Опекун поневоле

Три года спустя       Анна задумчиво ходила по дому. Сегодня она вернулась из Парижа, где провела три года. После смерти дядюшки Владимир не хотел возиться с ней и отправил учиться в пансион благородных девиц. Хорошо, что он не уволил мадемуазель Делаж, а разрешил поехать им вместе.       Анна шла по длинному коридору, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появился Владимир. Боже мой, она не видела его целых три года! Они не переписывались, о ее успехах Владимиру писала мадемуазель Делаж, он оплачивал учебу и все расходы. Больше его ничего не интересовало. А она… она вспоминала этого высокого красивого офицера, но в ее памяти всегда останутся его слова про маму. Она никогда не сможет ему этого простить.       Владимир проснулся в кресле от боя часов. После злосчастной дуэли с высокопоставленным вельможей, его ареста и несостоявшегося расстрела его лишили чина. Что еще оставалось делать? Пришлось ехать в деревню, в эту глушь и скуку, пока все не уляжется. После пышных балов, очаровательных кокеток и игральных столов Двугорский уезд казался мраком. Его одиночество скрашивал хороший бренди и отцовская библиотека. Владимир посмотрел на часы: одиннадцать дня. Как он долго спал. Хотя куда ему спешить? Нет, на сегодня он точно что-то планировал. Только вот вспомнить - что? Нужно для начала умыться и привести себя в порядок, а потом он все обдумает. Барон нетрезвой походкой вышел из своего кабинета, не заметив девушку, и направился к лестнице.       - Доброе утро, Владимир, - прозвучало за его спиной.       - Доброе, - не оборачиваясь, произнес барон. Он поднялся уже на несколько ступенек, когда до него дошло, что это точно не Полина обращается к своему хозяину так фамильярно и желает доброго утра. Тоненький голосок, легкий запах французских духов… Владимир резко развернулся и не поверил своим глазам. Перед ним стояло совершенство, девушка его мечты: нежные черты лица, волосы убраны в замысловатую прическу, тонкая талия, а когда она сделала легкий книксен, невозможно было не оценить ее изящество. Сшитое по последней моде платье, такое было не у всех завидных невест Петербурга. Несомненно, она могла составить конкуренцию любой фрейлине двора. Это была любовь с первого взгляда. Что же это чудо забыло здесь?       - Доброе утро, сударыня, - Владимир расцвел в улыбке и сделал пару шагов навстречу девушке. Анна смотрела на барона обиженно. Скорее всего, он просто забыл об ее приезде, а сейчас пытается загладить свою вину милой улыбкой. В самом деле, кто она такая, чтобы помнить такие мелочи?       - Вы не ожидали увидеть меня так скоро? Я посылала записку о своем возвращении, – хмыкнула она.       - Анна? - удивленно спросил Владимир. Точно, вот о чем он должен был вспомнить.       - Простите, что разочаровала вас своим приездом, но моя учеба закончилась и мне пришлось возвращаться сюда. Если бы вы позволили уехать мне в Москву, то облегчили бы и себе и мне жизнь.       - Даже и не мечтайте! - взревел Корф и поморщился от сильной головной боли. - Вы останетесь жить в этом доме, пока не выйдете замуж! Больше я не намерен возвращаться к этой теме, - развернулся и быстро поднялся по лестнице.       - Ах, значит замуж? Ну, Владимир Иванович, замуж так замуж. Вы еще пожалеете об этом предложении, - проговорила тихо Анна, но коварная улыбка уже играла на ее губках. В пансионе она еще и не тому научилась.       Приезд княжны Мещерской не остался незамеченным. В деревенской размеренной жизни любое незначительное событие воспринимали как что-то грандиозное. Вот и сейчас барону Корфу пришлось устроить прием в честь возвращения княжны. Для Анны это был замечательный повод, чтобы найти себе жениха. Раз Владимир так хочет выдать ее замуж, тогда она найдет себе мужа и покинет этого заносчивого барона!       