I'm everything you can't control

- Ты голодный? - привычно спросил Персиваль, пропуская Криденса к себе в квартиру. Он сам был удивлен тому, что парень все же решил воспользоваться его предложением заглядывать почаще и время от времени появлялся у него дома. Иногда просто готовился к экзаменам, делал важные работы, на которых ему нужно было сосредоточиться, а иногда просто объявлялся, чтобы посидеть в тишине. Грейвз ничуть не возражал даже против последнего. Ведь все чаще Криденс сидел в тишине рядом с ним. Парень был не слишком разговорчивым, и все же ему явно нужна была хоть какая-то компания. И Персиваль с пониманием относился к этому. И позволял ему просто сидеть рядом, не дергал его, а спокойно занимался своими делами. Иногда это напоминало приручение дикого зверька. Даже очень. Грейвз невольно вспоминал историю Принца и Лиса из одной из его самых любимых книг. С каждым разом, Криденс садился к нему все ближе. Сперва он просто прятался в гостевой комнате. После перебрался на подоконник гостиной, где обычно сидел Персиваль во время его визитов, на случай, если Криденсу срочно что-то понадобится, ну или просто чего-то захочется. Постепенно он перебрался в уютное кресло, а затем, наконец стал садиться на диван рядом с Грейвзом, даже почти не смущаясь того, что иногда они касались друг друга. И Персиваля не могло не радовать то, что они продвинулись если не в его расследовании, то хотя бы в их личных отношениях. Наверное, залогом успеха было то, что он перестал допрашивать Криденса и перестал давить на него. Он видел, что с парнем что-то происходит. Не мог не замечать, что Бэрбоун постоянно очень напряжен, немного замкнут, словно скрывает что-то такое, чего он очень стыдится, временами ужасно угрюм. Но, как бы ему ни хотелось лезть в дела парня - разумеется, исключительно в интересах Криденса - Грейвз сдержал этот порыв. Если Криденс не хотел помощи, быть может, считал себя недостойным ее, не хотел говорить о своих проблемах, то пусть будет так. Персиваль перестал настаивать на том, чтобы Бэрбоун рассказывал ему о том, что происходит у него дома, что его беспокоит, и юноша словно бы успокоился. Даже стал почаще приходить к нему. Очевидно, ему нужно было место, где он просто мог расслабиться, свободно дышать и не беспокоиться ни о чем. И Грейвз готов был дать ему хотя бы это. Был готов оставлять в стороне свои собственные эмоции, чтобы предоставить Криденсу то самое место в мире, где он мог бы почувствовать себя комфортно. Почувствовать себя как дома. - Немного голодный, - улыбаясь, как и всегда, чуть смущенно, ответил Криденс, проходя в квартиру. Персиваль по привычке забрал его куртку и повесил в шкаф, после проходя с ним на кухню. Со временем Криденс привык к этой огромной квартире и стал чувствовать себя здесь очень уютно. Наверное, это был самый первый раз в его жизни, когда он хоть где-то чувствовал себя хорошо и спокойно. Как дома. Насколько он мог себе представить, именно так можно охарактеризовать то место, которое хочется называть своим домом. Ему хотелось возвращаться туда, проводить там время. И он был очень благодарен Грейвзу за то, что двери этого дома действительно были всегда для него открыты. Как бы ни был занят Персиваль. Впрочем, едва ли Криденс мог ему помешать. Напротив, он чувствовал себя гораздо лучше, когда они не разговаривали. Как минимум, потому, что Бэрбоуну было особенно не о чем рассказать, и, должно быть, они были с Персивалем слишком разными, чтобы он мог поддержать хоть какую-то беседу с Грейвзом. Да и, казалось, мужчина не слишком возражал против того, чтобы просто уютно посидеть вместе, не разговаривая ни о чем. Отчасти Криденс так стремился почаще приходить в эту квартиру, потому что здесь ему было очень тепло. Он чувствовал что-то совершенно особенное. Когда Персиваль был рядом с ним, он переставал испытывать то, что чувствовал большую часть того времени, что бодрствовал. Когда Персиваль был рядом с ним, он не ощущал острого желания навредить кому-то, или навредить себе. Он очень пугался этих чувств, поэтому так сильно ценил то, что хотя бы на какое-то