Поколение next

Любой мираж душе угоден, Любой иллюзий глоток — Мой пёс гордится, что свободен, Держа в зубах свой поводок. И. Губерман. Шань озадаченно оглянулся в сторону коридора, где скрылся Хэ Тянь. С чего тот принялся метаться, Мо так и не понял. Как и не понял, какого чёрта ему здесь делать. Хэ не забрал его телефон и рыжий мог хоть сейчас набрать Змея или Ронга, развенчав все планы брата. Но к чему пылить? Только потому что у них с Тянем не получалось найти общий язык? Возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы выдохнуть. Остановиться и не наделать ещё больших глупостей. И если эта передышка произошла при помощи брата — то хер с ним. Пусть пока будет так. Ближе к вечеру стало совсем невыносимо. Телефон «сел» три часа назад. По телеку вещала невыносимо унылая говорильня, а панорама из окна выглядела ещё более тоскливой. Мо остался наедине с собой в полной тишине. С одной стороны, он ведь этого и хотел, так отчаянно добивался, чтобы его оставили в покое, но когда наступил долгожданный покой, в душе поселились тревога и страх. По сути, Шань никогда не находился долго один. Всегда была мама или неизменный Тянь. Яоза. Потом Змей и его прикентовка. А сейчас никого. Не отвлечь себя ноутом или контрой с другом, шумной компанией, работой, в конце концов. Тихо и противно. От себя в первую очередь. Сумерки очертили стены и распластались рваным покрывалом на полу. Из крана на кухне капала вода. Методично. По раковине и по нервам. Можно было подняться, покинуть твёрдый, неудобный диван и прекратить это сантехническое надругательство над собой, но Мо предпочёл этого не делать. Остался лежать и слушать точечные удары капель о мойку, чтобы хотя бы так избежать вакуумной пустоты. Одиночество, которое должно принести ответы, научить монологу с собой — полная чушь. Уметь быть одному — целое искусство. Когда душа заполнена до краёв, лишь тогда это благо. Когда в гармонии с собой — тишина приятное дополнение. Но у Шаня по всем фронтам штанга. Ни единого попадания. Эмоциональная зрелость — это явно не про него, какая-то невиданная эманация, доступная лишь немногим. Время и опыт, наверное, что-то решают, но у Мо подобного багажа не имелось, а по закону сохранения энергии, пустоты обязаны чем-то заполняться. В случае с Шанем — это нервная тревожность и ожидание. Неважно кого, только бы не одному в темноте. Это в пылу аффекта он бесстрашен. Готов хоть куда и на что угодно, впадая в свойственный его возрасту максимализм. А в обычном состоянии Мо менее безрассуден. Скорее, даже осторожен. Чуждые ему качества появились благодаря Змею и сошедшему с ума брату. Словно взыграли, когда Шань был вышвырнут из зоны комфорта, как провинившийся щенок. В коридоре скрипнула входная дверь, отчего Мо вздрогнул и резко приподнялся на локте. От сердца тут же отлегло, когда Шань понял, что теперь не один и кто вернулся. Неожиданно обрадовался как идиот, но упрямо лёг обратно. Бред, блять, какой-то. Не хватало, чтобы Хэ увидел, что ему рады. В общем-то, и не ему. Пришёл бы Яоза, Шаня бы это осчастливило гораздо больше. — Спишь, что ли? — чёткий образ Тяня прорисовывался, словно через трафарет, из-за света лампочки в коридоре. — Как будто здесь есть чем заняться, — недовольно отозвался Шань, глядя на пакет у брата. — Что у тебя с телефоном? — через пару секунд раздался его голос с кухни, а потом Мо ослепило вторым источником света, заставляя зажмуриться. — Сдох, а что? Хэ метко, прямо из кухни, кинул в него зарядником. — Мой, но должен подойти. Позвони Дейю. Увернуться не получилось, поэтому рыжий разозлено потирал ушибленное бедро. — Подать нельзя было, что ли? Нахера кидать?! — Что, попал? — голос звучал вполне довольно. Пидор, блять. Шань включил несколько потолочных светильников, чтобы глаза привыкли к свету, и огляделся в поисках розетки. Не нашёл, поэтому просто выдернул телевизионный шнур из тройника и пристроил на его место свой телефон. Зарядка и правда подошла. — И чего ты припёрся? — хотелось казаться независимым. Мо надеялся, что у него хотя бы немного получалось. Бравада — это единственное, что оставалось. — Пожрать тебе принес, — Хэ как раз вытаскивал из пакета несколько сдобных булочек и питьевой йогурт. Вишнёвый, его любимый. — С чего это вдруг ты такой добрый? — нахмурился Мо. Ему совершенно не верилось, что Тянь ни с того, ни с сего, забеспокоился о