Поколение next

Любая песня звучит, как эпилог. Прощайте, стены, и пол, и потолок. Когда ты здесь — Земля уходит из-под ног. Сплин. — Змей, — осторожно прошептал Ронг, подходя ближе к нему, — это тот, о ком я думаю? — Всем стоять тут. И Тянь, без глупостей, — предупредил Ли, нервно прикусывая губу. Хэ удивлённо затянулся сигаретой и снова обернулся к нежданному гостю. Любопытно, что за человек выбил Змея из колеи. А что это именно так, Тянь был уверен. Несвойственное замешательство стыло в жёлтых глазах. Мужчина ближе не подходил, остался стоять у машины, но жест рукой сделал. Звал Змея. — Тебя, — издевательски высказался Хэ, — бегом. — Пасть закрой, — натурально прошипел Змей, — с тобой ещё не всё. — А с тобой? Ли проигнорировал подъёб. Наверное, потому что тот был не так далёк от истины. — Заебётесь, — словно всем и сразу ответил он. Сигареты закончились; стоило забрать пачку у Тяня, но он поздно спохватился, когда уже прошёл половину пути к машине. Возвращаться назад тупо. Резкий порыв ветра сорвал с головы объёмный капюшон худи, и беспорядочно взлохматил белые волосы. Чёлка лезла в глаза, а взгляд резал мужчина напротив. Змей преодолел расстояние в три удара сердца. — Добрый день, господин Хэ. Какими судьбами ко мне? — Добрый? — он слегка наклонил голову, — для кого? — Это называется вежливость. Оборот речи для начала светской беседы. Она же у нас такая намечается? — У тебя плохо с памятью? — Чэн не обратил внимания на предложенное русло беседы, задав вектор своей. — М? — улыбнулся Ли. — Не понимаю, о чём вы. Сигаретой угостите? Чэн вынул пачку, закурил. После подал её Змею, но как только он протянул руку, та упала в грязь. Одно действие, но такое понятное. Унизительное. — Значит, не светская. Ладно, переживу. Ну, так что? Визит, я так понимаю, по делу. Я весь в нетерпении, — внаглую, до последнего «извивался» он. — Я не собираюсь озвучивать то, что ты и так прекрасно знаешь. Одну ошибку ты уже сделал, втянув в свои дела Тяня, не совершай вторую — не лги мне, — он затянулся и выдохнул табачный дым, который тут же подхватил ветер. — Тяня я никуда не втягивал, а все мои дела завязаны на рыжем. Хэ сам решил лезть, куда не следует. И вам я не лгу. Зачем мне? — Ли снова накинул капюшон, скрывая взгляд от Чэна. Тот стоял расслабленно, опираясь бедром на дверь машины. Но всё спокойствие мужчины было таким же «искренним», как и поведение Змея. — Допустим не врешь, — едва ли похоже на доверие, — но это не меняет того факта, что ты посмел посягнуть на те вещи, на которые не имел права, — в его голосе не было угрозы, в глазах по-прежнему стыло безразличие, но Змей не мог купиться на визуальное, пренебрегая собственными инстинктами. Господина Хэ он знал плохо: общая информация состояла в основном из слухов и сплетен, что в корне не являлось пристойной точкой отправления для дальнейших манипуляций. Они виделись всего пару раз — и никогда по общему делу, просто обстоятельства так складывались. Странно и неправильно, но Змей успел досконально запомнить этого человека, а ещё выяснить один любопытный факт — господин Хэ и один небезызвестный знакомый не просто однофамильцы. И не сказать, что это было страшной тайной, но ему настоятельно посоветовали держать язык за зубами. Не сам Чэн, разумеется, другие люди весьма доступно объяснили. А ещё предупредили, что как-либо касаться Тяня — извечное, непоколебимое табу. И тем интереснее было Шэ Ли. На роду у него написано умереть не своей смертью, но ярко. Да, блять, очень ярко. — Аааа, ясно. А «вещи» — это Тянь? — надменно уточнил Ли. — Вот почему он с вами не знаком? Впрочем, ему на пользу, ведь отчаянно неприятно, когда родственник считает тебя чем-то вроде неодушевлённого предмета. Не случилось ожидаемой вспышки, реакции на провокацию, прощупывания личности через дисбаланс ядовитых, привычных Змею слов. Стратегия не работала. — У тебя появилось мнение по этому вопросу? Хочешь мне что-то посоветовать? — как будто бы заинтересованно спросил Чэн, и даже улыбнулся. Шэ Ли внутри вздрогнул. Похоже, лишнего взболтнул. Этот мужчина не чета его пацанам, его пастве слушателей с открытыми ртами, и поэтому, да, он забывался, разгонял как прежде, с форсом и наглостью. — А есть желание послушать? — пути назад горели, как столетние деревянные мосты над пропастью. Но Ли сам высек искру и сам возвел её в пожар. — Змей, да? — уточнил он, словно только теперь по-настоящему запоминая парня перед собой. Как будто до этого момента тот был для Чэна картонкой с пустыми глазами и болтливым ртом. — Шэ Ли, — опроверг он, лишь бы не согласиться. — Как угодно, — выдохнул дым и щелчком пальцев бросил окурок на землю, — я с удовольствием послушаю, что ты хочешь мне сказать. Поехали, — кивком указал на свою машину. А Змей, в общем-то, уже ничего и не хотел. Лишь смеяться. В той яме, в которой только что себя похоронил. — Ли! — неожиданно надрывно взвыл