Опекун поневоле

      Владимир сидел в кресле возле камина все в том же костюме для верховой езды. Его локти были опущены на колени, а пальцы зарылись в темные как ночь волосы. Рядом на маленьком столике стояла бутылка бренди и полупустой стакан. Барон налил еще горячительного напитка, но он все никак не утолял ту боль, что закралась в душу. Господи Всевышний! Он забыл, как дышать, когда нес Анну на руках, проклиная себя, что не успел ее догнать еще там, в поместье. Он должен был ее остановить. Вбить в ее глупую голову совсем другие мысли. Бедная его девочка. Как же ей было страшно, когда конь понес.       Корф и не заметил, как прошел со своей бесценной ношей на руках до самого дома. На половине пути он встретил Репнина, который мчался им навстречу. На его лице читался тот же ужас, что и у барона, когда он увидел лежащую на земле Анну.       - С ней все в порядке? – воскликнул побледневший Репнин.       - Не думаю. Миша, привези доктора Штерна.       - Где Верный? - не открывая глаз, прошептала Анна. Владимир крепче прижал ее хрупкое тельце к груди и ускорил шаг. – Что с ним?       - Анна, - пролепетал князь, пытаясь дотронуться до ее руки.       - Миша, да ради бога! Съезди за доктором! – прикрикнул Владимир.       Дворовые и прислуга уже толпились во дворе, от любопытства разинув рты. Слух о несчастном случае с доброй барышней разлетелся по всей окрестности.       - Аннушка! Горлица моя! – запричитала дородная кухарка. – Ах, господи! Да что же это с ней, барин?       - Варя, сейчас доктор приедет. Нужно Анну переодеть, - проигнорировав вопрос, Владимир направился в комнату подопечной.       - Все сделаю. Никого к моей девочке не подпущу.       - Где Верный? - словно в бреду повторяла Анна. – Что с ним?       - Все хорошо, Аня. Его ищут, - ответил барон, кладя ее на кровать.       - Он не виноват, - с усилием вымолвила она. – Раньше он слушался меня. С ним что-то произошло.       - Я все узнаю, Анечка. Тебе трудно говорить.       - Да, - коротко ответила княжна. – Но он не виноват. Владимир, поверь. – После этих слов она сделала глубокий вдох и обмякла. Силы покинули ее.       - Анна! – закричал Владимир. Он попытался привести ее в чувство, но его выпроводил прибывший доктор.       Владимир не отходил от двери, расхаживая, как загнанный зверь в клетке. Он думал над словами Анны: «Он ни в чем не виноват», «Раньше он слушался меня». То, что эта девчонка прекрасно держалась в седле и была хорошей наездницей, Корф понял сразу, еще на первом их занятии. Княжна вела свою игру, не догадываясь, что ей искусно подыгрывают. Она пыталась разозлить барона, вывести из себя, чтобы он отправил ее в Москву, оградив от своей опеки, но на него эти уловки не действовали. Корф просто наслаждался ее компанией, не забывая сделать замечание. Он видел, что княжну это цепляет, но не мог лишить себя удовольствия наблюдать за ее искрящимися от гнева глазками. В этот момент она была еще прелестнее.       Владимир знал, что Анна берет Верного, пока он объезжает окрестности и деревни. Он даже специально оставлял барышне своего любимчика, чтобы она могла вдоволь накататься в его отсутствие. И конь признал в ней хозяйку. Что же могло произойти? Он приказал Никите, как найдут вороного, сразу его осмотреть. Может, под седло попало что-то колючее? Или он кого-то испугался?       Через четверть часа Илья Петрович вышел из спальни княжны Мещерской.       - Что, доктор? – взволнованно спросил Владимир.       - Княжне несказанно повезло, - уставшим голосом возвестил эскулап. – Переломов нет. Много синяков и ссадин на теле, но это нестрашно. Я прописал полный покой и дал сонного порошка. Ей нужно поспать и набраться сил. Через пару дней, слышите, барон, не раньше, позволите Анне вставать с постели.       - Спасибо вам, Илья Петрович, - с явным облегчением сказал Владимир.       После ухода доктора Штерна барон зашел в спальню девушки и не выходил оттуда до самого вечера.       Анна лежала на своей кровати, обложенная многочисленными подушками, и поглядывала на Владимира из-под ресниц. Почему он казался ей несчастным и одиноким? Неужели это из-за сегодняшнего случая?       - Это моя вина, Анна. Как же я виноват, - с тяжелым вздохом выговорил Владимир, опрокидывая в себя очередной стакан бренди. – Простишь ли ты меня? Я ведь не хотел тебя обидеть. Почему ты всё всегда неправильно воспринимаешь?       Анна молчала, горячие слезы жгли глаза. Она хотела броситься в его объятия, положить руки ему на плечи и успокоить. Сказать, что он ни в чем не виноват. Однако усилием воли она сдержала свои эмоции.       - Я клянусь тебе, что не собирался ничего рассказывать Репнину о твоем происхождении, - продолжал Владимир, не подозревая, что его подопечная пришла в себя. – Я хотел сообщить Репнину, что собираюсь просить твоей руки. Сегодня. Господи, Аня, ну почему ты не смогла меня выслушать?       Не веря своим ушам, Анна неслышно поднялась с постели. Прикусывая губу, чтобы не закричать от боли, она всё же подошла к креслу.       - Потому что я идиотка? – тихо спросила девушка почти над самой головой барона, но, похоже, Владимира этот момент не насторожил.       - Еще какая идиотка, - повторил он, опрокидывая в себя еще один стакан с горячительным. Раз у них завязался такой разговор, то нужно продолжать.       - А как же твои слова, что я приблуда?       - Будь ты хоть дочерью крепостной - мне все равно. Важно не твое происхождение, а то, что я без тебя жить не могу! – не задумываясь, выпалил Корф.       - Володя, - нежная рука коснулась плеча барона. Владимир повернулся и неотрывно смотрел на белокурое создание. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и понять, что перед ним Анна.       - Аня? – наконец-то ответил он. – Ты чего с постели встала?       - Я хорошо себя чувствую, - пролепетала девушка и тут же была подхвачена сильными руками опекуна. – Владимир, отпусти меня! Я сама могу дойти до кровати.       Но барон и не собирался подчиняться требованию барышни. Он опустил Анну на кровать и укутал одеялом.       - Что ты со мной, как с маленькой, - сердито фыркнула она. – Со мной все в порядке и я хочу встать!       - Забудь об этом, - коротко осадил ее Корф, укладывая обратно в постель.       Анна прикусила язычок, понимая, что спорить с Владимиром бесполезно. Она всматривалась в его пепельно-серое лицо и понимала, как он за нее боялся. И даже сейчас, видя, что она пришла в сознание и может спокойно передвигаться – страх не отпускал барона.       - Со мной правда все в порядке, - улыбнулась она и провела кончиками пальцев по его ощетинившейся щеке.       - Ты же могла разбиться!       - Владимир, я правда не знаю, что произошло с Верным. Я часто на нем ездила, но такое…       - Значит вы, княжна, всегда неплохо держались в седле?       - Я… я… - Анна не могла найти ответ. Ее щеки вспыхнули румянцем. Что же ей ответить? – Я не умела, но потом…       - Лгунья! – перебил ее Корф, а его губы растянулись в улыбке.       - Ты знал! - удивленно воскликнула княжна. – Знал!       - Конечно, знал.       - Но почему ты ничего не сказал?       - Для чего? Чтобы ты еще что-нибудь придумала? Аня, я не отпущу тебя в Москву. Слышишь? Ты мне нужна здесь! В моем доме. В нашем с тобой доме.       - Как подопечная? – скривилась княжна.       - Как жена. Ты выйдешь за меня? Останешься здесь, рядом?       У нее бешено забилось сердце. Она заморгала, стараясь сдерживать слезы, готовые в который раз за сегодня политься из глаз. Владимир стоял на коленях возле ее кровати и держал шкатулку с сапфировым колечком, которую положил в карман еще утром.       - Аня, ты сможешь меня простить за все те слова, что я были сказаны? Я больше никогда…       Анна положила пальчик на губы барона, не давая ему договорить.       - Я не это хочу услышать.       Улыбка на губах барона стала еще шире. Он нагнулся над ней и посмотрел прямо в глаза.       - Я люблю вас, Анна. Люблю!       Княжну так переполняли чувства, что она не могла говорить, глядя на Владимира влажными глазами.       - А ты, Аня? Ты любишь меня? Станешь моей?       Она кивнула, все еще не в состоянии ответить. Барон сжал руку девушки.       - Ты не пожалеешь, - прошептал он, накрывая ее губы своими губами.       Владимир не задержался надолго в комнате любимой. Он вышел сразу же после того, как услышал от нее взаимное признание. Пожелав невесте доброй ночи, Корф прикрыл за собой плотно дверь.       Спать не хотелось, и барон решил скоротать время в библиотеке еще под одну рюмочку бренди.       - Владимир Иванович, - послышался приглушенный голос конюха.       - Никита? Ты чего в такое время по дому шатаешься?       - Так это, барин, изловили коня вашего. Верного.       - Хорошо. Я завтра подумаю, что с ним делать, - на ходу проговорил Корф, шагая в библиотеку.       - Может не дотянуть он до завтра.       Владимир резко остановился и посмотрел на конюха.       - Что? Серьезная травма?       - Нет, барин. Отравили. В воде несколько хлопьев порошка увидели.       - Показывай.       Корф направился прямо в конюшню. Конь лежал на сене и тяжело дышал. Он был измучен.       - Вот, барин, - показывая на помутнённую воду, в которой плавало несколько белых крох, проговорил Никита. – Я сразу и не заметил. Это Степан разглядел. Он постарше, да и поопытнее.       - Ну, мой хороший, что с тобой случилось? – тихо спросил Владимир, присаживаясь подле любимца, и похлопал по мощной шее. Конь приоткрыл один глаз и снова погрузился в сон.       - И что сказал Степан? Что это может быть? Из-за чего конь так взбеленился?- спросил Владимир, хотя начинал уже догадываться.       - Он видел такое перед скачками, когда лошади в воду порошок специальный добавляют, то она быстрее ветра скачет.       - А если дозу увеличивают, то… - продолжил барон.       - Неужто вы думаете, барин, что… - взволнованно проговорил Никита.       - Уверен, - строго оборвал его Владимир. - Кто мог сегодня подойти к нему?       - Кто угодно. Конюшня-то не заперта.       - Но не каждый знает, как дать лошади яд.