Поколение next

Занесло. Кто-то может сдержать в себе зверя Повезло. Но я этим людям не верю Мне осталось ровно столько, сколько Осталось. Прикурить от дрожащей руки у меня всегда Получалось. «Напролом» Смысловые галлюцинации. Хан отстранился моментально, делая поспешный шаг назад от Змея, который так и остался стоять у стены, смотря из-под чёлки на нового фигуранта коридорных событий. Не хватало только Тао и двух братьев для полного аншлага. Дом вроде огромный, но, как оказалось, до странности тесен для нежелательных встреч. Хан провел ладонями по бокам джинс, словно стирая неприятные следы от соприкосновения с Шэ Ли. Как будто замарался, испачкался, и теперь пытался привести себя в порядок под хладнокровным взглядом своего хозяина. — Я тебя предупреждал про драки? — Простите, — Хан не стал оправдываться и пререкаться, лишь извиняюще поклонился по всем правилам от младшего к старшему. Змей немало удивился величайшей учтивости парня, но никак не выказал внутреннюю иронию, которая въедливо подбирала глумливые слова по поводу этих расшаркиваний. Иногда стоило прикусить язык и просто промолчать, ведь если он откроет рот, то велика вероятность издевательского смеха и язвительного замечания относительно глубины поклона и правильного положения поясничного отдела при этом. Поэтому, да, лучше молчать. — Иди к воротам, тебя отвезут. — Но я с Тянем ещё… — Свободен. Одного слова хватило, чтобы Хан проглотил свои возражения и направился по указанному маршруту. При этом он не выглядел пристыжено или уязвлённо, принял обычный беззаботный вид и даже слегка улыбнулся Змею на прощание. И только сейчас закралось подозрение, что этот ублюдок специально разыграл постановочный фарс перед одним зрителем, который явился, как нельзя вовремя. Змей смазано выдохнул, принимая новые переменные. Самое главное качество — это приспособляемость. Умение включиться в любые огрехи системы своих или чужих координат, чтобы подхватить изначально заданный вектор и не сбиться с темпа. Как второй пианист, после того, как первый отнял руки от клавиш. Продолжить «музыку» даже если ноты в партитуре не имеют ничего общего с собственным произведением. Хан отыграл партию, черёд Ли усмирить и подмять её под себя. Скользко вывернуться, лживо пересекая эмоциональную дистанцию и пропитаться дозой адреналина, чтобы по венам нечто большее, чем холодная кровь. У Ли она ледяная с колючим инеем пополам — потому что никогда не горел по-настоящему. Люди разные дорогу переходили, иногда в ногу, чаще поперёк его стремлений, но никто ни разу не возвел в огонь то, что инертно текло внутри. И даже сейчас, загнанный в тупик без права на обратный путь, в груди возилась лишь мутная желчь, облизывая сломанные ребра. Не хватало естественного понятия, что жив. Дышит. Опально, сквозь пустоту чувствует. Тао на короткий миг подарил отголосок, слабое эхо ощущения за гранью, но что-то подсказывало, что и это суррогат. Умение отличить одно от другого — великий талант, а Змей пока что один из теоретиков с голодной душой, которая больше походила на стылый чёрный подпол. Ронг и Хитен пытались отогреть, и иногда даже получалось, но стоило оказаться в одиночестве, все вставало на круги своя. Вечный цикл. Личный уроборос. Сейчас сознание работало по иному, переключило фокус вовнутрь. Как будто сменило ракурс с второстепенного на основной. Туда, где голод и пустота. Змей давно не кормил своих демонов, а они словно выжидали внутреннего щелчка, когда можно снова поднять голову и маниакально облизнуться. Ведь Ли никогда не был пацифистом, слишком жалостливым или гением в эмпатии. Свой статус на улице он получил не просто так. А за многое. И именно это «многое» требовало отката. За слабину, за неверные расчёты и излишнюю безалаберность в распределении важного. Ронг и Хитен — сместились. Районы, улицы — прочь. Гордость или как её там? Вообще мимо. Эмоциональный голод встал на первую роль. А страх в душе даже не ночевал. — От тебя несёт алкоголем, — голос ворвался в месиво мыслей. Змей перевёл взгляд со стены на человека напротив. Кажется, во рту скопилась слюна. Кажется, он где-то проебался. Да, и не стоило так много пить. — Точно, — сфокусировал взгляд, — ты. Как раз вовремя. Шэ Ли скривил губы в улыбке, почуяв нужный патетический фон, который располагал к тому, чтобы стряхнуть корку индевелого льда, и нащупать абстрактный эфемерный момент, стоящий всего на свете. Без оглядки на последствия. Больше не хотелось искать лазейки и выискивать новые стратегии. Их уже столько было… Планы. Он ими преисполнен, сколько себя помнил. Может быть поэтому, перестал чувствовать собственный пульс, который стал механическим, как старые часы. Сложный побочный эффект, избавиться от которого возможно только радикальными методами. Вот он стоял перед Змеем. В одном шаге, непозволительно близко. Весь из себя идеальный, с чётким рельефом плеч и прямой осанкой даже в расслабленном состоянии. Наверное, это называется порода, когда в любых условиях и совершенно разных обстоятельствах, этот человек осознанно или нет, всегда на несколько ступеней «выше», не приложив к этому никаких усилий. Тем интереснее сковырнуть идеальный мрамор его образа и разглядеть внутренности. Иногда внешняя видимость всего лишь фасад, а внутри монумента полая пустота или того хуже — сухая гниль и пепел. — Давай сразу к сути без долгих отступлений. У тебя было достаточно времени, чтобы воспользоваться предоставленным шансом. Ты его упустил. Следовательно, твоё нахождение здесь отнимает моё время напрасно. На этом всё, — он словно зачитал приговор, который