Ронг, словно почувствовал, как ищейка почувствовал, как бюджетный, уличный ангел-хранитель, что его другу, центру его вселенной, скоро будет очень плохо. Змей нервно дёрнулся, заметив, как Ронг рванул в их сторону. Блять. А выбора не было на самом деле. Только «он» сейчас мог помочь, но не в глобальном, конечно, а в сиюминутном. И Ли был точно уверен — сделает. — Тянь! И тот понял истинно правильно, так как должен был — задержал Ронга окончательно и действенно: в порыве ухватил его за плечо, резко развернул к себе и ударил в печень. Умело, сразу опрокинув на землю, в грязь. Хитен даже не шелохнулся. Тоже понимал, что к чему. Под отчаянный скулеж Ронга, корчившегося в мутной луже от боли, Maclaren беспрепятственно уехал с парковки складов принадлежащих пока что здравствующему Змею. Пока что. *** Сказать, что Шань охренел — вообще ничего не сказать. Час назад Хэ велел ему валить с хаты и в опале звонить Хану, но буквально через несколько минут дал отбой, а после завалился в квартиру с тем же Ханом наперевес. — Ты можешь, наконец, объяснить, что происходит?! — вышел из себя Мо, когда Тянь в очередной раз махнул на него рукой, разговаривая с другом на кухне. Оба отвлеклись от беседы и обратили внимание на рыжего. — Ничего, нормально всё. Иди телевизор посмотри. Или что ты обычно делаешь? И тут Мо охуел со всей силы. — Обычно, — выдавил он из себя, мечтая иметь под рукой нечто тяжёлое, чтобы причинить брату обиду и телесные повреждения, — я хожу в школу, и спокойно живу дома, без умысла на то, что мне нужно будет куда-то срочно съёбывать и звонить всяким дегенератам! — Эй! — шутливо оживился Хан, «прочувствовав» оскорбление. — Сегодня вернёшься домой, а завтра пойдёшь в школу, — без раздумий согласился Хэ, словно пытался как можно скорее избавиться от общества Шаня, — всё? — Нет, не всё! Я спрашивал тебя о том, что происходит, а не о планах на завтра! — настаивал Мо, прекрасно понимая, что творится какая-то дичь, а он как всегда не в курсе. — Ладно тебе, Тянь, он должен знать, — подал голос Хан, а после принял отсутствующий вид. Хэ глянул на него как на перебежчика и вообще врага народа. Шань согласно кивнул. — Лады, раз союзников у меня всё меньше, — очередной красноречивый взгляд на Хана, — я уступлю большинству. — Не прибедняйся, приятель. Как практика показала, союзников у тебя предостаточно, — со знанием дела отозвался Хан. — Тогда по порядку, — без особых колебаний продолжил Тянь. Выждал театральную паузу, вгоняя Мо в раздражение — это он любил. Оперся поясницей на подоконник и приоткрыл окно, выпуская из кухни никотиновый дым. — Ну?! — Будешь орать, пойдёшь телек смотреть. — Ты, блин, изверг, — рассмеялся Хан, подкуривая сигарету зажигалкой, хотя можно было и об Шаня — настолько злым он выглядел. Но рыжий промолчал, наверное, дело привычки в общении с невыносимым братом. Тянь, почувствовав капитуляцию с обеих сторон, наконец, перешёл к сути: — Змей не оставил попытки вернуть, тебя, рыжий, в банду. Сегодня он придумал прилюдную порку и воспользовался своим активом, чтобы мне стало мучительно больно за то решение, с которым он был в корне не согласен. И, кстати, ты тоже должен был принять участие в данном мероприятии, но к его сожалению, оно так и не случилось. — Почему? — Мо не то, чтобы очень расстроился, что их с братом казнь отложилась; его больше интересовал тот факт, который сломал Шэ Ли планы. Ему слабо верилось, что Змей херовый стратег, ведь если тот что-то делал, значит, итог должен был его устраивать на все сто процентов. Значит, что-то пошло не так. Не по змеиному сценарию. — Вмешались третьи силы, — пожал плечами Тянь. — Что? Какие ещё третьи силы? — опешил Мо. — Ну такие, комфортабельные, — Хан жестом правой руки изобразил нечто непонятное и протяжное. — Последняя модель, — согласился Хэ. — Вы чё несёте? — сильнее нахмуриться у Шаня бы не вышло. Но продолжить оборванный пересказ никто не спешил. Они вроде бы что-то пояснили, но меж тем вели собственный диалог, приправленный только им двоим понятной иронией. Мо растерянно переводил взгляд от одного парня к другому, пытаясь уловить в их лицах хотя бы намеки реальных эмоций оставшихся после инцидента со Змеем. Но ничего. Пусто. Хэ как обычно сохранял по-сучьи хитрую мину, Хан же дымил сигаретой, щуря на него заинтересованный взгляд. Вытрясти из них какую-нибудь информацию криками и воплями — идея паршивая изначально. Обстебут и отправят смотреть телек… — И что теперь? — не выдержал Шань. — Посмотрим, — флегматично протянул Хэ, — новые переменные это не повод для радости. Хан глубоко вздохнул. — Да, расслабляться рано. Я попытаюсь узнать, кто это был, но… Раз он тебе помог, значит, не всё так плохо. — Мне? — Тянь чуть нахмурил лоб, — ты уверен, что дело во мне? Ли много где варится, и уверен, успел свернуть достаточно чужой крови. — Что тоже нам на руку, — настаивал Хан, — пока Змей разбирается со