время эти эмоции, никогда ранее ему не свойственные, отпускали его. Он сам не хотел думать об этом постоянно. Ему то и дело хотелось сбежать от себя, сбежать из своей головы, лишь бы его не преследовало навязчивое желание сделать хоть что-то, чтобы физически выместить свой гнев, но спрятаться от себя самого было невозможно. Поэтому он бежал туда, где хоть ненадолго мог отвлечься от того, что никак не желало оставлять его в покое. - Не хочешь открыть бутылку вина? - негромко предложил Персиваль. Сегодня он выбрал коробки с курицей в остро-сладком соусе с гарниром из овощей, и счел, что белое вино, которое недавно ему преподнесли в подарок, будет неплохим составляющим для их ужина. Но он уже приучил себя не делать ничего, не спросив предварительно Криденса. Чтобы парень ни в коем случае не чувствовал, что ему что-то навязывают, решают за него, или принуждают делать то, что он делать не хочет. - Наверное, можно. Я никогда не пил, - негромко произнес Криденс, садясь за стол и дожидаясь, пока их ужин разогреется. Он уже даже почти не смущался того, что Персиваль вот так кормит его, нередко платит за него - если бы Грейвз не оплатил счета в больнице и не покупал ему лекарства, Криденс боялся представить, что было бы с его руками, - предоставляет ему комнату в своей квартире, чтобы он мог отдохнуть. Ему, конечно, казалось очень странным то, что кто-то вот так заботится о нем, хотя он точно знал, что он для Персиваля бесполезен, но он стал к этому привыкать. И постепенно стал доверять Грейвзу. Стал верить в то, что он может просто кому-то нравиться, что кто-то может помогать ему просто потому, что хочет сделать для него хоть что-то хорошее. - Ничего, просто попробуй. Если тебе не понравится, я достану сок или заварю тебе чай, - Персиваль чуть улыбнулся, доставая два бокала и бутылку вина. Он открыл вино и разлил его по бокалам, наливая пока не слишком много. Достав из микроволновки две коробки и поставив их на стол, Грейвз, наконец, опустился напротив Криденса, взял свой бокал и, отсалютовав юноше, сделал небольшой глоток. Бэрбоун последовал его примеру, поднес бокал к губам, немного помедлил, сперва вдыхая аромат, и отпил совсем чуть-чуть. Конечно, его мать не переставала причитать о том, что алкоголь это зло. Поэтому до этого момента он как-то даже и не думал о том, чтобы что-то попробовать. Алкоголь дома был под строгим запретом, а он знал, что случается, когда кто-то нарушает запреты Мэри Лу. - Ну как тебе? - мягко спросил Персиваль, заметив, что после первого совсем маленького глотка, Криденс отпил еще. - Мне нравится. Спасибо, - негромко произнес Бэрбоун, отставив пока бокал и принимаясь за свой ужин. Он вполне разделял страсть Грейвза к азиатской кухне и всему пряному и острому. И ему было очень приятно, что, когда он приходит, Персиваль старается побаловать его чем-то таким, хотя Криденс и редко говорил, что ему нравится. - Как твоя учеба? - поинтересовался Грейвз после небольшой паузы. Криденс уже куда охотнее ел в его присутствии, а не просто ковырялся приборами в коробке, как это было первое время, поэтому Персиваль старался не отвлекать его. И задавал ему вопросы только на самые нейтральные темы, чтобы не нарушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними. - Хорошо. Я сдал все экзамены, так что пока я остаюсь на учебе, - даже с некоторым облегчением сказал Бэрбоун. Учитывая то, что творилось в его жизни, он серьезно сомневался, что ему удастся сдать свои экзамены на балл, необходимый для того, чтобы остаться в университете. Он не исключал того, что оценки ему в основном ставили из жалости - при одном лишь взгляде на его руки преподаватели очень смущались и старались особенно не пытать его на экзаменах, и все же, как бы там ни было, он был рад, что все сложилось для него очень удачно. И что из чувства такта никто не задавал ему лишних вопросов. - Поздравляю, - Персиваль чуть улыбнулся и выпил еще вина. Конечно, он и не сомневался в Криденсе. Парень так старался и столько времени проводил за учебниками, что, казалось, завалить его не смог бы даже самый жестокий и грозный