К вечеру двери гостеприимного особняка барона Корфа были открыты для всей знати Двугорского уезда. Часы пробили шесть раз, когда на площадке второго этажа появилась хозяйка торжества. Анна медленно спускалась по ступенькам в сопровождении мадемуазель Делаж. Серебристо-белое платье подчеркивало изящество княжны: тонкие черты лица, открытую матовую шею, точеные плечи. Белокурые локоны были собраны в модную прическу и заколоты жемчужными шпильками, а шею украшало старинное ожерелье, подаренное дядюшкой в день ее приезда в Двугорский уезд. Дополняли образ легкие атласные туфельки. Владимир не мог подобрать слова, чтобы выразить свое восхищение. Анна казалась ему небесным созданием, лишенным каких бы то ни было земных забот. От нее веяло тем самым шармом, который был подвластен исключительно француженкам. Барон настолько залюбовался девушкой, что забыл подать руку.       - Владимир, может вы вспомните правила приличия хотя бы на один вечер? - иронично спросила Анна. Ее глаза радостно сияли, а на губах играла легкая улыбка. Она знала, какой эффект произвела на этого мужчину, и это ей нравилось.       - Вы замечательно выглядите, Анна, - тихо проговорил Владимир. В его голосе слышалась хрипотца и напряжение. Девушка еще раз мысленно поблагодарила пансион за то, что многому в нем научилась. Владимир предложил ей опереться о локоть и повел в зал, где уже собирались гости.       Анна вела себя безупречно: ласково улыбалась и знакомилась со всеми гостями, поддерживала интересные беседы и старалась не пропустить ни одного танца. Ее появление в Двугорске привлекло всеобщее внимание. Всем хотелось посмотреть на воспитанницу старого барона. Анна поразила окружающих элегантностью своего туалета и неземной красотой. Когда бал был в самом разгаре, в зале появился знакомый Владимира по службе на Кавказе - Серж Писарев, который по воле случая оказался в этом уезде. Он вложил всю свою галантность в приветствие хозяйки вечера и незамедлительно пригласил на тур вальса. «А вот и подходящий шанс. Возможно, поручик заинтересуется мною», - подумала Анна и подала руку мужчине.       - Анна просто красавица, - послышалось за спиной Владимира. - Помню, как твой отец привез ее сюда еще маленькой девочкой.       - Да, Андрей, время летит быстро. Анна выросла, и...       - И стала еще очаровательнее... - мечтательно произнес он.       - Лучше скажите мне, князь, когда будет проходить следующий тур скачек?       - Как? Ты собрался принять участие?       - Да. Моему Верному уже лучше. Доктор сказал, что он может вернуться на ипподром и участвовать в бегах.       - Тогда всем остальным делать там нечего, - весело рассмеялся князь. - Твой конь лучший.       - Посмотрим, Андрюша, посмотрим.       Господин Забалуев скрипнул зубами. Если барон выведет своего жеребца, тот обязательно победит, что совсем не на руку. Он обещал господину Самсонову, что ничто и никто не помешает его лошади прийти первой, об этом он как следует позаботится. Да и щедрое вознаграждение он уже получил. С этим срочно нужно что-то делать. И он уже знал что!       Плавно исполняя элементы танца, Анна незаметно поглядывала на Владимира, разговаривавшего с Андреем Долгоруким. На скучные вопросы поручика она отвечала односложно. Ее глаза, притененные ресницами, были отведены в сторону, а на лице застыла невинная улыбка. Писарев, ободренный таким поведением, продолжал завоевывать внимание княжны. Он как мог выставлял себя в лучшем свете и рассказывал истории со своей службы на Кавказе. Как он отважно сражался с горцами, сколько спас однополчан и какими медалями был награжден. И если бы у него выпала возможность еще раз поехать на войну, то он не задумываясь отправился служить царю и Отечеству.       