своим дерьмом, ему явно будет не до рыжего. А раз так, то ты в выигрыше, или мы не по этому поводу тут собрались? — Вы так говорите, словно меня здесь нет! А я, вообще-то, до сих пор нихрена не понимаю! — взбеленился Мо на очередные диалоги Хэ и Хана. — Чего тебе опять надо понимать? — неожиданно закипел брат, поднимаясь с места. — А что, блять, нечего?! То дёргаешь меня из школы в эту сраную дыру, — Мо взмахнул рукой, очерчивая движением кухню, — то, пишешь, чтобы я валил отсюда, а то, — заорал особенно громко, — иди обратно в школу! Ты совсем ебанутый, да?! Ты чё вздумал до смерти меня контролировать или жизнь мою прожить?! Какого хуя, Тянь?! — Напряжённый момент, — зачем-то прокомментировал Хан, отчего заслужил испепеляющий взгляд обоих братьев. Он тут же поднял ладони вверх, мол, всё-всё молчу, хотя сам явно заинтересованный этой ссорой, ухмыляясь, закусил фильтр почти истлевшей сигареты. — Всё, что я делаю и сделал, это лишь для того, чтобы твоя рыжая задница осталась в целости и сохранности, не смотря на то, что ты с завидной регулярностью пытаешься добиться обратного, — процедил Тянь, — ты всё ещё не понял, кто такой Змей? Или искренне считаешь, что ему не похуй на тебя? — Дело не в этом! И даже не в Змее! Просто я хочу сам за себя решать! И если из-за этого мне будет плохо — пусть! — Если бы твои решения были не назло мне — всего этого бы не случилось. Ведь ты каждый свой выбор делал не из желания какой-то другой жизни, а чтобы насолить мне! — Да блять! — Мо едва держал себя в руках, чтобы в очередной раз не кинуться на старшего брата с кулаками, — откуда в тебе такая уверенность, что ты центр моей вселенной?! Чё за больная фантазия?! — А вступил ты в банду Змея не из-за этих соображений? Не потому ли, что я запретил? — Ты не имеешь права мне ничего запрещать, — прошипел рыжий, проникаясь идиотской догадкой, что этот спор у них случался ни один раз и даже не десять. Они как будто в вечной ругани шли по одному и тому же маршруту — слова, может, подбирали разные, но суть была одна. И опять тупик. Врезались лбами каждый в свою неоспоримую истину, не желая сделать хотя бы шаг навстречу друг к другу. Никакого понимания, словно на разных языках разговаривали. Их крики оборвал сильный стук в дверь, как будто бы ногами. — Ну вот, на самом интересном месте, — покачал головой Хан, — в реальной жизни, как в кино, вечные перерывы на рекламу, когда так не хочется отрываться от чего-то захватывающего… — Хан, ты заебал, — зло проговорил Тянь, — эти свои ремарки прибереги для более удачного времени. — Хааа, — выдохнул он, — такого нет. Поэтому остроумием блистать приходится только в дерьмовых ситуациях. В коридоре входная дверь от ударов была готова сорваться с петель. Мо с опаской и громко стучащим сердцем резко позабыл причину и суть разборок с братом. Сейчас было важно совсем другое, и именно оно ломилось в их квартиру с нечеловеческой силой. — Спорим, не доставка? — продолжил веселиться Хан. Мо нервно усмехнулся, подозревая, что не этот звук хотел сорваться с его губ, когда от грохота в железную дверь задребезжали даже стекла в оконной раме. — Ну вот, — тот указал на рыжего, — первый благодарный слушатель. Хэ отпихнул Шаня в плечо, открывая себе путь в прихожую, отчего Мо налетел на тихо ржущего Хана, который от неожиданности уронил дымящуюся сигарету себе на спортивные штаны. Парень резко поднялся со стула, стряхивая пепел с легковоспламеняющейся синтетики, и в унисон с Мо прошипел: — Козёл. Но в следующий миг оба рванули на шум, который раздался после того, как скрипнула, открываясь, входная дверь. Ронг ворвался, как ураган, сразу припечатывая Хэ к стене коридора. — Это, ты, сука, во всем виноват! — заорал в лицо, сильнее сжимая пальцы, впиваясь в кожу ногтями, — и, блять, я тебе кишки выпущу, если не вернёшь его обратно! Следом за безумным товарищем, спокойно перешагнул порог квартиры Хитен. Тянь легко извернулся из неудобного положения, и локтем сбил захват с шеи, а после подоспел Хан и, оттащив Ронга, схватил его за ворот мастерки и резко дернул вниз, пробивая коленом в грудь. — Отдохни. Ронг, сдерживая стон, обхватил руками грудную клетку, утыкаясь носом в кромку жёсткого ковра. Возможно, у него и девять жизней, но все они вышли в окно, когда рядом не стало Змея. — Хватит! — вклинился Мо, приседая на корточки возле Ронга, — ты как? — повернул того за плечо, придерживая за руку, пытаясь помочь подняться. — Отвали, — через паузу прошипел тот, — шкура, блять. Шаня словно ледяной водой окатили. Он отшатнулся от парня, ловя на себе зелёный взгляд утихающей боли и яркого презрения. Заломило буквально всё тело. От разочарования. Оно было настолько сильным, что рыжий не понял его истинный исток. То ли от обжигающих слов «друга», то ли от правдивости обвинения. — Пасть заткни, — посоветовал Тянь, искоса глянув на изменившееся выражение лица младшего брата. — Поговорить