нём. — Нормальный. Когда ты не козлишься, я веду себя соответственно. — Булки мне таскаешь, — рассмеялся Мо над непостижимой ситуацией. — И йогурты, — усмехнулся в ответ Хэ и устало уселся на подоконник. Рядом стояло два пустых стула, но Тянь подчиняясь своей давней привычке, даже не обратил на них внимание. Как большой чёрный кот. Мо подумалось, что если бы тот мог забраться ещё выше, он бы это сделал. Забавные загоны. В уличной жизни подобного невозможно заметить за Тянем, только в «домашней» обстановке, комфортной ему. Мо скрестил руки на груди, удивляясь мирной атмосфере. В ней вроде спокойно, но именно это спокойствие и настораживало. С Хэ нельзя расслабляться. Сейчас он может мило улыбаться, а в следующий момент втоптать в грязь. С той же милой улыбочкой. Шань не раз на такое нарывался. Поэтому усвоил урок — всегда быть настороже. Как в дикой природе: отрастить себе не только глаза на затылке, но и интуицию прокачать на должный уровень. Но та пока спала. — Ты со Змеем виделся? Хэ кивнул. — И что? Тянь порылся в карманах, доставая пачку сигарет. Затянулся горьким дымом, и выдыхая, мимолётно улыбаясь, ответил: — Злится. — И как это проявляется? — осторожно поинтересовался Мо, прощупывая почву. — Никак. Но я же вижу. К тому же… — Что? — Он явно что-то задумал. Сегодняшнее движение в твою сторону — обманный маневр. Захотел посмотреть, как я поступлю. Ему ты не нужен, теперь его увлекла другая игра. Меня устраивает. — Тогда нахрена мне здесь оставаться? — чувство обиды прошило насквозь. Им банально пользовались, и роль Шаня была не значительнее разыгранной карты. Все эти высокопарные речи про друзей не стоили, видимо, ничего. У Змея всегда только свои интересы и у брата, похоже, тоже. — Мерьтесь хуями между собой сколько влезет, только не за мой счёт! — А поздно дёргаться. Сам решил стать мерилом, — Хэ даже ради приличия не стал отрицать, что рыжий прав. — К тому же, я пока не знаю, что именно задумал Ли, так что тебе лучше не отсвечивать. — Снова за меня вздумал решать?! — сильнее заводился Мо. Прощай мирная атмосфера и всё, что с ней связано. — Ешь уже свои булочки, — усмехаясь, фыркнул Тянь, вставая в привычные сволочные рельсы. Видно, что всё происходящее ему нравилось. «Дёргать за усы» младшего брата — любимое занятие. — Сам жри! Заебал, сил нет! — Да я тебя даже голым не видел, — протянул он, снова затягиваясь сигаретой. — Чего?! — А что такое? Если бы уши могли отвалиться от жара, они бы уже валялись на полу. — Да ты!.. — Булочки, Шань. Ешь. И именно в подобные моменты рыжий становился неуправляемым. Где там осторожность и прочие страхи? Ничего не было кроме ярости, но ярости от бессилия. Потому что у него не настолько хорошо, как у брата подвешен язык, да и мозг работал в других частотах, которые не могли так же филигранно выстраивать остроты, доводя оппонента до белого каления. К сожалению, как в прошлый раз, под рукой ничего не оказалось. Но отметины на лице Хэ сладостно грели душу, и к ним отчаянно захотелось добавить новых. — Стой, идиот, хуже будет, — предупредил Хэ, туша сигарету, видя безумные глаза брата. Он как всегда легко вышиб рыжего из равновесия, но щека до сих пор болела, и в противовес Мо, Тянь не желал получить очередные доказательства его гнева. Но Шань уже не слушал — налетел со всей злостью, замахиваясь для удара. Их потасовки и драки привычны с детства. Вечно разбитые носы и стёртые от не умелых ударов костяшки. Дело было не в победе: кто кого, а в банальной невозможности унять бьющие ключом гормоны. С возрастом Тянь справился с этим, вступая в активную сексуальную жизнь, которую Мо видел только через экран ноутбука. И вроде бы обычная физиология, а пропасть между ними огромна, не только в контроле выражения чувств, но и себя, как личности. Хэ блокировал его руку, меняя их местами, придавливая Мо к подоконнику. — Нам ещё ночевать вместе. Давай хотя бы сейчас не будем пытаться друг друга убить. Из-за булочек, Шань. — Причём тут дебильные булочки?! — Ну вот и успокойся. — Ну вот и отпусти, — прошипел он. — Если снова начнёшь бесоёбить — пощады не жди, — предостерёг Хэ, осторожно выпуская, но не отходя. Так и остался стоять вплотную. — В смысле ночевать вместе? — моргнул тот опомнившись. — В прямом, что тут такого? Мы и так, если ты помнишь, живём вместе, — выделил последнее слово. — Но тут один диван! Как спать? — Мо отчаянно пытался