В чём сила, брат?

Зэнкуро с мрачным настроением сидел за столом вместе с друзьями-музыкантами. Нет, внешне он был приветлив и улыбчив, щедр на комплименты, чёрные очки добавляли ему таинственности и привлекательности.... это было даже более стильно, чем знаменитая золотая маска. Но в душе он ощущал какую-то всепожирающую пустоту. Больше всего на свете ему сейчас хотелось просто провалиться на месте, чтобы ни с кем не разговаривать, чтобы никто не увидел случайно его замешательства и не стал задавать неудобных вопросов. Остаться в одиночестве и справиться, наконец-то, с той саднящей болью в самой чувствительной части организма, которая возникала всякий раз, когда он смотрел на представительниц прекрасной половины человечества. Но, увы, это было невозможно. Зак был по рукам и ногам связан контрактом. А веселье было в самом разгаре. Анжела снова пригласила Рассвета на сцену — и ему пришлось выйти под свет рампы. На лице его на какую-то долю секунды мелькнуло выражение злости, раздражения, виноватого смущения, но этого практически никто не заметил. И никто не знал, сколько силы воли нужно было приложить почётному гостю, чтобы выглядеть невозмутимо, как будто ничего не произошло. Только два человека заметили, что всё далеко не так, как выглядит. Мик, который внимательно наблюдал за товарищем, и... Анжела. Виновница торжества прекрасно понимала, что сейчас творится с певцом. В какой-то мере она чувствовала себя виноватой, но... она, всё-таки, не была пастухом для своей подруги, которая повела себя буквально как тупая овца. Надо было всё-таки быть человеком, а не животным, которое стало символом глупости. А Зак тем временем вёл программу по сценарию, невзирая ни на что. Желание — желанием, а программу надо было довести до конца, идеально, потому что от того, какое впечатление он произведёт на гостей, зависит, будут ли его в дальнейшем приглашать на подобные закрытые мероприятия с весьма приличными гонорарами. Наконец, Анжела подошла к Зэнкуро и пригласила его на медленный танец. Он не знал, с чего начать беседу. Мик рассказал ему обо всём, что девушки обсуждали в гримёрке, но раскрывать своё знание певец не хотел. Мало ли, что может произойти дальше. Неловкое молчание завершила сама Анжела. — Простите меня, Зак, — тихо прошептала она. — За что? — удивлённо поднял бровь Зак. Пословица "знание умножает скорбь" была применима именно в его ситуации, когда лучше было скрыть это знание. — За поведение Камиллы, — лицо Анжелы осветила горькая усмешка. — Я не думала, что она натворит такое, хотя знала, что она пойдёт на многое, чтобы заполучить вас. — Заполучить меня? — Зак возмутился. — Дорогая Анжела, у вашей подруги странные мысли. Я не бездушная вещь, чтобы меня кто-то "заполучал". Я живой человек, у меня есть свои мысли, чувства, интересы. И мне сейчас из-за этого её адского зелья очень больно, как душевно, так и физически. — Извините. Я чем-нибудь могу вам помочь? — Анжела виновато опустила глаза. — Сначала я должен выполнять свои обязательства перед вами. Зак Рассвет не может просто так свернуть программу, люди могут не так понять. Хотя, если вы сможете помочь нам с Миком незаметно покинуть это гостеприимное заведение, мы будем только рады. Я видел на вашей свадьбе несколько представителей нашей, как говорится, "четвёртой власти", и не хотелось бы, чтобы они устроили за мной слежку. Отвлеките их чем-нибудь. А Фредди и Боуи завершат без нас. — Хорошо, — согласилась Анжела. - Я вам помогу. Зэнкуро был на высоте. Он шутил, искрился комплиментами, лучезарно улыбался, но при этом не снимал тёмных очков. Претензий к данному аксессуару, скрывавшему истинные эмоции, готовые вырваться на его лицо в самый неподходящий момент, ни у кого не было. Пару раз к Заку подходили представительницы