преподаватель. - Ты уже вышел на работу? - Да, недавно. Я пока работаю два дня в неделю. Врач в больнице предупреждал, что если я буду слишком напрягаться, то у меня все будет буквально падать из рук, - Криденс кисло усмехнулся, тоже потянувшись за вином. Руками он почти что учился пользоваться заново. После того, как их перестали бинтовать и начали снимать швы, мелкая моторика была его самой главной проблемой. Все было не слишком критично - он вполне легко мог делать какие-то обыденные вещи, но о ловкости, необходимой для бариста, прямо так сразу можно было и не мечтать. Поэтому, под наблюдением врача, он старательно занимался, чтобы его руки работали так же, как и обычно. - Вот и хорошо. Не спеши с этим, - Персиваль довольно кивнул, отметив, что очень рад тому, что Криденс не пытается убиться на работе и прислушивается к мнению его лечащего врача. Отчасти, быть может, потому, что он испытывает благодарность за оплаченные счета в частной клинике и не хочет, чтобы деньги Грейвза "пропали". - Не хочешь сегодня посмотреть какое-нибудь кино? Раз уж тебе пока больше не надо заниматься, - мягко спросил он, когда Бэрбоун отодвинул почти пустую коробку. - Да, можно. Если Вы не заняты, - поспешил отметить Криденс. - Не переживай. Сегодня я решил не брать работу на дом, - он усмехнулся и поднялся из-за стола, отправляя коробки из-под еды в мусор. Персиваль взял с собой бутылку вина и бокалы и ушел с Криденсом в гостиную. Остановив свой выбор на "В джазе только девушки", они устроились на диване, держа в руках бокалы вина. Это был уже далеко не первый раз, когда Персиваль смотрел этот фильм. Но, пожалуй, сегодня ему было как никогда приятно пересмотреть его. Криденс расслабленно откинулся на диване, понемногу потягивая вино, которое Персиваль не забывал своевременно подливать им обоим. Он уже давно не чувствовал себя так. Возможно, дело было в том, что на него так влиял алкоголь, или же его доверие к Грейвзу простиралось уже настолько глубоко, но он совершенно не боялся того, что ему настолько легко в компании с кем-то. Ему нравилось, что Персиваль так близко, что они просто сидят и смотрят фильм. Ведь, пожалуй, он и мечтать не мог о том, что в его жизни хоть когда-нибудь появится настолько особенный человек, в компании которого он не будет чувствовать себя нелепым, скованным, странным. Скоро он сам придвинулся ближе к мужчине и потерся щекой о его плечо, почти не думая о том, что он делает. Ему просто так захотелось. И он решил, что может себе позволить хоть ненадолго отпустить все мысли. Грейвз на несколько мгновений даже замер, выжидая, не захочет ли Криденс отпрянуть, не смутится ли, и все же юноша лишь теснее прильнул к нему, и Персиваль приобнял его за плечи. Он повернулся к юноше, и тот слегка откинул голову назад, смотря прямо на него. Надеясь, что он понял все правильно, Грейвз склонился и легко коснулся губами губ Бэрбоуна, проверяя его реакцию. Криденс немного напрягся, но не отстранился, и Персиваль позволил себе углубить поцелуй, аккуратно отставляя свой бокал и забирая бокал из рук юноши. Он даже поверить не мог в то, что это в самом деле происходит. Что робкий юноша, который поначалу шарахался от каждого случайного прикосновения, можно сказать, сам проявил инициативу, показав, чего он хочет. Когда Криденс окончательно расслабился, почти растаяв в руках Грейвза, тот осторожно отстранился, заглянув парню в глаза. Бэрбоун робко улыбнулся и чуть повернул голову, прикрывая глаза, когда Персиваль погладил его по щеке и провел пальцами по его шее, ощутив, как Криденс нервно сглотнул а этот момент. Грейвз взял юношу за руку и поднес его ладонь к своим губам. - Не надо, - тихо прошептал Бэрбоун, стараясь мягко отстранить руку. Он боялся, что Грейвзу будет неприятно прикасаться к такой коже, и это испортит все. - Не бойся, мой мальчик. Все хорошо, - успокаивающе произнес Персиваль. Он несколько раз прижался губами к ладони Криденса, потерся щекой о неровную кожу, после стал покрывать нежными чувственными поцелуями его предплечье. Он не чувствовал ничего неприятного, ему не было мерзко прикасаться к