надо, — вступил в диалог Хитен, помогая Ронгу принять вертикальное положение. — А ты хватит дёргаться, твои истерики делу не помогут, — проговорил на ухо тяжело дышавшему парню, который плечом облокотился на стену, часто вздрагивая от волнообразной боли, которая до сих пор бродила в теле от качественного удара Хана. — Отъебись, парламентер хренов, — Ронг выдрал руку из поддерживающей хватки за предплечье, и поднял злой взгляд на Тяня, полностью игнорируя Мо, — меня вообще не ебёт, что ты будешь делать, но если Змея не выпустят, я тебя на лоскуты порежу, понял меня, еблан! — заорал на всю квартиру. Хэ недовольно поморщился от крика. — Заткнись, нахрен. Вопишь, как баба. Ронг снова попытался кинуться вперёд, но его предусмотрительно удержал Хитен, в резком порыве прижимая плечом к стене. Для Хитена подобные телодвижения крайняя редкость, так как его привычное аморфное состояние требовало неспешных движений, которые акварелью втекали в смазанный окружающий мир, благодаря неизменному допингу в его крови. Но данный момент стал исключительным. Адреналин брал своё, перекрывая плавный туман в голове, и именно адреналин придал ему предостаточно сил, чтобы удержать беснующегося «цербера» возле себя. Но надеяться на то, что это продлится долго Хитен не мог, слишком безгранична была привязанность Ронга к Змею, поэтому он соображал на зависть быстро, чтобы перейти к диалогу со второй стороной, и что не менее важно, немного, сука, хотя бы чуть-чуть успокоить Ронга. — Давайте остынем, — выдохнул Хитен, подмечая, что силы на исходе, а его друг замер перед новой попыткой свернуть Тяню шею. — Да без проблем, — Хэ словно специально накаляя атмосферу, похабно улыбнулся, — но разве не Змеев пёс не может совладать с собой? Или зайдите попозже, когда его лай поутихнет, и вы перейдёте с собачьего на человеческий. Мо вздрогнул от слов брата, поборов желание покачать головой. Тот умел бить сильно и по больному, не жалея никого. Страшно представить, что сейчас творилось в душе Ронга, и до ужаса хотелось зажмурить глаза, так как Шань уже почти видел, как лучший друг Ли рвёт Хэ на части. Голыми руками. И трудно сказать, что он был бы не прав, потому что Тянь на самом деле жесток. — Я тебя убью, сука! Убью! Хитен неминуемо сдался под этим натиском чистой ярости. При всех исключительных факторах, которым повезло сойтись в нем и его голове — предел есть всему. Его силам точно, но не гневу Ронга. Тянь немедленно подобрался, отпихивая Шаня в зал, заслоняя собой от взбесившегося парня, который в пылу ярости мог не разобрать, кого начать убивать, и приготовился хорошенько размяться, потому что и его сегодняшний день вывел из себя. Ебучий Змей со своими хитроумными многоходовками, идиот Мо с воплями о «правах и свободах», да и просто заебался, если честно. Банально хотелось дать в морду, неважно кому, а возможно, и получить по ней. Но этому не суждено было сбыться. Весь запал принял на себя Хан. — Иди ко мне, малыш, — усмехаясь, быстро проговорил он, хватая Ронга за мастерку, отчего материал от сильного натяжения треснул, потому что парень ринулся совершенно в другом направлении, — сюда, остынем! Ронг по инерции влетел вместе с Ханом в ванную комнату, отчего там грохнуло так, что на миг у всех заложило уши. Послышался треск, вопль и отборный мат. Что-то падало, ломалось, разбивалось, словно в тесном помещении кружил торнадо, сметая всё на своём пути. И в какой-то степени, так оно и было. Мо, Хэ и Хитен оглушенно остались стоять в коридоре. Соваться в этот беспредел не хотелось от слова «совсем». Они переглянулись и одновременно покачали головами, приходя к единому консенсусу. А после раздался звук полившейся из душа воды, которому вновь вторил отчаянный вопль и мат особо душераздирающий. Филологический приход словили все. Ронг умел доставить… Всё стихло. Слышен был только включённый душ. — Ну вот, — глухой голос Хана из ванной, — успокоился? Ронг часто и глубоко дышал, намертво прижатый к кафельной стене весом ненавистного парня. Им на голову лилась ледяная вода, которая сводила судорогой мышцы в теле. Губы Ронга синели от холода, прекращая изливать из себя ругань и яростные крики. Зубы выбивали дробь, то и дело больно прикусывая язык. Тело сделалось каким-то ватным, словно обессиленным, но в то же время заиндевелым и неподвижным. Ронгу казалось, что из него вышел весь дух, даже воздух из груди реже срывался мёрзлым дыханием. Всё как-то перегорело и перестало иметь значения. Даже Хан, стоящий перед ним. Хотя некоторые время назад один лишь взгляд на этого скота выбивал все предохранители в его голове. Дрожь Ронга из мелкой начала переходить в ощутимую. — Всё, пошли, — передернул плечами Хан, сам уже не чувствуя от холода ни рук, ни ног. *** Они сидели в зале. Мо на диване, Тянь рядом с ним, но на мягком подлокотнике, упираясь коленом в плечо брата. Хан привалился к стене, изредка растирая