После танца Серж подвел девушку к опекуну и спросил разрешения ангажировать еще на один тур. Владимир не одобрял чрезмерного внимания поручика к его подопечной, но причины для отказа не находилось. Грянула мазурка, и Серж увлек Анну в атмосферу безудержного веселья. Девушка радовалась от души, в ее агенде был расписан каждый танец. Она танцевала как с молодыми людьми, так и с их батюшками, которые тоже были не прочь вспомнить былые годы рядом с прекрасной княжной. От взгляда Владимира не укрылось, что особое внимание Анне уделяют князь Андрей Долгорукий и поручик Писарев. Один подаст бокал шампанского, другой принесет розетку с мороженым. И если за князя Владимир был спокоен, зная семейную тайну, рассказанную отцом, то Писарева ничего не остановит. Они никогда не были друзьями, иногда встречались за игральным столом, виделись на балах, но барон знал - если поручику понравилась дама, то он будет добиваться ее внимания любыми способами, и эти способы барону совсем не нравились. Скомпрометировать Анну он не позволит.       Владимир с недовольством провожал взглядом княжну и ее очередного партнера. И каждый раз не понимал, что с ним происходит. Он никогда так не следил за девушкой. Ему было безразлично, сколько бокалов шампанского она выпьет и с кем будет танцевать следующий танец. Сейчас в его душе бушевала злость и что-то еще, похожее на ревность, но Корф упрямо гнал от себя эти мысли. Он не может ревновать, это все глупости! Но что же так щемит в груди, когда другой мужчина кладет свою ладонь на изгиб ее талии, а она мило улыбается в ответ? Да признай уже, Корф, что ты ревнуешь! А может, это забота как опекуна? Его раздумья прервала тоненькая ручка, что легла на его предплечье.       - Лизанька, почему вы скучаете? - на лице барона появилась искренняя улыбка. Он хорошо относился к княжне Долгорукой и помнил, что еще в младенчестве отцы их сговорили, но считал, что об этой глупости Лиза давно перестала думать, как и он сам. В отличие от барона, Елизавета ничего не забыла и жила надеждой, что когда-нибудь станет баронессой Корф.       - Мне не хватает внимания, - воскликнула бойкая Лиза и звонко рассмеялась.       - Княжна, посмотрите сколько здесь кавалеров, выбирайте по своему вкусу.       - Владимир, вы же видите, что королева сегодняшнего вечера - ваша подопечная, Анна. Да и не о том внимании я говорила, - уже тише сказала девушка. - Ответьте, Владимир, почему вы перестали к нам заезжать?       - А вы меня ждете?       - Каждый день! Я так ждала вашего возвращения в Двугорск, но вы не спешили к нам. Я просилась у маменьки поехать в Петербург с Андреем, чтобы хоть издали увидеть вас, но она меня не пустила. Почему вы мне перестали даже писать? Ведь наши отцы хотели видеть в нас мужа и жену.       - Лизанька, я думал, что вы давно забыли об этом сговоре, - удивленно проговорил барон. - В Петербурге все мое время занимала служба, - он не знал, что в таких ситуациях нужно говорить, чтобы не расстроить девушку. Владимир не привык к таким разговорам, но подруга детства, не стесняясь, вела с ним откровенную беседу.       - Я каждый день перечитываю сборник стихов Давыдова, который вы подарили мне на именины. Помните: «Я вас люблю так, как любить вас должно: Наперекор судьбы и сплетней городских, Наперекор, быть может, вас самих...»       - Лиза, Лизанька, прошу вас! - взмолился тихо Владимир. Такого поворота он не ожидал тем более. - Это просто стихи, подаренные от чистого сердца, но это не признания моей любви.       - Вы меня не любите? - упавшим голосов спросила она.       - Вы хорошая девушка, и обязательно встретите еще достойного мужчину, который будет любить вас!       - Но это будете не вы, - обреченно проговорила княжна. - Простите меня, Владимир Иванович. И забудьте все то, о чем мы только что говорили. Я никогда вас больше не побеспокою, - светским тоном произнесла княжна Долгорукая, и сдерживая из последних сил слезы, вышла из зала. Марья Алексеевна последовала вслед за дочерью.       - Ну что, убедилась, что не нужна этому подлецу?       - Маменька, да как вы можете? Владимир сказал мне правду, а не давал ложных надежд, - сквозь слезы проговорила Лиза. Она пыталась показать, что слова барона ее не затронули, но обращения матери добавило обиды.       - Все они честные... И он, и его покойный батюшка! - прошипела княгиня.       - При чем здесь Иван Иванович? - всхлипывая, удивленно спросила Лиза.       - Утрись и поехали домой, - пропустила ее вопрос мать и подала платок. - Здесь нам делать больше нечего.       Под конец вечера, оттеснив Сержа, который начал забывать правила приличия и хотел ангажировать даму в третий раз, Владимир решительно положил руку на талию Анны, закружив ее в медленном вальсе.       - Ну, и как это понимать, сударыня? - сквозь зубы проговорил он.       - Что вы имеете в виду, Владимир? - спросила она, опустив ресницы.       - Вот это. Вы танцевали весь вечер с другими мужчинами и даже не взглянули на меня.       - Я думала, вы не скучали в обществе княжны Долгорукой.       - Значит, вы все же обращали на меня внимание. Сей факт не может не радовать, - довольно улыбнулся барон. - Но вы слишком много своего внимания уделяете поручику Писареву.       - Боже упаси! - наиграно-удивленно воскликнула Анна. - Я даже ничего ему не рассказывала. Весь вечер только и слушала его героические рассказы.       - Вот как? И что же в них такого героического? - поинтересовался барон. Не видя ничего зазорного в их беседе, Анна рассказала о хвастовстве поручика.       - Ну, раз так... - Владимир неуверенно улыбнулся и как будто выдохнул; вернее, так показалось Анне.       - Чего ты, Полька, пригорюнилась? - обнял управляющий статную девку. - По мне соскучилась?       - Да надо больно по тебе скучать. Вот смотрю я на барышню, да не понимаю, что в ней такого? Кожа да кости, а все мужчины только и вьются возле нее. Да и наш барин глаз с нее не спускает.       - А ты хотела, чтобы он с тебя глаз не спускал? Поленька, помял тебя пару раз Владимир Иванович, а ты уже и сказку себе напридумала?       - Как эта пигалица появилась, так он и не смотрит в мою сторону. Чем я хуже ее? Только происхождения не знатного, а так...       - Да какое там происхождение? Слышал я, как наш Владимир Иванович с батенькой своим ругался, когда она только здесь появилась.       - Она же княжна... Чего из-за нее ругаться-то?       - Не знаю я, какая она там княжна, но наш барин кричал, что она приблуда, которая опозорит их семью. Вот так. Да и мы что о ней знаем? Вот. Ничего.       - А зачем Иван Иванович тогда привез ее сюда?       - Кто его знает? Чудаком он всегда был, а на старости лет еще страннее стал. А ты, Полька, коль приветлива со мной будешь, так я тебя не обижу. Я не хуже барина нашего.       - Ты помечтай, Карл Модестович, помечтай. Но я своего не упущу, пока барин в моих объятия нежится.       Стрелки часов близились к утру, когда Анна и Владимир провожали последних гостей.       - Корф, пригласи меня погостить, - проговорил веселым голосом Писарев, не спуская заинтересованного взгляда с Анны. Его рука коснулась локотка Анны и чуть сжала. Девушка даже опешила от такой наглости и посмотрела на Владимира. Позлить барона она всегда рада, но подобного отношения к себе не потерпит. Сейчас же даст этому хаму пощечину. К счастью, делать ничего не пришлось. Глаза барона блеснули огнем, этот взгляд Писарев помнил еще с Кавказа, и ничего хорошего он для него не сулил. На линии, так же как и в Петербурге, все знали, какой Корф хороший стрелок. А убеждаться на личном опыте Серж не хотел. Поэтому быстро убрал руку от дамы и повернулся к Владимиру.       - Ну, так что, старина? Покажешь мне комнату или самому выбрать себе место для ночлега?        Барон приветливо улыбнулся и позвал горничную показать господину Писареву его комнату. Спокойствие Владимира удивило Анну и показалось странным, но она промолчала, решив, что утро вечера мудренее.