рукам парня. И он хотел показать Криденсу, что он не должен чувствовать себя из-за этого уродом. Что в его повреждениях нет совершенно ничего страшного. И постепенно Бэрбоун расслабился, завороженно смотря на то, как мужчина покрывает медленными поцелуями его руку. Это было неожиданно приятно. И он чувствовал, что ужасно хочет продолжать. - Пойдем, - скоро Грейвз поднялся на ноги и отвел Криденса в свою спальню. Он повнимательнее присмотрелся к Бэрбоуну. Парень явно был не безобразно пьян, просто очень расслаблен. Может, в его голове и была небольшая дымка. И все же, Криденс совершенно точно мог отвечать за свои действия и был в состоянии сказать "нет", если бы ему что-то не понравилось. Так что Персивалю не приходилось испытывать чувство вины за то, что он пользуется состоянием юноши. - Ты хочешь заняться любовью? - на всякий случай, чтобы окончательно очистить свою совесть, все же уточнил он, поглаживая Криденса по щеке. - Да, - выдохнул Криденс, прильнув поближе к мужчине. Наверное, будь он абсолютно трезв, он бы никогда не решился на это. И не потому, что на самом деле не хотел Персиваля, а потому, что слишком стеснялся себя, своего тела и очень боялся полностью открыть себя кому-то. Боялся, что над ним просто будут смеяться. Что он будет слишком нелепым. Но сейчас ему хотелось только позволить себе отдаться своим желаниям. Какими бы неправильными с чьей-то точки зрения они ни были. Грейвз снова приник с поцелуем к его губам и стал постепенно избавляться от его одежды, очень ласково поглаживая пальцами открывающиеся участки кожи. Иногда он невольно запинался о небольшие шрамы, к счастью, их было совсем немного, оглаживал их и двигался дальше, стараясь не слишком часто разрывать сладкие поцелуи. Когда Персиваль раздел Криденса до пояса, он мягко подтолкнул парня к постели, заставляя его лечь, и стянул с него штаны. Бэрбоун удобнее устроился, подвинувшись ближе к подушкам, и стал наблюдать за Грейвзом. Тот довольно торопливо разделся, впрочем, стараясь не показывать своего нетерпения, чтобы не отпугнуть парня в весьма ответственный момент и, достав из шкафа смазку, лег на постель рядом с ним, вновь чмокнув Криденса в губы. - Все будет хорошо, мой мальчик. Мне просто нужно, чтобы ты расслабился, хорошо? И не бойся сказать мне, если поймешь, что ты не хочешь продолжать, - счел нужным сказать Персиваль, заглядывая Бэрбоуну в глаза. Он хотел, чтобы Криденс доверился ему. И для этого он постарался показать, что юноша может не бояться выбирать самому, что ему делать. - Хорошо, - он кивнул, чувствуя, что окончательно перестает бояться. Когда легкое удивление от того, что он может быть желанным, прошло, Криденс сам прильнул к Персивалю поближе и стал мягко поглаживать его по спине, надеясь, что это будет приятно мужчине. Ему так нравилось, как Грейвз целовал и ласкал его тело, что он почти не стеснялся демонстрировать это сладкими стонами и вздохами. Да и, если быть честным, он просто не мог себя сдерживать. И не хотел. Впервые он не боялся отпустить себя, дать эмоциям взять верх, быть громким, не стесняться себя и просто вот так отдаться кому-то, не сомневаясь и не думая ни о чем. Ему казалось, что Персиваль как будто прекрасно знает его, знает, как его надо потрогать, где погладить и как поцеловать, чтобы у Криденса даже перехватывало дыхание от восторга и сильного возбуждения. Персиваль был с ним нежным, внимательным и в то же время вел себя очень уверенно и властно, даже не стараясь особенно сдерживать себя. Конечно, он внимательно следил за тем, чтобы Криденс всем наслаждался, не чувствовал себя неловко и не напрягался, но, поняв, что им хочется одного и того же, почти полностью отпустил себя, позволив себе делать с парнем все, что ему самому хотелось. Протяжные стоны Криденса и жаркие вздохи, то, как парень впивался ногтями в его лопатки, буквально стискивая их пальцами, говорило ему о том, что Бэрбоун не так уж и против того, что между ними происходило. Лишь когда Криденс устало откинулся на постель, скорее, инстинктивно прижимаясь к Грейвзу, он стал осознавать, что он позволил себе