прессы. Одна — худощавая девушка в бесформенном балахоне и тяжёлых ботинках, другая — полноватая женщина средних лет с широким, каким-то лягушачьим, лицом одетая в яркое пёстрое пончо крупной вязки и маленькую шляпку с вуалью, чудом державшуюся на огненно-рыжих волосах. И если вопросы первой были неумелыми и неуклюжими, она явно была новичком в медиа-бизнесе, то вторая — ушлая и опытная Марго Вилар — вцепилась в него, словно клещ. И это не фигуральное выражение. Зак с каждым новым вопросом рыжей буквально чувствовал, как из него высасывают... не кровь, конечно, а жизненную энергию. Вопросы были достаточно откровенными, ей очень хотелось узнать о личной жизни звезды, об её отношении к разным людям... — Зак, какие отношения связывали вас, — томным голосом произнесла Марго, — с Акирой Яматога? — Акира был поклонником моего творчества, — широко и открыто улыбнулся Зак. — Он, глядя на меня, стал заниматься бейблейдом и достиг некоторых успехов. Упорный, настойчивый мальчик, достойный всяческого уважения. Мы стали друзьями и даже сделали совместную программу... — Только лишь друзьями? — ехидно заметила женщина. Её толстогубый лягушачий рот растянулся почти до самых ушей в ехидной усмешке. — Мне всегда казалось, что малыш Акира был влюблён в вас... — Нет, что вы, — парировал Зэнкуро, — он же был совсем ребёнком. А детям свойственно относиться к своим кумирам, — Зак сверкнул белоснежной улыбкой, — скажем так, по-особому. — По-особому, — как-то насмешливо протянула "акула пера", которую в современных реалиях было бы правильнее назвать "акулой клавиатуры". — Не надо думать, что я слепая. — О чём это вы, мадам Вилар? — Зак, я видела, что вы отказались от танцев с прекрасной девушкой, которая к вам явно неравнодушна, и уединились в мужской... э-э-э... гигиенической комнате. Мне известно, что вы вдруг резко оборвали отношения с девушкой, кажется её звали... — Марго вытащила из глубокого кармана своего вязаного пончо планшет, что-то в нём посмотрела, — да, точно, Лара Шредер. Вы резко оборвали с ней отношения, и она пропала в неизвестном направлении. Вас не привлекают девушки? Зэнкуро прекрасно знал, куда "пропала" вышеупомянутая Лара. Понял он и недвусмысленный намёк журналистки на его "нетрадиционную" ориентацию. Но... он артист, сейчас он играет роль Зака Рассвета, блейдера в маске. Ему надо абстрагироваться от мыслей и чувств живого Зэнкуро Куроганэ, — Мадам, интимная жизнь на то она и интимная, что в ней нет места кому-то третьему. Тем более, если цель этого третьего, — он ухмыльнулся, — сделать её всеобщим достоянием. Меня не привлекали, — интонации были твёрдыми и уверенными, — именно эти конкретные девушки. И это вовсе не значит, то я не найду какую-либо другую девушку привлекательной для себя. К сожалению, за вами я тоже ухаживать не смогу — вы не в моём вкусе. — Я и не думала вас соблазнять, — рассмеялась мадам Вилар. — Я знаю, что уж вам-то я точно не подойду. Мы как пара будем смотреться довольно-таки нелепо. — Значит, тема закрыта, — на лице звезды появилась очаровательная улыбка, но голос был твёрдый и безапелляционный. — Я с вами не прощаюсь, — в улыбке "акулы клавиатуры" появилось действительно то-то хищное, акулье. Через какое-то время из чёрного хода вышли два парня с тёмных джинсах и куртках с низко надвинутыми на лица капюшонами. На плече одного из них была большая спортивная сумка. Казалось бы, никто не обратил на них внимания. Но, как только парни уселись в машину, из-за угла появилась фигура полноватой рыжеволосой женщины. Она успела сфотографировать номер автомобиля и что-то набрать на своём планшете. "Не так-то просто вам будет сбежать от Марго Вилар! Я узнаю всё про ваши отношения, Зак и Мик!" На лице охотницы за сенсациями блеснула хищная усмешка.