сам единолично вынес. Шэ Ли больше не владел вниманием Чэна, тот развернувшись, пошёл прямо по коридору, вынимая из кармана телефон, который тихо завибрировал в входящем звонке. — На этом всё? — удивлённо окликнул его Змей, — очень ёмко господин Хэ, — желчно выделил он, — прекрасно решаете вопросы, избавляясь от неугодных людей. Думаю, Тянь бы со мной согласился. Чэн не спеша обернулся. В тёмных глазах вспыхнула эмоция злости, но погасла тут же, как догоревший бенгальский огонь на празднике весны. — С другой стороны, почему нет? — продолжил Ли, теряя последние тормоза, — от лишнего груза принято избавляться, а ещё принято, у вас — кивнул на Чэна Змей, — облачаться потом в белое и нудно искупать за это грехи. Тянь уже досыта наелся твоей милостыней, скоро блевать начнёт от благодарности. Впрочем, наверное, ты так и задумал. Я прав? Чэн не глядя, скинул вызов, и убрал телефон обратно в карман, а после без промедления направился назад к навалившемуся на стену Змею. Он подошёл близко, намеренно переходя личные границы и расположил ладонь возле головы Ли, чуть наклоняясь к нему, обволакивая в свою давящую энергетику и теперь уже знакомый аромат парфюма. — Что это с тобой, мальчик? — палец аккуратно отвёл прядь чёлки от лица. Этот обманчиво заботливый жест пустил стаю колких неприятных мурашек по позвоночнику. Ли не заметил, как задержал дыхание, — заигрался? Думаешь, я сделаю скидку на твоё состояние? — Надеюсь, что не сделаешь, — Змей тряхнул головой, отгоняя отголосок чужого прикосновения к волосам. — Мне надоели полумеры и угрозы. Играть в поддавки я больше не буду. Или ты ожидал, что я стану каждый раз исполнять твои прихоти, чтобы не оказаться у Вэймина? Нет, так не пойдёт. — Сдался, да? — Чэн искренне изобразил сочувствие, — раз складывается не по-твоему легче спасовать, чем думать и искать пути решения проблемы? — С чего ты взял? — Змей приподнял подбородок, чтобы немного сократить разницу в росте, но не сильно в этом преуспел, — это всего лишь логика. — Удивительно нелогичная логика, — улыбнулся Хэ, словно те былые непозволительные слова прошли мимо него. Мрамор его образа остался цел и невредим. Ни единой уязвленной трещины-эмоции. Демоны внутри голодно клацнули клыкастой пастью. — Тебе хочется цирка, а я не ручная обезьянка. Как по мне, так лучше никакого плана и шанса, чем плясать под дудку человека, который настолько утомлён своей праздной жизнью, что готов искать любой повод, чтобы себя развлечь. Теперь ясно? Рука скользнула по стене, но не дотронулась до стоящего Змея. Чэн отстранился, отмеряя нужную дистанцию для чужих друг для друга людей. Ли едва заметно расправил плечи, словно избавился от груза на них. Очень странно насколько физически ощущать другого человека, когда тот даже не касался в полной мере. — Мне, конечно, импонирует твоё самомнение относительно своей роли в моем досуге, а так же опрометчивый вывод, что ты чем-то сможешь его скрасить, но суть даже не в этом, — Хэ достал сигареты из кармана, насмешливо глядя на Ли. — А в чём? — Змей скрестил руки на груди, но тут же поморщился от боли, но упрямо остался в том же положении. — В том, что ты забыл, с кем разговариваешь. И к моим предупреждениям отнёсся халатно, если не сказать инфантильно. Подобное с тобой не вяжется, но по факту имеем, что имеем, — закурил, выдыхая в сторону Ли горький дым, — поэтому. С этого дня твой склад принадлежит Хану. Кроме того, теперь он будет заниматься всеми делами на районе вместо тебя. — Даже так? — шутливо охнул Змей; внутри что-то дрожало, так непривычно, но сохранить лицо было жизненно необходимо, — а потянет? — За это не переживай, на первых парах у него будет поддержка, — явный намёк на себя. Ли казалось, что он задыхается в чужом дыме, хотя сам очень часто «садил» лёгкие никотином. Но дышать от этого не легче. Что сейчас произошло? Он всё потерял? — Кстати, за тобой скоро приедут, поэтому иди в комнату и жди. — Значит, ты принял это решение в независимости от того, что бы я тебе не предложил? — Верно, мне от тебя ничего не нужно. Поболтали о высоком и хватит. Моё время стоит дорого, а у тебя теперь ничего нет, впрочем, мне и без этого не интересно. Сначала решил, что у тебя есть потенциал, но… — он безразлично пожал плечами, завершая этим мысль. — Хитена и Ронга тоже заберут? Чэн слегка нахмурился, должно быть, припоминая, кто это вообще такие. — Ему они не нужны. Змей кивнул и чему-то улыбнулся. По сути, хорошо, что он сейчас пьян, такие новости на трезвую голову переварить трудно. Он правда заигрался. И заигрался не на своём поле, не с теми людьми. Ставки оказались слишком высоки и его сегодня не сыграла. Так бывает. Нельзя все просчитать наперёд, можно лишь попытаться, но не факт, что собственная аналитика в очередной раз не подведёт. Подвела. Упоительно не вовремя. Но когда роковые повороты судьбы случались, когда их ждёшь? Это странно. Сердце билось громко. Гулко. Но не из-за страха, злости или какого-то сожаления, а просто потому, что до разума докатилось запоздалое понимание, что это конец. Через энное количество минут (часов?) за ним приедет Вэймин, и тут уж планируй не планируй — итог ясен и неизменен. Тот сам говорил, что убьёт, теперь весь вопрос — как? — Хуйня всё, — глубокомысленно изрёк Змей, — потенциал… — усмехнулся, — я просто пытался выжить и при этом сохранить самоуважение. С ним подыхать как-то легче, что ли… Но, — Ли отошёл он стены, встав напротив Чэна, мысленно удивляясь тому, что он ещё не ушёл, — это нихрена не значит, что я позволю кому-то смотреть на меня сверху вниз и давать