отодвинуться назад, но вот беда, назад — некуда. — Как спать? — Хэ чуть прищурился, — как морские котики, тесно-тесно прижавшись друг к другу, — и рожа такая, как будто сейчас оглушительно заржёт. — Да отойди, ты, блять! — рыжий пихнул Тяня ладонями в грудь, выскальзывая из-под натиска. Хэ свободно развернулся и снова легко запрыгнул на подоконник, покачивая ногой. — Джин остался? — и опять миролюбивый голос. Он как будто подпитывался вспышками Шаня, находя их для себя эликсиром для хорошего настроения. Энергетический вампир, не иначе. — А я по-твоему что тут делал? Бухал в одиночку? — Мо раздраженно провёл по предплечьям ладонями, словно отряхиваясь от былых прикосновений. Хэ выгнул бровь, ожидая нужного ответа. — Конечно, остался! — Тащи. Мне джин, себе, вон, йогурт. — Может, я тоже джин хочу! — А я может на Шри-Ланку. — Вот и вали на свою Шри-Ланку! — Не ори, поздно уже, — поморщился он. Шань цыкнул и возвёл глаза к потолку. Только один вопрос его сейчас волновал: где он так нагрешил? Вот за что всё это? Пиздец же просто, ну. Среди подобных словесных потасовок совершенно забывались истоки проблем. Весь прожитый и не прожитый ужас. Неловкость, стыд, упрёки. Угроза Змея. Просто они. Два разных обоюдонеусвояемых друг друга человека. Но, что самое главное, всё равно — родных. — Сам, — фыркнул Шань и демонстративно уселся на стул. — В падлу тебе, что ли? — А тебе? Хэ спрыгнул с насиженного места, и снова выставил бутылку с алкоголем и стакан, убранные Шанем от скуки. Рыжему же пододвинул йогурт, перед этим скрутив крышку. — Учишься, — кивнул Мо. — Допиздишься, — той же интонацией парировал Тянь. Шань отвернулся, скрывая улыбку, возможно, ему показалось, но как будто в ответе Хэ сквозило неловкостью. Он прихлебнул йогурта, Тянь пил из своего стакана. — Ты зачем здесь останешься? — Предпочитаешь быть одному? — сквозь стекло глянул тот. — Я тебя о другом спрашиваю. В конце концов, я могу и Яозу позвать. — Так зови, телефон твой, поди, уже сколько-нибудь, да зарядился. — Не съезжай с ответа. Что я могу или не могу сделать — это моё дело. Ты почему сегодня такой инициативный? Тянь сдвинул брови, снова отпивая из стакана. Слова Шаня не чета ему обычному — острые. Словно ему чужую голову приставили. Змея, например. То есть, сразу били по сути. И не отмажешься. Подобное с ним редко, и из-за этого настораживало. — Должны быть причины, почему мне не безразличен брат? — Твоём случае — точно. Почему только сегодня я брат, а в остальное время… Кто? Собственность твоя? — Одно другому должно мешать? Да сколько можно? — Хватит, бля, — рыжий отставил йогурт, вставая, — хочешь бухать — бухай. Я с подобными разговорами тебе компанию не составлю. Мо вышел в зал, направляясь к телефону. Набрал матери, выслушал её речи о том, как она рада, что он сейчас с друзьями отдыхает, и это точно пойдёт ему на пользу. Шань пару раз издал похожие на согласие звуки, иногда рассеяно кивал, как будто Дейю могла это увидеть, а после закончил разговор, и врубил телевизор, откидывая смартфон куда-то в тёмные закрома дивана. Уставился в голубой экран, ни капли не вникая в мелькавшие кадры. Шли то ли новости, то ли криминальные хроники, что по сути, было одним и тем же. Хэ долго не выходил из кухни; на его присутствие указывали только редкие разговоры с кем-то по телефону и терпкий запах никотина. Но, естественно, Шань ни на секунду не забыл, что брат по-прежнему рядом. Сам того не осознавая нервничал и психовал, с трудом удерживая себя на месте, чтобы не сорваться на хаотичные метания без причин. — Я кое о чем подумал. Тянь стоял в дверном проёме, привалившись плечом к косяку. Мо раздражённо молчал, не желая узнавать, какая «гениальная» мысль в очередной раз пришла в голову брата. Рыжий сильно надеялся, что тот допив своё бухло свалит отсюда к чёртовой матери, догадавшись, что ему здесь не рады. Но куда там. Хэ под хмелем тянуло на словоблудие, и к сожалению Шаня, он был единственным человеком поблизости, который мог удовлетворить эти потребности. — Вообще, я считаю однополую связь вполне нормальным явлением. — Ну пиздец, — проныл Шань, складываясь пополам и закрывая лицо ладонями, — только не это… Диван жалобно скрипнул. Хэ устроился на подлокотнике, ставя ноги на сидение. — Но даже не об этом. Ты же девственник, откуда ты можешь знать, что именно тебе понравится? Я могу помочь. — Чего? — Мо убрал