голый торс махровым полотенцем, разгоняя кровь. Хитен приспособился в кресле, вытянув ноги, а Ронг застыл хладным изваянием у окна, отказавшись от любых удобств в виде сухой одежды или пресловутого, такого же, как у Хана полотенца. С него часто капала вода, перебивая тишину бессистемной дробью звуков от встречи с паркетом. — Ну? — первым подал голос Тянь, — чего молчите? Раз пришли — начинайте уже говорить что-то по делу. — Ты будто не знаешь, зачем мы здесь, — прошипел Ронг синими губами. Хитен настороженно перевел глаза на друга, искренне молясь каждому из своих «приходов», чтобы у того снова не сорвало чеку. — Догадываюсь, — уклончиво ответил Хэ, — суть ясна, но я здесь причём? Ронг набрал в грудь воздуха, но Хитен остановил его непонятный, но явно опасный для слуха порыв, взмахом руки. — Погоди, то есть ты не знаешь того, кто увёз Шэ Ли? — А должен? Хитен и Ронг переглянулись. — Гонит, — зло ощетинился парень, слизывая холодные капли с подбородка. Хан хмыкнул неясно чему, а Шань выпал из контекста разговора. Вся эта перебранка жутко нервировала, и в особенности, потому что он чувствовал себя здесь лишним. Все эти люди были сосредоточены друг на друге, а он являлся лишь ненужным свидетелем. Создавалось ощущение, что если он сейчас возьми да выйди — ровным счётом ничего не изменится. И больше того, никто не заметит. — Так что случилось со Змеем и, причём тут Тянь? — всё же задал вопрос Мо, не для того, чтобы на него наконец-то обратили внимание, а чтобы на самом деле разобраться. Шэ Ли, конечно, сволочь ещё та, но если Ронг в таком состоянии, значит произошло что-то действительно нехорошее. — Элли, — злобно улыбнулся Ронг, — ты-то чего лезешь? Предпочёл сторону так и держись её, хотя стой… — он поднял палец, — ты же, кажется, уже так делал, когда выбрал нас. Хочешь снова обратно? Так быстро? Что ж, с твоим непостоянством ничего удивительного, но учти, сосаться с тобой никто не станет. Мо никогда не сталкивался с подобной ненавистью, которой был пропитан Ронг. Тот реагировал на предательство всем своим существом, отторгая чуждую ему суть, и жаля оппонента словами, как кислотой. — … и не делай вид, что беспокоишься за Ли. Выглядит неправдоподобно. И мерзко. Шань понимал, что бывший «друг» сейчас неадекватен и, наверное, сходил с ума от беспокойства, и возможно, рыжий заслужил каждый из выпадов, но блять, он устал подставлять щеки для «пощёчин». У любой вины есть предел. — Говоришь так, как будто ты один знаешь, что такое дружба. Но в твоём мирке это определение применимо только к Змею. И всё. Руководствуешься лишь его приоритетами, забывая, что ты, вообще-то, отдельно существующий человек. И это именно ты когда-то назвал меня другом. Я в этот статус не набивался, не братался с тобой на крови. Ты сам отчего-то так решил и громко заявил об этом. Возможно, по отношению к Ли я поступил погано, но тебе лично я что сделал? Ронг нервно дернулся, обхватывая себя руками, отвоёвывая у одежды остатки тепла. — …я перестал быть для тебя другом так же легко, как и стал им. Твои слова, видимо, как и мои — ничего не стоят. Так чем я больше мразь и шкура, чем ты? Тянь скрыл одобрительную улыбку, опустив голову, закрывая выражение лица отросшей чёрной чёлкой. Хан вздернул бровь, а Хитен чему-то кивнул. — Неплохо, Элли, очень неплохо… — хрипло выдал Ронг, — а теперь, ты хочешь сказать, что тебя на самом деле волнует, что произошло со Змеем? — броня презрения к Мо неуловимо треснула. Он с любопытством глядел на рыжего, словно тот наконец-то имел право существовать рядом с ним и дышать одним воздухом. — Что я хотел сказать, я уже сказал, — откинулся на спинку дивана Мо, — про волнения о Змее речи не было. Я спросил, что произошло. — Двоюродный брат этого козла, — Ронг махнул рукой в сторону Хэ, — забрал Ли, вот, что произошло. Все поражённо замолчали и уставились на Тяня, а сам Тянь вскинул голову и сузил грозовые глаза, вглядываясь в мокрого парня напротив, прикидывая, реально ли верить в эти неосторожно брошенные слова. — Какого ещё двоюродного брата? — охренел рыжий. — Хэ, ты знал, что у тебя есть?.. — Откуда такая информация? — выдержке старшего брата можно было только завидовать. Он ни жестом, ни словом не выдал своего истинного состояния; не позволил ни единой лишней эмоции скользнуть по лицу. Просто смотрел на Ронга и ждал. Чего-то. Однако Мо чувствовал, не видел, а именно чувствовал, как напрягся Хэ. Семья всегда была его больным местом. Ахиллесовой пятой. И Шань понятия не имел, как тот себя поведет, если заявление Ронга окажется правдой. Получается ли, что Хэ бросили не только родители, но и все кровные родственники? Мо ужалено вздрогнул и повел плечами. Во рту стало горько, а живот стянуло в спазме. Он, наверное, должен сейчас что-то сказать, но совершенно не знал, что. При всём желании Мо не смог бы произнести и звука, даже если бы у него был неистощимый словарный