Опекун поневоле

      - Он должен когда-нибудь появиться! – громко вскричал барон Корф, расхаживая по своему кабинету. – Он же не мог сквозь землю провалился?       - Володя, - одернул его Репнин, напоминая другу, что его крики могут нарушить покой Анны. О том, что коня хотели отравить – всем было дано распоряжение умалчивать. Княжна Мещерская ни о чем не должна знать. – Тебя может услышать невеста.       Михаил задумчиво посмотрел в окно. Еще каких-то полмесяца назад он собирался просить руки Анны. Мечтал повести ее под венец и назвать своей женой – княгиней Репниной. Но все его планы были разрушены Владимиром. Права была Наташа. Тысячу раз права, когда говорила о чувствах Корфа к своей подопечной, но он не хотел замечать очевидного. Даже когда тот собирался рассказать о предложении руки и сердца, Репнин был настроен решительно. Он собирался бороться за свою любовь даже с лучшим другом, но все изменилось после несчастного случая с Анной.       В тот злополучный день он вместо того, чтобы остаться и дождаться вердикта эскулапа - поехал разыскивать Верного. Коня-то он нашел, а вот Анну, по всей видимости, потерял навсегда. Уже на следующее утро весь уезд знал о скорой женитьбе барона Корфа на княжне Мещерской.       - Миша, ты не понимаешь, - тяжело вздохнул Владимир, останавливаясь напротив друга. – А если бы с ней что-то случилось? Если бы она расшиблась, как бы я жил без нее?       - Мы найдем его, Володя, обещаю! – Репнин положил руку на плечо барон. Владимир молча кивнул, принимая поддержку и помощь.       Как только Никита сообщил о подозрениях хозяину, Владимир не стал медлить. Барон уже догадался, кому было выгодно отравить Верного, теперь оставалось дело за малым – доказать причастность. То, что господин Забалуев имеет отношение к этому происшествию, сомнений не вызывало. Только ему было выгодно вывести барона и его вороного из соревнований. Но, увы, доказательств не было. Главный подозреваемый сбежал сразу после визита в имение Корфов. В его полуразрушенном особняке хозяина не было, а цыгане видели, как барин скоропалительно покидал уезд. И вот уже несколько недель о его местонахождении ничего не было известно.       Дверь со стуком распахнулась, на пороге, тяжело дыша, появился Никита.       - Ты что, совсем ополоумел?! – вскричал Корф. – Али забыл, как заходить полагается?       - Не гневайтесь, барин! Я же, как узнал – сразу к вам примчался.       - Что узнал?       - Так это, объявился он. Предводитель дворянства-то. Мужики поговаривают, что в придорожном трактире его видали.       Молодые люди, не сговариваясь, молча поднялись и направились к двери.       Господина Забалуева они и в самом деле нашли в местном трактире. Каково же было их удивление, когда рядом с предводителем уездного дворянства обнаружился управляющий Корфов.       - Что же вы, Карл Модестович, здесь чаек попиваете? Аль в поместье не пьется? – проговорил Владимир над самым ухом Шуллера. Тот испуганно вскочил с лавки и попятился к дальнему углу, натыкаясь на столы.       Увидев разгневанных князя Репнина и барона Корфа, Забалуев начал озираться по сторонам, мысленно обдумывая пути отступления. Ведь знал же, знал, что нельзя возвращаться в уезд после случившегося с княжной. Весть, что Анна чуть не расшиблась именно на той лошади, что должна была принимать участия в скачках, облетела всю округу. Забалуев думал отсидеться, пока не уляжется шумиха. Он бы так и поступил, если бы об этом не прознал пройдоха Самсонов. Вот тут-то он и поставил Андрею Платоновичу условие: «Или вы решаете все свои проблемы, или мне такие партнеры не нужны». Вот и пришлось возвращаться в уезд и думать, как объясниться с молодым бароном.       - Господа, господа, я все объясню, - быстро затараторил Забалуев, выставляя руки перед собой, но кулак Корфа был молниеносным.       - Ты с ума сошел! - вскричал Репнин. – Не здесь же!       В трактире наступила тишина. Взоры всех присутствующих были обращены на них.       - А где ты предлагаешь? До поместья этого мерзавца тащить?       - Не надо меня никуда тащить, Владимир Иванович, - взмолился Забалуев. – Выслушайте меня, прошу вас!       - А что вы, Андрей Платонович, сказать нам можете? Как подсыпали яд моему коню?       - Не виноват я, не виноват! Христом-богом молю, дайте мне все объяснить!       - Только у вас, господин Забалуев, был мотив. Только вам было выгодно, чтобы мой конь не принимал участия в соревнованиях.       - Да помилуйте, Владимир Иванович, скачки только через несколько недель. Какой мне смысл сейчас убивать вашу лошадь? Тем утром я ехал к вам с иным предложением!       