Ты всегда не любил ждать

      Джон пришел в себя к утру. Тело от долгого лежания в одной позе сильно затекло и онемело от холода. Шерсть стала жесткой и слегка покрылась тонкой корочкой льда. Солнце только вышло, но уже осветило своим ярким и холодным светом землю. Лучи его отразились от пласта снега и попали в дыру к пленникам.       Овчарка тяжело вытянул лапы. Каждая частичка его тела ныла, была натянута, так сильно, что, казалось, еще одно резкое движение, и все разорвется. Зеленые глаза пробежались по крошечному помещению. В двух хвостах от него в неверной позе лежал Гин. Его передние лапы и верхняя часть туловища были повернуты в одну сторону, а круп в другую. Мысль о том, что Хоген в конченом счете сделал с лидером, пришла в мгновение ока.       «Он сломал ему спину?!» — Джон поднял голову, прижимая уши к голове.       — Гин? — Голос овчарки прозвучал тихо, сдавлено, так, будто он его сорвал. Раны, полученные от Хогена, затянулись, благодаря морозу кровь быстро свернулась.       Уши акиты-ину дернулись, показывая, что он слушает. На самом деле он не спал все это время и даже не потерял сознания, хотя очень хотел забыться. Джон заметил колебание и облегченно вздохнул.       «Живой», — Джон повернул голову к выходу и прислушался. Снаружи доносился мирный храп. — «Спят, сволочи». — Овчарка царапнул кровавыми когтями землю и, превозмогая боль, начал ползти к Гину. Встать на лапы силы не позволяли.       — Гин, — вновь позвал Джон. — Двигаться можешь?       Лидер невольно улыбнулся, хотя овчарка этого не видел. Чтобы Джон не подумал, что он совсем стал беспомощным, акита уперся передними лапами в землю и повернулся на левый бок мордой к овчарке. Из горла вырвался хриплый стон, который умело был приглушен.       — Да. — Гин то закрывал, то открывал глаза.       Тем временем Джон добрался до Гина и тяжело опустился рядом. Холодный сухой нос уткнулся аките в плечо. Это действие значило больше, чем многие слова. Эти псы очень давно знали друг друга, выучили привычки, характер… Стали близки. Джон — непоколебимая правая лапа Гина и второй по значимости пес в армии.       Джону недавно исполнилось пятнадцать лет. Для обычного пса это довольно преклонный возраст, но для него, солдата, лишь самый расцвет. Он воин, солдат. В любую минуту он готов к смерти ради защиты тех, кто ему дорог.       — Мы не можем более это терпеть, — прошептал Джон. По телу прокатилась волна дрожи, вызванная ненавистью к собственной беспомощности.       — Знаю, но сейчас в таком состоянии мы мало что можем, — удивительно спокойно произнес Гин, открывая глаза. — Верь в Акаме.       Овчарка задумчиво кивнул. Его взгляд зацепился за загривок лидера. Серо-голубая шерсть стояла дыбом, словно иглы. Кровь за ночь запеклась и сковалась морозом. Джон поддался вперед и начал неспешно вылизывать потрепанный загривок Гина. На языке сразу закрепился приторный солоноватый привкус железа. На кончике чувствовались крошечные льдинки.       Гин выдохнул через нос и расслабился, позволяя Джону действовать на свое усмотрение. Последний раз овчар позволил себе такую слабость, когда думал, что Гин спит. Это было после боя с Куродзаки, псом-ниндзя. Тогда молодой акита проявил небывалую храбрость и мужество, решение Бена назначить его командиром оказалось верным. После этого Джон зауважал щенка. Он дал клятву верности молодому псу, его лидеру, хотя в дальнейшем «лидером» никогда так и не назвал.       Джон рьяно теребил языком загривок, издавая хриплое порыкивание. Гин слабо улыбнулся, вытянул вперед лапы, тут же стискивая клыки. Он их не чувствовал. Они как будто оказались набиты ватой и залиты жидким металлом. Боль ощущалась лишь отдаленно.       