руку с лица и искоса посмотрел на Хэ. — Шлюху вызвать. Сначала бабу, но если вообще никак, то и мальчика. А там разберёшься. — Ты, блять, ёбу дал?! Какие шлюхи?! — А я думаю, отличное решение. Займешься сексом и перестанешь… хотеть меня? — предположил он. — Я не хочу тебя! — Шаня сдуло с дивана и он с ужасом уставился на Тяня. — Нда? Мне так не показалось. И я тебе ещё раз повторяю, что ебаться с парнями вполне норм, но не с братом. Понимаешь? — Ты совсем мозги пропил?! — Я поступаю, как старший брат. С кем тебе ещё об этом поговорить? С Дэйю? — он чуть поморщился, — не вариант, так? С этим твоим Яозой? Он навряд ли поймёт. Так что я самая подходящая кандидатура. Мо моргнул. Потом снова. Наверное, подкрался тик. Даже в самом дурном сне он не мог вообразить подобного разговора. — Ну ты пиздец, конечно, — скрипнул Шань, почувствовав, настолько пересохло в горле, а после направился на кухню. — Что? Я помогаю, нет? — донеслось из зала, пока Мо ковырял пробку на бутылке с ликёром, найденным ранее. В таком темпе они точно сопьются. Дожить до двадцати в твёрдом уме и светлой (трезвой) памяти — ни единого шанса. Шаня передернуло от сладости и терпкости алкоголя, хотелось запить неприятный осадок на языке водой, но он упрямо глотал тягучую жидкость, стараясь влить в себя как можно больше. Вытер губы запястьем, которое вмиг стало липким. — Гадость, — пофыркал он, отставляя бутылку на стол. Она не опустела даже наполовину. — Могу дать время подумать. Сразу на подобное не решиться. Тем более, тебе, — Хэ, словно намагниченный младшим братом, следовал за ним по пятам, и вот опять заявился к нему, но уже на кухню. — Ты чё доебался, а? — прозвучало достаточно жалко, но Шаню было откровенно побоку. Кто знает, как бы он отреагировал на такое предложения раньше? Наверное, снова с экспрессией и кулаками. Но пока что он давился ликёром и своим же эмоциональным выгоранием ко всему на свете. — Хорошо, не хочешь говорить со мной, у меня есть более опытные друзья. Джун, например. — И что ты предлагаешь? — Мо становилось всё смешнее, он едва не давился от накатов неуместного веселья, — устроить совместный мозговой штурм? Трагикомедия стремительно перетекала в фарс. Теперь хотелось только ржать, что Мо и сделал, откинувшись на стуле. Тянь сдвинул брови, удивляясь реакцией младшего брата. Его так же, как и рыжего забавлял этот разговор, но без глубинного смысла и подковырок. Странно, что Шань не закрылся, не испугался должным образом. Поорал конечно, но без злости, чисто для проформы. Мо с пьяным весельем глянул на Хэ. Чёрт его знает, может тот и правда хотел помочь. Выглядела эта попытка витиевато и издевательски, но Тянь, видимо, по-другому просто не умел, и не потому, что сволочь, а из-за того, что в кои-то веки не пытался ею быть. — Ну, я подумал, — облизывая приторно сладкие губы, объявил Мо. — Мне помощи твоей не надо. И Джуна прибереги, — сказал почти торжественно. — Приберечь? Для чего? — Тянь закусил губу изнутри, чтобы не показать своего веселья. — На чёрный день. Вдруг я сорвусь в лютое гейство, — пожал плечами, — а ты опять откажешь: «мы же брааатья, это плоооохо», и тогда, как рояль из кустов, очень пригодится сведущий в членах парень, — хмелея на глазах, выдал околесицу Шань. Хэ не знал, как реагировать на неожиданное заявление. С одной стороны, оно показалось, пиздец, каким нелепым, но с другой… он не смог развить мысль дальше, потому что Мо зашёлся новым приступом смеха. — Ты бы рожу свою видел! — едва не скуля, между рваными выдохами, проинформировал он, — шуток не понимаешь, что ли?! И первый раз в жизни Тянь действительно не понимал. Всё, что касалось Мо было, иррациональным. Отталкивающим, но болезненно необходимым. Чем-то очень привычным, на что никогда не обратишь внимания, пока не лишишься. А Хэ сильно не любил перемен. С детства не любил. И по той же причине не переносил «лишения». — Ну что? — приходя в себя, Шань подтянулся обратно к спинке стула, глядя, как Тянь закуривает. — Пиздуй спать, утомил. Мо поёрзал, даже через пары ликёра улавливая резкую смену настроения брата. — Знаешь, обижаться хоть на что-то, следует только мне, — былое веселье тут же угасло. — Ни в чём тебя не ограничиваю. — Серьёзно? Ни в чём? То есть, я здесь сейчас лишь по собственному желанию? — Именно. Не нравится «здесь», иди в зал. — Козёл, — буркнул он, поднимаясь. В голове шумело, тело