Владимир переводил взгляд с князя на Забалуева. Этот мерзавец говорил складно. До начала сезона оставалось достаточно времени, чтобы придумать более изощренный метод, а не глупое отравление. Андрею Платоновичу необязательно было приходить в конюшню, чтобы подсыпать яд, с раннего утра, когда вся дворня на ногах. Тем более что в это время они с Анной занимались верховой ездой. Он мог бы не застать их, если бы в то утро не пожаловал Репнин со своим благородным предложением. Барон скрипнул зубами, вспоминая их разговор и последствия.       - У вас нет никаких доказательств вашей невиновности, - пристально глядя на господина Забалуева, заявил Михаил.       - Нет, господа, это у вас нет никаких доказательств моей вины, - хмыкнул предводитель уездного дворянства. – То, что я приехал к вам в имение тем утром – это не повод обвинять честного человека! Вы мне не верите, а зря! Зря, Владимир Иванович. Но так и быть, я докажу вам.       Две пары глаз в ожидании устремились на Забалуева.       - Какие доказательства? – прошипел Корф, теряя терпение. Андрей Платонович неспешно, с ленцой достал из внутреннего кармана сюртука серебряный пузырек на длинной цепочке, заранее зная, кто из этого противостояния выйдет победителем, и помахал перед господами.       - Вот! – торжество протянул он. – Это тот самый порошок, что добавляют коню в воду. Как видите, пузырек полон.       - Вы всегда носите его с собой? – спросил Репнин, удивленно глядя на содержимое. Флакончик и в самом деле был доверху забит белым порошком.       - Что вы, князь! Я как раз собирался к Владимиру Ивановичу, чтобы объясниться. Я же знаю, что все думают на меня.       - Кроме вас никто не мог на такое пойти! – взревел Корф, понимая, что может ошибаться, но как ему этого не хотелось! Если не Забалуев, то кто? У него не было больше предположений!       - Мог, Владимир Иванович, мог! – послышался голос управляющего с другого конца трактира. – Я знаю, кто мог бы пойти на это.       - Говорите, - угрожающим тоном сказал барон, подходя к Шуллеру.       - Горничная ваша, барин, - покручивая свой длинный ус, услужливо донес Карл Модестович. – Полька.       - С чего бы ей такое делать? – удивленно воскликнул Владимир, но заметив слащавую улыбку управляющего, глухо застонал. – Не может быть…       Барон опустился на лавку и прикрыл лицо ладонями. Он и предположить не мог, что пара ночей, проведенных в объятиях пышногрудой девки, может на что-либо повлиять. Для него это было развлечение, не больше, а вот для нее, по всей видимости - нет.       Мишель непонимающе переводил взгляды с одного на другого.       - Володя, - тихо окликнул он друга, - ты же не мог…       - Да брось прикидываться праведником, Репнин! – вскричал Корф, вскакивая со скамьи. – Это было давно. Еще до возвращения Анны из Парижа. К тому же я и не предполагал…       - Вот-вот, - продолжил Шуллер, – тогда-то все и началось. Полька еще на балу в честь приезда княжны шипела от обиды. Что из-за барышни вы совсем про нее позабыли.       - Еще что знаете?       - Знать не знаю ничего боле, барин, - вздохнул Карл Модестович. – Могу лишь предполагать.       - И что же вы предполагаете? – взволнованно осведомился Корф, готовясь к худшему.       - А то, что пожар в комнате княжны тоже не был случайностью.       В трактире повисло тяжелое молчание. Каждый думал о своем.       - Да-а-а, Владимир Иванович, вы бы лучше со своими полюбовницами разобрались, - разорвал гнетущую тишину Забалуев. В его голосе слышалось облегчение. – В самом деле, я же видел, как эта девка заходила в конюшню, когда я уже покидал ваше поместье.       - Да как такое возможно? – все никак не мог поверить барон. – Она не могла знать, сколько порошка нужно дать коню, чтобы тот замертво упал.       - Весь, который у нее был, - со знанием дела проговорил предводитель уездного дворянства. – Это очень много.       - Но где она могла его взять? – недоуменно поинтересовался Михаил. – Сомневаюсь, что его так легко купить.       Все взгляды опять устремились на господина Забалуева.       - Нет-нет. Мой всегда при мне, - словно утверждая, проговорил Андрей Платонович, покручивая в руках флакончик.       - Дайте мне его! – приказывающим тоном потребовал Владимир.       Забалуев удивленно приподнял бровь и вложил в руку барона пузырек.       Недолго думая, Корф открыл крышку и на кончике ногтя попробовал содержимое на вкус. Небо сразу обжег липкий привкус глины с металлическим послевкусием.       - Ты что, знаешь какой на вкус яд? – взволнованно спросил Репнин, внимательно следя за состоянием друга.       - Я знаю, какой на вкус мел, - спокойно ответил ему барон, отдавая флакон обратно законному владельцу. – Где яд?       Забалуев застыл как вкопанный, не понимая, о чем его спрашивают.       - Как где? - выдавил он из себя, протирая ладонью испарину на лбу. – Вот!       - Это мел, Андрей Платонович. Вас обманули, - констатировал Владимир.       - Тогда я тем более ничего не понимаю, - вмешался князь. – Володя, если это мел, то как яд оказался у Полины? Выкрала?       - Думаю, что ей дали. А вот выкрал кто-то другой. Правильно, господин Шуллер?       Управляющий густо покраснел, мотая головой из стороны в сторону, а Андрей Платонович разразился громким смехом, понимая, как его легко обвели вокруг пальца.       Ярко светило солнце, над головой неслись клочковатые облака. Анна вздохнула полной грудью, наконец-то почувствовав себя свободной. Одна. Без сопровождения.       Несколько недель княжна просидела дома безвылазно. Даже когда доктор убедился, что с ней все в порядке и разрешил вставать с постели, в глазах Владимира читалась тревога. И как бы она ни уговаривала любимого, страх не отпускал барона, она это видела. Нет, чувствовала. Кто-кто, а он хорошо скрывал свои эмоции. Если Анна куда-то направлялась, то всегда с сопровождением, в основном это был Владимир. Вот и сегодня они с бароном должны были прогуляться, но он после завтрака куда-то умчался с князем Репниным.       Сегодня они виделись только утром. Владимир беззастенчиво взял привычку будить ее после ночи нежным прикосновением к губам, а на все возмущения Анны о его манерах барон просто отвечал: «Ты скоро станешь моей женой». Скоро… В самом деле, совсем скоро. При мысли о нем Анне хотелось петь и смеяться. Подумать только, уже вовсю начались приготовления к их венчанию. Лихорадочное возбуждение охватывало все ее тело, когда она начинала думать о женихе. Она будет помнить всю жизнь его глаза, которые светились любовью, и пылкие признания в любви.       Анна остановилась возле загона, где паслись лошади. Верный поднял голову и радостно фыркнул, узнавая свою любимицу.       - Здравствуй, мой хороший, - ласково улыбнулась она и погладила бархатный нос скакуна. Вороной подошел к ней и лизнул протянутую ладонь. Он уже шел на поправку. Конечно, ни о каком участии в скачках и речи быть не могло, но это неважно. Главное, что конь поднялся и сейчас спокойно пощипывает траву. – Я тебе ничего не принесла, - рассмеялась Анна.       Легкий ветерок трепал ее волосы, сдувая и на лицо. День клонился к полудню, но Владимира нигде не было.       - Где же твой хозяин? – вздохнула она. Лошадь посмотрела на девушку большими глазами, будто понимая, о чем его спрашивают. Жаль, что она не взяла яблоко или другое лакомство для Верного.       - Ах, барышня, что же вы это одна ходите!        Анна обернулась и удивленно взглянула на Полину, спешившую к ней.       - Почему я не могу прогуляться одна, Поля? – встревоженно спросила княжна.       - Так барин запретил вас одну оставлять, - медленно пояснила горничная. – Вдруг с вами опять что-то случится.       - Что может со мной случиться? То, что произошло – несчастный случай. Не более.       - Ах, это вы так думаете, - тихо прошептала Полина и быстро прикрыла рот ладонью.       - Ты о чем?       - Ох, барышня, - вскричала девка и упала на колени. – Только барину не выдавайте меня. Я поклялась, как и вся прислуга в доме, что ни о чем не проговорюсь вам.       - Поля, встань немедленно!       Анна ничего не понимала. О чем она говорит? Интуиция подсказывала, что сейчас она узнает нечто малоприятное, но любопытство возросло.       - Говори, не бойся, - хрипло проговорила княжна.       - Это не был несчастный случай, барышня, - осторожно начала Полина.       - Я не понимаю…       Анна недоуменно заморгала, пытаясь разобраться, правильно ли она все поняла.       - В то утро Верного отравили.       - Это невозможно, - осевшим голосом прошептала девушка.       - Мне очень жаль, но это правда. Коню подсыпали яд в воду, но Владимир Иванович запретил всем об этом упоминать. Переживает, чтобы вы ни о чем не узнали.       - Кто ещё знал? – Анна крепко ухватилась за ограду загона.       - Все в поместье знают. Слугам всё всегда ведомо.       - Но почему? – княжна задала этот вопрос, хотя сама знала на него ответ. Потому что Владимир боялся за нее. Теперь все стало понятно. Именно поэтому он был против ее прогулок в одиночестве.       - Кто-то хотел навредить вам, барышня.       - Но кто мог знать, что в то утро я сяду на Верного? Это случайность!       - Значит, хотели убить барина! - испуганно воскликнула Полина.       Анна пришла к тому же выводу. В немом ужасе она смотрела на горничную.