запас. — Что, будешь блефовать до последнего? — Ронг не видел берегов, или не хотел их замечать, списывая все последствия со счетов, если возникала угроза благополучию Змея, — это ведь так удобно! Когда дело запахло жареным, неожиданно появился тот, кто прикрыл твой зад! И это не кто иной, как двоюродный брат, которого ты никогда не знал! Серьёзно, да?.. Но вот удивительно, что об этом родстве в курсе все наши старшие и ваши, подозреваю, тоже! Один ты, такой странно неприкасаемый, пребывал в информационном пузыре! Самому-то верится в этот бред?! Как ты мог не знать?! А потому прекрати ломать комедию и верни Змея! Ты можешь, ещё как можешь, ведь сам это и заварил! Хэ вычленил из громкого и экспрессивного монолога Ронга только нужные, ключевые слова: «все знали», остальную бутафорную чушь пропустил мимо ушей — Хан? — Тянь повернулся к товарищу, одной интонацией задавая для себя самый главный вопрос. Тот его понял без сурдоперевода и дополнительных намёков. — Нет, — отрицательно качнул головой, — у меня, конечно, есть выходы на старших, но со мной подобной информацией никто не делился, поэтому подтвердить или опровергнуть слова этого хера не могу. — Ясно, — Тянь снова вернул взгляд к Ронгу, — адрес. — Что? — он нервно оправил длинную мокрую чёлку, что лезла в глаза. Его былая непоколебимая уверенность, что Хэ корень всего зла дала приличную трещину из-за диалога своих оппонентов и возникшей чудовищно давящей атмосферой. — Ехать куда, дебил? — Я откуда знаю, это же твой брат! — Так просто? — дал о себе знать Хитен, до этого времени молчавший, — поедешь спасать Ли после всего, что он хотел с тобой и с ним, — указал на рыжего, — сделать? — Хитен! — заорал Ронг, собираясь если не уебать ему с ноги, то хотя бы заткнуть, чтобы Тянь не передумал. Мо не обманулся ни на секунду. Он понял, что срать Хэ хотел на Шэ Ли, сейчас брата интересовал совершенно другой человек и Змей не причастен к мотивам Тяня ни разу. Ронг слепо верил только в то, во что хотел. Хитен оказался умнее. — А ты адрес знаешь? — Хэ проигнорировал верный вопрос, слепо ища пути к своей цели. — Только Змей знал, — пожал плечами тот. — Херовые из вас «Чип и Дейл», — проинформировал друзей Змея Хан, — пришли воплями спасать своего лидера, а в сухом остатке вся надежда на человека, который вам ничего не должен. Разве что нахуй послать. Его слова глухо припечатали к полу гордость Ронга и Хитена. — Хан, найди для меня. — Я постараюсь. Благо, фамилия мне известна. Тянь встал с подлокотника и направился на кухню. Послышался звук закрываемой двери, а после щелчок зажигалки. Мо буквально кожей ощущал нарастающий пиздец. Теперь ему было глубоко плевать на присутствие с собой в одной комнате участников банды Змея — им он всё сказал. Угроза сейчас находилась на кухне. Росла и ширилась, чернела за тонкой межкомнатной дверью. Шаню до сих пор нечего было сказать брату. Ничего из возможно предложенного не прозвучало бы по-умному или обнадеживающе, но сделать нужно было хоть что-то. Хотя бы узнать, что тот задумал. Хан в тишине зала по-хозяйски порылся в шкафу Джуна, доставая из оного сухие вещи, и взяв их в охапку, ушел переодеваться. Через пару минут в коридоре хлопнула дверь — друг Тяня отправился выполнять его поручение. — Ты реально веришь, что Хэ не знал о брате? — сухо спросил Ронг у задумчивого Шаня. — Уверен. — Он поможет Змею? — задал парень единственный интересующий его вопрос. — Думаю, Ли поможет себе сам, а ты, как его лучший друг, напрасно настолько в нём сомневаешься, — устало ответил Мо, продолжая коситься на дверь, ведущую в кухню. — Я не в нем сомневаюсь, а в адекватности того недоноска! — запальчиво вскрикнул Ронг. Крыть было нечем, поэтому Шань пожал плечами и, собравшись с духом, все же направился в грозу и бурю, которая затаилась в помещении напротив. Отчего-то по-глупому захотелось постучать, спросить разрешения войти, но Мо отмёл эти суеверные страхи, упрямо ввалился к брату, закрывая за собой дверь. Тянь сидел на подоконнике и курил в глубокий затяг. По окуркам, воткнутым в сухую землю горшка, стало понятно, что сигарета в зубах Хэ по счету колебалась между третьей и пятой. — Будет забавно, если этот твой новый родственник станет тебя контролировать так же, как и ты меня, — выдал Мо и нервно замолчал. Как он и предполагал, из его рта не прозвучало ничего дельного. Походило, скорее, на подъёб, который Шань изначально в свою речь не вкладывал. — Чего надо? — Да ничего, — стушевался рыжий и отлип от косяка, проходя вглубь помещения, а после не найдя себе сносного места, вклинился между братом и плитой, доставая сигарету из его пачки. Закурил в тишине. Хэ никак не прокомментировал действия рыжего. В горле запершило, все же сигареты Тяня были на порядок крепче тех, что он пробовал ранее. — Что собираешься делать? — Кое-что выяснить. — Например? — не отставал Мо. Хэ затушил ещё один бычок об горшок и