Казалось бы, ничто не предвещало неожиданностей — договор действительно был составлен безупречно, Зак вместе с Миком, Фредди и Боуи находились на небольшой сцене в арендованном специально для свадьбы клубе. В зале за столиками сидели гости. Зэнкуро приходилось не только исполнять свои песни, но и всячески шутить со сцены, развлекая их. Это было несколько непривычно — раньше он никогда не выступал в амплуа "тамады", но всё это было прописано в договоре, и ничего изменить было нельзя. Заку даже пришлось несколько раз встречаться с заказчицей — будущей невестой по имени Анжела, давней поклонницей его творчества, чтобы согласовать текстовое сопровождение своего мини-концерта.
Однако после того, как культурная программа подошла к логическому завершению, что-то пошло не так....
Сначала, когда Анжела пригласила музыкантов за свой столик, её напарница по интернет-проекту Камилла предложила Заку выпить немного сухого вина. Договор не предполагал кристальной трезвости музыкантов, и он согласился. Ведь что может быть от одного бокала красного сухого вина? Некоторые даже считают данную дозу натурального виноградного напитка полезной для здоровья....
Тем более, что Анжела предложила Заку сказать тост. Все зааплодировали. Зэнкуро, повернувшись лицом к залу, начал говорить какие-то пожелания в адрес молодых — и вечной любви, и счастья, и здоровья, и детей побольше... И, как говорится,
"немедленно выпил" (1). И не "Слезу Комсомолки" какую-нибудь, а каталонское красное сухое вино с густым и терпким виноградным вкусом. Анжела улыбалась залу, Камилла обратила свою какую-то хитроватую улыбку прямо в лицо Заку. Она что-то лепетала, но Зэнкуро уже ничего не понимал. Эта девушка была явно не в его вкусе, да и никаких общих воспоминаний прошлого у него с нею не было. Почему она так на него смотрит, как будто он — её личная собственность?...
— Дамы приглашают кавалеров! — внезапно взяв микрофон, провозгласила Анжела и, подав всем пример, протянула руку своему новоиспечённому мужу.
Камилла же, не долго думая, пригласила на "белый танец" Зака. Тому ничего не оставалось, как принять приглашение девушки. Ведь нельзя же её обижать, она так за ним ухаживала. Да и после отработки своей программы можно было немного расслабиться и потанцевать... А потом — скорее домой, чтобы отдохнуть от всего этого... А то в этом замкнутом пространстве что-то голова разболелась — в таком формате команде Зака приходилось работать впервые.
Во время танца Зэнкуро почувствовал, что ему стало тяжело дышать. Голова болела так, как будто кто-то сжимал мозг железным обручем, в висках колошматило, в ушах пищало, в глазах было ощущение, как будто их надувают изнутри... Да что ещё за резкий пряный запах?... И на фоне всего этого на Зака накатило ещё одно ощущение, очень странное в комплексе со всеми прочими. В его брюках стало тесно и болезненно. Он, не испытывая к своей партнёрше по танцу никакой симпатии, вдруг захотел схватить её, отнести в какой-нибудь укромный уголок, сорвать одежду и... Это было даже не желание, а какая-то абсолютно нелогичная и не присущая Заку Рассвету звериная похоть. "Но такого не может быть... Неужели?..." — внезапно в голове Зака вспыхнула догадка, и он, собрав в кулак остатки воли, произнёс:
— Прости, Камилла, мне что-то стало не очень хорошо. Давай, выйдем на балкон или на веранду, где есть свежий воздух.
— Но Зак, мы ещё не дотанцевали...
— Прости, мне плохо! — Зэнкуро буквально вылетел из зала на небольшую открытую веранду, где ничего не было, кроме небольшого круглого столика, на котором стояла недопитая бутылка вина, пара бокалов и небольшая вазочка с фруктами. Он глубоко вобрал в лёгкие свежий воздух. Головная боль никуда не делась, но мозги стали работать чётче.
Камилла бросилась за ним.
— Зак, скажи мне, наконец, что с тобой, — запричитала она.
Куроганэ резко развернулся. Лицо его было искажено злостью.
— Дура! — рявкнул он хриплым от негодования голосом. — Овца тупая! Чего ты намешала мне в вино? Да и духи использовала какие-то подозрительные. Они, кстати, не подходят тебе, да и у меня их запах вызывает отвращение. Смой их.
— Хорошо, я сейчас, быстро...