* * *

Зак и Мик с комфортом расположились на заднем сидении джипа с тонированными стёклами салона. — Наконец-то, - произнёс Зэнкуро со вздохом облегчения, - Как же я устал... Устал изображать счастливого и довольного жизнью "солнечного мальчика". Уже не мальчика... как ты сам понимаешь, — лицо солиста скривилось от боли. — Подожди, приедем на место, — Мик откровенно улыбнулся, — и будет тебе скорая секс-помощь. Да и мне самому тоже не помешало бы сбросить напряжение. Музыкант вынул из кармана телефон и стал куда-то звонить, назначив время и назвав незнакомый адрес. "...отравили афродизиаком... совсем неопытный..." — слышал Зак тихий голос друга и понимал, что речь идёт именно о нём. — Мик, ты что, предлагаешь мне заняться этим со шлюхой? А я-то думал, что ты мой друг! — лицо Зэнкуро было растеряно. — Зак, я всегда был, есть и останусь твоим другом! — лицо Мика выражало искреннее недоумение, — Но ты пойми, посмотри на себя со стороны! Ты не сможешь справиться со своим состоянием собственными силами. Тебе реально нужна помощь. Зак в очередной раз почувствовал резь в глазах и головную боль — Я понимаю, — прошептал он. — Но и ты пойми. Я не хочу иметь дела с этими вульгарными девицами, которые выставляют себя в витринах в районах "красных фонарей"... я не хочу связываться с пошлыми девками, которые цепляют клиентов в барах и ресторанах. В конце концов, это не только опасно для здоровья, но и ударит по моей репутации... Зак Рассвет, перед которым готовы раздвинуть ножки сотни, если не тысячи фанаток... пользуется услугами платного секса... это всему конец... По лицу Зэнкуро градом катился пот, руки тряслись. Ему уже не надо было изображать из себя невозмутимую, всегда уверенную в себе мегазвезду — он был просто молодым, полным сил парнем, которого уже во второй раз пытались использовать... только потому, что он был богатым и знаменитым. — Зак, успокойся, про наше маленькое приключение никто не узнает. Всё останется между нами, — Мик широко улыбнулся. — Тем более, что ты не тот человек, чтобы тащить к себе в койку поклонниц только для того, чтобы удовлетворить свои мужские потребности... с риском обвинения в домогательствах и этом, как его там... харрасменте. Зака несколько коробил столь откровенный разговор, но он был вынужден признать — старый друг и соратник озвучил те самые мысли, которые неоднократно приходили к нему в голову и которые он пытался тщательно скрыть от самого себя. Он только кивнул, не сказав ни слова в ответ. Машина остановилась во дворе многоквартирного дома. Зак и Мик вышли, последний набрал код, и музыканты оказались в подъезде, поднялись на лифте, и, наконец, оказались в небольшой, но достаточно уютно обставленной квартире, в которой не было и намёка на какую-либо вульгарность, присущую борделям. Они зашли на кухню, Мик поставил на плиту чайник. Через некоторое время в прихожей раздался звонок. Мик посмотрел в глазок и открыл двери. На пороге стояли две девушки такого вида... если бы Зак не знал о цели их приезда, то подумал бы, что это какие-то скромные подружки-студентки, которые зашли на чай к своим таким же скромным друзьям на съёмную квартиру. Одна из них была золотистой блондинкой с широко распахнутыми голубыми глазами, другая — зеленоглазой шатенкой с лукавой улыбкой. Они пили чай с пирожными и разговаривали о погоде, музыке, последних новостях моды и искусства. Зак удивился — откуда представительницы столь... древней профессии могут быть так эрудированы. Он смотрел на них и чувствовал... как в штанах у него становится тесно и больно, голова начинает кружиться... — Что с вами, — спросила шатенка. — Вы же Зак Рассвет... -—Не надо меня так называть... - возразил Зак. — Сейчас я просто Зэнкуро... Простите... голова болит... глаза того гляди лопнут... — голос Зака был прерывистым и хриплым. — Так вам надо сделать массаж, и голова пройдёт, — девушка улыбнулась столь доброй и сочувственной улыбкой, что Заку немного полегчало. Они пошли в спальню. — Снимите куртку, рубашку и ложитесь на живот, я постараюсь облегчить ваши страдания. Зак разделся, обнажившись до пояса, лёг на живот, уткнувшись лицом в подушку и почувствовал, как сильные и ловкие пальцы стали разминать шею и плечи. Движения рук, то приятные, то немного болезненные, как будто вытягивали из головы источник боли. Заком овладевало только одно желание. Массажистка как будто почувствовала это, перевернула его на спину, ловко расстегнула джинсы и стянула из вместе с боксерами, оставив своего неопытного клиента в чём мать родила. Зэнкуро чувствовал движения этих умелых и опытных пальчиков по груди, животу, внутренней поверхности бедер, ставшему твердокаменным естеству... Он лежал, прикрыв глаза, и еле пытался сдержать стоны. Наконец, он почувствовал, как что-то мягкое — точно не пальцы, натягивает тонкий латекс на его возбуждённую плоть. Это был уже не просто массаж... Тут Зак не мог сдерживаться — он стонал, рычал, изгибался от удовольствия. Казалось, что он вот-вот кончит... Но нет. Опытная "массажистка" приостановила свои манипуляции. Зак открыл глаза. На ней ничего не было, кроме коротенькой кружевной юбочки. Руки её снова скользнули по его груди... животу... он опять почувствовал лёгкое, практически невесомое прикосновение губ к самой чувствительной части тела, обтянутой латексом... — Я хочу тебя, — Зак подушечками пальцев огладил лицо девушки, грудь, бедро, а потом резко повернул её на спину и стремительно вошёл в тёплое, податливое тело... Он уже не мог сдержать своего желания... Через какое-то время Зэнкуро, расслабленный и удовлетворённый, прижался к чужому телу и прошептал: — Прости, я был так груб с тобой... — Дурачок, — "секс-работница" погладила певца по макушке, убрав со лба спутавшиеся волосы. — Ты ещё не видел по-настоящему грубых мужчин. Ты просто совсем неопытный, почти мальчик. Думаю, что сегодня у тебя был второй раз. У тебя всё впереди... Ты ещё всему научишься. — Ты права... Спасибо тебе, — прошептал Зак, прикрыл глаза и заснул.