оценки. Мне ведь терять уже нечего, — губы чуть дрогнули в улыбке, и Хэ ощутил тонкий холодный укол в районе сердца. Никто так и не сподобился забрать у него нож. С Тао следовало поговорить на эту тему, а так же с начальником охраны. Людей дохрена, а толку… Ему угрожает в собственном доме уличный щенок. Докатился. — И что? — Хэ утомлённо вздохнул, не предпринимая никаких действий. Остался стоять, как и прежде. — А то, — чуть надавил, — хочу, чтобы ты запомнил. Я тебя пожалел. Живи с этим долго, господин Хэ, — Ли отстранился и облизнул кончик ножа, словно там могла остаться кровь, и слегка покачиваясь, направился в свою комнату. Чэн потушил окурок ботинком, смотря на удалявшегося парня. Забавно. *** — Только ты мог так сходить поссать! — от души высказался Ронг, — ну это пиздец просто! Молитесь, чтобы у нас у всех имелись хронические заболевания! — Нахрена? — вяло уточнил Хитен, ни капли не удивлённый их нынешней ситуацией. Всё к этому и шло. Змей вобрал в себя слишком много всего, поэтому неминуемо должен был отторгнуть накопленный яд. — Я думаю, что нас сдадут на органы, ведь, — эхо голоса Ронга пронеслось по комнате, — у нас ничего больше нет! Хотя, с тебя, уебана, — пальцем указал на Хитена, а именно на его многочисленный пирсинг, — полкило меди ещё. — Это хирургическая сталь, — парировал парень. — Похуй вообще, — выразительно глянул в ответ Ронг. Змей не стал говорить, что приедут только за ним. Ронг мог опять что-то исполнить, а уворачиваться от его благих намерений очень энергозатратно. Пусть все случится по факту. Этим двоим ничего не объяснишь. Не поймут. — Что делать-то будем? — не унимался Ронг, — просто ждать, что ли? А дальше? Под дуло послушно встанем? — У тебя есть предложения? — раздражённо ответил Хитен, — отсюда хрен куда убежишь. — Можно ещё раз с Чэном поговорить! — Да, и извиниться за джин, который ты спёр. Ронг цыкнул и гневно уставился на друга. — Когда пил не жаловался! Ли! Ну что ты молчишь?! — Всё будет нормально, — выдохнул он, не открывая глаз. — Это каким образом? — недоверчиво уточнил Ронг, разглядывая словно бы спавшего Змея. Тот как вернулся, снова улегся на кровать и оттуда вещал не особо правдивыми обещаниями. — Я вас когда-нибудь подводил? — Ты? Нет, конечно… Зачем спрашиваешь? — казалось парень сильно растерялся, не зная куда себя деть, когда Змей наконец-то обратил на него внимание. — Тогда больше никаких вопросов. Хитен и Ронг переглянулись. Спокойствие Шэ Ли настораживало, но в то же время и тешило слабую надежду, что и вправду «все будет хорошо». За ними пришли, когда первые закатные лучи мягко облизнули комнату и длинными рыжими бликами улеглись на полу. Трое человек, Тао среди них не было. Ни одного знакомого лица, за которое мог бы зацепиться взгляд. Хотя, в общем итоге, это не имело значения. Хотелось лишь переключить внимание и не заострять его на происходящем. Ронг старался держаться ближе к Змею и как тот просил ранее, не задавать вопросов, но это давалось с превеликим трудом. Желание схватить Ли и вытрясти из него все ответы было просто непреодолимым. Змей что-то не договаривал, и по-крупному. Ронг это чувствовал, беспомощно оглядываясь на идущего позади Хитена. Но тот, словно специально, отводил взгляд и поджимал губы. Психует. Но как и все они — бездействует. Весь хмель уже давно выветрился, оставив после себя неприятную ватность в теле и холод нервных ладоней. Ронг знал, что не согреет их о друга, но все равно в знак поддержки и собственного успокоения, взял его за запястья и подстроился под шаг. Змей повернулся и вопросительно поднял бровь, но не отнял руки. И вот это уже очень плохо. Шэ Ли не любитель навязчивых физических контактов, но если позволял, значит… Что это значит?! — Тихо, — моментально среагировал Змей на промелькнувшую эмоцию в лице Ронга, — тише… — мягко прошипел он. — Ли, — сдавленно просипел Ронг, когда перед ними открыли дверь, выпуская на улицу. — Все будет хорошо, — повторил он, как заклинание, в которое, сам, чёрт его подери, нихрена не верил. — Ненавижу, когда ты так говоришь! Хитен поравнялся с ними, плечом к плечу с Ронгом, чтобы он не вздумал… просто не вздумал. Он не знал, что может взбрести в шальную голову друга, поэтому занял позицию предотвращать. Шэ Ли не нужна суета и Хитен поможет ему хотя бы в этом. Змей заметил его передвижения и слабо кивнул. Они научились понимать друг друга с полуслова, с жеста, взгляда. Хоть Змей и кичился своим одиночеством, он всё равно являлся частью их «стаи», которая и на охоте и на убое была единым целым. Перед воротами стояли две припаркованные машины, не принадлежащие кортежу Хэ Чэна. Огромные чёрные иномарки с тонированными окнами и хищно распахнутыми дверями, ожидающие своих пассажиров. В пределах видимости показался Тао, непринуждённо разговаривающий с чужой охраной, которая сопровождала своего господина. А чуть в стороне, обласканные вечерним солнцем находились они. Хозяева, в лице Хэ Чэна и седовласого мужчины напротив него. Чэн обернулся, а мужчина, что стоял за ним, вышел вперёд. — Наконец-то, — изрёк он, холодным, вкрадчивым голосом, — ты, — взгляд был устремлен на Шэ Ли. Змей чуть шагнул назад, натыкаясь спиной на своего сопровождающего, но не обернулся на столкновение. Его пронзительно жёлтые глаза расширились от удивления, а с лица сошли все краски. Чэн впервые увидел столько эмоций в этом обычно хамовато-спокойном парне. Разительный контраст, который заставлял смотреть пристальней, чтобы ничего не упустить. И запоминать. Зачем-то. — Ли, это Вэймин? — как сквозь высокочастотный шум донёсся до