— Нет, только после нашего разговора. Ты что, хочешь, чтобы Зак Рассвет тебя трахнул? А потом подать на него в суд за изнасилование, чтобы сорвать на этом нехилый куш? — Зэнкуро с трудом сдерживался, сжимая кулаки.
— Нет... нет, Зак, всё совсем не так... — залепетала девушка, глядя в разъярённые глаза певца.
— А что же?
— Я... я хотела, чтобы ты стал моим парнем... Ну, чтобы ты признал меня своей девушкой... своей невестой... чтобы мы всегда были вместе, — голос Камиллы дрожал, в глазах стояли слёзы.
— Девушкой? Невестой? - ухмыльнулся Зак и сел за столик, положив ногу на ногу. — Вот уж действительно, если не дал Бог человеку мозгов, так это не лечится.
Он взял из вазочки большое зелёное яблоко и откусил от него. Второе дал Камилле:
— На, пожуй пока яблочка. Может тогда ты подумаешь хорошенько, и, возможно, тогда мы расстанемся не врагами а, как говорится, старыми добрыми знакомыми.
В глазах Зэнкуро уже не было ни злости, ни ненависти, ни негодования. Было одно только презрение, как будто он смотрел не на симпатичную девушку, а на какое-то мерзкое и одновременно ничтожное существо, которое мог бы раздавить одним движением, да жаль руки пачкать.
Камилла была растеряна. В глубине души она, скорее всего, понимала, что сделала что-то не так, но исправить хоть что-то было уже нельзя.
— Так чем же ты меня напоила? — спросил уже спокойным тоном Зак, дожевав яблоко.
— Я... я хотела как-то привлечь тебя... ты мне много лет нравился, а внимания не обращал... точнее, смотрел на нас с Анжелой как на обычных поклонниц, а я... Мне дали порошок, и я решила для верности насыпать побольше. Ну, чтобы наверняка...
— И ради того, чтобы сделать меня, как ты выразилась, "своим парнем", ты решила угостить меня лошадиной дозой какой-то "амортенции"? Не слишком ли высокая цена? Ты разве не знала, что любить можно только тех, кому доверяешь. А ты, я смотрю, не очень задумывалась над тем, как после всего того, что ты натворила, я смогу доверять тебе?
— Зак, прости меня, я больше не бу-у-у-ду, — протянула Камилла.
— Надеюсь на то, что со следующим парнем, за которого ты захочешь выйти замуж, ты не будешь проворачивать таких афер. И сделаешь всё, чтобы он мог тебе тебе доверять. Ведь именно доверие — основа любви. Я же, со своей стороны, обещаю никому не говорить про твой поступок. Слово Зака Рассвета, — лицо Зэнкуро осветила привычная зрителям широкая и добродушная улыбка, оно как будто посветлело изнутри.
Зак вернулся с веранды в зал. Он всё понял, но... срочно надо было где-нибудь уединиться. чтобы снять напряжение, возникшее от чёртова "зелья" и тяжёлого резкого запаха. Резко пройдя по залу, проклиная себя за то, что для человека, столько знаменитого, нельзя сделать это, оставаясь незамеченным, он зашёл в туалетную комнату. За ним туда, почуяв недоброе, побежал Мик. Музыкант стоял за дверью и слышал с трудом сдавливаемые, прерывистые стоны. Наконец, Зак вышел и, увидев товарища, смущённо покраснел.
— Прости, Мик, я не хотел, — прошептал Зэнкуро, опустив глаза.
— Да ладно уж, не парься, — улыбнулся Мик и хлопнул его по плечу. — Все парни делают это. Особенно, когда вокруг так много красивых девчонок, а некоторые из них в достаточно откровенных нарядах. А что у тебя с той... подружкой невесты. Она на тебя так смотрела, как будто съесть глазами хотела.
— Оставь, Мик. Она не в моём вкусе, — ухмыльнулся Зак. — Давай, лучше, зайди в гримёрку, где стоят наши вещи, и принеси мне тёмные очки.
- Да зачем тебе тёмные очки? — удивлённо поднял брови Мик. — Свет в комнате по глазам не бьёт, солнце в помещении не светит... если, конечно не считать тебя, — Мик подмигнул.
— Недаром существует поговорка: "Глаза - зеркало души". Мне бы не хотелось, чтобы кто-то читал по лицу мои эмоции, слишком тут много посторонних и не всегда доброжелательных людей.
Мик пошёл в небольшую комнату около сцены, а Зак молча сел за один столик с Фредди и Боуи.
— Зак, что с тобой случилось? — встревоженно спросил Фредди.
