Бейбибум.

Камиджо, улыбаясь, смотрел в окно. Сейчас он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. У него была любимая работа, хорошие верные друзья, любимый человек, а в скором времени ожидалось ещё и пополнение в семействе. С одной стороны – это было прекрасно. У него будет сын, о котором он уже и не смел мечтать! Юджи был безмерно счастлив, осознавая своё будущее отцовство. С другой стороны – неугомонный характер жизнерадостного Такеру, не сказать, что сильно испортился, просто угодить ему теперь стало почти невозможно. — Юджи, я хочу мороженного с мёдом. — Да, милый… — Юджи, я хочу креветок в сливочном соусе. — Как скажешь, милый… — Юджи, купи варенья. Вишнёвого! — Ты же не ешь вишнёвое?! — Юджи… Я хочу вишнёвое! — Да, милый… И так продолжалось почти до бесконечности. Но это пока не особо мешало Камиджо радоваться свалившемуся на него счастью. Вокалист также ловил себя на мысли, что надо бы рассказать согруппникам, что он скоро станет папой, но хмурые лица остальных участников не внушали особого оптимизма. Кухня наполнилась запахами свежесваренного кофе. Такеру колдовал у плиты, напевая что-то себе под нос. Светлые волосы в творческом беспорядке разметались по плечам и спине, коротенькие шортики открывали стройные ноги, а облегающая футболка обтягивала уже приличный животик. Юджи с умилением наблюдал эту картину, и настроение поднималось до таких высот, что сдерживать счастливую улыбку не получалось. Такеру повернулся к нему и, заметив улыбку, тоже улыбнулся в ответ, подходя ближе и попадая в крепкие объятия вокалиста Версалей. — Спасибо, любимый, — тихо прошептал Камиджо в макушку Такеру. Жизнерадостный вокалист с удивлением на него посмотрел. — За что, милый? — За тебя и за нашего малыша… Такеру рассмеялся. — Глупый, Юджи, разве могло быть иначе? Камиджо поцеловал довольного вокалиста в губы, втягивая его в долгий нежный поцелуй. — У меня сейчас кофе выкипит, — разорвал поцелуй Такеру и вернулся к плите. – Когда ты собираешься сказать остальным? — Да я уже давно собираюсь, но у парней такие лица страшные, что мне становится не по себе от того, что я хожу и сияю от счастья, — вздохнул Ками. Вокалист SuG налил кофе в большую чашку и поставил на стол перед устраивающимся во главе Юджи. — Так почему бы тебе не порадовать их? Я уверен, что они будут счастливы, узнав такую новость. Камиджо улыбнулся, наблюдая, как Такеру тоже устраивается за столом и набрасывается на еду. — Доверюсь тебе. Обязательно сегодня им всё расскажу. Милый вокалист что-то невнятно пробормотал с набитым ртом, заставляя Юджи снова умильно улыбаться. После завтрака, когда Юджи неспешно собирался на репетицию, Такеру бродил по дому, зевая и потирая сонные глаза. Камиджо перехватил его на пути к пылесосу и, прижимая к себе, повёл в сторону спальни. — Милый, я понимаю, тебе хочется что-то делать, но давай ты сначала немного отдохнёшь и поспишь… — Конечно, любимый, — засыпая, пробормотал Такеру, поудобнее устраиваясь в тёплой кровати, положив одну руку под голову, а другую на живот, как бы защищая ещё не родившегося малыша. Камиджо осторожно поцеловал любимого в лоб, а потом легко коснулся губами округлого животика и укрыл свернувшегося калачиком маленького вокалиста пуховым одеялом. Стараясь не шуметь, Юджи осторожно вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь, но не закрывая её до конца, а потом так же тихо выскользнул из квартиры, спеша в студию, чтобы поделиться радостной новостью с друзьями.