К радости акиты, Джон этого не заметил. Вскоре он полностью счистил кровь.       — Джон, — негромко позвал Гин, замечая, как тот облизывает губы.       — Хм?       — Думаешь, я правильно поступаю? Ведь если бы мы тогда рискнули, возможно, Рейка…       Джон глухо рыкнул, прерывая речь лидера. Зубы овчарки молниеносно коснулись белой переносицы.       — Тогда этот риск не был бы оправдан, — неожиданно произнес Джон. Совсем не в своем характере. — Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне вне зависимости от того, какую глупость ты выкинешь следующей.       Гин пораженно шевельнул ушами.       — Спасибо, Джон… — Акита провел горячим суховатым языком по левому глазу пса, после чего устало откинулся на бок.       Джон последовал его примеру, только когда услышал шаги. Псы закрыли глаза, но даже так они чувствовали, как к ним кто-то подошел. Упала тень, и перед Гином оказался положен снег. Лидер открыл глаза и увидел перед собой Хука — крупного песчано-бурого пса, шерсть которого была усеяла пятнами.       — Ты? — хрипло выдохнул Гин.       Хук улыбнулся и положил другую горсть снега перед Джоном.       — Соблюдайте тишину. Я не могу позволить и дальше так отвратительно с вами обращаться.       Джон медленно высунул язык и коснулся столь необходимой ледяной влаги.       — Спасибо.       «Значит, не все примкнули к Хогену», — сразу подумал Гин.       — Охранники не очень-то организованные. Пока они отвлеклись на еду, я смог пройти. Есть и другие, кто хочет помочь истинным лидерам Оу. — Хук мотнул головой. — Они скоро будут здесь, пожалуйста, верьте в них.       «Хоген не может поработить всех. Те, кто чист духом, никогда не пойдут на поводу у такой твари, как он. Надежда есть», — Джон стукнул хвостом по земле и кивнул.       По телу Гина прошла волна боли, отчего он задрожал. Он не хотел знать ответа, однако не спросить не мог:       — Хук, скажи мне, где Рейка?       Пес, уже собиравшийся уйти, повернулся и удивленно поднял уши.       — Рейка? — переспросил он, пытаясь вспомнить кто это. — А, та самка, которую Хоген держит как пленницу?       Лидер тяжело вздохнул. Это плохо.       — Так я и думал.       Хук сочувственно качнул головой и вышел. Не прошло и минуты, как на пост вернулись насытившиеся охранники.       — Не стоило от него ожидать другого, — язвенно сплюнул Джон. Гин не нашел ответа.       

***

      Далее события сыпались, как снег с неба. К Гину и Джону подсадили нового заключенного — пиренейскую горную Хиро. Он был просто невероятных размеров, почти полностью белый, если не считать рыжеватых ушей. Все тело его было испещрено укусами, правый глаз отсутствовал, но, судя по шраму, он потерял его очень давно.       Изредка пес что-то бормотал, и Джон, не выдержав, его приструнил. Вскоре послышался хруст снега, и внутрь сарая по очереди вошли трое псов. Первый был темно-серым с черной мордой, второй светло-рыжий, а третий вислоухий пятнистый.       — Командир Джон. — Темно-серый склонил голову в знаке уважения.       Овчарка поднял голову.       — Вы друзья?       — Да, — моментально ответил пятнистый. — Хук сейчас проверяет, свободен ли путь. Мы ждем подходящего момента, чтобы вывести вас. — Пес повернулся к Хиро. — И тебя тоже.       Пиренейская горная цокнул языком и демонстративно повернулся к вошедшим спиной. Он говорил, что не любит работать в группе и что сам во всем разберется. Темно-серый пес невольно вступил с ним в словесную перепалку, но в итоге отступил. Хиро явно дал понять свои намерения.       