слушалось неохотно, как из-под палки, лениво и отчаянно расслабленно. Он перебрал: резкий избыток алкоголя в крови действовал вероломно быстро. Сначала отключил голову, а теперь, системно, опорно-двигательные процессы. Шань в улиточном нон-стопе доковылял до единственного дивана и улёгся максимально комфортно. То есть, его расположение на неудобных подушках не подразумевало никого более. «Вот бы и в жизни так», — проваливаясь в сон, подумал он. Где-то посреди ночи он ощутил явное неудобство — Мо мотнуло сначала в одну сторону, потом в другую, и будь он немного в себе, то понял, что Хэ раскладывал диван-кровать вместе с ним наперевес. После наступило умиротворение. Тишина и никаких лишних звуков, навязчивых действий, казалось, что и спального места стало в разы больше. Шань интуитивно придвинулся ближе к теплу, утыкаясь носом в чужое плечо. Но его голову немедленно отодвинули. *** Утро выдалось хмурым и пасмурным. За окном моросил мелкий дождь, укрывая улицу блёкло-серой пеленой. Мо проснулся с лёгкой головной болью и неприятным послевкусием во рту. Чужие стены встревожили, заставляя его едва ли не соскочить с дивана, но по мере пробуждения, произошедшие события ставили всё на свои места. Шань в квартире Джуна. Один. Похоже, Хэ уже ушёл в школу. В памяти всплыл вчерашний разговор с матерью, и все его странности. Во-первых, она ни разу не спросила, куда именно он отправился с классом. Во-вторых, не потребовала учителя к трубке, чтобы окончательно убедиться, что они действительно вместе, и что уж совсем непостижимо — не проверила его собранную сумку с вещами, которой, к слову, и не было. Получается, отпустила на все четыре стороны, поверив речам Тяня? Или не поверила, а… Что тогда? Тоже решила пустить всё на самотёк? Это совершенно не вязалось с её характером; не в её стиле молчать, позволяя ситуации выходить из-под контроля. Но против фактов не попрёшь: Дэйю предоставила сыновьям полную свободу, которую они всегда так хотели. И Мо никак не мог взять в толк, что же это — безусловная любовь или обречённое смирение. На душе снова тяжело, наверное, опять-таки по причине одиночества. Оказывается, ему невыносимо оставаться наедине с собой. Все эти мысли, которые ускользали на задний план благодаря привычному окружающему шуму, теперь норовили изводить его на постоянной основе. Телефон настойчиво молчал. Яоза не скучал, не писал, не звонил. Змей и Ронг тоже не изъявили желание хоть как-то напомнить о себе. Хэ в школе. Мама научилась уважать его выбор и сомнительную свободу. Мо кругом преуспел, и от этого становилось как никогда паршиво. Нужно быть очень осторожным со своими желаниями, потому что они имеют свойство сбываться. Не коряво или однобоко, а полностью, как и было задумано. Шань уселся на пол и подтянул руку к телефону. Из непринятых сообщений только спам. Время тянулось долго и уныло, погода тоже настраивала не на самый радужный лад. Мо успел выкурить две сигареты, не потому что тянуло, а банально от скуки. Без аппетита пожевал булочку, но недоев её и до половины, убрал в хлебницу к двум таким же. — Круто, блять, — фыркнул рыжий, маясь от безделья. Включить телевизор рука так и не поднялась. Хэ прибавил шаг, надеясь, что вымокнет не до последней нитки. Вызывая такси, он слишком легкомысленно отнёсся к ухудшающейся погоде, решив отпустить водителя не у дома Джуна, а чуть раньше, чтобы заскочить в магазин. И теперь он в полной мере «наслаждался» своим решением, перемахивая через лужи с пакетом еды и рюкзаком, набитым вещами рыжего. Ему комфорт брата особо никуда не упёрся, но всё-таки элементарная сменка должна присутствовать. Не такой он гондон, как думал Шань, и ответственность проявить в состоянии. Именно ответственность, а не заботу. Потому что если говорить о втором, то там полный провал. Телефон зазвонил как всегда не вовремя. Тянь уже вздумал сбросить вызов, но передумал, догадываясь, кто это может быть. Одного звонка он определённо ждал и не важно, что тот прозвучал в самый неподходящий момент. — Привет, Хан. — Здорово, приятель. Как сам? — Не жалуюсь, разве что на погоду, — Тянь успел дойти до подъезда, вставая под козырёк. — Ну, после нашего с тобой разговора, погода, это последнее, что тебя будет волновать. — Неужели? — Слышу в твоём голосе недоверие, а мне вот не до смеха. — Тогда, может быть, ты меня напугаешь, чтобы и мне было не до