл ты на хер! Убери лапы! О, кажется, дождь уже не так поливает. Осмотримся?.. Экраны сверхбыстрого вдруг выдали очень странный, равнодушно-механический гудок. Удивлённый Лео быстро развернулся на звук и ринулся в командный, потащив за собой ничего не понимающую подругу. — Лео, что?! Что такое? — Системный сигнал, — растерянно выдохнул Экгер на ходу и торопливо объяснил. — Я уже давно снёс на Красном старую версию программы управления. Поставил новую, потом ещё одну, потом ещё кучу слепков сверху, всё заменил, и в первую очередь — набор этих дурацких, как будто мёртвых, заводских звуков! Их не должно быть! Не должно… Главный Экран змеился сложной, бёлой схемой, прогоняя слева и справа от неё столбики чисел и дат. Лео нахмурился, внимательно рассмотрел тонкие линии проявившегося изображения и щелчком наложил на них карту местности, расчерченную красными опасными зонами и тенями рельефа. Присевшая в капитанское Уна ахнула — картинки совместились идеально. Экгер провел по панели управления ладонью, открывая на всех Экранах данные диагностики, порылся немного в настройках, прошёлся по всем секторам памяти и выдохнул: — Чёрт побери! — Ракуна нетерпеливо поёрзала, ожидая его приговора, но Лео чуть потомил её, перепроверив всё ещё раз, и выдал. — Да. Точно. На старой системе, оказывается, уже стоял слепок. Он складывал некие важные для хозяина данные в отдельную папку. Скрытую. Её можно было активировать лишь оказавшись в непосредственной близости от… — Лео снова вывел на Экран Белую схему, указывая на замерцавшую на ней серую точку. — От маяка. — Какого, блин, маяка?! — Возмутилась Уна. — Мы в центре континента! — Смотри, — взволнованный Иллеон махнул рукой, приглашая её ближе к Экрану. — Эта точка — она уже в запретной красной зоне, на границе, между холмами и чёрной горой, но к ней есть, как бы, коридор. Подход. Кроме того, справа он неё — узкое озеро, длинное, видишь? Оно горит жёлтым, то есть, угроза носит временный или кратковременный характер. Хрен поймёшь, что это значит, но мы можем быстренько метнуться в этот коридор и глянуть — что там, а потом слинять, и… — М-да-а-а, — удрученно протянула Уна, постучав воодушевленного Экгера пальцем по лбу. — Вроде здоровенный такой, а как ребенок. Лезешь, куда ни попадя! Откуда Красный знает это место? Почему он вообще реагирует на какой-то там сигнал из опасной зоны? Кто поставил на него этот старый слепок? Техник поглазел немного на неё, потом на Экран, потом снова на неё и засопел. Серая точка продолжала притягательно мерцать. Уна продолжала настороженно пялиться на Лео; а Лео, в раздумьях, — на Уну. Красный выдал ещё один холодный сигнал. Растрёпанная парочка синхронно вздрогнула, повернувшись на звук. Экраны отобразили новые изображения серой точки — более близкие и детальные. Отпечатки, а не просто схему. Между зелёными холмами и чёрным горным хребтом отчетливо просматривался крупный каменный дом. Особняк. — Офиге-е-еть! — Восхищенно протянула Уна и приблизила один из фрагментов, с любопытством разглядывая крыльцо. — Вот это да! А говорили — ни одного населённого… — она вдруг услышала резкий выдох сзади и обернулась. Совершенно потерянный Лео медленно отступал от Экранов, до отказа заполненных светлыми стенами, ровными рядами кустов и острыми изломами крыши. Он кое-как вздохнул и выпалил: — Это мой дом. — Что? — Ошеломленная Ракуна шагнула следом за ним. — Как? Нет! — Да. Семейное гнездо, — Иллеон уже отметил некоторые различия в расположении фонарей и дымоходов, но общая схожесть конструкции просто сбивала его с ног. — Я... я не понимаю. Мне нужно... нужно... Красный, взлёт! Заход к серой точке со стороны заданного безопасного коридора. Мне нужно... я должен увидеть.