* * *

Когда дыхание Зака стало ровным и спокойным, а на лице его появилась счастливая почти детская улыбка, шатенка выскользнула из его объятий, быстро оделась, собрала валявшиеся около кровати использованные презервативы и вышла на кухню. Там уже сидели Мик со своей партнёршей — Ну, как? — деловито спросил Мик. — Заснул. Глубоким детским сном. — ответила девушка. — Мне даже его жалко стало. Такое ощущение, что завтра он проснётся в одиночестве, и ему будет холодно и страшно. — Я прослежу, чтобы Зэнкуро не было одиноко и страшно, — уверенно ответил Мик. Они ещё немного выпили чая, после чего Мик рассчитался с "массажистками" и улёгся спать на разложенный диван в гостиной. Он тоже очень устал, хотя не так сильно, как его звёздный друг.

* * *

А утром Зак проснулся. он точно помнил, как заснул, прижавшись к тёплому почти обнажённому телу наёмной любовницы, прикрытому только короткой ажурной юбочкой. Помнил каждой клеткой тела те незабываемые ощущения, которые он получил от близости с ней. Но теперь ему стало немного не по себе. Он лежал под одеялом один, в чужой квартире, голый и беззащитный, как улитка, которую вырвали из раковины. И за удовольствие, полученное вечером, придётся платить... платить не деньгами, а потерей репутации. Зачем он согласился на предложение Мика? Ну подумаешь, выпил вина... с кем не бывает. — Доброе утро, соня! — раздался почти над ухом бодрый голос Мика. Зак обернулся на голос. Мик стоял перед рядом с кроватью, одетый с чёрные джинсы и светлую футболку, держа в руках поднос с чашкой горячего крепкого кофе и тарелкой, на которой были разложены тосты с расплавленным сыром. Зак невольно растерянно улыбнулся. — Ну что, голова не болит? — глаза Мика смотрели на него сочувственно, но без унижающей жалости. — Всё хорошо, — смущённо ответил Зак. Стесняясь своей наготы, он не мог встать с кровати при товарище. — Мик, выйди, пожалуйста на пару минут, мне нужно одеться. Музыкант поставил поднос на тумбочку и вышел на кухню. А Зак тем временем собрал свои вещи и, обернув бёдра простынёй, пошёл в ванную. Там он принял душ, вытерся и оделся, после чего вернулся в спальню, где его ждали лёгкий завтрак и верный товарищ. Парни завели разговор о будущем концерте, о презентации нового альбома, о будущих съёмках новой серии "Галактического патруля". Тему событий прошлого вечера они не затрагивали — Заку всё это казалось каким-то нелепым сном, а Мик понимал, что другу надо осмыслить своё положение. Темпераментный Мик, в отличие от Зака, не проходил мимо не отягощённых моральными принципами поклонниц и однажды чуть не попал в весьма неприятную ситуацию, которую с трудом удалось замять. Об этом Мик никогда и никому не говорил, и именно поэтому он никогда не любопытствовал у Зака: а куда так резко исчезла та странная красноволосая поклонница, от которой он буквально не отходил ни на шаг, и почему так резко сменилось его настроение. Наконец, обсудив все творческие планы, Зак вдруг спросил: — Мик, а они... эти девушки... никому не скажут, что я... то есть мы — он замялся и медленно, как будто чужими губами, произнёс, — пользовались платными секс-услугами. — Нет, — ответил тот и обнял Зака за плечи. — Они не заинтересованы в том, чтобы афишировать свою... деятельность. Для окружающих они — простые студентки, честные и порядочные. Ну, решили немного подработать... Парни улыбнулись друг другу. Жизнь продолжалась. Но вдруг Зака что-то кольнуло в сердце. Он вспомнил рыжую мадам Марго из бульварного журнала. Уж эта-то вытащит всю подноготную и ославит его, как пить дать. Однако, вспомнив, какие вопросы она ему задавала, Зэнкуро успокоился. Рыжая жабка внушила себе, что у него нетрадиционная ориентация и теперь будет рыть землю в поисках доказательства этой версии. Одно только не давало Заку покоя. Марго напомнила ему про Акиру, про из совместный проект ZAKIRA. И хотя сейчас они давно не сотрудничают, где гарантия, что она не пристанет со своими вопросами к маленькому рэперу? И как он на них ответит...