— Успокойся, всё под контролем, — на лице Зака как будто была надета непроницаемая маска, но музыканты понимали, что с их лидером что-то не так. Да и Мик зачем-то пошёл в небольшую импровизированную гримёрку сбоку от сцены...
* * *
Только Мик успел забрать очки из бокового кармана сумки Зака, как услышал женские голоса, а затем скрип двери. В комнату явно кто-то входил, да не просто так, а с глазу на глаз, и парень в этой ситуации явно был лишним. Ему не оставалось ничего иного, как быстро спрятаться за тяжёлую штору и, затаив дыхание, ждать, когда девушки завершат разговор и выйдут. Стоя за шторой, Мик услышал два женских голоса.
— Анжела, что я такого сделала? — обратилась, судя по всему, та девушка, которая танцевала и разговаривала с Заком, к героине торжества.
— Ты, — голос Анжелы был строгим и недовольным, — испортила всё, что только можно было испортить. Дура!
— З-з-зак... он тоже назвал меня дурой, — Камилла захныкала. — Он смотрел на меня с таким презрением, как будто я не девушка из приличной семьи, а...
— Шлюха что ли?
— Нет, как будто я вообще не человек, а какое-то надоедливое существо типа жужжащей мухи или зудящего комара, — в голосе Камиллы прорывались плачущие интонации.
— А мозги у тебя есть? — сурово спросила подругу Анжела. — Что ты подлила ему в вино? Чем ты, чёрт побери, надушилась?
— Я думала, что это поможет привлечь его внимание ко мне... Я не думала...
— Думать надо было, — строго произнесла Анжела. — Я сделала всё возможное: пригласила Зака и его группу на свою свадьбу, пригласила за свой стол, чтобы ты могла за ним ухаживать, побеседовать, пригласить на танец. Кто бы мог подумать, что ты сама по своей глупости можешь всё испортить. Теперь уже всё, птичка вылетела из той ловушки, которую ты так бездарно запорола. Зак не будет твоим никогда.
— Но... — прошептала Камилла. — Я попробую исправить...
— Тут уже ничего не исправишь... Да и, судя по всему. не любишь ты его.
— Почему это не люблю? - обиделась Камилла.
— Потому что если бы любила, то тебе и в голову не пришло бы устраивать такое. Ты посчитала его за дешёвого лоха, которого легко развести, глуповатого и поверхностного красавчика, который клюнет на твои фокусы. Он оказался намного умнее и раскусил тебя.
— И что?
— Мужчины этого не прощают. Хотя умные мужчины не подают вида.
Девушки вышли. Мик ещё какое-то время простоял за шторой, а затем вышел из комнаты сам. К счастью, девушки в это время уже сидели за своим столиком.
Музыкант понял всё. Он быстро прошёл по залу, сел на стул рядом с Заком и молча подал ему очки.
— Я слышал, что говорили девчонки, — тихо произнёс Мик, нагнувшись к уху Зака. — Эта так называемая "подружка" решила тебя захомутать, а не вышло, — лицо Мика осветила хитрая улыбка. — Но теперь уже всё позади...
— Ничего не позади, — резко оборвал его Зак. — Теперь я не знаю, что делать, пока эта дрянь не выведется из моего организма... Голова болит, кружится, глаза и... — он красноречиво опустил взгляд на ширинку.
* * *
Голова просто раскалывалась, мозг как будто был скован железным обручем — так его давило, Сердце колошматилось, как будто пыталось вырваться из грудной клетки, удары отдавались в висках, в левом ухе невыносимо пищало, а в брюках было тесно и больно. "Дура! — думал Зэнкуро. Он повторил ещё раз это слово, прибавив к нему не слишком цензурные эпитеты. — Она, видите ли, хотела, чтобы я стал "её парнем" и ничего лучшего не придумала, кроме как напоить меня лошадиной дозой какого-то привортного, а точнее — возбуждающего зелья. За кого она меня принимает? И сколько их таких — желающих заполучить Зака Рассвета в качестве жениха и готовых ради этого на всё... самое подлое и беспринципное. Неужели они не понимают, что такими средствами нельзя добиться любви и взаимопонимания, и всё, что можно получить от меня — это только ненависть и презрение".
Зак сидел за столиком, пытаясь не смотреть на пытающихся заговорить с ним девушек, которые просили автограф. Мерзкое, отвратительное, похотливое желание никуда не пропало, и это было серьёзным испытанием для силы его воли.
Мик смотрел на него понимающим взглядом и сосредоточенно думал.