Змея голос Ронга. — Нет, это… папа, — мёртвым голосом ответил он. Слух резануло не к месту ласковое слово «папа». — Чего? С какого?.. А Вэймин, где? — выпал из контекста ситуации Ронг, разглядывая перед собой непонятную массовку из действующих лиц. — Видимо, отменился, — растерянно пробормотал Хитен, — но… — парень замолчал, тоже ничерта не понимая, что происходит. — Я мог ожидать от тебя весть откуда угодно. Думал, конечно, что это будут органы правопорядка, но чтобы семья Хэ? Господин Вэймин? Ты не перестаёшь меня удивлять, сын, и как всегда слишком дорого обходишься, но это мы уладим дома, в семейном кругу, — прозвучало довольно многообещающе, и Шэ Скай протянул руку, — пошли домой. Змей не сдвинулся с места и отрицательно качнул головой. — Почему ты молчишь? — опешил Ронг, — ты почему… молчишь?! — заорал так, что всё внимание приковал к себе. Всё, кроме Шэ Ли, он не мигая смотрел на отца. Хитен проворно встал за спиной парня, больно хватая его за локоть. — Не ори, идиот! — Но Ли! Он никогда… а теперь, что?! — Этих, — Скай устал слушать вопли малолеток из банды сына, — в город увезите и попутно объясните, что мой сын отныне для них под большим запретом. Дважды я не повторяю, — перевёл взгляд на Хитена и Ронга. Они даже не успели рта раскрыть — больно вывернутые запястья, и чужая воля буквально затолкала их машину, придавливая настолько сильно в сидения, что воздух в грудную клетку едва поступал. — Да какого, сука, хрена! — рычал до последнего Ронг, пытаясь выкрутиться из хватки. Хитен только вздохнул, расслабляя мышцы, чтобы уменьшить боль. — Отпусти, не буду я вырываться, — сказал он непонятно кому, и почувствовал, что машина пришла в движение, а за спиной быстро удалялся особняк. И Змей. — Успокойся, — устало попросил Ронга. — Ли там один, а ты, блять, о спокойствии говоришь?! — Его отец забирает в семью, не самый страшный исход, не находишь? Может он сам так запланировал? Да, господи! — прошипел он на мужчину рядом, — куда я из тачки на ходу денусь? Руки убери уже. Спасибо, — Хитен поправил на себе одежду. — Он не мог, — тише проговорил Ронг, не веря, машинально сопротивляясь чужим пальцам на вороте кофты. Его напоследок грубо пихнули, но отпустили, оттесняя ближе к Хитену. — Почему? — удивился парень, глядя на невольно прижавшегося к нему друга, — мы живы. Он жив. Отец, я так понимаю, дал на лапу Чэну и Вэймину. Что не так? Ронг закусил губу. Как объяснить? Змей никогда не рассказывал о своей семье, о себе, о личном. Ли чётко разделял все грани своей жизни и не пересекал их друг с другом. Каждая существовала сама по себе и отдельно — Змей. Но именно эти красные линии давали понять, что у него всё очень сложно и запутано, и сам Ли не стремился наладить что-либо в этом разграниченном хаосе. У них были сотни случаев, когда могла бы выручить богатая рука влиятельного папы, но ни разу Змей не намекнул на эту возможность. Даже тогда, когда они вляпались в это дело с Хэ, когда ему ломали ребра — ничего. А сейчас что? Струсил и побежал за помощью к отцу? За баблом и откупом? Нет. Нет и всё. Это не Шэ Ли. Он не стал бы. Никогда. — Почему он так… испугался? — высказал свои мысли вслух Ронг, — ты же тоже это заметил? Хитен взглядом дал понять, что это не место для подобных дискуссий. Да, он заметил. Конечно. Просто, как и хотел, до сих пор помогал Змею, ведь тот против суеты. Ронг, опустошенный моральным истощением, безразлично ощутил вкус крови от прокушенной губы. Не моглось: орать, драться, выть. Что-то где-то сломалось. Его друг был жив, но казалось, что они все закапывают его могильной землёй, а тот, говоря, что «все будет хорошо» — позволяет им. — Не плачь только, — без издевки. — Не буду, — пробубнил Ронг, глотая слезы. *** — Я благодарен вам, Чэн, что спасли жизнь моему бестолковому сыну, уверен, что наши пути ещё пересекутся и тогда я смогу в полной мере оплатить, — Скай протянул руку в прощании. — Вы уже отблагодарили, этого вполне достаточно, — Хэ ответил на рукопожатие, собираясь уходить в дом. Работа не терпела отлагательств, кроме того, Хан уже телефон «разбил» относительно вопросов о своей новой должности. Обсудить требовалось многое. Скай кивнул и пошёл к машине, но словно забыл что-то важное — обернулся: — Ли, не заставляй нас всех тебя ждать. Змей не шелохнулся, только сигареты из кармана достал и подкурил. Никто не заметил колкой дрожи на кончиках пальцев, лишь сигарета в его руке нервно вспыхнула алым огоньком. Скай скривился от действий сына и оттого, что порыв ветра донёс до него ядовитый отголосок дыма. — Суон! Помоги ему! Чэн замедлился и остановился, глядя на «помощь», которая полагалась Змею. Один из мужчин охраны, разговаривающий с Тао, отделился от их группы и уверенной походкой направился к Ли. Он остановился рядом с пацаном, и выхватил из его пальцев сигарету, а после сильно сжал запястья, заставляя податься ближе, и что-то шепнул на ухо. Ли дёрнулся назад, брезгливо повёл плечами, отвечая резко, но не слышно, что именно из-за ветра и расстояния. Было видно, что Змей сдерживался: не вырывался и не орал из-за упрямого характера и чего-то неопределенного, что опасно стыло в его потемневших глазах. Мужчина не осторожничал, не боялся сделать больно: привычным, заученным за годы практики движением схватил парня и потащил к машине. Излишняя близость не требовалась, Змей шёл сам, но Суон всё равно держал, грубо касался, словно имел право. Чэн до сих пор не понимал, что его здесь держит. Возможно, какая-то непонятная эмоция внутри. Ничего радикально осознанного, скорее всего, некое отторжение всей