тяжело посмотрел на Шаня. — Иди домой. — Ага, щас! — немедленно осклабился он, — и не подумаю! — Зачем ты лезешь? Каким боком тебя это касается? — холодно спросил он, забирая сигарету из пальцев младшего брата и откидывая её в сторону мойки. Он даже не потрудился посмотреть, попал ли в намеченную цель или нет. — В смысле? — глупо переспросил Мо, растеряв возмущение, — ты же моя семья. Всё что касается тебя, касается и меня, разве нет? Было в его словах нечто такое, что задевало. Или вид самого Шаня, который и правда, в это верил. Искренне. — Почему ты все время держишь дистанцию? Вечно меня отпихиваешь, а я, может, помочь хочу! Светло-карие глаза смотрели с уверенностью, без сомнения, с желанием показать, на что он способен. Чтобы его прекратили недооценивать. Именно Хэ прекратил. — И чем ты поможешь? Вопрос закономерный. Действительно, чем? И как на него ответить? Это же не задачка по алгебре, над которой нужно посидеть и как следует подумать, чтобы в итоге сложились все уравнения и развёрнутые к ним пояснения. К сожалению Шаня, тот не являлся технарем, для него любые логические цепочки запутывались в морские узлы и приобретали путаные формы бесконечности. Ему всегда было проще действовать по наитию, принимать решение сиюминутно и отдаваться на волю случая. Без лишней подоплеки и логики. В этом он мастер. И быть может, именно такие способности смогли бы помочь Тяню в какой-нибудь форс-мажорной ситуации. Однако, это всего лишь догадка, поэтому и веса она, как аргумент не имела. А Хэ не купить на «если бы да кабы». Из этого следовало, что на сакральный вопрос брата Шаню нечего было ответить. — Ну? — допытывался тот, как будто увидел, что Мо окончательно запутался между своими желаниями и возможностями. — Это… я не знаю, пока не знаю, но… — он вздрогнул, когда Тянь наклонился к нему, запечатывая по обе стороны подоконника. Смотрел темно и неясно. Шань чувствовал этот взгляд, который цепко блуждал по лицу от линий скул, до крыльев носа, остановился на губах, потом скользнул к шее и ключицам. Мо перестал дышать. Он словно взмок от жара и одновременно одеревенел от ужаса. Сердце долбило в грудную клетку нещадно, а на кончиках пальцев поселилась дрожь. Ладонь Тяня легла на его макушку, длинные пальцы слегка оттянули за волосы, чтобы Мо поднял лицо, не скрывая мельтешавшего взгляда. — Ты забавно волнуешься, — хрипнул Хэ в чудовищной близости от его губ. Шань даже ощутил горячее никотиновое дыхание. Мо дёргано схватился за его футболку, сжал материал в районе талии, не смея больше шевелиться. Было страшно. И как-то горячо. Везде. Тянь резко толкнул рыжего на подоконник, подсаживая его на холодное деревянное полотно, бёдрами раздвигая напряжённые ноги, чтобы устроиться между ними. Что-то такое уже происходило, но сейчас было особенно странно. Это не походило на очередное издевательство, скорее на помешательство, помноженное на горечь. Мо не понимал, чего Хэ хотел добиться. Перебить им свои истинные эмоции? Заглушить злость ошибкой, которая претила ему изначально? И снова никаких ответов. — Хочешь меня? — шепнул на ухо, и потерся кончиком носа о волосы. — Чего? — пискнул Мо, ошарашенный вопросом. Он спазматично сомкнул ноги, к своему ужасу притискивая брата ещё ближе, ещё теснее. Тянь широкими ладонями прошёлся по его щекам, опустил ниже, мягко массируя шею, принося мурашки запретного удовольствия и меж тем фиксируя положение головы Шаня, чтобы он не наклонился и не смог отстраниться. — Пиздец, — тяжело выдохнул рыжий, подставляясь под прикосновения и упираясь затылком в холод стекла. — Иди сюда, — зло проговорил Хэ, обрывая негу забытья, больно хватая пальцами за подбородок. Сжал сильно, отчего Мо на рефлексах раскрыл рот и тут же ощутил горячий язык на губах. Тянь вылизывал жадно, прикусывая, посасывая чувствительную кожу, напирая всё сильнее, пока рыжий не ответил: неуверенно скользнул языком по чужому и зажмурил глаза от острого удовольствия, которое опьянило до горячего спазма между ног. Хэ схватился за его шею, чуть придушивая, вдавливая в окно, наваливаясь сверху и продолжая целовать. Второй рукой обхватил поясницу, притягивая к себе, вклиниваясь в пах резким движением. Шань едва не прокусил губы, сдерживая стон, цепляясь за плечи брата в порыве то ли оттолкнуть, то ли сжать до одури. Перед глазами чернели пятна, воздуха переставало хватать, а сама ситуация сжигала разум и тело в коктейле стыда и припадочного удовольствия. Тёмных желаний, которые никогда не должны были воплотиться в жизнь. Ужасно неправильно. Кошмарно невозможно. И невероятно хорошо. Мо выгнул поясницу, подставляясь сильнее, ещё больше потираясь о чужой пах, ловя сорванное дыхание, которое походило на жгуче-яростное. Шань открыл глаза, встречаясь с чёрным ядовитым взглядом. В нем плескалось желание, но какое-то изломанное, покореженное неприятием и вынужденным мазохизмом. И этого хватило, чтобы