сделать. И, как ни странно, уже точно знал, что ни за что об этом не пожалеет. Проснувшись утром, Криденс почувствовал непривычную легкость. И, даже когда он немного пришел в себя после сна, она не прошла. Хотя обычно, когда он вспоминал, где живет и как, редкие секунды счастья после пробуждения, быстро сменялись обычной тоской. Но только не сегодня. Теперь ему было просто хорошо. Он покрепче обнял подушку Персиваля, утыкаясь в нее лицом, и прислушался. Судя по звукам, Персиваль занимался завтраком - привычно жужжала микроволновка, а кофемашина перемалывала зерна. Криденс слегка улыбнулся, пока даже не думая вставать. Ему хотелось еще продлить эти прекрасные моменты, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Когда ему в голову не лезли странные и страшные мысли, а было просто хорошо. Он уже совсем было собрался вставать, когда у Грейвза зазвонил телефон, и Криденс решил повременить с подъемом. Он особенно не вслушивался в разговор - ему было не слишком интересно, да и вообще он считал неправильным подслушивать. Он понял лишь то, что звонок по работе, и даже удивился тому, что Персиваль, похоже, трудится круглые сутки. И принимает звонки в любое время, если так надо. - Нет, я пока ничего не выяснил, - невольно Криденс все же напрягся, когда Персиваль повысил голос, и против воли стал слушать. - Нет. Этот нелепый мальчишка тоже совершенно бесполезен, - услышал он и почувствовал, как у него внутри все похолодело и оборвалось. Наверное, какой-нибудь писатель непременно бы выразился, что его герой почувствовал гамму эмоций, но правда Криденса была в том, что он не чувствовал ничего. Внутри его образовался совершенный вакуум и он понял, что он снова потерянный никому не нужный мальчишка. Нелепый. Скорее, на автомате он поднялся и стал торопливо одеваться. По-хорошему следовало сходить в душ, привести себя в порядок, но сейчас ему сильнее всего хотелось только как можно скорее сбежать из этого места, где его настигло очередное разочарование. Какой же он идиот. Надо ведь было быть настолько глупым, чтобы поверить в эту сказку. Когда он полностью оделся, он почувствовал, что снова начинает злиться. - О, Криденс, ты так тихо встал, - с некоторым удивлением произнес Персиваль, застав Бэрбоуна в прихожей. - Ты не позавтракаешь? - он приподнял брови, увидев, что парень вовсю собирается. - Нет, спасибо, я не голодный, - чуть дрожащими руками Криденс достал куртку из шкафа и надел ее. - Все хорошо, Криденс? - Грейвз даже заволновался. Он совершенно не представлял, что могло произойти с юношей утром и почему он ведет себя настолько странно. - Да. Простите, я, - Криденс запнулся, делая шаг к двери, - извините, мне надо идти, - он кое-как проскользнул мимо растерянного Персиваля и поспешил выйти из квартиры, тут же побежав вниз по лестнице. Сейчас он четко понимал лишь то, что больше у него ничего не осталось. Кроме ярости, которая готова была разорвать его изнутри. Персиваль даже не попытался остановить парнишку, растерянно смотря ему вслед. Во-первых, было очевидным, что говорить Бэрбоун не слишком хочет, во-вторых, у него были важные и срочные дела. Этот звонок с утра ужасно рассердил его. Он вообще не любил, когда его дергали не в его рабочее время, учитывая то, что рабочие дни у него и так были не слишком короткими. Еще и на него, похоже, собирались повесить всех собак за то, что дело не двигается. И припомнили ему то, что он вроде как завел себе информатора, но не добился результата. Персиваль уже даже сам не помнил, что ответил в сердцах. Вроде он бросил о Криденсе что-то резкое. То, что, конечно, о нем совершенно не думал. Просто ему хотелось, чтобы от него отстали, дали ему позавтракать, и желательно, чтобы никому в голову не пришла мысль допросить Криденса. И он даже не допустил мысли, что странное поведение Бэрбоуна связано с этим разговором, ведь, как он думал, Криденс еще спал. Персиваль списал все на то, что парень так сильно переживал из-за того, что случилось между ними ночью, и понадеялся, что скоро Бэрбоун смирится с этим и примет то, что в их отношениях они перешагнули очередную черту.