ситуации в целом. Процесс того, как скручивают и обездвиживают Шэ Ли вызывал странные нелогичные ассоциации с чем-то противоестественным, например, с пленом дикого животного, который не должен жить вне воли. Словно обматывают кобру малярным скотчем, стремясь поглумиться, или заклеивают пасть аллигатору, пытаясь сделать его безопасным. Хэ не собирался мешать исполнению собственного плана. Тот был верен и продуктивен, как и всё, к чему он имел отношение. А временная возня со Змеем и прочие разглагольствования о мифическом выборе или моральных ориентирах, велись исключительно из-за собственной черты характера — исследование человеческого нутра. Его даже на время захватил интерес, насколько неординарная личность перед ним, и на что способна выдержка пацана. Оказалось, стержень есть. И не плохой, раз его хватило встать в пику Вэймину. Змей осознанно или нет прошёл проверку, подтверждая, что он не случайно занимал место в верхах района в столь юном возрасте. Правда, это теперь уже история. Сейчас же, по факту, изначальный замысел завершился по всем должным критериям: его руки не в крови детей, он заработал неплохой откат от Ская за Змея, у него остались в распоряжении пароли к сайту Вэймина, и самое главное — Чэн обезопасил брата. Всё так, как и должно было быть. Но отчего-то резко захотелось курить и нахрен забыть этот день и всё, что с ним связано. — Прямо встреча на Эльбе, — прокомментировал, подошедший Тао, — ебанутая семья. — А ты видел нормальную? Он задумчиво покосился на Хэ. Усмехнулся, соглашаясь с вопросом-утверждением. — Не приходилось. Вот кого нужно в Красную книгу вносить. Не животных всяких разных, а людей обычных, оттого и редких. Бред вроде, но ты понял. Машина выехала за ворота, напоследок блеснув отражением красного заката на левом борту, и скрылась за поворотом. — Что там со сводкой о выставленной недвижимости в центре? — переключился Хэ на более насущие дела. — Цена завышена, но вполне приемлема, если учесть, что… — дальше были цифры, и подробный расчёт о привычных рисках. Была работа. *** Под каким предлогом Тянь уволок рыжего на кровать, тот уже не помнил: слишком распереживался из-за болезненных эмоций брата, и как в следствии, потерял бдительность, что категорически нельзя делать в его присутствии. Мо не успевал реагировать, да и не понимал, как. Было слишком жарко, от дыхания и губ, которые властно пресекали все возражения, больно от пальцев, где Тянь касался, не пытаясь быть нежным, цепляясь в бедра и буквально впечатывая в себя. Это всё переходило грань. Ту, которая за долгие годы, прожитые вместе имела зазубренные края и наносила раны, после которых нужна прививка от столбняка или иные медикаментозные прививки. — Тянь…блять, — прохрипел Мо, стремясь увернуться от очередного глубокого поцелуя, вытягивая шею, чем брат тут же воспользовался, впиваясь в неё зубами, отчего у Шаня до дрожи заломило поясницу, — хват... хватит, бли-и-ин, — выстонал, выгибаясь, когда Тянь толкнулся бедром в пах. — Почему? Теперь же можно, — прихватил губами мочку уха, чуть покусывая, хватая Шаня за волосы, чтобы он сильнее откинул голову на подушке. Так он выглядел более беззащитным, и это заводило не на шутку. Было что-то такое в нем, едва уловимое, когда Мо раскрывался, пряча свои шипы, то становился до безумия невинным, а это… Это хотелось извратить. И развратить. Хэ задрал на Шане футболку, процарапывая грудную клетку ногтями, специально задевая соски, не прекращая двигать бёдрами, потираясь об эрекцию, надавливая, сдавливая, чтобы ловить губами его вздохи. Шумные, глубокие, на грани стона. Сладкие. С Мо хочется быть грубым, но не для того, чтобы делать ему больно (хотя и это тоже, наверное); смысл прост, сила — она провоцирует на отклик. На отдачу, которая либо притягивает к себе ближе, или пытается оттолкнуть. Хэ желал и того и другого в равной степени, то что совсем недавно помутило его голову вернулось, и жажда чужого тела просто ослепляла. Нет. Не чужого. Шаня, его: такого гибкого, жаркого, наивного, блять. Поэтому Мо, который уворачивался от ласк, но при этом стыдливо потирался членом, полностью удовлетворял противоречивые настроения Тяня. Но хотелось большего, и стоило себе признаться, что хотелось давно. И тогда, в душе. И на квартире Джуна и в собственной спальне. А теперь… Тянь обводит его лицо ладонью, наклоняясь ниже, глядя в глаза чуть прикрытые веками, но все равно смотрящие в ответ. Хэ не может разобрать в них эмоции, но это, наверное, к лучшему. Он плавно очерчивает линии губ и сильнее надавливает пальцами, сминая розовую, влажную от облизываний и поцелуев кожу, а потом они оба перестают дышать, когда два пальца оказываются во рту, скользя по языку. Мягко. Тепло. Упоительно. Шань хрипло застонал, пытаясь вытолкнуть провокационные движения изо рта, но его язык всё чаще сталкивался с пальцами, отчего дышать становилось труднее. А может, он вовсе не дышал, ведь лёгкие горели огнём, а тело догорало вместе с ними. — Ты красивый, малыш Мо, — прошептал Хэ на ухо. Рыжий зажмурил глаза, отказываясь воспринимать эти слова. Он даже представить себе не мог, как сейчас выглядел; на ум приходила уйма сравнений, но среди них и близко не было того, что сейчас озвучил Тянь. — Мф!.. — фыркнул Шань, отворачивая голову, чтобы пальцы наконец-то покинули его рот, — что ты несёшь?! — гневно прошипел он, упираясь ладонями в грудь брата, — и прекрати это! Слезь с меня! — Тебе же нравится, — Тянь, опираясь на локоть, сместил центр тяжести, чтобы удобнее перехватить напряжённый член рыжего. Двинул рукой, скользя