рыжий резко оттолкнул от себя брата. — Иди нахуй! — с пылающими щеками проорал он. Дыхание вырывалось из груди толчками, губы горели от укусов, а в душе вихрями кружил полнейший хаос. — В чем дело? — Хэ тоже дышал часто, — ты же хотел мне помочь. — Но не так! Какого хуя?! — он спрыгнул с подоконника, вытирая запястьем рот. — Тебе же понравилось, чего орёшь? — Не надо вымещать на мне свою… — Шань не успел договорить, Тянь снова налетел на него, впечатывая лопатками в холодильник. Зашипев от боли, Мо на миг потерял себя в пространстве. И пропустил гораздо больше, чем предательский удар. Этот поцелуй зашёл дальше губ. Язык Хэ скользнул в рот, смешивая сорванное дыхание и максимально развратно потираясь о чужой. Гибко и мокро втягивая в новое безумие. Тянь причинял осознанную боль, отыгрываясь физически. Замыкая в себе, в своей сучьей натуре, которая не умела терпеть. Вообще ничего. Любой резонанс вызывал в нем маниакального психа, справлявшегося со своими недугами радикально неправильно. И на этом пути избавления каждый раз оказывался Шань. Потому что, кто иной, если не он? Самый родной и близкий. Мо дернулся от нового укуса и жаркого выдоха. Сил не имелось ни в одном из остатков. Но обида сыграла свою роль, как и понимание того, что всё это не по-настоящему. Злая прихоть и игра на его нервах. Тянь нащупал слабое место и теперь изо всех сил «любил». Шань чудом извернулся от капкана ладоней, державших его лицо, сомкнул пылающие губы, рьяно оттесняя от себя брата, выставляя локти, создавая дистанцию. — Да что ты делаешь?! — Забыться хочу, проблемы? — Сука! — Шань толкнул Хэ в грудь, быстро отмечая расстояние, чтобы со всего маха врезать ему по роже. Воспользовавшись заминкой, рыжий вылетел из кухни, громко захлопывая за собой дверь. Хэ улыбаясь, слизнул кровь с губы. Равновесие было найдено. Похуй, что в ущерб. Цель оправдывала средства. *** От него несло алкоголем. Похоже, на кухне Джуна имелся нескончаемый запас, чем Хэ и воспользовался, смотря мутно весёлым взглядом на сидевшего за рулём Хитена. Camaro Змея выжимал максимум скорости, лавируя между полосами движения, нарушая все мыслимые правила безопасности, то и дело сигая на красный свет. Никто из пассажиров салона не думал одергивать водителя за лихачество — пятнадцать минут назад позвонил Хан и проинформировал искомую точку в черте города. Ронг до сих пор полностью не просохший, беспрестанно ерзал на переднем сидении, вертел в руках телефон и каждую минуту активировал дисплей, чтобы посмотреть на время. Шань взъерошено сидел позади, отодвинувшись от брата как можно дальше. После инцидента на кухне они друг другу не сказали ни слова, даже когда Мо уверенно уселся со всеми в машину, Хэ не завел свою шарманку про «иди домой» и «безопасность». Словно ничего и не было, разве что рыжему теперь позволено чуть больше свободы воли, иначе бы он не ехал с ними в неизвестность. — Сколько ещё? — допытывался Ронг, в очередной раз бросая взгляд на смартфон. — Если пробок не будет, то минут пять-десять. — Объедешь! — А вы своим не позвоните? Хитен отвлёкся от дороги, заглядывая в зеркало заднего вида, чтобы в его отражении увидеть Шаня. — Смысл? Устроить пикет? — Ну нет, — Мо пожал плечами, стараясь всецело игнорировать правую сторону, где обитал старший брат, — чтобы помогли. Как я понимаю, у Змея людей много и вы всё время что-то про старших говорили, они что не помогут? — Элли, — раздраженно проговорил Ронг, разворачиваясь назад и убирая с лица влажную чёлку, — если бы это было возможно, мы бы не обратились к твоему ебучему брату. С господином Хэ никто не будет связываться. — И ваши старшие? — Они тем более! Змей, конечно, для них не пустое место и… — он прикусил губу, обрывая недосказанную мысль, не предназначенную для чужих ушей, — короче, когда дело касается бизнеса, в расход может пойти кто угодно. — Ты так говоришь, как будто знаешь немного больше, чем ничего, — подал голос Тянь, продолжая язвительно улыбаться. — Здесь не нужно быть мудрецом, чтобы кое-что понимать. — Неужели постоянно находясь со Змеем в одной связке, ты не был в курсе всех аспектов его деятельности? — Тянь продолжил задавать наводящие вопросы. — Всех? Ты дурак, что ли? Это Змей, — словно веско объяснил он, — его реальных помыслов даже Будда не знает! А мне на фоне случайно услышанных разговоров сложно делать выводы. — Подъезжаем, — перебил Хитен, выруливая машину на стоянку. Camaro остановился на уличной парковке, рядом с такими же дорогими машинами, стоявшими идеально ровной шеренгой, словно кто-то по линейке выстроил. — Какой план? Берём штурмом? — шутка тянула на минус два. — С такой затеей вы бы без меня справились, — скривился Хэ и набрал Хана. Через один гудок ему ответили: — Да. — Ты где? — В кафе напротив офисного здания. — Подходи к стоянке, мы подъехали. — Иду. Тянь сбросил вызов. — Ну что, котятки, — маньячно оскалился он, — погнали?