смеха, — иронично предложил Хэ, подкуривая сигарету. Из-за влажных пальцев получилось затянуться только после третьего поворота колёсика зажигалки. — Твой недалёкий братишка вступил в банду к Змею по всем правилам. Теперь его рыжая дурная голова принадлежит не только Шэ Ли, но и тем на кого тот работает. Змей отчего-то очень расстарался и предоставил им полный отчёт о новом пополнении. Хэ удержался от смешка. Не «отчего-то», а вполне по понятным причинам. — Так что все поступки Мо не останутся незамеченными. Сечешь, что и обратная связь тоже имеется? — выдохнул Хан, наталкивая на мысль, что по ту сторону линии тоже травятся никотином, — так что и твоё самоуправство повлечёт последствия. — Он мой брат, Хан. — А это никого не ебёт, — невесело рассмеялся он, — я тут заскочил к нашим, узнать, что да как. Они в курсе этой суеты, но ясно дали понять, что если что-то начнётся — за тебя никто не встанет. Ты накосячил. Увёл без разрешения из коллектива их человека, нарушил негласное правило. И что самое паршивое — Змей затаился. У меня такое ощущение, что он готовит нечто очень нехорошее. Уж он-то по-любому в курсе твоей нынешней уязвимой позиции. За ним сейчас его старшие и полный карт-бланш от наших. Тянь покрутил истлевшую сигарету в пальцах, разглядывая гаснувшие всполохи табака. Его безумно раздражала вся эта возня, и было совершенно похуй, что его не поддержали старшие. Он ни на кого особо не рассчитывал. Это только его дело. Но выбешивал другой факт — Змей создал прецедент на ровном месте. Закрутил обычные разборки тет-а-тет в спор, который мог посеять раздор на несколько уровней выше. И Хэ был готов поклясться, что Шэ Ли наслаждался всем этим, теша свою уязвленную гордость. — Слушай, — после недолгого молчания, продолжил Хан, — я понимаю, что положение достаточно дерьмовое и советов давать не могу, хотя, если честно, даже не представляю, что здесь можно сделать, но хочу, чтобы ты знал: я, Джун, Шио, и ебанутая Лан всегда за тебя. Похуй на Змея. — Да, я в курсе. — Я серьёзно, Тянь. И, кстати, мои связи не ограничиваются нашими старшими, если понадобится — подниму всех. — Не понадобится, — Хэ выкинул окурок. — Со Змеем всё улажу сам. — Ты же понимаешь, что он не играет по правилам? Пытаться быть с ним героем — провальная хуйня. — Успокойся, Хан, никто геройствовать и не собирался. С Шэ Ли — только его же методами. — Ты что-то задумал? — Буду действовать по обстоятельствам, — размыто ответил Тянь, — ладно, мне пора, спасибо за информацию. — Да не за что, приятель. Сегодня увидимся? — Нет. Завтра в школе. — Ну тогда отбой. — Бывай. Убрав с лица влажную чёлку, Хэ шагнул на порог, закрывая за собой дверь. Бросил пакет на пол, следом рюкзак и не разуваясь вошёл в зал. Ещё с самого начала его напрягла неестественная тишина, но когда он не увидел Мо в квартире, его предчувствие оправдалось. Тянь резко дёрнулся обратно в коридор, попутно доставая телефон из кармана, но резко остановился у ванной комнаты, услышав льющуюся воду. И как-то неосознанно выдохнул. Придурок в душе. Мо вылез из ванны, оглядываясь в поисках полотенца. Небольшое махровое нашлось на крючке вешалки возле раковины, но Шань одёрнул руку. Во-первых, оно было крошечным и каким-то потрепанным, а во-вторых, он даже близко не представлял, сколько лиц и рук вытиралось об этот материал. Мо брезгливо поморщился, потому что ему вполне хватило и во-первых. Он кое-как ладонями стёр с себя лишнюю влагу, взлохматил волосы и отправился в зал, подумав, что в процессе одевания высохнет в два раза быстрее, при этом не надругаясь над личной гигиеной. — Ты и там рыжий, — не вопрос, а скорее, констатация факта. Шань вздрогнул так, словно возле него пальнули из пушки. — Блять! — испуганно взвился он, оглядываясь на голос. — Какого хуя ты здесь?! — рванул к стопке своей одежды. — Пришёл на тебя голого посмотреть, — а в глазах веселящиеся черти, — караулил почти час. — Ну и что, доволен?! Ты меня чуть до инфаркта не довёл! — выпалил Мо, спешно натягивая штаны, но из-за того, что тело было мокрым, быстро это сделать никак не удавалось. — А ты подрос, да. — Хватит пялиться! — штаны хоть и были уже на нём, но Шань по-прежнему чувствовал себя голым. — Тебе неприятно? Мо вскинул голову, пытаясь въехать в суть провокационного вопроса. — Вроде как тебе должно быть. Ты же нормальный, — стресс мешал думать, поэтому рассеянная правда