вверх-вниз, очерчивая выпуклость через штаны. Мо забыл, что хотел сказать, приоткрыл беспомощно губы, втягивая горячий воздух. Ладони соскользнули с груди и зацепились за бока Хэ, вдавливая в них пальцы, от переизбытка ощущений внизу живота. — Нравится, — удовлетворённо протянул Тянь, убирая слипшиеся рыжие пряди со лба, не прекращая двигать рукой, — я хочу тебя, но… — он сглотнул, жадно смотря на язык, облизнувший губы, — …понимаю, что сейчас не получится. Но чуть позже, ты мне всё возместишь. — Сам себе рукой возместишь, — на удивление чётко проговорил Мо, сгибая ногу в колене и чуть отводя в сторону, чтобы руке брата было больше маневров для действий. Хэ хрипло рассмеялся, сильнее наваливаясь на Шаня, легко облизывая его приоткрытые губы, но не углубляясь языком, ловил сорванное частое дыхание и всем телом чувствовал, как рыжий выгибается под ним, подстраиваясь бёдрами под ласкающую руку. У самого член ныл от перевозбуждения с того момента, когда Шань тихо простонал в поцелуй, а сейчас, глядя на брата, который так естественно принимал откровенные ласки, крышу сносило совершенно. Он не представлял, что его младший брат может выглядеть так. Словно мальчик из высокорейтингового порно. Шань, конечно, не осознавал этого, его эмоции менялись по мере вовлечения в процесс, по мере возбуждения. И если поначалу было лишь стеснение и стыд, то теперь его взгляды и движения подходили под одно слово — развратный. — Ну и где ты этого понахватался, м? Из гейской порнухи? — сдавил сильнее член и замер, не завершив скольжения вверх. Шань мелко вздрогнул и распахнул глаза. Чёрные, потому что огромный зрачок поглотил радужку, как планетное затмение. — Что? — взгляд бессмысленный, а щёки ярко-красные. Как же их хотелось облизать. Хэ поймал себя на мысли, что совершенно потерялся в своих потаенных желаниях. В тёмных, противоестественных и извращенных. В голове оживали такие картины, что впору было умыться святой водой. И казалось бы, по отношению к кому? К брату, к рыжему, с которым они в детстве разбивали друг другу носы в кровь. Сюр и пиздец, но от этого хотелось его не меньше, ведь живое воображение уже нарисовало, каким Шань будет в сексе. Вдруг на улице послышались крики, один голос они узнали — Ронг. И оба замерли. В глазах Мо появилась осмысленность. — Тянь, — проговорил он, напряжённо хватая Хэ за предплечье. Стало ясно, что продолжения не будет. Тянь обречённо застонал и скатился с рыжего, закрывая лицо сгибом локтя. — Как же они все бесят. Шань подорвался с кровати и подбежал к окну, невольно шикая от неудобства из-за не прошедшей эрекции. — И ты бесишь, — продолжил Хэ, не глядя на брата. — Сам начал, я тебе ничего не обещал, — раздражённо ответил Мо не менее раздосадованный подобным обломом. — Там что-то непонятное творится. — Н-да? — не особо впечатлено отозвался со своего места. — Встань и посмотри! — Уже бегу, — ноль телодвижений. — Тянь! — Да ёб твою мать, Шань! Мало того, что я не кончил, так, блять, ещё обязан смотреть на всяких дебилов! — вскипел Хэ, но всё же поднялся, и подошёл к брату, отпихивая его от подоконника. — И что? — Их забирают! — А я, по-твоему, слепой? Нахрена я вообще шёл, ты мог бы просто сказать. — Но… кто? Что с ними будет? — Без понятия, — он пожал плечами, — но можешь на досуге поинтересоваться у Чэна. Думаю, он подробно отчитается перед тобой за чашечкой ромашкового чая. — Ты что… тебе вообще плевать? А если их убьют? — Значит, заслужили. Ты забыл из-за кого мы тут и что Змей планировал с тобой сделать? Совсем кретин? Рыжий нервно прикусил губу, снова смотря в окно. А там уже всё закончилось. Ронга и Хитена затолкали в одну тачку, Змея в другую и все разъехались. Мо чувствовал себя так, словно предал. Он обязан был что-то сделать, но что? Что он мог противопоставить этим людям? Максимум так это поднять неуместный лай, да и только. За его плечами один Тянь, а тот ради Змея и пальцем не пошевелит. После последних событий, точно. — Ну, и что у тебя с рожей? — Хэ слегка приобнял рыжего за плечи. — Если их убьют… — Не убьют. — Почему ты так уверен? — Мо было неудобно, потому что рука брата почти обвила его шею, но он не отстранил от себя Хэ, найдя в этом своего рода поддержку. — Чэн навряд ли бы так поступил. — Ты его не знаешь, — отрицательно мотнул головой Шань. Он не пытался лезть под кожу, пользуясь болезненной темой, лишь говорил, как есть. — Не знаю. Но логику примерно понять могу. Зачем их спасать, чтобы потом отдать на убой? — Деньги? — А похоже, что он в них нуждается? — Ты просто хочешь меня успокоить. — Больно надо, — деловито отфыркнулся Тянь, и оттолкнул от себя Мо, — кстати, иди собирайся. — Куда? — из-за выходки брата он едва не впечатался носом в стену. — Раз со Змеем всё разрешилось, значит, нам здесь тоже делать нечего. — Отпустят? — с сомнением спросил Шань. Хэ кивнул. Эту сторону логики Чэна он тоже понимал. У него не было ни времени, ни желания общаться с ним больше, чем того требовала ситуация. Всё просто. — Иди, собирайся, — повторил Тянь. — Да что собирать? Я, как ты помнишь, без чемодана сюда приехал. Хэ криво усмехнулся. — Тогда пошли домой, ебать тебя буду. Шань резко остановился и обернулся. — Нахуй иди. — Да-да. На воротах их остановили. Мужчина отошёл на пару шагов и что-то сказал в рацию. Потом кивнул, услышав ответ от начальника охраны, и махнул рукой своим, чтобы открыли ворота. — Через минуту подадут машину, — предупредил он. — Не нужно, — бросил непринуждённо Тянь и вышел за территорию. — Почему не нужно? — догнал его Шань, и потянул за рукав мастерки, когда он ничего не