Джон тихо кашлянул, привлекая внимание Гина. Взгляд его зеленых глаз так и говорил, мол, наконец, будем свободны. Свобода для Джона означала, что совсем скоро он перегрызет глотки тем, кто его сюда затащил. Гин разделял его рвение лишь наполовину. Акита кратко высунул кончик языка и облизнул нижнюю губу, которая начала кровоточить.       — Мне жаль, — негромко начал он, опуская голову меж лап, — но сухожилия моих лап сильно повреждены. Я не смогу идти.       Джон поддался вперед.       — Что? — Шерсть на загривке и далее по позвоночнику встала дыбом.       — Ступай, — отрезал лидер. — Ты можешь идти, Джон. Я не смогу помочь Рейке в моем состоянии. Мы не смогли защитить ее тогда… и теперь она попала прямо в лапы Хогена. — Гин перевел дух и продолжил. Дальнейшие слова тяжелым эхом отозвались в глубине души. — Тебе не следует принимать помощь как должное. Мы должны защитить Рейку даже ценой собственной жизни.       Взгляд голубых глаз пристально и без толики неуверенности смотрел на Джона. Лидер всегда остается лидером, даже когда это очень больно. Принятие таких решений — тяжелая ноша.       Хиро внимательно слушал разговор псов и все больше проникался к ним симпатией. Они преследовали ту же цель, что и он!       — Гин, — сипло рыкнул Джон и тут мотнул головой. — Ты…       Снаружи раздались оглушительные предсмертные вопли. Все псы навострили уши. Этот вой вселял беспричинный страх. В сарай вбежал Хук.       — Сейчас! Скорее уходим! Это наш единственный шанс. Быстрее идите за мной.       Лидер видел, что друг колеблется, и ему ничего не оставалось, кроме…       — Иди, Джон, это приказ.       Овчарка поднялся и интенсивно замотал головой.       — Ни за что! Я не могу оставить тебя вот так. Это слишком жестокий для меня приказ! Я не могу так, зная, что ты умрешь… — На глаза бывалого воина навернулись слезы. — Это невыносимо.       В этот момент Гину хотелось отменить свой приказ. Он хотел пойти вместе с ними. Сражаться бок о бок. Разделять радость и боль так же, как и раньше, но лидер не мог себе этого позволить. Отмена приказа может сорвать всю операцию и повлечь большие неприятности. Все псы, которые хотят им помочь, в миг станут мишенью. Слишком большая цена.       Сейчас акита чувствовал, как будто его разрывало изнутри.       «Джон, пойми меня!»       — Это наш долг, Джон. — В голосе Гина прозвучали ласковые нотки, но через мгновение голос вновь стал спокойным и беспристрастным. — Мы солдаты.       Все время Хиро слушал их очень внимательно и, наконец, принял решение.       Джон с силой сжал клыки, так что лидер услышал их скрежет.       — Гин, что бы ни случилось, не торопись, но и не медли. Не вздумай умереть раньше меня. — Последнее он прорычал.       Акита незаметно улыбнулся и кивнул.       — Все в порядке. После того, как Рейка окажется в безопасности, можешь беспокоиться за меня.       В этот момент Хиро поднялся на лапы и предложил свою помощь. Он тоже хотел помочь Рейке, но Хоген поступил низко, взяв ее в заложники вновь и заставив пса подчиниться. Гин согласно кивнул.       — Джон, Хиро, я полагаюсь на вас. — Лидер перевел взгляд на трех псов и Хука, и те тоже кивнули.       По очереди все начали выходить из сарая. Джон медлил, и, когда кончик хвоста последнего исчез, он подошел к Гину и коснулся носом лба.       — Ты должен выполнить наше обещание!       — Я знаю, Джон… Я знаю.       «Дождись меня».       Если бы тогда Гин знал, что это последний раз, когда он видит Джона, он бы попрощался иначе…