озвучивалась довольно легко. — Мне всё равно, — пожал плечами Хэ, а после указал на свой рюкзак, — там твои вещи. — Мама ничего не сказала? — Шань надевал футболку намеренно медленно, чтобы скрыть румянец чудовищного смущения. Размышлять о том, что сейчас такое было, совсем не хотелось. Скорее всего, очередной загон Тяня и его хромавшее на обе ноги чувство юмора. — Нет, ничего. Жду тебя на кухне. Мо приложил холодные ладони к щекам, пытаясь унять жар. В крови до сих пор бушевал адреналин, но Мо упрямо предпочёл верить, что ему показалось, что взгляд Тяня был каким-то пристальным и по-хамски оценочным, словно тот впервые его видел. Хотя, голым и в сознательном возрасте, справедливо предполагать, что да, действительно впервые. Идти на кухню к брату не хотелось. Всё их общение в последние дни состояло сплошь из несуразных моментов. Корявых прикосновений, двусмысленных подтекстов. Не как раньше, когда Хэ издевался от всей души. Сейчас он как будто успокоился. Стал прежним собой, той же сукой, конечно, но без перегибов. Мо вдруг подумал, что за прошедшие несколько недель успел заново узнать брата. Его поведение представлялось, как кривая в плане-графике. Когда ситуация и Шань в ней были под контролем — погрешность в амплитуде сволочизма невысокая. Плюс минус — паскуда обыкновенная. Но стоило Мо уйти из зоны его влияния, как кривая бешено подскакивала вверх, стремясь к сравнению — тварь безбожная. — Уснул, что ли? — Иду! Шань намерено громко, шлёпая босыми ногами, притопал к Хэ. Тот сидел на тумбе у плиты. Мо непроизвольно усмехнулся: — Вон стул, — он ничего не смог с собой поделать, указывая на комфортный предмет мебели. Тянь непонимающе поднял бровь. Затянулся сигаретой. — Вижу. — А ты на тумбе. — А ты идиот. Мо прыснул и плюхнулся на мягкое сидение. — Вот спорно. Если судить по предпочтениям в пространственном расположении. — У тебя новая теория? — У меня дебил брат. Хэ улыбаясь, облизнул губы. Ему смешно. Просёк, что Шань крыл его такими же зеркальными подъёбами. — А ведь и правда подрос, — протянул Тянь, — в самых рыжих местах, — витиевато уточнил он, повторяя прежде озвученную провокационную мысль, но не дословно. Подтекст остался тем же. Словно он имел в виду возраст, но вот точно не его. — В самых рыжих? Я одинаково рыжий везде, или я по-твоему крашусь? — Мо съехал с темы, не желая идти на поводу брата, прекрасно понимая, к какому стыдобищу тот клонил. — Не думал об этом. — А теперь станешь, что ли? — нервно усмехнулся Шань. — Зачем? Я уже всё видел. — Ой, да иди нахуй, — скривился Мо, как от дольки кислого лимона. Тянь откровенно рассмеялся, откидывая голову назад. Ночь выдалась такой же дождливой, как и весь предыдущий день. Мо напряжённо ковырял пальцем палас, свесившись с дивана почти наполовину. — Заебал, — сонно пробурчал Тянь, пихая рыжего в плечо. Шань от этого движения едва не опрокинулся на пол, но сумел вовремя удержаться пальцами за вихры напольного покрытия. — Это ты заебал! Хули мы снова в одной кровати? — Во-первых, это диван… — а дальше он засопел. — Блять, — прошипел Мо разворачиваясь, намеренно ударяя брата кулаком по бедру. Хэ в ответ пихнул его двумя пальцами в лоб, а после отвернулся к стене, при этом «как бы случайно» умудрился пнуть того под коленку. Рыжий злостно фыркнул, как дворовой кот, потирая ушибленное место. — Ключи от квартиры в шкафу в коридоре. — М? — опешил Мо, не завершив предательский удар по спине Тяня, — с чего ты мне это говоришь? — На всякий случай. В ту ночь Шань не сомкнул глаз. *** Едва Тянь успел ступить за ворота школы, как ему тут же просигналила припаркованная у тротуара машина. Не узнать Camaro Змея невозможно. Он за рулём. Один. — Прокатимся? — Таксуешь? — Коплю на поездку во французский Диснейленд, — в своей сучьей манере ответил Ли и толкнул дверь машины, приглашая на место рядом с собой. — И как успехи? — спросил Хэ, когда устроился возле него. Змей включил зажигание, смотря в зеркало заднего вида. — Сегодня узнаем. Ты, голоден, кстати? — Не особо. — А я бы чего-нибудь съел. Люблю булочки и йогурты, а ты? — По макдаку больше, — пытаясь скрыть раздражение, ответил Тянь. Думать, что всё это время за ним не следили, было бы глупо. Удивил тот факт, что настолько досконально. — Это вредно. — Вредно совать нос в чужие дела. Ли улыбнулся. Понял, конечно. — Удивил ты меня. Да и рыжий тоже. Давно у вас? — прибавил