ответил, уверенно шагая дальше по дороге. — Хватит уже этих сраных подачек. — Охуеть ты вовремя со своей принципиальностью! Скоро уже стемнеет, а если ты помнишь, ехали мы сюда около часа если не больше. На машинах! Мы такими темпами только к утру доберёмся! — Значит, к утру. — Еба-а-ать! — провыл рыжий, но не отставая, шёл в ногу. На улице на самом деле стали стремительно надвигаться сумерки. По обе стороны дороги густая зелёная трава и больше ничего. Ладно, хоть не лес, правда, чем лучше леса трава Шань не смог для себя объяснить. — Тянь. — М? — А в какой стороне город? — Что? — Что, что? Ты так уверенно идёшь, будто знаешь, где город. Будет обидно, если мы три часа пройдём хрен знает куда! — Там, — Хэ указал вперёд. — Да? А почему не там?! — Мо вскинул руку в противоположном направлении. Тот немного задумался, а потом пошёл дальше, словно отвечать не надо. Баран упёртый! — Я тебя сам выебу, если мы потеряемся, — тихо прошипел Мо, следуя за братом. Через час нескончаемого однообразного пути на рыжего напала тоска. И холод. Он беспокоил в большей степени. Впереди не маячило ни одного просвета, или хотя бы намёка на цивилизацию. Сплошная трасса, слабо освещенная редкими фонарями и невидимая линия горизонта. — Мне кажется, если бы мы шли правильно, то должны были уже увидеть огни. — Сигнальные? — Ха-ха, очень смешно. Города. — Наверное… — Тянь, блять! Только не говори, что… — рыжий осекся, когда Хэ взял его за руку, переплетая пальцы, — чё? — Захотелось. — Это чтобы я не орал? Тянь не ответил, но улыбка, появившаяся на его лице говорила о том, что Мо угадал. Рыжий цыкнул, но руку не отнял. Поздний вечер, ранние звезды, они вдвоём идут за ручку… Порыв отчаянно заржать был просто непреодолимым, но Мо держался из последних сил, даже ладони вспотели от натуги. — Ну? — от Хэ не утаилась его странная реакция. Мо открыл рот, чтобы отмазаться, но как только Тянь к нему повернул голову, то выдержка дала сбой. И он всё-таки заржал, глядя прямо в лицо брату. — Информативно. У тебя истерика или что? — Не… просто, мы… — он едва не согнулся, отчаянно борясь с новым приступом смеха, — как… — Ладно, похоже, это надолго. Потом расскажешь. Или нет, мне не интересно. — Хамло ебаное, — успокаиваясь, ответил Мо, не прекращая улыбаться. За этим ничего не значившим диалогом, он как-то подзабыл свои обоснованные претензии относительно правильности их пути, — кстати, как твоя рука? Тянь вытянул свободную руку, но в потёмках разглядеть пострадавший участок не получалось. Зато обидный жест, который тот соорудил из пальцев, оттопыривая средний, взгляд выхватить успел. — Как на собаке, — прокомментировал рыжий, — не удивлюсь, что если её вообще нахрен отрезать — отрастет новая. — Откуда такая кровожадность, малыш Мо? — Да потому что. Хэ хрипло рассмеялся, скашивая взгляд на брата. — Если на мне всё заживает как на собаке, то у тебя повадки стали собачьи. Мо попытался вырвать руку из ладони Тяня, но тот не позволил, сильнее сжимая пальцы. — Не дергайся ты. У тебя в последнее время с психикой что-то не то. С обычной шутки истеришь. — А ты типа шутник? — сузил глаза Шань, больше не делая попыток отстраниться. — Помимо всего прочего, — иронично ответил Хэ. Дальше шли относительно молча и спокойно, не затевая споров и обычных подковырок, после которых возникало желание бить друг другу морды. По ощущениям минуло ещё пара часов. Ноги с непривычки стали гудеть, ведь темп взяли приличный, чтобы немного согреться и самое главное быстрее попасть домой. Про то, что скажет мама по его возвращению, думать не хотелось, скорее всего, устроит скандал и придумает наказание типа сидения дома или его убирания. Но Мо решил пока не забивать этим голову, полагая, что разберётся со всем на месте. Сейчас же из мыслей не выходило другое: что имел в виду Тянь, когда сказал, про «теперь-то можно»? Можно, что? Целоваться и… прочее? В смысле, с хера ли? Мо ему никаких обещаний или согласия не давал. И эти его частые высказывания про «выебу» в нынешнем положении воспринимались не как издевка и пустая угроза, а вполне себе обещание. Неужели он действительно хотел зайти настолько далеко? Это вызывало хаотичное беспокойство, почти страх. Если вспомнить, с чего всё начиналось, рыжий, наверное, радоваться должен, что вышло именно так. Сам же провоцировал, сам хотел, а когда получил ответную реакцию, струсил, как последний идиот. Раньше же даже о поцелуе мечтать не смел, а сейчас Хэ предлагал гораздо большее, но именно это «большее» посылало неконтролируемую дрожь в колени. Легче между ними не становилось, только запутаннее. Желания вроде бы наконец-то совпали, но приемлемые границы каждого слишком отличались. Кроме того, что движет Тянем? Если обычная похоть, то Мо точно не… — Видишь? — отвлек от мыслей негромкий голос. — Чего? — машинально ответил он, смотря под ноги уже наверное больше получаса. — Башку подними. Как оказалось, Хэ не подвёл его внутренний компас, и они действительно вышли к городу, правда тот был ещё далеко, но яркие огни мегаполиса виднелись достаточно чётко. — Да неужели, — облегченно выдохнул Мо, — я уже реально не надеялся сегодня попасть домой! Хэ промолчал, но загадочно хмыкнул. Что это значит, Шань спрашивать не стал, ибо не хотел нарваться на очередную «шутку». — Сначала пойдём к бизнес-центру Чэна. — Ты пойдешь. — И ты. Там моя машина осталась или, что, решил дойти до дома на своих двоих? — По сравнению с тем, сколько я уже прошёл, это не так много. — Та стоянка по пути будет, так что не выебывайся. Когда они наконец-то добрались до бизнес-центра уже начинало рассветать. Мо не чувствовал ног от усталости, плелся позади Тяня, меланхолично смотря тому в спину. Все мысли, что тревожили до этого, покинули без остатка, перекрывшись одним желанием — спать, или хотя принять то положение, в котором ноги не задействованы. Машину Тяня отбуксировали с проезжей части на стоянку, припарковав её в самом дальнем углу огороженной территории, из-за чего парням пришлось потратить ещё энное количество времени, чтобы найти «пропажу». В ходе поиска едва ли снова не разгорелся скандал из-за усталости и общего раздражения от идиотской ситуации. Мо думал, что реально прибьёт брата, который притащил его сюда, вместо того, чтобы нормально разойтись по домам. Хэ же тоже сдерживался из последних сил, заколебавшись терпеть нытье Шаня. Его предел — час-два, но не всю же ночь! — А нехер было от машины Чэна отказываться! Мы бы уже давно дома были, если бы ты не вспомнил, что дохуя гордый! — тут же взвился Мо от брошенного обвинения. — Садись уже в машину! — рявкнул Хэ, а сам очень сильно надеялся, что тачка не заперта, и где-то в её недрах находятся ключи. Ведь, да, их у него с собой не было. Но всё прошло гладко. Будто так и задумано. Парни свободно уселись в машину, и Тянь положившись на логику, сунулся в бардачок. Ключи лежали там, сверху на каких-то рекламных буклетах из местной кафешки, где он последний раз ел. — Включи печку, — всё ещё недовольно пробурчал рыжий, вжимаясь в сидение и обнимая себя за плечи. Замёрз он основательно. Дорога убаюкивала, а долгожданное тепло, словно по щелчку разморило уставший организм, и Шань не заметил, как отключился, уперевшись лбом в мутное от конденсата стекло. Светофоры мигали в энергосберегательном режиме, улицы и дороги пусты. Город спал, как и его младший брат на соседнем сидении. Свернулся, как сурок, и тихо посапывал, чуть приоткрыв рот. Ночь и правда выдалась тяжёлой, впрочем, как и вся неделя. Голова все ещё не встала на место из-за пережитых событий, требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее, и понять, как жить дальше. Ему или… перевёл взгляд — им двоим. Никакого схематичного плана на ближайшее будущее не было. Ни на счёт потерянного заработка, в виду того, что Хан и Змей теперь последние люди, с кем бы он хотел иметь дело; ни в отношении семьи, любой из двух, ни в собственных ориентирах по жизни. Или ориентации. Он хмыкнул, снова уставившись на рыжего, едва не пропуская нужный поворот. Тянь никогда не зацикливался на правилах, жил желаниями, так почему это должно измениться? Сейчас желания диктовали странные вещи, они даже сместили предательства друга на задний план, а это что-то да значило. Например, то, что он последний извращенец? Не то, чтобы это не устраивало. Хэ остановил машину и протянул руку, слегка касаясь плеча рыжего. — М? — не открывая глаз. — Приехали, просыпайся и выходи. — Оставь меня здесь, — невнятно промямлил Мо, дёрнув плечом, чтобы ладонь Тяня оставила его в покое. Хэ вышел из салона, не беспокоясь о сне Шаня, громко хлопнул дверью, и обошёл машину, чтобы без зазрения совести практически выдернуть его из сидения. Рыжий сонно схватился за беспринципную сволочь, не имея сил для сопротивления. Медленно проморгался и огляделся, не разжимая пальцев на чужих плечах. — Чё-то… а, где? — всё, что выдал непрогрузившийся мозг. — Я же сказал, что привезу тебя домой, я и привез, правда, к себе. Мо легко оттолкнул брата и потянулся до хруста позвонков, испустив протяжный вздох-стон. — Вот почему ты такой мудак? — Думаю, это наследственное, — ответил Хэ, удивляясь тому, что рыжий не устроил привычный ор. — Точно, ага, — кивнул тот и опёрся на машину, — но мне всё равно надо к себе. — Зачем? — В смысле? Мама, наверное, уже с ума сошла. А ещё мне нужно в душ, зарядить наконец-то телефон, и поспать, — перечислял он, загибая пальцы. До сих пор не орёт. Нонсенс, блять. — Сейчас ещё ночь и Дэйю по-любому спит, так что если вернёшься чуть позже, не думаю, что она заметит. А остальное у меня есть. — И поспать? — плутовато сощурил глаза он. — Особенно поспать, — улыбнулся в тон Хэ. Надо будет запомнить на будущее, что Шань спросонья очень сговорчивый. — Мутный ты какой-то, — с подозрением проговорил он. Тянь согласно кивнул, чё скрывать-то, так оно и есть. — Пошли уже, я тоже спать хочу. В квартире Шань освоился быстро, сунул нос в каждую комнату, отметил для себя, где туалет с ванной, а после прямиком ушёл в спальню и завалился на кровать в уличной одежде, даже не стянув покрывало. — А как же душ и телефон? — офигел Тянь от такой «практичности» и наглости. — До утра потерпит и это… не шуми, — с зевком проговорил в подушку. Хэ прошёлся по квартире, гася на ходу свет, запнул кеды рыжего в угол коридора, так как охламон разулся прямо посередине комнаты, и вернулся в спальню, ложась рядом с братом. За горизонтом медленно разгорался розовый рассвет, раскрашивая беззвездное городское небо аляповатыми мазками грязной палитры. Бурые краски зари ещё долго будут мутировать в полноценное утро, споря с сумрачными очертаниями ночи, которые до сих пор окутывали улицы плотным густым пологом. Без электрического и естественного освещения спальня была погружена в темноту. Но уютную, спокойную. Хэ расслабился окончательно, погружаясь в приятную вату полудрёмы, интуитивно притягивая к себе Мо за талию и утыкаясь носом в его шею. — Холодный, — хмыкнул Шань и поёрзал, но не отодвинулся. — Я думал, ты уже спишь, — негромко ответил Тянь, пытаясь не ускользнуть в сон окончательно. — Я и сплю, — мягко выдохнул он. — Спокойной ночи, Шань. — И тебе, придурок.