скорость, чтобы успеть проскочить на мигающий зелёный. — Что именно? — Хэ узнавал маршрут. Они ехали к складам. — Запретная братская любовь, — ядовито хмыкнул он, — прям бразильский сериал, но с флёром pornhub. Тянь улыбнулся. Почти смешно, почти кайф с такого общения. Змей социальный хамелеон и тонкий психолог в любых ситуациях располагающий к себе; с ним всегда заебись вести диалог, даже если в эту самую секунду вы враги. — Семейный уют — вещь специфическая. Ли облизнул губу, пряча веселье. — Забавно. — Забавно, — согласился Хэ, располагаясь удобнее на сидении. А дальше ехали в тишине. Потому что каждому было ясно куда и зачем, но без сожалений с обеих сторон. Обстоятельства сложились так, что назад пути не существовало. Они никогда не были друзьями — приятели с натяжкой, с общим чувством юмора и желчью. Одинаково разные. Несгибаемые. До конца на своём. Camaro резко остановился. Пункт назначения был достигнут вероломно быстро. — Пошли, — Змей покинул салон и хлестко захлопнул за собой дверь. Хэ медлить не стал. Отправился следом. Небольшая территория, окружённая боксами складов, встретила знакомыми лицами. Ронг сидел на капоте припаркованной машины, упираясь грязными кедами в решётку радиатора. Ему не жалко очередного дорогого автомобиля, у него на лице свежие синяки и злой оскал. Поза обманчиво расслабленная, но Тянь прекрасно знал — одно лишнее движение в сторону Змея, и тот в следующее мгновение кинется бешеным псом, рвать зубами вены на шее врага. Хитен стоял чуть поодаль, но так же в решающей близости от нарастающего напряжения. — А выбор у тебя один, на самом деле, — Ли развернулся и хищно улыбнулся, возвращаясь к сути конфликта, — вернуть мне рыжего и извиниться. Прежняя непринужденная атмосфера, возникшая в салоне автомобиля, разбилась об обличающую реальность. — Отними, — так же легко ответил Хэ, — тебе же разрешение не требуется, так? Ну, а что до второго предложения, то сам должен понимать, этого никогда не будет. — Тянь, — Змей привычно убрал чёлку с лица, — я ведь иду навстречу. Пытаюсь минимизировать урон. Если от тебя не последует должной отдачи, тогда я действительно всё сделаю сам. И плохо от этого будет не только тебе, но и Шаню. — Столько слов, — Хэ полез в карман за сигаретами, — а выхлопа ноль. Ли презрительно оскалился. — Дерзкий, как всегда, но мне по нраву. Так интереснее. Хочешь выхлопа? Без вопросов, — он достал телефон, приставил к уху и слушая гудки, обратился к Тяню, — сегодня ты начнёшь учиться на своих ошибках, и наконец, узнаешь разницу между гордостью и гордыней. Копнешь от морфологии до самой сути. Хитен зашел Хэ за спину, закрывая пути к отступлению. Ронг сполз с машины и встал ровно. Они все к чему-то приготовились. Должно быть, знали кому осуществлялся звонок и предвосхищали реакцию Тяня. — Отправляйтесь на адрес съемной хаты Джуна, — велел Ли в трубку, — рыжего к нам на склады. И захвати с собой всех. Вечер у нас будет долгий и увлекательный. — Не дергайся, — предупредил рядом Хитен. — Последнее слово? — вежливо уточнил Ли, когда телефон исчез в кармане объемного худи. — Рано, — ровно ответил Тянь, — эй, уёбок, — обернулся к Хитену, — шаг назад от меня сделал. Тот непроизвольно отшатнулся, когда Хэ резко навис над ним. «Звони Хану и съёбывай с хаты», — воспользовавшись заминкой оппонента, Тянь отправил Мо сохраненную ранее заготовку. Помощи ждать неоткуда. Да он и не ждал. Одно дело гавкаться из-за денег, авторитета, баб, другое — семья. За неё только он в ответе, и похер в каком. Змей зря думал, что Хэ не знал разницы между гордостью и гордыней. Гордыня бы никогда не позволила получить пизды. Он бы уломал старших, что угодно пообещал — и они бы пошли за него. Встали в клин. Или воспользовался иной сферой деятельности Хана и оттуда бы подтянул зверьё. Возможности были. И именно ими он апеллировал Змею при разговоре на стоянке, когда без спроса вломился на вечеринку. Решений существовало миллион. И ими бы правила гордыня. Хэ выбрал иное. Не герой, так сто пудов, но и не страшно, в общем-то. Должно по сути, но нет. Шэ Ли не удивит. За спиной послышался звук подъехавшей машины. Хэ обернулся вместе со всеми, скептически глядя на остановившейся McLaren. Сразу старшие? Но по лицу Змея не было похоже, что он рад подкреплению. — Блять, — выдохнул Ли, когда из тачки вышел высокий мужчина в дорогом, фирменном пальто, — Чэн.